Представление в 2-х действиях

I отделение

Вертунов (вздыхает, сидит на просцениуме, подпирает голову рукой, опять вздыхает. На сцену выходит директор. Играет музыка. Директор кланяется. Музыка замолкает ).

Директор (в публику ). Здравствуйте.

Вертунов (печально ). Прощайте.

Директор (в публику ). Кто сказал «прощайте»? Никто не сказал? Ну, хорошо…

Вертунов (вздыхая ). Нет, нехорошо.

Директор . Кто сказал «нехорошо»? Никто не сказал? Та-ак…

Вертунов . Нет, не так.

Директор . Да что же это такое!?

Вертунов . Ох-ох-ох.

Директор . Кто это вздыхает? Где он? Может быть, он под стулом? Нет. Может быть, за стулом? Тоже нет. Эй, слушайте! где вы?

Вертунов . Я тут.

Директор . Что вы тут делаете?

Вертунов . Ничего я не делаю, а просто сижу.

Директор . Зачем же вы нам мешаете?

Вертунов . Никому я не мешаю.

Директор . Как же не мешаете, когда не даете мне говорить!

Вертунов . А вы себе говорите да говорите.

Директор . Послушайте! Разве вы не знаете, что это кукольный цирк и мы должны начинать наше представление. А вы тут сидите.

Вертунов (вскакивая ). Это кукольный цирк! Да ведь я вас уже второй месяц ищу! Думал, и не найду никогда. Вот радость-то! Нет уж, дозвольте, я вас поцелую. (Целует директора ).

Директор (отбиваясь ). Позвольте, позвольте. Кто вы такой и что вам нужно?

Вертунов . Зовут меня Вертунов, и хочу я у вас нас цене выступать.

Директор . Что же вы на сцене делать будете?

Вертунов . Да что прикажете, то и буду делать.

Директор . Гм… По канату ходить умеете?

Вертунов . Нет, по канату ходить не умею.

Директор . Гм. А на руках по полу ходить умеете?

Вертунов . Нет. Это тоже не умею.

Директор . Гм… Так что же вы умеете?

Вертунов . Я, видите ли, умею летать.

Директор . Летать? Это как же летать?

Вертунов . Ну, как летать. Знаете, просто так, по-обыкновенному: поднимусь от пола и полечу.

Директор . Ну, вы мне голову не морочьте. Человек летать не может.

Вертунов . Нет, может.

Директор . Нет, не может.

Вертунов . А я говорю, может!

Директор . А ну, полетите.

Вертунов . Вот и полечу!

Директор . Ну, летите, летите!

Вертунов . Вот и полечу!

Директор . Ну что же вы не летите?

Вертунов . Я умею по-собачьи лаять. Может, вам нужен такой номер?

Директор . Ну, полайте.

Вертунов . Ав-ав-ав-ав! (Совершенно непохоже на собачий лай ).

Директор . Нет, такого номера нам не нужно.

Вертунов . А может, нужно?

Директор . Говорят вам, не нужно.

Вертунов . А может, все-таки…

Директор . Слушайте, сейчас мы начинаем наше представление. Прошу вас, уйдите со сцены.

Вертунов . Я на одной ноге стоять умею.

(Становится на одну ногу ).

Директор . Уходите, уходите.

Вертунов (уходит, но из-за кулис говорит ). Я хрюкать умею: хрю-хрю-хрю. (Совершенно непохоже на хрюканье ).

Директор . Уходите, говорят вам. (Вертунов исчезает ). Ух, какой надоедливый! (откашливается и говорит в публику ). Кхм, кхм… Начинаем наше цирковое представление…

Вертунов (из-за кулис ). Я умею ржать. (Директор оглядывается. Вертунов исчезает ).

Директор (в публику ). Цирковое представление. Первое отделение на земле, второе под водой, а третье – пойдемте домой.

ГОНГ

Директор . Первым номером нашей программы знаменитый наездник Роберт Робертович Лепехин.

Никто не может укусить себя за локоть.

Никто не может спрятаться в спичечную коробку.

А также никто не может скакать на лошади лучше Роберта Робертовича Лепехина.

Музыка!

Играет музыка. Выезжает Роберт Робертович Лепехин. Начинается вольтижировка и джигитовка. Потом Лепехин соскакивает с лошади, раскланивается и убегает. На сцену выбегает клоун верхом на палке с лошадиной головой и с букетом цветов в руке.

Клоун . Браво, браво! Очень хорошо! Ыыыыы! Это я, а это букет! Ыыыыыыы! По-русски раз, два, три, а по-немецки: ейн, цвей, дрей. Ыыыыыыы! Таблица умножения требует умственного напряжения. А мое такое положение, что мне не надо таблицы умножения! Ыыыыыыы! (Убегает ).

На сцену осторожно выходит Вертунов и, озираясь, идет к рампе.

Директор (идет вперед, чтобы объявить номер ). Зачем вы опять туг?

Вертунов . Да я хотел только показать, как муха летает.

Директор . Что? Как муха летает?

Вертунов (оживляясь ). А вот смотрите. Полное впечатление полета мухи. (Семенит по сцене, машет часто руками и приговаривает: тюк, тюк, тюк, тюк! ).

Директор (внушительно ). Моментально уйдите отсюдова.

Вертунов стоит, вытянув голову, смотрит на директора.

Директор (топая ногой ). Уу!

Вертунов поспешно убегает.

ГОНГ

Директор . Следующим номером нашей программы выступит канатная балерина Арабелла Мулен-Пулен. Музыка!

Играет музыка. Выбегает Арабелла. Канатный номер. Выходит клоун с букетом.

Клоун . Браво, браво! Очень хорошо! Ыыыыыыы! По-русски раз, два, три, а по-немецки: ейн, цвей, дрей! Ыыыыыыы!

Арабелла раскланивается перед публикой. Клоун раскланивается перед Арабеллой, делает книксен. Арабелла убегает. Клоун падает. Выходит директор. Клоун встает и отходит в сторону.

III

ГОНГ

Директор . Следующим номером нашей программы воздушный акробат Володя Каблуков.

Клоун . Следующим номером нашей программы воздушный акробат Сережа Петраков.

Директор (громко и настойчиво ). Не Сережа Петраков, а Володя Каблуков!

Клоун . Не Володя Каблуков, а Сережа Петраков!

Директор . Следующим номером нашей программы воздушный акробат

Директор , Клоун (вместе )

Володя Каблуков!

Сережа Петраков!

Директор , Клоун (вместе )

Володя Каблуков!

Сережа Петраков!

Директор , Клоун (вместе )

Володя Каблуков!

Сережа Петраков!

Играет музыка. Выходит акробат и начинает свой номер. Директор стоит слева у рампы, клоун проходит потихоньку справа.

Клоун . Браво, браво! Очень хорошо, Сережа Петраков!

Директор . Да это же не Сережа Петраков, а Володя Каблуков!

Клоун . Замечательно, Сережа Петраков!

Директор . Да что же это такое? (В публику ). Это Володя Каблуков! Честное слово – это Володя Каблуков.

Вертунов (за кулисами ). Дозвольте выступить. Я хожу на четвереньках и полное впечатление, будто ходит козел.

Директор (отчаянным голосом ). Ах, нет, нет! Не надо! Уходите!

Вертунов . Дозвольте выступить.

Директор . Потом, потом. Не сейчас. Уходите!

Вертунов . А потом можно будет?

Директор . Потом, потом! Уходите!

Акробат продолжает свой номер. Играет музыка. Опасный момент. Музыка перестает играть. Барабанная дробь. Из-за кулис справа высовывается Вертунов. Акробат кончает номер, раскачивается, сидя на трапеции.

Вертунов . Выступать?

Директор машет на Вертунова рукой. Но Вертунов выползает на сцену на четвереньках. Директор кидается к Вертунову.

Вертунов . Я козе-е-ел! Я козе-е-ел! Мэ-э! Мэ-э!

Директор (шипит ). Убирайтесь вон! (Толкает Вертунова ). Убирайтесь вон! О! Скандал! Какой скандал! Вон! Да что же это такое? Ооо!

ГОНГ

Директор (печальным голосом ). Следующим номером нашей программы партерные акробаты Крюкшин и Клюкшин. Музыка!

Играет музыка. Выходят партерные акробаты и начинают свой номер. Закончив номер, Крюкшин и Клюкшин раскланиваются и уходят. Выходит директор. Музыка смолкает.

Директор . Ну, этот номер прошел хорошо. И Вертунова не было.

ГОНГ

На сцену выходит Вертунов.

Директор (не замечая Вертунова ). Следующим номером нашей программы Матильда Дердидас. Чудеса… (Чихает ).

Вертунов . Будьте здоровы.

Директор (не замечая Вертунова ). Благодарю вас. Чудеса дрессировки. Дрессированные звери. (Чихает ).

Вертунов . Будьте здоровы.

Директор . Благодарю вас.

Вертунов . Дозвольте выступить.

Директор (с ужасом поворачиваясь к Вертунову ). Это опять вы?

Вертунов . Я подпрыгивать умею.

Директор . Да что же это такое? Я же сказал вам, что вы нам не нужны. Уходите. Уходите. И не смейте больше приходить.

Музыка. Выбегает Матильда. Вертунов и директор уходят. Начинается дрессировка. Футбол.

Матильда раскланивается и уходит. Выходит директор. Директор заглядывает за кулисы, смотрит наверх и по сторонам.

Директор . Ну, пока нигде нет этого ужасного Вертунова, начнем скорее наш следующий номер.

VI ГОНГ

Директор . Жонглер-филиппинец! Имя у него тоже филиппинское! Зовут его Ам гам глам Каба лаба Саба лаба Самба гиб чип либ Чики кики Кюки люки Чух шух Сдугр пугр Оф оф Прр. Эй, музыка!

Играет музыка. Директор стоит в ожидании. На сцену выходит вместо жонглера Вертунов.

Директор (в ужасе ). Опять Вертунов!

Музыка замолкает.

Вертунов . Дозвольте выступить…

Директор . Я не могу вас выпустить, потому что сейчас выступает Ам гам глам Каба лаба Саба лаба Самба гиб чип либ Чики кики Кюки люки Чух шух Сдугр пугр Оф оф Прр.

Вертунов . А вы сейчас выпустите меня, а потом пусть выступает Ам гам глам Каба лаба Саба лаба Самба гиб чип либ Чики кики Кюки люки Чух шух Сдугр пугр Оф оф Прр.

Директор . Нет, говорят вам. Сейчас выступит Ам гам глам Каба лаба Саба лаба Самба гиб чип либ Чики кики Кюки люки Чух шух Сдугр пугр Оф оф Прр. Эй, музыка!

Директор гонит Вертунова. Оба уходят. На сцену выходит жонглер. Номер. Заканчивается номер, жонглер бросает на воздух большой шар. Шар на воздухе раскалывается и из него на парашюте спускается клоун с букетом в руке.

Клоун . Браво, браво! Очень хорошо! Ыыыыыыы!

Выходит директор.

Клоун протягивает букет жонглеру. Тот хочет взять букет, но клоун поворачивается к нему спиной и протягивает букет директору.

Директор . Это что?

Клоун . Это букет.

Директор . Это кому?

Клоун . Это вам.

Директор . Это от кого?

Клоун . Это от меня, а это (ударяет директора букетом ) от публики. Ыыыыыыы!

Директор . Ах, мошенник! Грабитель! Нахал! Убью! Руки-ноги обломаю!

Музыка играет. Директор наскакивает на клоуна. Клоун на парашюте взлетает наверх. Музыка смолкает.

Директор (оставшись один ). Какой нахал.

VII

ГОНГ

Директор . Следующим номером нашей программы ужасный силач Парамон Огурцов. Одной рукой может поднять семьдесят пять кило картошки. Однажды он сидел на табуретке в саду и ел порцию мороженого с вафлями. День был жаркий. Пели птицы и жужжали пчелы. Вдруг Парамона Огурцова укусил за ногу муравей. Парамон Огурцов вскочил, рассердился и со всего размаху ударил кулаком по табуретке. И табуретка исчезла. И только год спустя, когда в этом месте рыли колодец, нашли исчезнувшую табуретку под землей на глубине четырех с половиной метров. Вот с какой силой ударил по табуретке Парамон Огурцов! А вот и он сам.

Выходит силач и под музыку шагает вокруг сцены. Силач подходит к директору. Из-за силача выходит Вертунов.

Директор . О-ох! (Падает. Музыка смолкает ).

Вертунов . Позвольте выступить. Умею слегка увеличиваться в росте.

Директор (наскакивая ). Выступить? О! Пожалуйста! Становитесь вот сюда! Выступайте! Увеличивайтесь в росте! Ха-ха-ха! (Демонически хохочет ).

Вертунов становится на указанное место лицом к публике. Директор что-то говорит силачу. Тот подходит и сзади ударяет Вертунова по голове. Вертунов проваливается. Играет музыка.

Директор . Ура! Ура! Провалился под землю! Ура! Больше нет Вертунова! Ура! (Директор приплясывает под музыку. Силач показывает свой номер ).

Директор . А теперь антракт минут на десять для установки аквариума.

Потом опускается занавес.

Конец первого отделения.

Антракт.

II отделение

Играет музыка. Выходит директор. Кланяется. Музыка смолкает.

Директор . Ну вот. Начинаем наше второе отделение. Вертунова больше нет, и никто не будет мешать… (Играет музыка ). Стойте. Подождите же. Да не играйте же. Я же не кончил говорить. (Музыка смолкает ). Так вот, вы видите на сцене стеклянный аквариум, и артисты… (Играет музыка ). Да подождите же. Стойте. (Музыка смолкае ). Я же говорю. Так вот. Артисты наденут водолазные костюмы и будут… (Играет музыка ). Да что же это такое! Перестаньте играть. (Музыка смолкает ). Говорить не дают. (В публику ). Артисты в водолазных костюмах спустятся в стеклянный аквариум, где и будут под водой проделывать свои номера. Вы увидите под водой в клетке дрессированную акулу. Это очень опасно. Аквариум может разбиться, и тогда вода зальет весь цирк. Но Вертунова нет, нам никто не будет мешать, а потому все пройдет благополучно. Итак, а…

После слов «свои номера» из-под пола начинает медленно вылезать Вертунов. Щека у него повязана в белый горошек платком. Директор его сначала не замечает. Но, заметив, обрывается на полуслове и молча стоит, вытянув вперед шею.

Вертунов (вылезая из-под земли, хриплым голосом ). Дозвольте выступить.

Директор молча стоит в столбняке.

(Хрипло ). Меня по голове грохнули. Я провалился в подвал. Там я простудился и охрип. Но все ж таки я еще петь могу. Дозвольте выступить.

Директор . Мне дурно. (Падает без чувств на пол и головой разбивает аквариум. Звон разбитого стекла. На сцену течет вода. Играет музыка ).

Вертунов . Ой! Ой! Вода! Пожар! Караул! Гра-а-бят! (Убегает ).

Вода наполняет сцену. В аквариуме вода убывает, на сцене пребывает. Сцена «Затопление цирка». Словесная партитура. Шум воды. Играет музыка. За сценой голоса. Тишина. Сцена залита водой. Растут водоросли. Проплывают большие и маленькие рыбы. Наконец, из глубины выплывает директор.

Директор (отдуваясь ). Брр. Брр. Пуф. Пуф. Пуф. Пуф. Вот так история. Пуф. Этот Вертунов довел меня до того, что я упал в обморок и, падая, разбил головой аквариум. Пуф. Пуф. Присяду отдохнуть.

Выплывает балерина.

Балерина . Ах, ах! Что такое случилось? Я, кажется, под водой.

Директор . Да разбился аквариум и вода залила весь театр.

Балерина . Какой ужас! (Уплывает ). Ах. Ах. Ах.

Директор . А мы не успели надеть водолазные костюмы.

Выплывает силач Парамон Огурцов.

Силач . Пуф. Пуф. Что такое произошло? Директор. Успокойтесь. Мы просто утонули.

Силач . Вот те на. (Уплывает ). Директор. Может быть, я уже умер?

Выплывает жонглер.

Жонглер (волнуясь и ничего не понимая ).

Бэ бэ бэ бэ бэ

Сяу сяу

Крю крю крю

Тяу тяу тяу

Прим прим прим

Дыр дыр дыр

Буль буль буль

Директор . Совершенно правильно, это вода. Вода.

Жонглер (ничего не понимая ).

Тям тям тям

Гом том гом

Чук чук чук

Буль буль буль

(Уплывает ).

Директор . Если я умер, то я не могу двигаться. А ну-ка пошевелю рукой. Шевелится. Ну-ка пошевелю ногой (шевелит ногой). Шевелится. А ну-ка пошевелю головой (шевелит головой). Тоже шевелится. Значит, я жив. Ура!

Голос Лепехина . Тпрр. Нннооо… Тпрррр… Эй… Нннооо… (Выплывает Лепехин верхом на лошади ).

Лепехин . Тпррр… Говорят тебе тпррр. Что такое случилось? Тпррр.

Директор . Разбился аквариум. Вода залила театр. Мы все под водой.

Лепехин . Тпррррр… Что?… Тпр… (Лошадь уносит Лепехина за кулисы ).

Голос Лепехина . Что такое? Тпррр… Ннооо… Что такое? Тпррр…

Директор . Значит, я жив. И он жив. И все мы живы.

Выплывает вверх ногами Ваня Клюкшин.

Ваня Клюкшин . Объясните мне, что это значит?

Директор . Это значит, что все мы живы, хотя находимся под водой.

Ваня Клюкшин . Категорически ничего не понимаю. (Уплывает ).

Директор . А я начинаю понимать… Ура! Все понял. Мы находимся под водой и с нами ничего не делается, потому что мы деревянные актеры.

Балерина . Неужели и я деревянная?

Директор . Ну конечно.

Балерина . Не может быть, ведь я так хорошо танцую.

Директор . Ну что ж такого! Вот я, например, деревянный, и несмотря на это, я очень умный.

На сцену выходит Матильда Дердидас и вывозит клетку с акулой.

Директор . Что это такое?

Матильда . Это мой дрессированный акуль Пиньхен. Я буду показывайт свой номер.

Директор . А она не вырвется из клетки?

Матильда . О нет, чтобы открыть клетка, надо нажать вот на этот ручка. Мой акуль этого не может. Он очень послюшный. Але оп! (Акула выплывает ).

Директор . А почему она так смотрит на меня?

Матильда . Потому что он хочет кушать.

Директор . А что она ест?

Матильда . О, абсолютно все. Вчера он съель велосипед, две рояль, эйн подушка, цвей кофейный мельниц и четыре тольстый книги.

Директор . М-да. А людей он ест?

Матильда . Ах, я. О, да. Она съель мой знакомый Карль Иваныч Шустерлинг.

Директор . Гм… А сегодня она ничего еще не ела?

Матильда . Нет, сегодня она голодный.

Директор . Чем же вы будете ее сегодня кормить?

Матильда . Ах, у меня есть ейн Камель, один верблюд.

Директор . Так вы покормите ее поскорей.

Матильда . Але оп! Сейчас я приведу верблюд. А вы посмотрийть не садиться на этот ручка.

Директор . Нет, уж лучше я с вами пойду, Матильда Карловна! Матильда Карловна, подождите меня.

Матильда и доктор уплывают.

На сцену выходит Вертунов.

Вертунов . Фу, плаваю под водой, точно рыба. А разве я рыба? Ни сом, ни щука, ни карась, ни окунь. Охо-хо-хо. (Садится на рычаг клетки, клетка открывается. Из клетки тихо уплывает акула ). Ну как теперь из воды вылезти? Тут меня где-то по голове гирей трахнули и я в подвал провалился. Может, на том месте дырка в полу осталась. Я ее поковыряю ногой, может, вода сквозь нее в подвал вытечет. Пойду искать, где эта дырка-то. Под водой сразу и не найдешь. (Уходит ).

Выходят директор и Матильда Дердидас, ведя за собой верблюда.

Матильда . Ну вот, сейчас мы моей Пиньхен дадим эйн порцион верблюд. Это очень мало, но… ах, ах.

Директор . Что такое?

Матильда . Ах, мой Пиньхен ушёль.

Директор . Караул! Спасайся, кто может! Караул!

Выбегает Ваня Клюкшин.

Ваня . Что случилось?

Матильда . Мой Пиньхен! Мой Пиньхен!

(Убегает с верблюдом вместе ).

Ваня . Что это значит?

Директор . Вы понимаете, она вырвалась из этой клетки.

Ваня . Значит, она сумасшедшая?

Директор . Она голодная.

Ваня . Так дайте ей бутерброд с котлетой.

Директор . Что ей котлета? Она вчера съела два рояля, велосипед и еще что-то.

Ваня . Да ну?

Директор . На сегодня у нее верблюд, но ей одного верблюда мало.

Ваня . А она и верблюдов ест?

Директор . Она все ест. Она и людей ест.

Ваня . Ой, ой, ой, даже людей!

Директор . Стойте тут, а я пойду посмотрю там. Матильда Карловна! Матильда Карловна! (Уходит ).

Ваня . Вот так штука! Кто бы мог подумать! Такая красивая и такая обжора.

Выплывает клоун.

Клоун . Ыыыыы! Вот и я.

Ваня . Ты слышал?

Клоун . Слышал.

Ваня . А что ты слышал?

Клоун . А я ничего не слышал. Ыыыыы.

Ваня . Тьфу. Я тебе серьезно говорю. Ты знаешь, что наша дрессировщица Матильда Дердидас съела рояль?

Клоун . Рояль?

Ваня . Даже два рояля и велосипед.

Клоун . Съела?

Ваня . Да, съела.

Клоун . Ыыыыы.

Ваня . Напрасно ты смеешься. Она пошла есть верблюда, я сам видел. А потом будет есть людей.

Клоун . Она и меня съест?

Ваня . И тебя и меня.

Клоун . Ой-ой-ой-ой. Ай-ай-ай-ай.

Директор (пробегая через сцену ). Она уже съела верблюда.

Ваня . Ой-ой-ой-ой.

Клоун . Ой-ой-ой-ой.

Входит Матильда.

Матильда . Пиньхен, Пиньхен.

Ваня и Клоун (падая на колени ). А-а-а-а-а-а-а! Бе-бе-бе-бе, пощадите!

Клоун . Я невкусный, он вкуснее.

Ваня . Нет, неправда. Я соленый. Он лучше.

Клоун . Не верьте ему. Он вовсе не соленый. Он очень вкусный.

Матильда . О, их ферштее нихте, я не понимай. Где мой Пиньхен, Пиньхен, Пиньхем. (Убегает ).

Директор (пробегая через сцену ). Караул! Спасайся кто может! Караул!

Силач (проплывая ). Кто? Что? Почему? Откуда? Как? Где? Куда? Зачем? Кого? Чего? (Уплывает ).

Балерина (проплывая ).

Ах-ах-ах-ах.

Их-их-их-их.

Жонглер (пробегая ).

Тяу тяу тяу

Сяу сяу сяу

Кяу кяу кяу

Мяу мяу мяу.

Лепехин (верхом на лошади ). Тпрр… Нноо… Тпррр… Шалишь… Тпр… Куда несешь. Тпррр… Ннооо… Тпрр…

Клюкшин . Объясните нам, что такое случилось? Я категорически ничего не понимаю. (Оба проплывают. Один вверх ногами ).

Проплывает молча акула.

Матильда (проплывая за акулой ). О, мой Пиньхен, мой Пиньхен.

Жуткая пауза.

Ваня . Ты видел?

Клоун . Видел.

Ваня . Ну, что?

Клоун . По-моему, она хочет съесть эту рыбу.

Ваня . Знаешь что?

Клоун . Что?

Ваня . Давай убежим.

Клоун . Давай убежим.

Ваня . Ну, беги вперед, а я за тобой.

Клоун . Ну хорошо, я побегу за тобой, а ты беги впереди меня.

Ваня . Нет, уж лучше я побегу за тобой, а ты беги впереди.

Клоун . Знаешь что?

Ваня . Ну?

Клоун . Давай я сосчитаю до трех, и мы побежим сразу вместе.

Ваня . Хорошо, считай.

Клоун . По-русски: раз, два, три.

Ваня убегает.

А по-немецки: эйн, цвей, дрей.

Клоун убегает. Выходит Вертунов.

Вертунов . Ну где она? Где она? (Ходит по сцене, ищет, нагибается, касаясь рукой пола ). Будто где-то тут… Вот… кажись она самая… Так и есть! (Прочищает дыру. Слышен шум воды ). Вода пошла. Ура!

Играет музыка. Выплывает акула.

Ой! Что это такое?

Акула бросается на Вертунова.

Ой-ой-ой!

Затемнение. Световые эффекты. Музыка.

Голос Матильды . О, Пиньхен. Мой Пиньхен.

Сцена «Спуск воды». Словесная партитура. Шум воды. Играет музыка.

Яркий свет. Цирк освобожден от воды. На сцене лежит дохлая акула. Играет музыка. Выходит директор. Раскланивается. Музыка смолкает.

Директор . Обещанная мною подводная пантомима отменяется. Аквариум разбился. Театр залило водой, из клетки вырвалась акула, и мы все чуть не погибли. Виной всему гражданин Вертунов, но его проглотила акула, и теперь мы окончательно от него избавились. А затем морское чудовище подохло без воды. Теперь его нечего бояться. Смотрите. (Директор ударяет акулу ногой ). Акула. Ой, больно!

Директор (отскакивая ). Что такое? Кто сказал «больно»? Никто не сказал… Так вот видите, я ударяю акулу ногой.

Акула . Ай-ай-ай. Не лягайте меня. Директор. Что такое? Это акула говорит. Как же так?

Акула . Это я говорю.

Директор . Что ва-ва-ва-ва-вам ну-ну-ну-ну-ну-жно?

Акула . Дозвольте выступить.

Директор . Да что-о-оо же э-э-э-это та-а-а-а-акое.

Акула . Сейчас я живот распорю.

Директор . Ой-ой-ой! Нет, не надо. Выступайте.

Акула . Сейчас. (Из акулы вылезает Вертунов ).

Вертунов . Ну вот, я распорол ей живот, и теперь я опять на свободе. Значит, можно выступать? Я умею стоять на голове.

Директор . О-ох! (Садится на пол ). Я же знаю, что вы ничего не умеете. Вам сейчас покажут, как надо стоять на голове. Эй, Ваня Клюкшин!

Выходит Ваня Клюкшин.

Покажите ему, как нужно стоять на голове.

Ваня . Это очень просто. Смотрите! Оп! (Ваня становится на голову. В это время вбегает Матильда ).

Матильда . Где мой Пиньхен? Что стало с мой Пиньхен?

Ваня падает.

Ваня (лежа на пол у). Ой, пощадите. А-а-а-а-а. Не губите!

Директор . Ну что вы, что вы. Это не так страшно. Это с каждым может случиться.

Ваня . Ой, страшно!

Директор . Это же пустяки.

Ваня . Хороши пустяки. Ой-ой-ой-ой.

Директор . Ему, кажется, дурно.

Матильда . Сейчас я принесу немного воды. С вода будет легко. (Уходит ).

Ваня . Ой-ой-ой-ой. Уж лучше без воды. Ой-ой-ой. (Стонет ).

Вбегает клоун.

Клоун . Ыыыыыыы. Браво, браво. Очень хорошо. Ыыыы. (Увидя Ваню ). Что с ним?

Директор . Он хотел встать на голову, да не вышло, и он очень расстроился.

Клоун (к Ване ). Слушай. Ну чего ты плачешь? Ну хочешь, я встану на голову. Ну, смотри. (Клоун становится на голову. В это время входит Матильда со стаканом воды. Клоун падает ).

Матильда . Ну вот, я принесла вода.

Клоун . Ой-ой-ой-ой! Бе-бе-бе-бе-бе! Не погубите, ой, не погубите.

Директор . Что же это такое?

Матильда . А, еще один. Сейчас я обоих вот с этот вода.

Клоун и Ваня (на коленях ). Ой-ой-ой! А-а-а-а-а-а. Бе-бе-бе-бе. Не надо воды. Пощадите нас. Ой, не погубите!

Директор . Да перестаньте же, в самом деле.

Клоун и Ваня. Ой, нет, не перестанем. Зачем мы? Лучше возьмите его. (Указывая на Вертунова ).

Директор . Да зачем же его, вы лучше.

Клоун и Ваня . Нет, мы хуже, он лучше.

Директор . Ну, хорошо, хорошо! Успокойтесь только. Вертунов! Хочешь быть вместо клоуна и акробата?

Вертунов . Конечно, хочу.

Директор . Ну, слышите. Он согласен.

Клоун и Ваня . Ай-ай-ай-ай-ай. Не верим.

Директор . Да успокойтесь. Сейчас он вам покажет.

Матильда . Абсолют ничего не понимаю. Пойду искать мой Пиньхен. (Уходит ).

Директор . Вертунов! Вы будете у ковра.

Вертунов . А где этот ковер?

Директор . Какой ковер?

Вертунов . Да вы сказали, что я буду у ковра.

Директор . Это значит, что вы будете клоуном.

Клоун . Позвольте я.

Директор . Вы же сами отказались и просили, чтобы вместо вас был Вертунов.

Ваня и Клоун . Нет, нет. Совсем не то. Мы хотели, чтобы его съели.

Директор . Съели?

Ваня и Клоун . Ну да. Чтобы она его съела.

Директор . Кто – она?

Клоун . Ну она… дрессировщица.

Директор . Ничего не понимаю.

Ваня . Ну, она хотела съесть нас.

Клоун . Но мы невкусные. Ваня (указывая на Вертунова ). Он вкуснее.

Директор . Что такое?

Клоун . Она съела рояль.

Ваня . И велосипед.

Клоун . И верблюда, и швейную машинку, и четыре кофейных мельницы.

Директор . Кто? Матильда?

Клоун и Ваня. Ну да – Матильда.

Директор . Ха-ха-ха!

Клоун и Ваня. Почему вы смеетесь?

Директор . Ха-ха-ха! Вы все перепутали. Не Матильда Дердидас съела рояль, велосипед и верблюда, а акула Пиньхен.

Входит Матильда.

Матильда . О, где мой Пиньхен? Кто видел мой Пиньхен?

Клоун и Ваня на всякий случай отходят в сторону.

Директор . Вашего Пиньхена уже нет.

Матильда . А где он?

Директор . Ваша акула без воды подохла.

Матильда . О? она биль такой ласковый. Верните обратно мой акуль. Мой добрый Пиньхен.

Директор . Ваш добрый ласковый Пиньхен проглотил вот этого гражданина.

Матильда . О, он любиль кушать живой человек.

Вертунов . Да, я нашел дырку в полу. И пока я ее прочищал, чтобы вода могла уйти в эту дырку, на меня что-то наскочило и проглотило.

Директор . Так это вы избавили нас от воды?

Вертунов . Да, я.

Директор . Так, выходит, что вы наш спаситель.

Вертунов . Дозвольте выступить.

Директор . Я вас беру в свою труппу. Мы вас научим. Вы будете клоуном, акробатом, певцом и танцором.

Матильда . О, мой Пиньхен кушаль вас. Он любиль вас. И я тоже буду любиль вас.

Директор . Итак, гражданин Вертунов поступает к нам в цирк на обучение. Надо много учиться, чтобы стать хорошим циркачом.

Вертунов . Ура! Я буду учиться у вас. Я буду учиться у вас.

Клоун и Ваня . Ты будешь учиться у нас.

Вертунов . Я клоуном буду, борцом, акробатом, певцом и танцором зараз.

Все . Ты клоуном будешь, борцом, акробатом, певцом и танцором зараз.

Директор . А сейчас мы вам покажем, как нужно работать. Сейчас выступит воздушный акробат Володя Каблуков.

Музыка. Номер Каблукова.

Вертунов . А теперь можно мне выступить?

Директор . Выступайте. (В публику ). Сейчас вы увидите номер с участием гражданина Вертунова – Ваня Клюкшин и Джонни Крюкшин. Эй, музыка!

Играет музыка. Номер.

Занавес.

Незавершенное и отвергнутое

«Видишь, под елочкой маленький дом…»*

Видишь, под елочкой маленький дом.

В домике зайчик сидит за столом,

Книжку читает, напялив очки,

Ест кочерыжку, морковь и стручки.

В лампе горит золотой огонёк,

Топится печка, трещит уголёк,

Рвется на волю из чайника пар,

Муха жужжит и летает комар.

Вдруг что-то громко ударило в дом.

Что-то мелькнуло за чёрным окном.

Где-то раздался пронзительный свист.

Зайчик вскочил и затрясся как лист.

Вдруг на крылечке раздались шаги.

Топнули чьи-то четыре ноги.

Кто-то покашлял и в дверь постучал,

«Эй, отворите мне!» – кто-то сказал.

В дверь постучали опять и опять,

Зайчик со страха залез под кровать.

К домику под ёлочкой

путник идёт.

Хвостиком-метёлочкой

следы свои метёт.

Рыжая лисичка,

беленький платок,

Чёрные чулочки,

острый коготок.

К домику подходит

На цыпочки встаёт

Глазками поводит

Зайчика зовёт:

«Зайка зайка душенька,

Зайка мой дружок,

Ты меня послушай-ка

Выйди на лужок.

Мы с тобой побегаем

Зайчик дорогой

После пообедаем

Сидя над рекой.

Мы кочны капустные

на лугу найдём.

Кочерыжки вкусные

вместе погрызём.

Отопри же дверцу мне

Зайка, мой дружок,

Успокой же сердце мне,

выйди на лужок».

<1930>

«На Фонтанке 28…»*

На Фонтанке 28

Жил Володя Каблуков

Если мы Володю спросим:

– Эй, Володя Каблуков!

Кто на свете всех сильнее?

Он ответит: Это я!

Кто на свете всех умнее?

Он ответит: Это я!

Если ты умнее всех

Если ты сильнее всех

<1931>

«Профессор Трубочкин, входя…»*

Профессор Трубочкин , входя:

Здравствуйте, ребята!

Ребята :

Здрасте, профессор!

Профессор Трубочкин :

Давно мы не видались!

Давно мы не видалисьl

Давно мы не видались.

Ребята:

А где ж вы это были?

А где ж вы пропадали?

Откуда вы пришли?

Профессор Трубочкин :

Был я в Америке

был я в Австралии

плавал я по морю

лазал я на горы.

Был я в Америке

был и в Австралии

был и на Северном полюсе

На дно морское опускался

с фонариком в руках

на дирижабле поднимался

и был на облаках

я видел птичьи гнёзда,

что в пору и слону

Смотрел в трубу на звёзды

на звёзды и луну.

Я слышал пенье пташек

Смотрел как дышет клоп

рассматривал букашек

в огромный микроскоп

20 сентября 1933 года

«Машинист трубит в трубу…»*

Машинист трубит в трубу

Паровоз грохочет.

Возле топки, весь в поту

Кочегар хлопочет.

А вот это детский сад

Ездил он на речку,

А теперь спешит назад

К милому крылечку.

Мчится поезд всё вперёд

Станция не скоро.

Всю дорогу ест и пьёт

Пассажир обжора

<1930-е>

«Как-то жил один столяр…»*

Как-то жил один столяр.

Замечательный столяр!

Удивительный столяр!!

Делал стулья и столы,

Окна, двери и полы

Для жильца – перегородку

Для сапожника – колодку

Астроному в один миг

Сделал полочку для книг

Если птица – делал клетку

Если дворник – табуретку

Если школьник – делал парту

Прикреплял на полку карту

Делал глобус топором

А из глобуса потом

Делал шилом и пилой

Ящик с крышкой откидной.

Вот однажды утром рано

Он стоял над верстаком

И барана из чурбана

Ловко делал топором.

А закончил он барана

Сразу сделал пастуха,

Сделал три аэроплана

И четыре петуха.

<1930-е>

«Ну ка Петя, ну ка Петя…»*

Ну-ка Петя, ну-ка Петя

Закусили, вытрем рот

и пойдем с тобою Петя

мы работать в огород.

Ты работай да не прыгай

туда сюда напоказ

я лопатой ты мотыгой

грядки сделаем как раз

ты смотри не отставай

ты гляди совсем закис

эта грядка под морковь

эта грядка под редис

грядки сделаны отменно

только новая беда

прёт из грядки непременно

то лопух то лебеда.

Эй, глядите, весь народ

вдруг пошел на огород

как солдаты

кто с мотыгой

кто с лопатой

<1930-е>

«Было лето. Светило солнце…»*

Было лето. Светило солнце. Было очень жарко. В саду висел гамак. А в гамаке сидел маленький мальчик по имени Платон.

Платон сидел в гамаке, качался и щурил на солнце глаза.

Вдруг из-за куста сирени что-то выглянуло и опять спряталось.

Платон хотел вскочить и посмотреть, что это такое, но вылезти из гамака было трудно. Гамак качался и приятно поскрипывал, вокруг летали бабочки и жужжали пчёлы, было слышно, как в доме шумит примус, и Платон продолжал лежать в гамаке и качаться.

Из-за куста сирени опять что-то выглянуло и спряталось.

– Должно быть, это наша кошка Женька, – подумал Платон.

Действительно, из-за куста вышла кошка, но только это была не Женька. Женька была серая с белыми пятнами, а эта была вся серая, без пятен.

– Откуда у нас такая кошка? – подумал Платон. И вдруг увидел, что кошка была в очках. Мало того, во рту кошка держала маленькую трубочку и курила.

Платон, вытараща глаза, смотрел на кошку. А кошка, увидя Платона, подошла к нему, вынула изо рта трубочку и сказала:

– Простите пожалуйста! Вы не знаете, где тут живет Платон?

– Это я, – сказал Платон.

– Ах, это вы? – сказала кошка. – В таком случае пойдёмте со мной вот за этот куст, там вас поджидает одна особа.

Платон вылез из гамака и пошёл за кошкой. За кустом на одной ноге стояла цапля. Увидя Платона, она хлопнула крыльями, мотнула головой и щёлкнула клювом.

– Здравствуйте! – сказала цапля и протянула Платону ногу.

Платон хотел пожать её ногу и протянул для этого руку.

– Не смейте этого делать! – сказала кошка. – Рукопожатия отменены! Если хотите здороваться, здоровайтесь ногами!

Платон протянул ногу и коснулся своей ногой ноги цапли.

– Ну вот, вы уже и поздоровались! – сказала кошка.

– Трагдра Поретимте! – сказала цапля.

– Да, тогда полетимте! – сказала кошка и вспрыгнула цапле на спину.

– Куда полетим? – спросил Платон. Но цапля уже схватила его клювом за шиворот и начала подниматься на воздух.

– Пустите меня! – крикнул Платон.

– Вы говорите глупости! – сказала кошка, сидя на спине у цапли. – Если мы вас выпустим, вы упадете и расшибетесь.

Платон взглянул вниз и увидал под собой крышу своего дома.

– Куда мы летим? – спросил Платон.

– Туда, – сказала кошка и махнула своими лапками в разные стороны.

Платон посмотрел вниз и увидел внизу сады, улицы и маленькие домики.

На площади стояло несколько человек и, приложив руки козырьками к глазам, смотрели наверх.

– Спасите меня! – закричал Платон.

– Марчать! – крикнула цапля, широко раскрыв клюв.

Платон почувствовал, как у него в груди что-то сжалось, в ушах сильно засвистело, и площадь с маленькими людьми начала быстро увеличиваться.

– Он падает! Лови его! – услыхал Платон над собой голос кошки.

<1930-е>

«Был Володя на ёлке…»*

Был Володя на ёлке. Все дети плясали, а Володя был такой маленький, что ещё даже и ходить-то не умел.

Посадили Володю в креслице.

Вот Володя увидел ружьё: «Дай! Дай!» – кричит. А что «дай», сказать не может, потому что он такой маленький, что говорить-то ещё не умеет.

А Володе всё хочется: аэроплана хочется, автомобиля хочется, зелёного крокодила хочется. Всего хочется!

«Дай! Дай!» – кричит Володя.

Дали Володе погремушку.

Взял Володя погремушку и успокоился.

Все дети пляшут вокруг ёлки, а Володя сидит в креслице и погремушкой звенит.

Очень Володе погремушка понравилась!

<Середина 1930-х>

«В пионер-лагере живут два приятеля…»*

В пионер-лагере живут два приятеля Коля Кокин и Ваня Мокин. Коля Кокин сильный, здоровый и бодрый, лучший физкультурник лагеря. Ваня слабый и хилый, не любит физкультуры. В целом ряде случаев Ваня Мокин попадает в смешные и глупые положения из-за своей слабости и неловкости. Ваня ленив; он хотел бы стать сильным сразу.

Благодаря одному научному, фантастическому изобретению Ваня становится необычайно сильным. Падающая ему на голову балка разбивается вдребезги без ущерба для него. Он может рукой остановить поезд и т. д.

Неожиданно, когда он вызывает своего приятеля Колю на борьбу, – эта сила кончается.

Но теперь Ваня, узнав ощущение сильного человека, начинает заниматься физкультурой.

<Середина 1930-х>

«Меня спросили, как устроен автомобиль…»*

Меня спросили, как устроен автомобиль.

– Не знаю, – сказал я.

– Нет, всё-таки расскажите, как он устроен, – пристали ко мне.

– Не знаю, – сказал я, – отстаньте.

И действительно я совершенно не знаю, как устроен автомобиль.

Однако, меня в покое не оставили.

Однажды я гулял в Летнем Саду.

Вдруг ко мне подошёл мальчик и сказал:

– Дяденька, пойдёмте вот сюда, я вам тут покажу.

Я пошёл за мальчиком. А мальчик подвёл меня к скамеечке, на которой сидело четыре здоровенных парня. Один из них показал мне кулак и сказал:

– Ну, рассказывай, как устроен автомобиль. А не то во!

Но я быстро убежал.

Вечером я собирался ложиться спать. Я подошёл к кровати и вдруг увидел, что под одеялом уже кто-то лежит. Я хотел закричать, но из-под одеяла выпрыгнул человек в коричневом пиджаке и с папироской в зубах.

– Я есть водопроводчик, – крикнул этот человек, – рассказывай, как устроен автомобиль!

Но я убежал и спрятался в кухне под стол.

На другой день всё было спокойно.

Но 1-го марта, как сейчас помню, я брал ванну. А ванна, надо сказать, у меня маленькая, железная и, чтобы вылить из неё воду, надо её просто опрокинуть.

Так вот вымылся я в ванне и опрокинул её, чтобы вылить воду. А из ванны вдруг вывалился человек.

Я с испуга чуть-чуть не съел мыло.

– Кто вы такой? – спросил я дрожащим голосом.

– Я наборщик, – сказал человек. – Нельзя вместе с водой из ванны выплёскивать наборщика. Но это всё к делу не относится. Я желаю знать, как устроен автомобиль.

С этими словами наборщик схватил меня за шиворот.

– Видите ли, – сказал я, – автомобиль устроен таким образом, что двигается при помощи двигателя.

– Знаю, – сказал наборщик. – А что же дальше?

– Главные части двигателя суть: карбюратор, цилиндры, магнето и коленчатый вал, – сказал я.

– Ничего не понял, – сказал наборщик.

– А я-то чем виноват, – сказал я.

Наборщик достал из кармана кусок бумаги и карандаш.

– Вот, – сказал он, – нарисуйте мне, как всё это выглядит.

– Хм, – сказал я и нарисовал.

– Так вот, – сказал я, – цилиндр закрыт со всех сторон, но наверху есть трубочка, по которой идёт в цилиндр смесь.

– А почему она туда идёт? – спросил наборщик.

– А потому, что её туда тянут или, как говорится, всасывают.

В цилиндре сделан поршень, как в насосе. Вот. Если поршень потянуть вниз, то поршень высосет из трубочки смесь.

– А почему? – спросил наборщик.

– Ну уж это вы, батенька, узнайте, как насос действует, тогда и это поймёте.

– Ну, хорошо, хорошо, понимаю, – сказал наборщик. – А дальше что?

– А дальше, когда поршень дойдёт до самого низу, трубочка наверху закроется. Значит, что же у нас получилось? Поршень внизу, трубочка, по которой вошла смесь, закрыта и цилиндр полон смеси. Вот.

Теперь давайте толкать поршень наверх. Поршень начнёт выталкивать смесь обратно. Но трубочка закрыта и смеси некуда уйти. Остается смеси только сжаться. VI вот поршень поднимается наверх и сжимает смесь. Когда поршень дошёл почти до самого верха и сжал смесь, – смесь взрывается.

– А почему? – спросил наборщик.

– А потому, что её подожгли электрической искрой. Дело в том, что на крышке цилиндра вставлена фарфоровая пробка, а сквозь неё проходит электрический провод и кончики провода торчат в цилиндре. Если по проводу пустить электрический ток, то между кончиками провода в цилиндре проскачет искра. Эта искра и взорвёт смесь. Фарфоровая пробка называется свеча и помещается на цилиндре так: Наборщик посмотрел на чертёж.

– Понимаю, – сказал он. – Дальше.

– Дальше, – сказал я, – вот что.

Смесь взрывается. Ей становится мало места. Она хочет разорвать цилиндр. Но стенки цилиндра очень прочные и не разрываются и только поршень летит вниз. И места для смеси становится больше. Теперь, когда поршень опять внизу, на крышке цилиндра открывается другая трубочка. Если теперь толкать поршень наверх, то он выгонит всю смесь в эту вторую трубочку.

Вот я нарисовал цилиндр.

– Это не цилиндр, а квадрат, – сказал наборщик.

– Тьпфу ты, – плюнул я.

– А вы не плюйтесь, – заметил наборщик.

– Фу ты, – сказал я. – Это не квадрат, а чертёж цилиндра. Вот я вам нарисую чертёж.

– Ну вот, это карбюратор, – сказал я. Тут смешивают бензин с воздухом.

– А зачем? – спросил наборщик, нахмурив брови.

– Ну как бы вам это сказать, – сказал я. – Автомобильный двигатель работает тем, что сгорает бензин.

– Ну! – мрачно сказал наборщик.

– Ну так вот, чтобы бензин лучше сгорал, его смешивают с воздухом. Ведь вы знаете, что без воздуха ничего не горит, а чтобы хорошо горело, надо побольше воздуха.

– Так, понятно, – сказал наборщик, закуривая трубку.

– Ну так вот, карбюратор и сделан для того, чтобы смешивать бензин с воздухом, – сказал я.

– А как же это делается? – спросил наборщик.

– А вот как: бензин из первого сосуда, по тоненькой трубочке, идёт во второй сосуд, открытый снизу. Тут бензин разбрасывается фонтаном вверх и по трубе бежит в цилиндры. Но так как второй сосуд снизу открыт, то бензин засасывает за собой воздух и по дороге в цилиндры смешивается с воздухом. И то, что попадает в цилиндры, называется не бензином, а «смесью».

Так, понятно, – сказал наборщик, – но что это за цилиндры?

– Цилиндры, – сказал я, – это сосуды с толстыми стенками, в них быстро сгорает смесь или даже, вернее, не сгорает а взрывается.

<Середина 1930-х>

«Однажды Коля и Нина играли в снежки…»*

Однажды Коля и Нина играли в снежки.

– Вот, – сказал Коля, – ты, Нина, будешь крепостью, а я буду пушкой, и буду снежками в тебя стрелять.

– Хорошо, – сказала Нина, – но что же я буду делать?

– А ты, – сказал Коля, – будешь стоять на одном месте. Ведь ты крепость, а крепости не двигаются.

– Ерунда, – сказала Нина, – теперь нет больше крепостей. Я лучше буду танком, а ты будешь неприятельским маяком и я буду стрелять в тебя снежками.

– Нет, – сказал Коля, –

<Середина 1930-x>

«Купил я как-то карандаш…»*

Купил я как-то карандаш, пришёл домой и сел рисовать. Только хотел домик нарисовать, вдруг меня тётя Саша зовёт. Я положил карандаш и пошёл к тёте Саше.

– Ты меня звала? – спросил я тётю.

– Да, – сказала тётя-. – Вон смотри на стенке, таракан это или паук?

– По-моему, это таракан, – сказал я и хотел уйти.

– Да что ты! – крикнула тётя Саша. – Убей же его!

– Ладно, – сказал я и полез на стул.

– Ты возьми вот старую газету, – говорила мне тётя. – Поймай его газетой и в ванную под кран.

Я взял газету и потянулся к таракану. Но вдруг таракан щёлкнул и перепрыгнул на потолок.

– И-и-и-и-и-и! – завизжала тётя Саша и выбежала из комнаты.

Я и сам испугался. Я стоял на стуле и смотрел на чёрную точку на потолке. Чёрная точка медленно ползла к окну.

– Боря, ты поймал? Что же это такое? – спросила тётя из-за двери взволнованным голосом.

Тут я почему-то повернул голову и в ту же секунду соскочил со стула и отбежал на середину комнаты. На стене около того места, где я только что стоял, сидело ещё одно такое же непонятное насекомое, но больших размеров, длинной в полторы спички. Оно глядело на меня двумя чёрными глазками и шевелило маленьким ротиком, похожим на цветок.

– Боря, что с тобой!? – кричала из коридора тётя.

– Тут ещё одно! – крикнул я.

Насекомое смотрело на меня и дышало как воробей.

– фу, какая гадость, – подумал я. Меня даже всего передёрнуло.

А что, если оно ядовитое? Я не выдержал и с криком кинулся к двери. Едва я запахнул дверь за собой, как в неё изнутри что-то с силой ударило.

– Вот оно, – сказал я, переводя дух. Тётушка уже бежала из квартиры.

– Я к себе в квартиру больше не войду! Не войду! Пусть делают, что хотят, но в квартиру я не войду! – кричала тётушка на лестнице собравшимся жильцам нашего дома.

– Да вы скажите, Александра Михайловна, что же это было? – спрашивал Сергей Иванович из 53-го номера.

– Не знаю, не знаю, не знаю! – кричала тётушка.

Только так в дверь ударило, что пол и потолок затрясся.

– Это скорпион. У нас их на юге сколько угодно, – сказала жена адвоката со второго этажа.

– Да, но в квартиру я не пойду! – повторила тётя Саша.

– Гражданка! – крикнул человек в фиолетовых штанах, перегнувшись с верхней площадки. – Мы не обязаны ловить скорпионов в чужой квартире. Ступайте к управдому.

– Верно, к управдому! – обрадовалась жена адвоката.

Тётя Саша отправилась к управдому. Сергей Иванович из 53-го номера сказал, уходя к себе в квартиру:

– Однако, это не скорпион. Во-первых, откуда здесь быть скорпиону, а во-вторых, скорпионы не прыгают.

<Середина 1930-х>

«Вот однажды один человек по фамилии Петров…»*

Вот однажды один человек по фамилии Петров надел валеньки и пошёл покупать картошку. А за ним следом наш художник Трёхкапейкин пошёл.

Идёт художник за Петровым и его ноги на бумажку зарисовывает.

Вот Петров по улице идёт и на собак смотрит.

Вот Петров бегом к трамвайной остановке бежит.

А вот Петров в трамвае на скамейке сидит. А вот он из трамвая вылез и даже танцевать начал. «Эх, – кричит, – хорошо прокатился!»

А вот он купил картошку и понёс её домой. Шёл шёл и вдруг упал. Хорошо ещё, что картошку не рассыпал!

Вот Петров стоит и художнику Трёхкапейкину говорит: «Я, – говорит, – картошку больше капусты люблю. Я её с подсолнечным маслом ем».

<Середина 1930-х>

«Вот, Леночка, – сказала тётя…»*

Вот, Леночка, – сказала тётя, – я ухожу, а ты оставайся дома и будь умницей: не таскай кошку за хвост, не насыпай в столовые часы манной крупы, не качайся на лампе и не пей химических чернил. Хорошо?

– Хорошо, – сказала Леночка, беря в руки большие ножницы.

– Ну вот, – сказала тётя, – я приду часа через два и принесу тебе мятных конфет. Хочешь мятных конфет?

– Хочу, – сказала Леночка, держа в одной руке большие ножницы, а в другую руку беря со стола салфетку.

– Ну, до свидания, Леночка, – сказала тётя и ушла.

– До свиданья! До свиданья! – запела Леночка, рассматривая салфетку.

Тётя уже ушла, а Леночка всё продолжала петь.

– До свиданья! До свиданья! – пела Леночка – До свиданья, тётя! До свиданья, четырёхугольная салфетка!

С этими словами Леночка заработала ножницами.

– А теперь, а теперь, – запела Леночка, – салфетка стала круглой! А теперь – полукруглой! А теперь стала маленькой! Была одна салфетка, а теперь стало много маленьких салфеток!

Леночка посмотрела на скатерть.

– Вот и скатерть тоже одна! – запела Леночка. – А вот сейчас их будет две! Теперь стало две скатерти! А теперь три! Одна большая и две поменьше! А вот стол всего один!

Леночка сбегала на кухню и принесла топор.

– Сейчас из одного стола мы сделаем два! – запела Леночка и ударила топором по столу. Но сколько Леночка ни трудилась, ей удалось только отколоть от стола несколько щепок.

<Середина 1930-х>

«Володя сидел за столом и рисовал…»*

Володя сидел за столом и рисовал.

Нарисовал Володя домик, в окне домика нарисовал человечка с черной бородой, рядом с домиком нарисовал дерево, а вдали нарисовал поле и лес. А потом нарисовал около домика кустик и стал думать, что бы ещё нарисовать. Думал, думал и зевнул. А потом зевнул ещё раз и решил нарисовать под кустиком зайца.

Взял Володя карандаш и нарисовал зайца.

Заяц получился очень красивый, с длинными ушами и маленьким пушистым хвостиком.

– Эй-ей-ей! – закричал вдруг из окна домика человечек с чёрной бородой. – Откуда тут заяц? Ну-ка я его сейчас застрелю из ружья!

Дверь в домике открылась и на крыльцо выбежал человечек с ружьём в руках.

– Не смейте стрелять в моего зайца! – крикнул Володя.

Заяц пошевелил ушами, дрыгнул хвостиком и поскакал в лес.

«Бах!» – выстрелил из ружья человечек с чёрной бородой.

Заяц поскакал ещё быстрее и скрылся в лесу.

– Промахнулся! – крикнул человечек с чёрной бородой и бросил ружьё на землю.

– Я очень рад, что вы промахнулись, – сказал Володя.

– Нет! – закричал человечек с чёрной бородой. – Я, Карл Иванович Шустерлинг, хотел застрелить зайца и промахнулся! Но я его застрелю! Уж я его застрелю!

Карл Иванович схватил ружьё и побежал к лесу.

– Подождите! – крикнул Володя.

– Нет, нет, нет! Уж я его застрелю! – кричал Карл Иванович.

Володя побежал за Карлом. Ивановичем.

– Карл Иванович! Карл Иванович! – кричал Володя. Но Карл Иванович, ничего не слушая, бежал дальше.

Так они добежали до леса. Карл Иванович остановился и зарядил ружьё.

– Ну, – сказал Карл Иванович, – теперь только попадись мне этот заяц!

И Карл Иванович вошёл в лес. Володя шёл за Карлом Ивановичем. В лесу было темно, прохладно и пахло грибами.

Карл Иванович держал ружьё наготове и заглядывал за каждый кустик.

– Карл Иванович, – говорил Володя. – Пойдемте обратно. Не надо стрелять в зайчика.

– Нет, нет! – говорил Карл Иванович. – Не мешайте мне!

Вдруг из куста выскочил заяц и, увидя Карла Ивановича, подскочил, перевернулся в воздухе и пустился бежать.

– Держи его! – кричал Карл Иванович.

Володя бежал за Карлом Ивановичем.

– О-о-о! – кричал Карл Иванович. – Сейчас я его! Раз, два, три!

Чёрная борода Карла Ивановича развевалась в разные стороны. Карл Иванович скакал через кусты, кричал и размахивал руками.

– Пуф! – сказал Карл Иванович, останавливаясь и вытирая рукавом лоб. – Пуф! Как я устал!

Заяц сел на кочку и, подняв ушки, смотрел на Карла Ивановича.

– Ах ты, паршивый заяц! – крикнул Карл Иванович. – Ещё дразнишься!

И Карл Иванович опять погнался за зайцем. Но, пробежав несколько шагов, Карл Иванович остановился и сел на пень.

– Нет, больше не могу, – сказал Карл Иванович.

<1936>

Перо золотого орла*

Было решено, что как только кончится немецкий урок, все индейцы должны будут собраться в тёмном коридоре за шкапами с физическими приборами. Из коридора нельзя было видеть, что делается за шкапами, и потому индейцы всегда собирались там для обсуждения своих тайных дел. Это место называлось «Ущельем Бобра».

Бледнолицые не имели такого тайного убежища и собирались, где попало, когда в зале, а когда в классе на задних скамейках. <Но зато у Гришки Тулонова, который был бледнолицым, была настоящая подзорная труба>. В эту трубу можно было смотреть и хорошо видеть всё, что творится на большом расстоянии. Индейцы предлагали бледнолицым обменять «Ущелье» на подзорную трубу, но Гришка Тулонов отказался. Тогда индейцы объявили войну бледнолицым, чтобы отнять у них подзорную трубу силой. Как раз после немецкого урока индейцы должны были собраться в Ущелье Бобра для военных обсуждений.

Урок подходил уже к концу и напряжение в классе всё росло и росло. Бледнолицые могли первые занять «Ущелье Бобра»; ввиду военного положения это допускалось.

На второй парте сидел вождь каманчей Галлапун, Звериный Прыжок, или, как его звали в школе, Семён Карпенко, готовый каждую минуту вскочить на ноги. Рядом с Галлапуном сидел тоже индеец, великий вождь араукасов Чин-гак-хук. Он делал вид, что списывает с доски немецкие глаголы, а сам писал индейские слова, чтобы употреблять их во время войны. Чин-гак-хук писал:

Ау – война

Кос – племя

Унем – большое

Инам – маленькое

Амик – бобр

Дэш-кво-нэ-ши – стрекоза

Аратоки – вождь

Тамарака – тоже вождь

Пильгедрау – воинственный клич индейцев

Оах – здравствуйте

Уч – да

Мо – орёл

Калек – перо

Кульмегуинка – бледнолицый

Куру – чёрный

– Сколько минут осталось до звонка? – спросил своего соседа Галлапун.

– Восемь с половиной, – отвечал Чин-гак-хук, едва двигая губами и внимательно глядя на доску.

– Ну, значит, сегодня спрашивать не будет, – сказал Галлапун.

«Надо сказать Никитину, чтобы он минуты за две до звонка попросил бы у учителя разрешения выйти из класса и спрятался бы в Ущелье Бобра», – подумал про себя Галлапун и сейчас же написал на кусочке бумажки распоряжение и послал его Никитину по телеграфу.

«Телеграфом» назывались две катушки, прибитые под партами, одна под партой Галлапуна, а другая под партой Никитина. На катушках была натянута нитка с привязанной к ней спичечной коробочкой. Если потянуть за нитку, то коробочка поползёт от одной катушки к другой.

Галлапун положил в коробочку своё распоряжение и потянул за нитку. Коробочка уплыла под парту и подъехала к Никитину. Никитин достал из неё распоряжение Галлапуна и прочёл: «Галлапун, Звериный Прыжок, вождь каманчей, просит Курумиллу за две минуты до конца немецкого плена бежать <в> „Ущелье Бобра“ и охранять его от бледнолицых».

Внизу послания была нарисована трубка мира, тайный знак каманчей.

Курумилла, или как его звали бледнолицые учителя – Никитин, прочёл распоряжение Галлапуна и послал ответ: «Курумилла, Чёрное Золото, исполнит просьбу Галлапуна, Звериного Прыжка».

Галлапум прочёл ответ Никитина и успокоился. Теперь Никитин сделает всё, что требуется от индейского воина, и бледнолицым не удастся занять Ущелья.

– Ну, теперь «Ущелье» наше, – шепнул Чун-гак-хуку Галлапун.

– Да, – сказал Чин-гак-хук, – если только не помешают нам мексиканцы.

– Какие мексиканцы? – удивился Галлапун.

– А вот видишь, – сказал Чин-гак-хук, разворачивая лист бумаги. – Перед тобой план нашей школы, а вот посмотри, – это карта Северной Америки. Я дал каждому классу американские названия. Например, Аляска на карте помещается наверху, в правом углу, а на плане нашей школы там находится класс Д. Потому класс Д я назвал Аляской. Классы А и Б на нашем плане стоят внизу. В Америке тут как раз Мексика. Наш класс – Техас, а класс бледнолицых – Канада. Вот посмотри сюда! – И Чин-гак-хук подвинул к Галлапуну лист бумаги с таким планом:

– Значит, мы техасцы? – спросил Галлапун.

– Конечно! – сказал Чин-гак-хук.

– Перестаньте разговаривать! – крикнул им учитель.

Чин-гак-хук уставился на доску.

Вдруг раздался звонок. Шварц и Никитин вскочили со своих мест.

– Урок ещё не кончился! – крикнул учитель. Шварц и Никитин сели.

– По моим часам осталось ещё три минуты до звонка, – сказал Чин-гак-хук.

– Значит, часы твои врут, – сказал Галлапун. – Но как же быть? Ведь бледнолицые могут занять Ущелье.

– К следующему разу выучите №№ 14, 15, 16, 17 и 19, – диктовал учитель.

В коридоре уже поднимался шум. В классе Б, верно, уже кончился урок. Сейчас и индейцы освободятся, но вдруг бледнолицые раньше! Здесь важна каждая секунда.

– Ну, теперь в зал! – сказал учитель.

Никитина как ветром сдуло. Он вылетел из класса как пуля. Выскочив из дверей, он прямо всем телом налетел на Свистунова. Свистунов был самым сильным бледнолицым. Бледнолицые вышли из класса одновременно с индейцами, и Свистунов бежал в «Ущелье». За Никитиным выбежал из класса Галлапун. Увидев Галлапуна, Свистунов толкнул Никитина и кинулся к «Ущелью».

Но недаром Галлапуна звали Звериным Прыжком. Не успел Свистунов сделать и четырех шагов, как сзади его обхватили сильные руки Галлапуна. Кругом столпились мексиканцы, мальчишки и девчонки, и смотрели на борьбу двух силачей.

– Эй-го-ге! – раздался крик Чин-гак-хука.

В то время, как Галлапун бился с Свистуновым, Чин-гак-хук прибежал в «Ущелье».

– Эй-го-ге! – крикнул Чин-гак-хук.

Галлапун оставил Свистунова и присоединился к Чин-гак-хуку. «Ущелье Бобра» осталось за индейцами.

– Скорей, скорей, – торопился Чин-гак-хук, – надо обсудить военные дела до конца перемены. Осталось четыре минуты.

Все индейцы были уже в сборе. Никитин встал охранять вход в Ущелье, а Чин-гак-хук сказал:

– Краснокожие! Нас всех, не считая девчонок, 11 человек. Бледнолицых хоть и больше, но мы храбрее их. У меня есть план войны. Я вам разошлю его по телеграфу. Если вы согласитесь, то мы предложим его бледнолицым, чтобы война шла правильно. Сейчас я предлагаю вам обсудить один вопрос. Мы все время на уроках думаем: как бы бледнолицые не заняли Ущелья. Это мешает нам заниматься. Давайте предложим сейчас бледнолицым, чтобы они не занимали Ущелья без нас. Когда мы тут

– пусть нападают. И кто во время звонка к уроку будет в Ущелье, – тому Ущелье и будет принадлежать на следующей перемене.

– Правильно! – в один голос ответили все краснокожие.

– Кто пойдет разговаривать с бледнолицыми? – спросил Пирогов или, как его звали индейцы, – Пиррога, что значит лодка.

– Пусть Чин-гак-хук и идет разговаривать! – кричали индейцы.

– Я согласен, – сказал Чин-гак-хук, – только пусть раньше пойдет кто-нибудь и предупредит бледнолицых.

– Пусть Пиррога и пойдет, – сказал кто-то.

– Хорошо, – сказал Чин-гак-хук. – Но у индейцев есть такой обычай, что если человек идёт с миром, то он должен нести с собой трубку мира. У меня есть такая.

Чин-гак-хук достал из кармана маленькую трубочку, должно быть, своего отца. К трубке сургучом были прикреплены куриные перья.

– Ступай в Страну Больших озер и покажи бледнолицым эту трубку, – сказал Чин-гак-хук Пирроге. – Потом приходи назад и приведи с собой кого-нибудь из бледнолицых. Я поговорю с ним в тёмном коридоре, или как я это называю, – Калифорнии.

Пиррога взял трубку мира и пошёл из Ущелья. Выйдя в коридор, он был окружён толпой любопытных мексиканцев.

– Николай Пирогов

Поймай воробьев! –

кричали ему мексиканцы. Но Пиррога шёл, гордо закинув голову, как и подобало ходить настоящему индейцу.

В Стране Больших озёр было очень шумно. Рослые жители Аляски носились по зале, ловя друг-друга. Тут были и мексиканцы, но мексиканцы народ маленький, хоть и очень подвижный.

В углу Пиррога увидел бледнолицых. Они стояли и о чём-то сговаривались. Пиррога подошел к ним поближе. Бледнолицые замолчали и уставились на Пиррогу.

Пиррога протянул им трубку мира и сказал:

– Оах! – что означало – здравствуйте.

Из толпы бледнолицых вышел Гришка Тулонов.

– Тебе чего нужно? – спросил он Пиррогу и прищурил глаза.

– Чин-гак-хук, вождь араукасов, хочет говорить с тобой, – сказал Пиррога.

– Так пусть приходит, – сказал Гришка Тулонов, – а ты это чего в руках держишь?

– Это трубка мира! – пояснил Пиррога.

– Трубка мира? А этого хошь? – и Тулонов показал Пирроге кулак.

– Пусть кто-нибудь из вас пойдёт переговорить с Чин-гак-хуком – сказал Пиррога, пряча трубку в карман.

– Ладно, я пойду, – сказал Свистунов.

Пиррога шёл впереди, а Свистунов шёл сзади, размахивая руками.

– Ты подожди в Калифорнии, – сказал Свистунову Пиррога, – а я сейчас позову Чин-гак-хука.

При входе в Ущелье Никитин остановил Пиррогу:

– Кто идет? – спросил Никитин.

– Я, – сказал Пиррога.

– Пароль? – спросил Никитин.

– Три яблока, – сказал Пиррога.

– Проходи, – сказал Никитин.

Чин-гак-хук уже ждал Пиррогу. Он сейчас же взял трубку мира и побежал в Калифорнию.

В это время раздался звонок. Пришлось идти в класс.

Индейцы расселись по своим местам, но Чин-гак-хука не было. Сейчас должен начаться урок арифметики.

– Где же Чин-гак-хук? – волновался Галлапун.

– Не подрались ли они? – сказал Пиррога.

– Я пойду посмотрю, – сказал Галлапун и пошел к двери.

Но из класса не вышел, так как по коридору шёл уже учитель. Галлапун сел на своё место. Учитель вошёл в класс и сел за столик.

В это время дверь бесшумно приоткрылась и закрылась. Чин-гак-хук на четвереньках юркнул под парту к Никитину. Учитель повернул голову к двери, но там уже никого не было.

Галлапун был в восторге от Чин-гак-хука.

«Вот это индеец так индеец!» – думал он.

<Вдруг под партой что-то зашуршало и толкнуло колено Галлапуна. Это была коробочка индейского «телеграфа». В коробочке была записка: «Вождь каманчей Галлапун, урони карандаш и начни его искать. Я подползу. Вождь араукасов Чин-гак-хук».

Учитель начал урок. Он каждую минуту мог заметить отсутствие Чин-гак-хука, а потому Галлапун скорей уронил карандаш и наклонился его поднять>.

Минуту спустя Чин-гак-хук сидел уже рядом с Галлапуном.

– Свистунов на всё согласен, – сказал он Галлапуну. – Мы можем быть спокойны, что без нас Ущелье они не займут. Теперь надо нашим разослать мои правила войны.

Чин-гак-хук достал большой лист бумаги и написал:

«Индейцы! Мы объявили войну бледнолицым. Но кто останется победителем? Тот, кто завладеет Ущельем и подзорной трубой? Это поведёт к драке и нас выставят из школы. Я предлагаю другое. В зоологическом саду есть клетка с орлом.

У орла другой раз выпадают перья, и сторожа втыкают их в дверцу клетки с внутренней стороны. Если согнуть проволочку, то можно достать одно перо.

Сегодня мы идём после большой перемены на экскурсию в зоологический сад. Так вот я и предлагаю считать победителем того, кто первый достанет перо орла.

Я уже говорил со Свистуновым и он передаст это бледнолицым.

Вождь араукасов Чин-гак-хук ».

Чин-гак-хук показал проект войны Галлапуну и опустил его в телеграфную коробочку. Вскоре проект, подписанный всеми индейцами, вернулся к Чин-гак-хуку.

– Все согласны, – сказал Чин-гак-хук и стал внимательно слушать учителя.

– Тр-р-р-р-р-р-р! – зазвенел звонок.

Индейцы, не торопясь, записали уроки и вышли из класса. Бледнолицые поджидали их уже в коридоре.

– Эй вы! – кричали бледнолицые, – пора воевать, идите в Ущелье, а мы вас оттуда вышибем!

Галлапун вышел вперёд и низко поклонился.

– Бледнолицые! – сказал он, – Ущелье Бобра достаточно велико, чтобы поместить в себе и нас и вас. Стоит ли драться из-за него, когда оно может принадлежать тому, кто первый выскочит из класса. Я предлагаю другое. Пойдёмте все в Ущелье и обсудим мое предложение.

В Ущелье набралось столько народу, сколько могло туда поместиться.

<Вторая пол. 1930-х>

Комментарии

В настоящий том включены произведения Хармса, написанные им для детей.

Нам уже приходилось останавливаться на композиционных принципах настоящего собрания. В частности, указывать на избранный нами формальный принцип в отделении «детских» текстов Хармса от «взрослых» (см.: т. 1. С. 335; т. 2. С. 419). Повторим лишь, что сознаваемые нами недостатки этого принципа (попадание некоторых «детских» текстов в разряд «взрослых») чреваты, на наш взгляд, меньшим субъективизмом, чем произвольные интерпретации, которые повели бы к фантастическим перетасовкам текстов.

Всё же и в нашем, по возможности, формальном подходе имеются некоторые исключения, на которые ниже укажем.

СОСТАВ. Следование принципу исчерпывающей полноты при публикации всего, что напечатано Хармсом в детских изданиях, не представлялось, на наш взгляд, целесообразным потому, что некоторые его тексты очевидно выходят за рамки творческих: имеем в виду те, которые являются простыми сопроводительными подписями под картинками (см., например: «Двенадцать поваров» // Чиж. 1934. № 3. С. 5 и ряд ему подобных; на такие тексты, в том числе, не вошедшие и в тт. 1 и 2 наст. собр., будет указано в сводном «Списке не вошедшего в наст. собр.»: см. т. 4).

Вместе с тем, в посмертные публикации творческого наследия Хармса (Юдин Л. и особенно: Александров, Кавин) включены такие тексты, атрибуция которых Хармсу ничем не подтверждена. Когда мы не обнаруживали достаточных оснований, подтверждающих авторство Хармса, мы старались избегать публикации таких текстов (предпочитая, чтобы следующее издание Хармса было «дополненным», нежели «очищенным»). Исключение сделано нами лишь для текстов 4, 22, 71 и 74, в которых мы находим характерные признаки хармсовского творческого почерка.

ТЕКСТОЛОГИЯ. Несмотря на то, что большинство воспроизводимых здесь текстов опубликованы при жизни Хармса и, следовательно, можно было руководствоваться его последней авторской волей (в отличие от большинства текстов т. 1 и 2 наст. собр.), формальный подход и здесь требовал корректировки. Приведем два характерных примера.

В первой публикации текста «Иван Иваныч Самовар» присутствует характерное хармсовское финальное «Всё», которого нет в отдельном издании – мы сочли целесообразным его воспроизвести по первой публикации.

С другой стороны, в отдельном издании «Как папа застрелил мне хорька» пунктуально соблюдено написание буквы ё, которому следовал обычно Хармс, в отличие от первой публикации, где это написание отсутствует.

Таким образом, хотя большинство текстов мы воспроизводим по первой (а это чаще всего и единственная прижизненная) публикации, в некоторых случаях приходилось корректировать этот принцип и он всегда оговаривается в примечаниях.

Без специальных оговорок мы снимаем нумерацию отдельных строф, когда она является в источнике публикации формальной привязкой к картинке, к которой относится текст.

ДАТИРОВКА. В тех случаях, когда наличные автографы не давали основания более точно датировать тексты, мы считали временем создания текста дату первой публикации.

ПРИМЕЧАНИЯ. Что касается содержательной стороны примечаний, то мы пытались, как и в т. 1 и 2 наст. собр., проследить сквозные мотивы творчества Хармса, рассматривая «детского» Хармса как часть единого творческого явления. В таком подходе к его текстам мы нашли союзников, прежде всего, в исследованиях Г.Кёниг, вообще, кажется, первой в таком ракурсе рассмотревшей творчество Хармса и обэриутов (Konig) и особенно Т.Гроба, который посвятил этой проблеме специальную монографию и половину её – непосредственно Хармсу (Grab. S. 23228). В последней работе интерпретированы практически все «детские» тексты Хармса (быть может, их контекст даже излишне расширен).

Мы сочли возможным использовать в примечаниях такой специфический источник, как собственные показания Хармса (и Введенского, Андроникова) на допросах по делу № 4246 (вследствие неисправной первой публикации: Разгром ОБЭРИУ – всюду цитируем по: Чинари). Несмотря на несомненную «принужденность» этого источника, степень детализации в автохарактеристике отдельных текстов, на наш взгляд, несет печать хармсовской (и названных подследственных) индивидуальности.

Наконец, не по традиции, но по душевной потребности, благодарим всех, кто своими добрыми советами заинтересованно помогал в подготовке настоящего тома.

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 140; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!