Форсирование реки Одер и бои за плацдарм

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 15Следующая ⇒

Выполняя приказ командования фронтом, передовые отряды стремительно продвигались к Одеру с задачей захватить плацдарм за Одером. После занятия ряда небольших городков к утру 2 февраля части отдельной гвардейской Речицко-Бранденбургской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого миномётной бригады вышли южнее г. Франкфурт на Одере и г. Брисков к реке Одер.Попытка сходу перейти реку по льду не удалась. На противоположном берегу находились каменные здания и другие сооружения, в которых засели гитлеровцы с пулемётами. Подтащив миномёты 2-го миномётного дивизиона к реке, открыли огонь по засевшему противнику. Под этим миномётным прикрытием пехота в ночь на 4-е февраля 1945 года по льду форсировала реку Одер, выбила немцев из отдельных зданий и укрытий и с ходу заняла небольшой плацдарм вдоль дамбы, шириной 2 км и глубиной 1,5 км. Немцы здесь никак не ожидали нашего появления. Оно было совершенно неожиданно. Немецкий гарнизон, удерживающий оборонительные позиции за Одером, был незначительным, состоявший в основном из полицейских частей, под натиском наступающих, занявших образованный плацдарм, не смог удержать свою оборону и вынужден был отойти на новые оборонительные рубежи на возвышенности в районе населённого пункта Везенау. Наши части после короткого боя заняли скаты и часть этой возвышенности, образовав оборону с траншеями и огневыми пулемётно-миномётными точками. Артиллерию и танки через Одер переправить не успели: на реке началась подвижка льда. Войска на плацдарме могли получать артиллерийскую поддержку по запросам с противоположного берега. С занятием плацдарма на Одере передовыми частями 33 –й армии, наша группа, составляющая командный пункт 35-й миномётной бригады , во главе с полковником Ушаковым, успела ещё в период начала подвижки льда по реке, перебраться на образовавшийся плацдарм. Наш командный пункт располагался в отдельно стоящем кирпичном одноэтажном доме в небольшом немецком имении в низине между дамбой Одера и возвышенностью, где закрепились в оборудованных позициях наши части. В командном пункте размещался наш командир миномётной бригады полковник Ушаков и командир 170-й стрелковой дивизии генерал Богданович.При необходимости в боях , наша миномётная бригада поддерживала эту дивизию миномётным огнём.На чердаке этого дома я со своими разведчиками организовал наблюдательный пункт, откуда , через трубу, хорошо просматривалось расположение боевых противника. Обнаруженные и засечённые нами цели в обороне немцев уничтожались миномётным огнём.

Однако, противник так же хорошо видел наш отдельно стоящий дом, и часто подвергал его артиллерийскому и миномётному обстрелу. Снаряды рвались рядом с домом, и взрывом одного снаряда даже снесло часть крыши дома. В моменты сильного обстрела с угрозой попадания снарядов в дом , находящиеся там буквально, кубарем скатывались по лестнице в подвал, надеясь укрыться. В часы затишья от обстрелов нам удавалось днем на куче сена, под мартовским солнцем, поспать. Так, отдыхая, я столкнулся с лейтенантом, показавшимся мне знакомым. Это был преподаватель обществоведения школы, в которой я учился в десятилетке моего родного уральского города Кунгур. Узнав друг друга, мы бросились обниматься, он в тот период занимал штабную должность этой дивизии и был в штате командного пункта. Мы были так рады этой встрече, вспоминали нашу школу, учителей. На фронте, очень редко бывают такие встречи. С командного пункта управлял стрельбой, “Катюш” – майор Пальмский, командир дивизиона этих реактивных установок, которые вели огонь с противоположного берега по целям, запрашиваемым генералом Богдановичем. Генерал Богданович герой Советского Союза служил до революции в царской армии, был старой закалки, он прославился своей смелостью. В сложных наступлениях и операциях водил свою пехоту в атаку лично и своим примером бесстрашия увлекал ее к победе над врагом. Массированный огонь этих реактивных установок наводил страх на немцев и всегда выручал пехоту в наступлении и обороне. В одном из многих эпизодов, когда немцы бросились в атаку, стремясь выбить обороняющихся с плацдарм, огнем этих реактивных установок атака врага была сорвана. В знак благодарности, командир дивизиона генерал Богданович преподнес майору командиру этих “Катюш” полный стакан чистого спирта и приказал его выпить. Майор не мог отказаться, выпил стакан спирта и уснул на своем ложе “мертвецким сном”. С этим майором Георгием Леонардовичем Пальмским мы поддерживали эту дивизию огнем “Катюш” и минометов вплоть до боев за Берлин, где майор Пальмский был тяжело ранен . Дальнейшая наша встреча произошла в девяностые годы в клубе кавалеров ордена Александра Невского. Мы были членами этого клуба. Всякий раз, мы при встречах обнимались и вспоминали наши боевые годы. Полковник Георгий Леонардович Пальмский кавалер ордена Александра Невского, ордена Ленина и многих других боевых орденов скончался в возрасте 93 лет в январе 2011 года и с почестями похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Рано утром, на следующий день, обороняющиеся части на плацдарме были атакованы спешно переброшенной из под Берлина эсесовской дивизией, поддержанной большим количеством артиллерии, минометов, авиации. Начался сильный обстрел наших позиций артиллерией, поддержанный авиационной обработкой. Нам отходить было некуда, на Одере начался ледоход, что и хотели использовать фашисты, пытавшие уничтожить плацдарм. Несмотря на яростные атаки, попытки сбросить нас в Одер успехом не увенчались. Все атаки были отбиты с большими потерями для противника. Мы тоже несли потери, но несмотря на это обороняющиеся проявили героизм с большим трудом отбивали атаки противника, сказалось огромное переутомление, нервное напряжение и бессонные ночи. Скопилось большое количество раненых, которых невозможно было эвакуировать. Все раненные, которые могли держать оружие, принимали участие в обороне. Мы действовали совместно с другими частями, входящими в средства усиления 33А и оказались вблизи населённых пунктов Визинау-Брисков на плацдарме в районе канала Одер-Шпрее. После ледохода вода в реке поднялась, угрожая затопить плацдарм. Наши войска, расположенные на плацдарме, могли получить поддержку артиллерией только по их запросам с правого берега. Пойму Одера, закрывала от возможного затопления насыпная земляная дамба, которую гитлеровцы пытались разбомбить.

Командир бригады полковник Ушаков приказал начальнику разведки бригады майору А.В. Фёдорову быть готовым к возникшей угрозе прорыва воды через дамбу в случае её разрушения. Противник всё ночь бомбил дамбу, все таки к утру, она была разрушена на небольшом участке. К сожалению это было достаточно для того чтобы воды Одера хлынули на плацдарм, угрожая его затопить. Начальник разведки и я со своим взводом были мобилизованы на ликвидацию прорыва. Нам в помощь были направлены все свободные от несения дежурной службы бойцы. В невероятно сложных условиях, под непрекращающейся бомбёжкой мы работали в течении нескольких часов, для того чтобы засыпать возникшую от бомбёжки брешь. Героическими усилиями людей вода была остановлена и угроза затопления миновала.

Группа разведчиков развед. взвода 35-й гвардейской минометной бригады.

Форсирование реки Одер и овладение плацдармом в районе города Франкфурт на Одере.

Март - апрель 1945 г.2-й слева старший лейтенант Мужиков А.Н.

Гитлеровцы, видя, что их план рухнул, открыли шлюзы канала Одер-Шпрее, что позволило им всё- таки частично затопить плацдарм. Пехота, закрепившись на высотах, оказалась отрезанной от своих тылов. Между тем противник яростно и беспрерывно атаковал наши части. Бои в районе Визинау приобретали всё более ожесточённый характер. С противоположного берега пехоту поддерживали своим огнём «Катюши», однако связь с плацдармом то и дело нарушалась.Временами обстановка на высотах становилась не ясной.В этих непростых условиях командир бригады приказал начальнику разведки бригады Фёдорову выяснить ситуацию, создавшуюся в поддерживаемых нашей бригадой частях, отрезанных разлившейся водой.

Начальник разведки сформировал группу, в которую вошли разведчик, радист с радиостанцией и я. Рано утром по колено в холодной воде, мы двинулись на виду у гитлеровцев к позициям нашей пехоты. Около часа продолжался наш нелёгкий путь к переднему краю в ледяной воде под непрерывным огнём противника. Обстановка, которую мы увидели непосредственно на месте нахождения нашей пехоты, подтвердила самые худшие опасения командования.Землянка была командным пунктом 131 минометного полка, имела три наката тонких бревен, оборудована на склоне небольшой возвышенности, в 500 метрах от переднего края обороны.Командир 131 минометного полка майор Паваляев доложил по восстановленной нами телефонной связи обстановку командиру бригады. Не задерживаясь в землянке рассчитанной на 3 человек, при интенсивном обстреле, придерживаясь точного маршрута мы вернулись целыми, без происшествий, на свой КП. Вскоре после нашего возвращения, при сильном артобстреле снаряд попал в землянку командира 131 –го минометного полка пробив накаты. От разрыва снаряда погибли находившиеся в землянке, в том числе и майор Паваляев. Если бы мы задержались на некоторое время в этой землянке, то нас постигла та же участь.Через несколько дней, к Одеру подошли наши основные силы. Одер очистился ото льда, стали наводить понтонные мосты и войска переправились на плацдарм. Фронт накапливал силы, на подсохнувшем плацдарме появились танки, самоходные орудия, “Катюши”, но и противник накапливал силы меняя части на кадровые - 9-й немецкой армии. Появились части “СС” и противник стал серьезно укреплять оборону. Все время он не оставлял надежду ликвидировать наш плацдарм. В одном из дней, в нашем районе плацдарма противник за день провел пять атак, которые были отбиты с большими потерями для него.Немецкая авиация резко повысила свою активность. Постепенно подтянулись полевые аэродромы нашей авиации, и господство в воздухе снова вернулось нашим авиаторам. Войска в обороне изматывали противника, постепенно расширяли плацдарм. Безостановочного наступления на Берлин у войск 1-го Белорусского фронта не получилось, но постепенно первая задача была выполнена. Преодолев огромное расстояние в 500 км, в условиях зимы, порой по бездорожью, непрерывно маневрируя, части к февралю вышли к Одеру и местами его форсировали. Но растратив наступательный порыв, растянув более чем на полтысячи километров свои коммуникации, немедленное наступление на Берлин было немыслимо. Ожесточённые бои за удержание плацдарма на Одере продолжались более двух с половиной месяцев до решительного наступления 33 армии.

Боевые друзья.

Командир взвода разведки Мужиков ,командир батареи управления штаба бригады капитан Шелкунов, командир взвода связи управления штаба бригады старший лейтенант Виноградов Сергей. После форсирования и взятия плацдарма на р. Одер. Апрель 1945 года у города Франкфурт на Одере.

Берлинская операция

16 апреля 1945 года войска Белорусского и 1-го Украинского фронтов начали заключительную операцию войны – Берлинскую. Основные бои развернулись в районе Зееловских высот. 69 и 33 армии действовали с нашего Одерского плацдарма,им предстояло атаковать фланг обороны противника совместно с частями 1-го Украинского фронта, окружить и уничтожить 200 тысячную франкфурскую губинскую группировку

противника. Группировка армии “Висла” занимала лесисто-болотистую местность около 1500 квадратных километров, в ее составе было более 2 тысяч орудий, 300 танков, представляла собой серьезную угрозу для фланга наступающих советских войск. Гитлер ее намеревался использовать для деблокирования Берлина. Наступление 33-й армии началось в 6 часов 15минут с нашего плацдарма южнее Франкфурта, после артиллерийской подготовки интенсивность и мощность ее были небывалые. Через плотные стены пыли и дыма пехота и танки двинулись вперед и противник был сломлен, оказывая сначала слабое сопротивление. 35-я гвардейская минометная бригада с противотанковыми и другими артиллерийскими и реактивными частями входила в состав усиления 33-й армии, находящейся на самом левом фланге 1-го Белорусского фронта. Прорвав две полосы обороны противника, упорно с короткими ожесточенными боями, части прорывались в условиях лесисто-болотистой местности. Колонна машин, в которой были арт.машины 35-й гвардейской минометной бригады, начала преследование врага и была в перелеске атакована немецкими самоходками. Немедленно развернутая 76-мм батарея истребительной противотанковой бригады своим огнем подбила две самоходки, остальные поспешили ретироваться. День за днем, по очень сложной рельефной местности, наступающие части вгрызались в оборону противника, с боями продвигались, отсчитывая километры до Берлина. Продвижение наступающих войск было приостановлено немецкими танками. Благодаря огню 76 мм орудий истребительно- противотанковой бригады была пробита брешь в немецком танковом клине и танковая атака была отбита. Уцелевшие фашистские танки повернули назад. Разгром частей танковой дивизии воодушевил наших бойцов на дальнейшее наступление. 20 апреля обходя войска противника оборонявшегося в районе Франкфурта наступающие стрелковые части приостановили продвижение, натолкнувшись на укрепленный район противника. Хорошо зная свою местность, немцы использовали все естественные препятствия с целью любой ценой остановить дальнейшее наступление наших войск. Путь был прегражден промышленными разработками по добыче песчаного грунта, глубокие песчаные ямы, разрезы, шурфы не давали возможности продвигаться вперед. Немцы создали оборонительные рубежи с использованием естественной преграды песчаных разработок в плотном лесном массиве, открыли артминометный огонь по скопившимся машинам. Снаряды рвались на земле и соприкасаясь с деревьями в воздухе. Отходить или сделать маневр в густом лесу частям с техникой было очень сложно, не имея укрытий, мы оказались в огненном мешке или окруженными.

От интенсивного артобстрела сгорело несколько машин, части несли потери в личном составе. Командование в создавшейся обстановке казалось было в замешательстве. Машина “Шевроле”, в кузове которой находилась наша группа, благодаря опытности водителя сумевшего отвести машину из леса из-под сильного обстрела и избежать прямых попаданий снарядами.

Передислокация в составе 35-й гвардейской минометной бригады взвода разведки бригады из поверженного Берлина за реку Эльбу на Юг Германии, для участия в ликвидации оставшихся отдельных группировок фашистов. Берлин – май 1945 г. Слева у машины командир взвода гвардии старший лейтенант Мужиков А.Н.

Мы остались невредимыми, но брезентовый тент был сильно поврежден осколками снарядов. Подтянув резервы, артиллерийские части и реактивные установки, после 20-ти минутной артподготовки, с большим трудом преодолевая естественные препятствия и ожесточенное сопротивление противника, отбивая на отдельных участках его контратаки, танки из танковой бригады сделали обходной маневр, появились в тылу противника. Так укрепленный район был разгромлен.

Самыми опасными участками оказались лесные массивы, где скрывался враг и неожиданно переходил в контратаку. Обычно мой взвод разведки шёл впереди колоны и передавал обстановку в штаб нашего полка. На этот раз начальник разведки майор Фёдоров вместе со мной, двумя разведчиками из моего взвода и радиста с рацией передвигались на автомашине «Виллис», с целью разведки маршрута движения стрелковой дивизии. Наша группа, не встречая никаких препятствий на своём пути, незаметно для себя значительно оторвалась от основных сил пехоты. О том, что на войне нужно быть готовым к любым неожиданностям мы ещё раз поняли, когда нас обстреляла вражеская артиллерия. Используя лесной массив, через который проходил наш путь, фашисты попытались окружить нас и уничтожить. Мы приняли тяжёлый бой и продержались до подхода главных сил дивизии.После уничтожения вражеской группировки и начала нового наступления наших войск, потребовалась передислокация штаба 35-й миномётной бригады, её подразделений и тылов. Маршрут проходил через город Франкфурт на Одере, но обстановка в городе требовала выяснить, удалось ли нашим войскам полностью сломить сопротивление фашистов, или имелась вероятность снова попасть под их обстрел. Начальник штаба приказал мне, командиру взвода связи старшему лейтенанту Сергею Виноградову и двум разведчикам из моего взвода разведать и наметить наиболее безопасный маршрут движения штаба. На всём пути к городу мы не встретили какой-либо опасности. Были видны только покинутые немцами оборонительные сооружения, подбитые танки, САУ, орудия и другая техника.

В город мы въехали с большой настороженностью, так как продолжался артиллерийский обстрел. Слышался грохот разрывов артиллерийских снарядов, хотя на улицах было безлюдно. Мы увеличили скорость движения, так как почувствовали усиление артиллерийского обстрела, потому что разрывы снарядов были где-то рядом. Разыскивая командный пункт стрелкового полка, наша автомашина выскочила на одну достаточно широкую улицу и неожиданно была обстреляна из орудия, поставленного на прямую наводку. Это мы определили, потому что сначала послышался выстрел орудия, а потом уже и разрыв снаряда. Водитель, умело маневрируя машиной, избежал прямого попадания, но один из разорвавшихся снарядов повредил заднюю часть машины: осколком пробило скат заднего колеса. Откатив в сторону автомашину, я вместе со старшим лейтенантом Виноградовым пошёл проверить обстановку на близлежащих улицах.

Разведчики и шофёр (его фамилия Майборода) остались ремонтировать наш автомобиль. Случайно на одной из улиц города мы встретили лейтенанта из штаба стрелкового полка. С лейтенантом я был знаком раньше, и в разговоре с ним узнал, что большая часть города ещё занята немцами и что с ними ведёт бой стрелковый полк. Мы быстро вернулись к нашей автомашине, которая была уже на ходу, и продолжили свой нелёгкий путь по улицам города.

Обстрел города продолжался. Разрывы снарядов всё чаще и чаще ложились на нашем пути. Проезжая по одной из улиц мы заметили, что из дома с вывеской «Почта» несколько солдат тащат мешки и чемоданы. Мы решили проверить, чем привлёк солдат этот дом. Обширные комнаты «Почты» были забиты упакованными добротными чемоданами и мешками. Как оказалось, до наступления наших войск, жители города сдавали свои вещи, чтобы почта отправила их по месту эвакуации адресата. Но почта сделать это не успела. Стало ясно, что наши солдаты посчитали все эти вещи как трофеи и решили ими воспользоваться. Не выбирая, каждый из нас взял по одному кожаному чемодану. Маневрируя по улицам города, минуя интенсивный обстрел, мы доехали до окраины Франкфурт на Одере и случайно наткнулись на продовольственные склады, расположенные в ангарах. Содержимое складов также было оставлено отступающими немецкими войсками. Загрузив автомашину продовольствием со складов, мы решили покинуть город другим путём, стараясь не попадать под вражеский артиллерийский обстрел. Мы выполнили поставленную перед нами задачу: практически пересекли весь город, обнаружили улицы, по которым шёл наиболее интенсивный обстрел, и доложили об этом в свой штаб. Вскрыв свой кожаный чемодан, взятый мной на почте города Франкфурта, я обнаружил в нём ценные вещи – они были для меня как трофеи за всю войну. Золотые женские часы с золотым браслетом – их я подарил своей родной сестре, когда приезжал в отпуск после окончания войны. Хороший новый костюм я перешил по своей фигуре. Женское новое бельё и другие вещи были подарены родным. Часть вещей пришлось продать, т.к. родители очень нуждались в деньгах.

По результатам нашей разведки маршрут движения основных сил штаба и тыла был скорректирован. Был выбран более безопасный путь передвижения. Очень кстати оказались привезённые нами трофейные продукты, их хватило на всех до самого Берлина. 33-я и 69-я армии развернули наступление на Берлин и активно продвигались к намеченной цели. Своими артподготовками они помогали пехоте ликвидировать немецкие оборонительные заслоны 9А.

Перед нашей 33-й армией стояла непростая задача: не дать отступающим войскам противника пробиться к Берлину и постараться как можно быстрее заблокировать их и уничтожить.

23 апреля 33-я армия, изменив направление удара, двумя корпусами перешла в решительное наступление и 24 апреля форсировала реку Шпрее. Это было последнее взаимодействие 35-й миномётной бригады с 33-й армией. Бригада выходила из подчинения 33-й армии и переходила в оперативное подчинение 5-й ударной армии. В скором времени миномётные части бригады прибыли в полосу наступления 5 -й ударной армии под командованием генерала Берзарина. В войска пришёл приказ: наступать на Берлин. Мы восприняли эту радостную весть с таким чувством, что скоро закончится война. Да это было так, вернее почти так, потому что каждый понимал: до окончательной победы оставался ещё самый главный, самый решительный, а для кого то и смертельный бой в центре фашистского логова.

В битве за Берлин с обеих сторон приняли участие более 3,5 миллионов человек, 7750 танков и самоходных орудий, свыше 52 тысяч артиллерийских орудий и миномётов, 108000 боевых самолётов. Преимущество в живой силе и технике было на нашей стороне. 1-ый Белорусский фронт, 2 -ой Белорусский фронт и 1-ый Украинским фронт, участвовавшие в Берлинской операции, имели в своём распоряжении 2,5 миллиона человек, почти 42 тысячи орудий, 6250 танков и самоходный орудий, 7500 самолётов.

Мы продвигались по шоссе и вскоре увидели сполохи берлинских пожаров. По разрывам зенитных снарядов над городом было ясно, что наша авиация совместно с союзниками активно бомбит город Берлин. Наша колонна двигалась на малой скорости через предместья Берлина мимо разбитых танков, машин, пушек, мимо сгоревших и разрушенных домов.

Немцы основательно подготовились к обороне своего города. Берлин делился по окружности на девять секторов обороны. Самым главным был девятый сектор обороны, который включал в себя такие важные объекты, как: имперская канцелярия, гестапо, рейхстаг. Все виды вооружения были использованы гитлеровцами для того, чтобы не дать нашим войскам овладеть Берлином. Свыше 600 зенитных орудий крупного и среднего калибра было поставлено на прямую наводку.Танки, имеющие не исправную ходовую часть, но не повреждённое артиллерийское вооружение, закапывались в землю и были готовы встретить наступающих своим огнём. Вот с такой огневой мощью врага предстояло встретиться нам в битве за Берлин.

Полки нашей минометной бригады прибыли к месту назначения и с ходу развернули огневые позиции, готовясь вступить в бой с противником в районе Силезского вокзала. Миномётчиков планировали использовать в качестве усиления 416-й стрелковой дивизии 32-го стрелкового корпуса. Перед нами была поставлена задача: подавить живую силу и огневые точки противника. Немцы не думали сдаваться, они активно сопротивлялись и часто сами переходили в контратаки. 27 апреля огневые позиции бригады были срочно перенесены в район реки Шпрее, в результате чего в зоне обстрела миномётов оказалась вся оставшаяся оборонительная территория противника на пути к рейхстагу.

В мою задачу входило обеспечивать связь между нашим командованием и командованием стрелковых подразделений. Это означало, что я и два мои разведчика обязаны постоянно передвигаться по центру города и передавать всю обстановку в штаб бригады. Передвижение нашей машины происходило под постоянным огнём, который вели гитлеровцы во всех районах города. Кроме того улицы были загромождены разбитой немецкой и нашей техникой, что говорило о том, насколько ожесточёнными были бои со смертельно раненым врагом.

Я видел, с каким трудом нашим танкистам и артиллеристам приходилось маневрировать в этих непростых условиях. Артиллеристы перекатывали свои орудия вручную, протаскивая их через узкие проходы, иногда поднимали разобранные орудия на вторые этажи зданий. Несмотря на сложившуюся обстановку в городе, советские реактивные установки находили условия для нанесения существенных ударов по врагу снарядами большой мощности.

Поверженный Рейхстаг. Май 1945 г.

В период интенсивных боёв в центре Берлина, в районе Рейхстага, от командования я получил боевое задание: установить наблюдение за противником, засевшим на противоположном берегу реки Шпрее (ширина реки примерно пятьдесят метров и она имеет отвесные, одетые в бетон берега) и обнаружить точное нахождение немецкого пулеметного расчёта, который ведет огонь из пулемета крупного калибра по расположению наших боевых порядков.Я с двумя моими разведчиками для наблюдения подобрал скрытое от противника место. Это был бетонный гараж на берегу реки. Из-за его бетонных стен, через стереотрубу, можно было вести наблюдение за противником. Укрывшись за бетонным нагромождением развалин полуразрушенных зданий и установив наблюдение, через стереотрубу мы хорошо просматривали немецкие позиции.

Наше укрытие было небезопасно: мы находились в зоне интенсивного пулеметно-автоматного обстрела. Вблизи нас с треском рвались разрывные пули. Продолжая наблюдение, мы смогли вскоре обнаружить и засечь местонахождение пулемета крупного калибра, который вёл постоянный обстрел наших позиций. Пулеметное гнездо находилось в развалинах полуразрушенного дома. О результатах нашего наблюдения я срочно доложил командованию. Через считанные минуты по месту скопления противника и пулеметной точке дивизионом был нанесён мощный минометный налёт. Минометным огнём было уничтожено пулеметное гнездо, обнаруженное нами, и позиция пехоты за рекой Шпрее. Продолжая наблюдение, мы не учли, что немецкий снайпер не был уничтожен. Как мы не маскировались, вероятно, немецкий снайпер обнаружил отблеск стёкол нашего прибора - стереотрубы. И точным попаданием срезал разрывной пулей верхнюю часть прибора. К счастью, мы остались целы. Только один из разведчиков, осколком стереотрубы, получил кровоточащую рану. Нам пришлось срочно покинуть временный наблюдательный пункт. Заглянув в гараж по соседству, мы обнаружили около десяти новых черных мотоциклов «Харлей», но воспользоваться этим трофейным транспортом мы не смогли. Стоял беспрерывный грохот орудий, рвущихся снарядов, рёв проносящихся на небольшой высоте наших штурмовиков. Пыль, дым, пороховая гарь застилала всё вокруг и затрудняла дыхание. Не все снаряды, выпущенные реактивными установками, поражали боевые цели противника, а многие из них врезались в дома стоящие на их пути и своим взрывом создавали всё новые и новые разрушения. Бои в крупных городах - самые трудные. Не стал исключением Берлин. По приказу Гитлера каждый дом стал не преодолимой крепостью для советских войск. И на первых порах гитлеровцы всё сделали для того, чтобы не позволить нашим войскам свободно передвигаться по городу, обстреливая нас из всех видов оружия. На одном из главных направлений подавления сопротивления фашистских войск в центре Берлина была создана группа поддержки наступающих стрелковых частей и соединений, состоящая из артиллерийских, минометных частей резерва главного командования 1-го Белорусского фронта, В эту группу входила 35-я гвардейская минометная бригада. С командного пункта этой группой поддержки огня поддерживалась связь с частями и соединениями, ведущими бои с оборонявшими город немецкими войсками. Все команды командирам частей и соединений этой группы передавались по радиосвязи. Используя перехват этих переговоров в эфире, немцам удавалось засекать местонахождения командных пунктов объединенных групп артиллерийско-минометной поддержки.

И немцы старались любыми путями уничтожить эти командные пункты, подвергая район их расположения интенсивному артиллерийскому обстрелу. В тактике уличных боев немцы применяли кочующие штурмовые диверсионные группы. Хорошо вооруженные, они скрытно проникали в район размещения командных пунктов, артбатарей и других боевых объектов, внезапно нападая, старались их вывести из строя или уничтожить. Одна из таких диверсионных групп, численностью в 30 человек, под прикрытием руин горящих домов, пыли, гари от пожаров и разрывов снарядов, маскируясь под военную форму наших солдат, проникнув и опасно приблизившись к расположению объединенного командного пункта, внезапно открыла огонь из пулеметов и автоматического оружия, применила гранаты и фаустпатроны в надежде уничтожить командный пункт – штаб руководящий боевыми действиями в центре города.Солдаты стрелкового взвода, охранявшие КП, и мои шесть разведчиков вступили в бой с нападающей группой. Мы заранее были готовы к отражению возможного нападения противника. Наша охраняющая группа, укрываясь от огня нападающих в кирпичных развалинах, ведя интенсивный ответный огонь из ручного оружия и пулемета, забрасывая нападающих гранатами, перекрывая автоматным огнем все подходы к командному пункту, отражали атаки противника. Нападающая диверсионная группа не выдержала нашего отпора. Потеряв значительное число из своей группы убитыми и раненными, она была вынуждена отступить и скрыться в развалинах города.

После боя комендант КП объявил благодарность участникам нашей группы за успешное отражение нападения немецкой диверсионной группы на объединенный командный пункт – как штаб боевых действий в центре Берлина.

Очень сложная задача стояла перед миномётчиками нашей миномётной бригады, которые в не простых условиях ведения стрельбы, приспособили свои миномёты и вели навесной огонь с площадей и скверов, а иногда затаскивали свои «самовары» на чердаки многоэтажных зданий и оттуда открывали огонь по фашистам. После выполнения одного из заданий командования, я с двумя разведчиками: сержантом Кобзевым и младшим сержантом Кисловым – возвращались на командный пункт командира минометной бригады, временно размещавшимся в здании второго этажа ближайшей к центру города улицы. Продвигаясь в лабиринте развалин в уличных сплетениях Берлина, мы потеряли ориентировку своего маршрута. Постоянно укрываясь от рвущихся снарядов, решили переждать начавшийся обстрел этого района в одном из полуподвалов разрушенных зданий и столкнулись с сильно вооруженной группой наших солдат численностью стрелковой роты под командованием трех офицеров. Эта группа выполняла роль засады для немецкой пехотной части, которая как ожидалось, должна была прорываться из окружения наших войск. Прорыв её должен был намечен через полуразрушенное здание, занятое засадой. Боевая группа засады, в которой оказался я с двумя моими разведчиками, была готова к бою для выполнения задачи по недопущению прорыва немцев из кольца окружения.Командир группы засады получил сигнал, что немцы отдельными группами приблизились к месту прорыва и в отдельных местах открыли огонь из своего оружия, приступив к прорыву. В проёмы окон и разрушенных стен, кроме обстрела из автоматов, полетели гранаты, взрываясь в помещении. Противотанковые фаустпатроны пробивали стены дома. Другая группа немцев, атакуя обороняющихся через проёмы окон и стен, стремилась вырваться из кольца засады. Порой бой доходил до рукопашной схватки.После каждой неудавшейся попытки прорыва немцы вновь и вновь пытались атаковать нашу группу. Благодаря поддержке автоматным и пулеметным огнём из окон окружающих домов подоспевшим нашим подкреплением, немцы не смогли вырваться из кольца окружения. Они понесли большие потери убитыми и раненными. Только небольшая разрозненная группа скрылась среди разбитых домов и развалин. В этом бою были и потери среди солдат засады.После окончания боя мы с разведчиками без происшествий вернулись на свой командный пункт.Однажды я со своими бойцами стал свидетелем, как фашисты в подвале прятались за спины женщин и детей.Я с тремя бойцами моего взвода разведки, пробираясь по развалинам одной из улиц Берлина к месту нахождения нашего командного пункта, попав под сильный артиллерийский обстрел немцев, решили его переждать, заскочив в подвал полуразрушенного дома.

Очутившись в подвале, мы обнаружили большую группу женщин и детей со своим “скарбом”, с узлами вещей. Они спрятались от бомбежек и обстрелов. Увидев нас, женщины и дети очень испугались, стали нам объяснять, что они не виноваты в войне, что “Гитлеру капут” и т.п. Но нам бросилось в глаза, что они ведут себя очень подозрительно: постоянно оглядывались, с кем-то тихо шептались. И кого-то прикрывают своими спинами и узлами. Не подходя близко к ним, мы вовремя заметили, что за этой группой мирных людей прячутся с оружием в руках фашистские головорезы: сделав заслон из женщин и детей, они постарались обезопасить себя от нас.Мы не стали предпринимать никаких действий, и были вынуждены покинуть подвал ,иначе во время боя погибли бы мирные люди, за спинами которых прятались фашисты. Да и мы наверняка понесли потери от ответного огня со стороны вооружённых гитлеровцев. Мы надеялись, на то,что они всё равно попадут под прицел других наступающих стрелковых подразделений, как только выдезут из подвала.На некоторых улицах Берлина появляться было опасно, так как фашисты, засевшие в канализационных колодцах, приоткрыв чугунную крышку, проводили автоматный обстрел улиц и моментально скрывались, закрыв её за собой. С ними было трудно бороться, так как канализационные сети имели много разветвлений. 29 апреля 1945 года 32-й стрелковый корпус произвёл перегруппировку сил артиллерии с целью ввода в боевые порядки пехоты орудий с прямой наводкой. Войскам, участвующим в штурме Берлина, была поставлена задача: перейти в решительное наступление и овладеть рейхстагом.Во время сражений за центр города успех этой операции был достигнут активными действиями 3-й и 5-й ударными армиями во взаимодействии с 2-й гвардейской танковой армией.

30 апреля покончил жизнь самоубийством Гитлер, испугавшись ответа перед мировым сообществом за свои злодеяния.

В ночь на 1 мая начальник штаба сухопутных сил фашистской Германии генерал Кребс предложил сесть за стол переговоров о перемирии. Наше командование потребовало от гитлеровцев полностью и безоговорочно капитулировать к 10 часам утра следующего дня.

Ультиматум означал, что если до назначенного срока капитуляция не будет принята, наши войска нанесут самый сокрушительный удар по всем боевым позициям гитлеровцев, не отвечая за последствия этой операции.

В назначенный час ответа не последовало, и 1 мая в 10 часов 40 минут вся артиллерия, все миномёты, танки и самолёты перевели свой огонь на центральную часть города. В 18 часов Геббельс и Борман через своего парламентария передали, что отказываются от предложенной полной капитуляции. В ответ на это в 18 часов 30 минут на центральную часть города обрушился более мощный удар. Плотность огня была такой, что казалось от города останутся одни руины. Утром 2 мая командир 56-го танкового корпуса генерал Вейдлинг, который недавно был назначен Гитлером командующим обороной Берлина, отдал приказ своим войскам о прекращении сопротивления и сдался в плен. В это время наши миномётчики готовились провести очередной крупномасштабный обстрел центральной части города, и буквально за 10 минут до начала запланированной операции пришёл приказ: огня не открывать. Немецкий гарнизон капитулировал.

Не верилось сразу, что так неожиданно может закончиться война, которая длилась почти 4 года. Наступившая тишина была самым убедительным доказательством того, что мы завоевали победу и наступил мир.

В окнах уцелевших домов появились белые флаги из простыней и из обычных тряпок. Они появились сразу, и это подтверждало, что и немецкий народ тоже давно ждал окончания войны.

На улицах Берлина стали попадаться немецкие солдаты и офицеры с поднятыми вверх руками. Только в боях за рейхстаг было убито и ранено 2500 солдат и офицеров противника и взято в плен 2400 военнослужащих гитлеровской армии. Из пленных формировались колонны, которые шли длинным нескончаемым потоком по всему городу. В 14 часов 2 мая в плен сдался доктор Фриче, заместитель министра пропаганды Геббельса.

После его выступления сдача в плен приняла массовый характер. Только через Бранденбургские ворота прошли почти 26 тысяч пленных. Своё уже ни кому не нужное оружие они сваливали в кучи или ставили в пирамиды. На лицах молодых солдат была видна растерянность и подавленность, а у пожилых солдат - надежда на то, что наконец-то можно вернуться в свои семьи, к мирной жизни.Самая большая радость пришедшей победы была видна у пёстрой многонациональной массы людей. Этих людей мы спасли от неминуемой смерти, освободив их из фашистского плена.Каждый участник Берлинской операции считал своим долгом оставить на колонах гитлеровского рейхстага свой автограф или просто написать о воинах, участвовавших в его штурме. На одной из колонн рейхстага я тоже оставил свой автограф.

Так закончился боевой путь 35-й гвардейской миномётной бригады, в том числе и мой боевой путь. Массовый героизм был проявлен гвардейцами на всех этапах боевого пути бригады. Десять раз в приказах Верховного Главнокомандующего личному составу объявлялась благодарность, свыше 7 тысяч орденов и медалей было вручено гвардейцам. Боевые действия были отмечены преобразованием её и входившими в её состав полков в гвардейские. Тот факт, что 35-я миномётная бригада была единственной из бригад «гладкоствольных» миномётов, получивших за время войны гвардейское звание. Боевое знамя бригады украсили ордена Красного Знамени и Богдана Хмельницкого 2-й степени. Бригада была удостоена почётных наименований «Речицкая» и Бранденбургская».Знамёна 114-го и 115-го миномётных полков за бой при взятии Берлина украсили ордена Александра Невского.Свыше 1500 километров по прямой разделяют исходный и конечный пункты боевого пути бригады, многие десятки рек и речушек пересекают его на протяжении «от Курска и Орла до самых вражеских ворот».

Конец войны. 2 мая 1945 года.По Берлинской мостовой…Вблизи Рейхстага.

Группа офицеров 35-й гвардейской миномётной бригады (Слева Мужиков А.Н.)

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 2314; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 131415 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!