ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 3 3 страница
«Молодец, что дождался у входа, – не дотащила бы! Поехали, а то нас этот мусорщик сейчас помнёт!»
Я не ответил и не обернулся – почему-то было неловко от катящихся по щекам слёз. И почему-то захотелось вернуться в храм.
ВЫВОДЫ
Это случилось почти год назад. «Почти» - потому что год, но без нескольких дней. Зимнее утро, несмотря на вынужденный поход в магазин, было исключительно замечательным: свежевыпавший снег поскрипывал под ногами, морозный (но не очень) воздух покалывал выбритые щёки (из чего наблюдательный человек тут же сделает вывод, что в магазин шёл мужчина).
Да, в магазин шёл мужчина средних лет, немного отощавший от долгого сидения дома по причине протекавшего в нём острого респираторного заболевания, а теперь вот окончательно выздоровевший. То есть прямо так и было: проснулся утром и понял – выздоровел внезапно и окончательно! Всё, полоса невезухи кончилась!
Судите сами: только жена с дочкой на все каникулы (да ещё с запасом) - к тёще–бабушке и тестю–дедушке, а тут бац! – в первый же день такой свободы ОРЗ. По полной схеме: сопли рекой, слёзы в глазах, температура 39, задёрганная участковая врачиха «откройте рот – всё понятно – вот рецепт - пейте больше, ходите меньше - лежите – дней через восемь-десять на выписку».
Кстати, сколько дней прошло? Всё как в тумане тогда было: из последних сил в аптеку, по рецепту отоварился, до дома дополз и ничего, кроме смазанных телевизионных программ в голове. Только изредка в трубку: «Не надо приезжать! Уже лучше. Отдыхайте, привет родне!». Проснулся – темно, перемещение по маршруту «туалет – кухня (там таблетки) – диван (там телевизор) – кухня (опять таблетки) – туалет (чего зря мимо идти?)», заснул – темно.
|
|
|
Действительно, сколько дней прошло? Даже непонятно, который час. Ясно только, что утро и магазин уже работать должен: светло, и, верная примета, бабушки попутным курсом перемещаются.
А народу немного, можно сказать, только я и бабушки. Грустные какие-то бабули, не позитивные. Вот и охранник на входе тоже какой-то малопозитивный, вовсе к столбу прилипший и ни на кого не смотрящий. И две сонные девочки по полкам вяло что-то мерчендайзерят. Ладно, мне-то что до них? Сейчас сосисок захвачу, яиц десяток, хлебушка и пивка. Нет, пивка, не нужно организму неокрепшему. Водочки?! Шучу-шучу, молочка в корзинку, на кассу и домой – откармливать запущенное тело.
Неплохо всё же, что народу мало! Уже и забыл, когда в кассу очереди не было. А кассирша почему зверем глядит? Вроде побритый, весь надушенный такой. А она зыркает исподлобья, одной рукой продукты мои «пробивает», а из второй чашку с кофе не выпускает – отхлёбывает.
|
|
|
- Девушка, пакеты выложите… тут всегда лежали.
- С нового года пакеты платные, вот объявление!
- Девушка, так это ж с нового… (улыбаюсь снисходительно), а сейчас… (улыбка сползает) ЁЁЁЁЁЁЁЁ!!! ДЕВУШКА, КАКОЕ ЧИСЛО???!!!
Видимо, не спросил, а заорал – даже охранник очнулся. Кассирша от кофе оторвалась, глаза недоуменные.
- Ну, Вы, мужчина, даёте…трезвый, вроде. 1 января. С Новым годом!
- … с Новым, – отвечаю на автомате, и на автомате же: – И пакет… платный… пожалуйста.
А в душе – БЕДА! Вот было что-то огромное светлое впереди – и украли. Нагло, подло украли. Пустота растекается, воздух не вдыхается, хочется с кем-нибудь поделиться: мол, как же, братья, за что? Я ж ни сном, ни духом! А меня из жизни выкинули, праздника лишили!!! Весь же год ждёшь этого Года Нового – Счастья Нового! А ни шампанского, ни Президента, ни курантов! НИ-ЧЕ-ГО! ААААА!!!
Поделиться не с кем… Девушка снова к кружке прилипла, охранник – к столбу, бабульки по инерции на полках ценники сравнивают. Ощущение, будто два года к дембелю готовился, сошёл на родимом полустанке весь в значках и аксельбантах, а телеграмма не дошла, на улице дождь и встречать героя никто не прибыл…
Шёл из магазина домой, и всё потихоньку - помаленьку вставало на свои места. Теперь, конечно, понятно, почему на улице никого, почему охранник как валенок, почему ночью телевизор выключил, а кино про войну вроде как продолжалось – под окнами народ петарды рвал!
|
|
|
Ну и ладно… а что, собственно, произошло (это уже дома, над сковородкой с яичницей)? Вот чем «это 1-ое января» в корне отличается от всех «тех 1-ых января»?
Во-первых, оно ЕСТЬ. Явственное такое и натуральное. Некоторых «тех» вроде как реально и не было – были сразу «2-ые января».
Во-вторых, ничего вспоминать не нужно, собирать потерянных друзей по другим друзьям не нужно, и (ну так, на всякий случай) извиняться за… (кто ж его помнит, за что?) тоже не нужно.
В-третьих, можно, например, сходить в магазин и поиздеваться: «Дайте, пожалуйста, 150 граммов сыра голландского, 150 граммов сыра пошехонского и 150 граммов сыра российского. И нарежьте тоненько – желаю, знаете ли, утреннее сырное ассорти откушать». И посмотреть, как там у кого получится отрезать три раза по 150…и тоненько.
А можно в лес сходить. Нет, не 31-го декабря с рюкзаком водки и ведром шашлыков до ближайшей полянки, а 1 января лёгкой такой трусцой, весело глядя в припухшие встречные веки, пробежаться ланью километров 5-10. Да просто сходить в кино на первый сеанс – составить компанию киномеханику.
|
|
|
И чем дальше размышлял, тем легче на сердце становилось. Включил сотовый – ага, все поздравляли, все звонили… но, если я сейчас начну звонить-отвечать – не поймут… мягко так скажем. И выключил телефон снова. И тут что-то щёлкнуло в сознании, повернулось и улыбнулось. И солнце пробилось через занавеску. Яркое такое, зимнее, свежее!
А время-то, между прочим, всего 12 часов дня. Взял и пошёл в гараж. Пешком! И всё «очень нужное», что копилось лет десять-пятнадцать, разобрал и разложил, а «всё нужное, но не в этой жизни», выкинул. И по парку погулял, и уставший пришёл, и улыбался. И даже за Новый год не выпил!
А на следующее утро дела домашние переделал, рыб (не жравших с того года, но ещё живых) покормил, аквариум им почистил и в храм пошёл. Пешком! Вернулся свежий и красивый, дозвонился до бани и обнаружил – работают! И сходил попарился. И даже тут не выпил! Да и пост, кстати…очень кстати!
А на следующий день и ещё целую неделю: лес, лыжи, бассейн, снова баня, и «капут» старым хвостам на работе и дома. И сотовый не включал, а по городскому только сам звонил. И телевизор не смотрел. И всё, что хотел дочитать – дочитал. И не нашёл в себе и в окружающем мире поводов «оттянуться»! И когда приехали жена с дочкой, не «готовился», а ждал!
Хотите - верьте, хотите - нет, а сбылась поговорочка: как Новый год встретишь, так и проведёшь! Правда, не вспомню такого хорошего года, как этот! Вернее, почти года. «Почти» - потому что года, но без нескольких дней.
Знаете, что думаю? Болеть иногда важно! Не нам, вроде бы, решать, когда заболеть, но нам – когда и как выздоравливать. Заболел – не бухти, а делай выводы, угу?
И ещё: в этот Новый год НИ-КУ-ДА НЕ ПОЙ-ДУ!!!
ПО-ЧЕСТНОМУ
Не то, чтоб Лёха бедовым был или, скажем, меры не знал. Просто хотел, чтоб всё получалось по-честному! А иначе как? Если, к примеру, он, Лёха, старше Витьки, брата своего двоюродного, значит, брат этот должен его слушаться. Ну, или хотя бы прислушиваться. Тем более, даваемые ему, дураку, советы сплошь дельные. Неважно, что не приводят ни к чему путёвому, а скорее, даже наоборот. Мелочи это… отсидели по пятнадцать суток и всё! Так нет же – каждый раз поспорить надо, подоказывать правоту свою… неправильную. А отсюда, соответственно, конфликты с мордобоем и последующими административными выводами правопорядочными органами.
Сколько уж зарекался не контактировать с этим гадским родственником! Но пройдёт неделя-другая, улягутся обидки и «снова здорово». Не первый год так. Да что год? Сызмальства трутся друг с дружкой рядом! Да и живут на одной улице, только с разных её концов. И всю жизнь такая история: встретятся, задружатся крепко-накрепко, а потом так же крепко, до крови и сломанных носов, подерутся. Уж седина в бороду одного и в редеющую шевелюру другого, а всё не договорятся, кто «правее». Всё никак…
Лёха осторожно ощупал опадающий под левым глазом внушительный фингал. Да, ловко ему братан на прошлой неделе ответил на совершенно справедливое замечание. Он, конечно, тоже ему врезал будьте-нате… Просто у Витьки кожа такая, что на ней не видно ничего. А у него как раз наоборот – видно всё, даже чего не нужно. А задал-то он младшенькому знатно, это уж не сомневайтесь… С чего, кстати, началось-то?
Прервав утренний осмотр побоев и пустой раскисшей сентябрьской улицы, Лёха отлип от покосившегося некрашеного забора и начал хлопать по карманам в поисках сигарет. Нет, ни в рваных джинсах, ни в лоснящейся телогреечке на голое тело пачки не обнаружилось – видать, сыновья вытащили. Вот ведь тоже: взрослые люди, оба отслужили, оба при поселковом гараже, где и зарплату дают, и есть, у кого сигаретку стрельнуть, так непременно надо у родного отца стащить!
Оскорблённый родитель гневно сплюнул, вновь привалился к забору, вызвав вибрацию по всей его длине, и попробовал без стимулирующего память курева припомнить причину последнего конфликта.
А чего припоминать-то? Простейшая была причина – завёлся, как обычно, брат Витька на пустом месте. Как есть, на пустом - о пустыре же спорили! Вернее, вспоминали, что за фермой раньше было. На том склоне, где нынче всё бурьяном поросло. А там бабки Вали сарай был, говорить тут не о чем! Он, Леха, ещё в том сарае по молодухе с соседской Галкой обжимался. Ну, как обжимался? Пытался. Не вышло, правда, ничего. Но ведь не потому, что он, Лёха, какой-то не такой, а просто Галка на два года старше была и на полголовы выше. Да и сейчас, собственно, старше и выше. Вон она, на соседнем огороде ботву жжёт - всё вокруг обдымила… дура старая!
Лёха притормозил попытки восстановить причину конфликта и уставился на копошащуюся в соседских грядках фигуру. Ну, как фигуру? Не женщина, борец перед схваткой: раскоряченные мощные ноги, согнутые в коленях, свисающие вперёд толстые руки, оттянутые сверх всякой нормы за годы перемещения тяжестей по подсобному хозяйству, просевшая поясница, заплывшая напряжённая шея и мрачный взгляд исподлобья. Короче, всё необходимое, чтоб выиграть битву за урожай.
И вот это ему нравилось? Нет, совсем не это! То было стройное и упругое, хохочущее и дразнящее. Годы - годы… Хорошо, он тогда, в бабы Валином сарайчике, своего не добился! Теперь бы мучался… А что, сейчас не мучается? Лёха переместил взгляд на собственный огород, в котором, оттопырив объёмный зад, торчала до боли родная фигура жены. Недолго поизучав привычную картинку, снова перевёл глаза на соседский участок. Хоть играй в детскую игру «найди десять отличий». Так не найдёшь!..
Выпить что ли!? Так деньги нужны. А нет их … Да и с кем пить-то? Не с этим же родственничком! Кстати, тогда, много лет назад, Галка и Витьке вроде как нравилась. Может, конечно, и не нравилась, но вид-то он делал. И, конечно же, только для того, чтоб ему досадить! Кстати, о чём надо было вспомнить?
Ага! Брат тогда, при последнем конфликте, возражать начал: мол, не сарай это был бабки Вали, а её мужа, деда Серёги, гараж. А разве за фермой может быть гараж? Там же на отшибе, и дорога никакая. Ну, валялся остов неопознанного мотоцикла, что с того? Не на ходу же! И вообще, барахло всякое старики туда сносили. Значит, сарай, а никакой не гараж! И очень правильно он тогда добавил, что Витька сам себе гараж никак достроить не может. И причину этого сформулировал предельно доступно - указал, откуда у строителя руки растут. Ну, собственно, вот и вышел бланш под глазом... Конечно, брат-то в два раза крупнее, хоть и младшенький.
- Ты помогать-то мине сёдни бушь? – внезапно вклинился в напряжённые воспоминания крик жены.
Лёха отмахнулся, как от надоедливой мухи: вяло и без надежды на результат.
- Тада и жрать не приходь! – резюмировало тело жены, перемещаясь в дом и захлопывая за собой дверь.
Удивила! Не накормит она! Куда ты денешься?.. Вот что за склочная натура!? Ладно, рассосётся… Эх, правда, выпить бы! Деньги-деньги, где вас взять? А, может, где в кармане что-нибудь всё же завалялось?
Лёха с замиранием сердца пошарил по карманам в надежде, что или деньги, или, на крайний случай, хоть пачка сигарет волшебным образом обнаружатся, но чуда не случилось. Зато случилась в конце улицы чья-то медленно ползущая по разъезженной вязкой колее фигура. Фигура была плохо различима в мелкой взвеси еле моросящего дождя, но это вселяло надежду: вдруг у неё, пока ещё неопознанной, в кармане найдётся сигаретка или денежка? Не, с такого расстояния не видать, кто это. Щурься – не щурься, не разглядеть. Очки что ль купить? Так ведь надо сначала ко врачу идти, а он - в райцентре. Куда по распутице? Это только городские на своих огроменных машинах лихо гоняют в соседний лес по грибы. Вот подморозит, тогда можно попробовать до поликлиники на мопеде добраться …
Фигура медленно приближалась, и по походке брат признал брата. Надо же! Вспомнил – он тут как тут. Но нет, у него он ничего просить не будет: ни денег, ни сигарет. Да и не было у этого типа отродясь сигарет – всю жизнь папиросы смолит. Но и папиросу просить не будет! И вообще, никакого с ним разговора!
Лёха демонстративно повернул голову в другую сторону и принялся внимательно осматривать противоположный пустынный конец улицы. Боковым зрением он, конечно, видел, как Витька подошёл, остановился шагах в десяти, неспешно вытащил пачку папирос, чиркнул спичкой и закурил. Закурил и встал, будто и не шёл куда-то, будто прибыл именно на это место постоять вот так да позатягиваться папиросами своими… гадскими!
- Угостить что ль? – спокойно предложил Витька.
- Иди, куда шёл, - сплюнув выделившуюся на папиросный запах слюну, стойко ответил Лёха.
- Да я никуда и не шёл, - младшенький спокойно затянулся и пустил струю дыма в сторону брата.
- Чего ж в такую погоду шастаешь?
- А ты чего выперся?
Помолчали. Витька докурил, бросил бычок под ноги и носком резинового сапога вдавил его в грязную жижу.
- Ну, бывай, коли так.
Поняв, что курево и общение сейчас исчезнут, Лёха смилостивился:
- Ладно уж, угости …
Прикурив от одной спички, братья привалились к хлипкой ограде с разных сторон. Конфликт вроде как исчерпался. Действительно, чего тут нюни-то разводить? Ну, подрались и подрались - не в первый раз… Да и дрались-то, можно сказать, по-свойски, по-родственному: без хватания за топоры и ружья, как бывало. Даже участковый на этот раз не прибегал. Какой же это конфликт? Рассосётся…
Папироса заканчивалась, и Лёха лихорадочно соображал, как перейти к вопросу о выпивке. Просто так спросить сейчас про деньги – полностью сдать позиции, поэтому, скосившись на братский карман, он пытался прощупать его содержимое взглядом. Хотя, что тут гадать? У Витьки своя жена и свои дети - есть кому обследовать и выгрести содержимое. А выпить-то хочется! Вот бы чудо, что ль, какое случилось: свалилась бы откуда-нибудь заветная купюра правильного номинала! Это было бы по-честному!
Собственно, и компания уже имеется. Так себе, конечно, компашка-то. А всё почему? Да потому что каждый раз у одной из сторон означенного коллектива после встречи остаётся очень неправильный тяжёлый осадок. И размер осадка сегодня больше именно у Лёхи! Из-за того, что фингал - под его глазом. А это - по причине безответственного поведения его кожи! Вот у брата Витьки свойства кожи, это всем известно, совершенно другие – неправильные, но…
Но додумать Лёхе не удалось, поскольку в конце улицы со стороны города раздалось урчание: по грязному месиву медленно ползла большая чёрная машина. Нездешняя. Откуда такой тут взяться? Явно городские в лес по грибы собрались.
- Жип, - авторитетно классифицировал автомобиль Лёха.
- Неа, не Джип, - вяло откликнулся Витька, - Крузер.
- Нешто Хрузер не жип? – найдя тему для спора, ободрился старшенький, тут же забыв про неправильные свойства братской кожи.
- Дурак что ли? – принял вызов младший, - Крузер – это Тайота!
- Тогда и жип тоже Тайота, да? – в Лёхином голосе засквозил сарказм.
- Джип – это Джип! – уверенно констатировал Витька.
- Сам ты дурак! Все они жипы! Все, которые…– Лёха, не найдя подходящих слов, принялся изображать в воздухе технические характеристики класса внедорожников. Через несколько секунд, поняв, что мероприятие это бесперспективное, он завершил приводимый аргумент указанием на ползущий городской автомобиль, - …которые, как этот! И вообще, слушать надо старших!
- Каких это старших? Тебя?
- Меня!
- Да ты старше-то на четыре дня всего!
- И что? Старше же – факт! Всё по-честному!
- Факт, что ты - звездун! Не разумеешь, а туда же! Да ты не то, что Джип от Тайоты, лося от лошади не различаешь! – заржал Витька.
Вот тут он ударил по больному! А ведь знал, что Лёха прямо зеленеет при упоминании о том случае… Тут, конечно, необходимо кое-что пояснить.
Были у Лёхи две вещи, которыми он гордился: мопед и ружьё. Вроде ничего особенного: мопед и мопед, ружьё и ружьё. Но! Мопед этот Лёха, когда ещё в школе учился, собрал сам. Ну, как сам? Конечно, Витька помогал. И вообще, все знакомые пацаны таскали запчасти, по сараям и свалкам обнаруженные. А когда этот хлам докрутили и на удивление всем завели агрегат, то по очереди катались. Потом все в армию поуходили, а Лёха по причине обнаруженного плоскостопия не пошёл. И стал кататься один. Катался-катался, да и решил мопед на себя зарегистрировать. Ведь по-честному же? Конечно, уж так заведено: кто катается – того и мопед, кого мопед – тот и катается.
Правда, когда заявился он в районное ГАИ, то оказалось, что для легализации собранного устройства необходимо пройти кучу экспертиз и собрать кипу справок. Лёха, естественно, ничего собирать не стал, никаких документов и номеров на транспортное средство не получил, но при любой попытке со стороны пацанов оспорить у него право собственности отвечал: «Мой он! Не веришь – в милиции спроси, они мне как раз бумаги выправляют». Так всё и отбрехивается… уж скоро тридцать лет будет.
А вот ружьё точно было Лёхиным – спору нет. Отличная двустволка курковка двенадцатого калибра. В наследство от отца перешла. А тому - от деда. Откуда оружие было у деда никто точно сказать не мог, да и зачем? В селе и так все знали - его, документов отродясь не требовали. Хотя один документик когда-то всё же имелся; его Лёхин отец ещё при советской власти заполучил. А вышло так.
Была на ружье какая-то надпись, но не по-русски. То есть, «принципиально нечитаемая». И циферки. Однажды на охоте у Лёхиного отца эту надпись увидал шапочно знакомый городской начальник, приехавший на выходные побродить по лесу с ружьишком. Увидал и пришёл в неописуемый восторг. А затем уговорил отца отдать ему ружьё для проведения экспертизы на предмет его исторической ценности. И залог оставил – 200 рублей, деньги по тем временам невероятные!
Родители решили деньги на всякий случай не тратить и правильно сделали: через месяц городской вернулся-таки с ружьём и тем самым документом - справкой на официальном бланке. Из написанного следовало, что ружьё это по заказу императорского обер-егермейстера господина Ферзена было изготовлено в 1860 году фирмой Ланкастер и передано в паре с таким же во владение Императору России Александру Второму. Красиво так написано было, на машинке. И печать снизу – круглая, синяя, взаправдашняя!
Отец несколько раз перечитывал справку, пытаясь оценить масштаб выпавшего на его долю счастья, да так, видать, и не оценил: на предложение городского начальственного товарища купить ружьё «хоть за 300 рублей» ответил отказом и залог вернул. Покупатель огорчённый уехал, а вот молва об «императорской двустволке» мгновенно разнеслась по округе; в дом толпой повалили знакомые и незнакомые с просьбой «посмотреть, подержать и стрельнуть хоть разок». Но батя, быстро смекнув, что добром это не закончится, ценную реликвию надёжно припрятал. Поэтому, когда вскоре в дом прибыла комиссия в составе главы посёлка, районного милицейского начальства и директора краевого музея, отец развёл руками: мол, знать не знаю, байки всё это!
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!