Земля обетованная». Незавершенное полотно
“Земля обетованная”, книга, так и не доведенная до конца, сохранившаяся в трех черновых редакциях, превращает эту красивую точку в лучшем случае в многоточие. Однако всякий, кто прочтет роман, согласится: в данном случае многоточие оказывается даже уместней, потому что открывает в привычном, давно знакомом нам облике автора новые черты, заставляя и на некоторые прежние его темы взглянуть иначе, в свете нового исторического опыта.
«Тема изгнания, которая в пору наших первых знакомств с книгами Ремарка трогала мало, казалась почти экзотической, условной: нам, в нашей советской действительности, что Германия, откуда вынужден был бежать автор, что Франция, Испания и Португалия, а тем более Америка, куда привели его эмигрантские маршруты, виделись одинаково недоступными мирами. Совсем иное чувство возникает при чтении последнего романа, где тема изгнания звучит пронзительно и неожиданно близко, ибо за это время если не родственники за границей, то уж друзья, приятели или просто знакомые появились почти у всех, да и пребывание за рубежом перестало быть редкостью»[14].
По-новому оцениваешь и чуткость Ремарка к веяниям времени, его природный, Богом данный “нюх” на все, что читателю по-настоящему интересно. В конце шестидесятых, когда создавался роман, модельный шоу-бизнес только-только зарождался, но живой и любознательный глаз автора (трудно поверить, что книгу эту писал умирающий, истерзанный раком человек) мгновенно разглядел и выставленную напоказ эротичность, и удивительную ирреальность мира, в котором обитала героиня “Земли обетованной”, тогдашняя манекенщица, нынче предпочитающая именоваться моделью. А сколь увлекательной сферой человеческой деятельности оказывается под пером Ремарка торговля искусством, мир антикваров и коллекционеров!
|
|
|
«“Земля обетованная” — это незавершенное полотно, в котором даже композиция лишь угадывается, а кое-где проплешинами пустоты зияют пятна загрунтованного холста, но замысел в целом безусловно захватывает, а отдельные лица и мотивы выписаны с такой мощью, с такой азартной экспрессией, с таким неподдельным любопытством к материалу, к фактуре, а иной раз и с таким веселым озорством, что прорехи и огрехи только оттеняют несомненную силу живой и узнаваемой художественной манеры.
Роман обрывается, по сути, на полуслове, так что на последней странице этой журнальной публикации читатель не найдет привычного уведомления в скобках: не будет ни продолжения, ни окончания. Боюсь, что эта наша встреча с творчеством Ремарка действительно последняя. Впрочем, в ближайших номерах “Иностранной литературы” можно будет познакомиться с фрагментами созданной Вильгельмом фон Штернбургом, биографии писателя, дабы убедиться в том, что жизнь Ремарка увлекательностью и крутизной сюжетных поворотов временами не уступала его романам»[15].
|
|
|
Этот роман Ремарка — последний, предсмертный. Похож на "Триумфальную арку", на "Лиссабонскую ночь", — все та же беженская мостовая — только декорации другие: Нью-Йорк, и на календаре — сорок четвертый год. Кое-кто все-таки добежал, переплыл океан, уцелел, выжил, — теперь страшно только ночью, и то лишь во сне, — а днем немецкие эмигранты бродят по благополучной стороне планеты, скучливо изучая беспечных туземцев, — и оживают лишь вечером, среди своих: за рюмочкой, в застольном вздоре, маскирующем ненависть и отчаяние; потому что кроме отчаяния и ненависти все вздор.
Главного героя зовут Людвиг Зоммер. Впрочем, это не настоящее имя: он прибыл в Америку по чужому паспорту. Молодой, стройный, остроумный, меланхоличный, с трагическими воспоминаниями... Понятно, что все прочие персонажи к нему добры, тем более, что и они — наши старые знакомцы: взять хотя бы портье в отельчике "Мираж" — сметливого и щедрого алкоголика из русских дворян... Или эту изящную и насмешливую, но такую беззащитную девушку (фотомодель, чья-то содержанка, прежний любимый пропал на фронте — но теперь одиночеству сердца конец) — Марию Фиолу, по направлению к которой герой движется так медленно, так долго...
|
|
|
Он искусствовед-любитель, но выдает себя за профессионального антиквара, в каковом качестве и подрабатывает, что позволяет автору нас развлечь действительно прелестными разговорами о персидских коврах, китайской бронзе, французской живописи. С какой неистовой нежностью этот мнимый Зоммер и его собеседники влюблены в так называемую мировую культуру! Словно это все, что у них осталось, и словно это осталось только у них... Должно быть, Ремарк часто и в подробностях представлял себе, как варвары взрывают дверь последнего музея.
«Медленно, словно в подаренном сне, которого я на много лет лишился, а вот теперь увидел снова, я брел по залам, по своему прошлому, брел без отвращения, без страха и без тоскливого чувства невозвратимой утраты. Я ждал, что прошлое нахлынет сознанием греха, немощи, горечью краха, — но здесь, в этом светлом храме высших свершений человеческого духа, ничего такого не было, словно и не существовало на свете убийств, грабежей, кровавого эгоизма, — только светились на стенах тихими факелами бессмертия творения искусства, одним своим безмолвным и торжественным присутствием доказывая, что не все еще потеряно, совсем не все»[16].
|
|
|
Как видно, повествование мелодично, а слог склоняется к декламации, а что касается сюжета... ну, а в "Трех товарищах" или в "Черном обелиске" какой сюжет? Выпивают, разглагольствуют, острят — пока не случится катастрофа, пока не понадобится помощь друга. Так, наверное, было задумано и теперь, — но катастрофа случилась с автором, а роман до нее не дошел. И все равно понятно, даже и без приложенных к основному тексту обрывков черновика, что Людвиг вынашивает план мести (нацистскому офицеру — за убитого отца), что попытка осуществить этот план скорей всего сорвется... В любом случае главный герой обречен на жизнь, лишенную смысла, а его друг — на бессмысленную смерть.
Друг главного героя в этом романе — еврей по имени Роберт Хирш, легендарный храбрец, как бы двойник Рауля Валленберга: в оккупированной Франции спасал людей тем же способом, но еще круче, именно в мушкетерской манере: «Раздобыв откуда-то дипломатический паспорт на имя Рауля Тенье, он пользовался им с поразительной наглостью... Некоторым он спасал жизнь неведомо где раздобытыми бланками удостоверений, которые заполнял на их имя. Благодаря этим бумажкам людям, за которыми уже охотилось гестапо, удавалось ускользнуть за Пиренеи. Других Хирш прятал в провинции по монастырям, пока не предоставлялась возможность переправить их через границу. Двоих он сумел освободить даже из-под ареста и потом помог бежать. Подпольную литературу Хирш возил в своей машине почти открыто и чуть ли не кипами. Это в ту пору он, на сей раз в форме офицера СС, вытащил из лагеря и меня — к двум политикам в придачу...»[17]
В Нью-Йорке этот человек стоит за прилавком — торгует бытовыми электроприборами. Приглашает Зоммера на ужин в рыбный ресторан. Они шагают по ярким, чистым улицам, среди людей, из которых никого ни разу в жизни не били ногами… Морская живность в ресторанной витрине — и та им родней: потому что обречена.
"Аккуратные шеренги рыб живо поблескивали серебром чешуи, но смотрели тусклыми, мертвыми глазами; разлапистые крабы отливали розовым — уже сварены; зато огромные омары, походившие в своих черных панцирях на средневековых рыцарей, были еще живы. Поначалу это было не заметно, и лишь потом ты замечал слабые подрагивания усов и черных, выпученных глаз пуговицами. Эти глаза смотрели, они смотрели и двигались. Огромные клешни лежали почти неподвижно: в их сочленения были воткнуты деревянные шпеньки, дабы хищники не покалечили друг друга.
— Ну разве это жизнь, — сказал я. — На льду, распятые, и даже пикнуть не смей. Прямо как эмигранты беспаспортные.[18]"
«Такой это роман — безнадежный, красивый, печальный, медленный. В стиле блюза, но с немецким резким юмором. И не то удивительно, что Ремарк в который раз излагает все ту же историю в тех же лицах, — а что она не надоедает. Разве что пейзаж пропустишь один-другой — и то лишь потому, что ждешь событий; а потом и к пейзажу вернемся. Этот автор, как мало кто другой, владел секретом обаятельной беллетристики.
Будем надеяться, что политический ее смысл когда-нибудь устареет. Пока что на это не похоже. Главный вопрос, который друг другу и сами себе задают персонажи: точно линацисты, как марсиане, явились из бездн и вероломно захватили беззащитную, скажем, Германию? — или, наоборот, в каждом немце прячется нацист (а если нет, отчего они так истово сражаются за своих якобы поработителей?), — так и остался без ответа.
Все это, само собой, дела давно минувших дней и разговоры только про Германию — про страну, "где высший и главный закон всегда гласит одно и то же: право — это то, что во благо государству"... С этой точки до нацизма в самом деле рукой подать»[19].
Но вот Роберт Хирш предсказывает, что едва война окончится, в Германии не останется ни одного нациста: "Лишь бравые честные немцы, которые, все как один, пытались помочь евреям..." И вы сразу понимаете, отчего так неохотно печатают Ремарка в России»[20].
Ремарк не закончил свою книгу о земле обетованной, которая для его героев оказалась чужой, эмоционально стерильной землей. Сохранились наметки дальнейшего развития действия: война закончена, Зоммер все-таки едет в Германию, но с единственной целью - разыскать и покарать того, кто донес на его отца, убитого в застенке. Находит и не может выстрелить, увидев, что перед ним жалкая развалина в инвалидной коляске. Ненавидит себя за слабодушие, за неистребимую человечность, которая в этих обстоятельствах кажется ему преступной. Размышляет, не вернуться ли в Нью-Йорк, к которому его, впрочем, уже ничто не привязывает. В одном из вариантов - кончает с собой, потому что не в силах жить, зная, что душа умерла и никогда ему не переступить через прошлое, но никогда с ним и не примириться.
«Бессмысленно гадать, какое завершение было бы в итоге выбрано. По существу, роман заканчивается задолго до последних эпизодов, написанных Ремарком, заканчивается спором Зоммера и Хирша о том, чему учит опыт бегства. И Хиршу, духовному потомку непримиримых маккавеев, столько раз прямолинейно, жестоко отзывавшемуся о евреях, которым недостало мужества противодействовать нацистскому геноциду, Ремарк, часто иронизирующий над его немудреной философией бытия, отдал слова, всего полнее выражающие авторское понимание сути и смысла жизни в "эпоху страха". Требовать отчаянной смелости никто не вправе, однако от каждого можно и нужно требовать, чтобы, вопреки любым обстоятельствам, была сохранена "подспудная дрожь земли, жизни, сердца. Тот, кто спасся, не смеет забывать о ней, не смеет хоронить ее под трясиной мещанства! Это дрожь спасенного тела, танец спасенного существа, с влагой в глазах заново открывающего все вокруг ... мысль, что ты не умер, ты ускользнул, спасся, не подох в концлагере и не задохнулся в свинцовых объятьях удавки". Как знать, не окажется ли эта дрожь единственной надежной порукой, что жизнь действительно неистребима»[21].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Темой нашей работы стало рассмотрение проблемы эмигрантов в работах немецкого писателя Эриха Марии Ремарка. В связи с этим, была поставлена следующая цель: всесторонне рассмотреть проблему эмигрантов в произведениях Э.М.Ремарка и проанализировать отзывы критиков в периодической печати.
И так, проведя теоретический анализ статей в периодической печати с целью изучения отзывов критиков по проблеме эмигрантов в произведениях Э.М.Ремарка, можно сделать следующие выводы:
Тема изгнания проходит основным мотивом во всех произведениях Э.М.Ремарка о немецких эмигрантах, а именно: «Ночь в Лиссабоне», «Возлюби ближнего своего», «Триумфальная арка» и незаконченного последнего произведения автора «Земля обетованная». Они не свободны от беллетристических шаблонов. Индивидуалистический пацифизм и расплывчатость положительной программы составляют слабую сторону творчества Ремарка. Однако социально-критические достоинства его лучших книг, гуманность и нравственное обаяние их героев служат основой успеха Ремарка у литературных критиков.
Споры о Ремарке не утихали долго, а, утихнув, они то и дело вспыхивали снова и снова вплоть до наших дней.
Сорок лет назад, когда проржавевший "железный занавес" неуверенно, с остановками, но все-таки пополз вверх, Ремарк оказался едва ли не первым современным художником, чьи произведения дали нам почувствовать, что каждый проживает свою жизнь по-своему и все нравственные проблемы должен решать "в одиночку", постоянно сознавая собственную трагическую зависимость от немилосердной истории, которой можно противопоставить лишь твердую приверженность простейшим, но самым важным заветам гуманности и добра. Он писал о людях, прошедших через испытания и катастрофы, сломившие очень многих, но не его героев: они не поддаются ни массовым психозам, ни чувству обреченности, а значит, безответственности. И даже в ситуациях, когда весь мир словно обезумел, следуют правилу, установленному раз и навсегда: "Тот, кто остается верен себе, не ошибается".
,Для самого Ремарка, выходца из бюргерской семьи с далекими французскими корнями и питомца католической семинарии, в которой он окончательно уверился, что на всю жизнь останется атеистом, сознание своей духовной родственности еврейству было одним из основных начал творчества, особенно в последний период. Из Германии его вынудили уехать сразу после победы нацизма, его вилла в Порто-Ронко стала временным убежищем для тех немецких авторов, которых рейх изгнал из-за неподобающего происхождения, а нейтральная Швейцария приняла без всякого восторга, стараясь не провоцировать недовольство могущественного соседа. В саду этой виллы подосланными гестапо специалистами по таким делам был убит журналист Феликс Мендельсон (видимо, его ошибочно приняли за хозяина). Ремарку угрожали, потом попытались заманить его в Германию, суля неслыханные почести, если он вернется. Ответ был предсказуемым: "Ни за что на свете... Нет, я не еврей. Но евреи в Германии, вопреки распространенному мнению, были самыми истовыми патриотами".
Об этом патриотизме, вознагражденном депортациями в Освенцим, со стыдом за себя вспоминают персонажи "Земли обетованной". И не находят ему оправдания, хотя оно лежит на поверхности: им ли не знать, что бездомность непереносима как бы к ней ни приучали чудовищные обстоятельства реальной истории. Прожив вдали от Германии без малого сорок лет, многое в своей стране ненавидя, но никогда от нее не отрекаясь, Ремарк знал это чувство как мало кто другой из его немецких современников. В его представлении евреи воплощали эмигрантскую судьбу, которая стала до какой-то степени универсальной во времена, когда бегство со всеми его страданиями и ужасами сделалось уже не выбором, а неизбежностью для очень многих, но для евреев - прежде всего.
Это страшный удел: безнадежность, хотя "надежда умирает тяжелее, чем сам человек", и вечный страх - "перед жизнью, перед будущим, перед самим страхом". Часто его не выдерживают, и тогда исход катастрофичен.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Борисенко А. Ностальгическое прошлое. «Почему Ремарк так любим в России?» М. // Иностранная литература. 2001, №11.
2. Вильгельм фон Штернбург. Как будто все в последний раз. // Иностранная литература. 2000, № 10.
3. Виппер Б.Р. Кризис искусства и культура наших дней // Вопросы методологии. 1991. №2.
4. Георгиева Т.С. История немецкой литературы. XX век. М.: Юнита, 2002. – 562 с.
5. Жизнь и творчество Э. Ремарка. // Электронный сайт «Ремарк». Internet.
6. Зверев А. // Лехаим, 2002, №6.
7. Иванова Н.О. Крамер против Ремарка. // Электронный сайт «Ремарк». Internet.
8. Ильина Т.В. История художественной литературы. Немецкая литература. М.: Высшая школа, 2002. – 367 с.
9. Линор Горалик "Чертовски громкое молчание". // Зарубежная литература, 2201, №4.
10. Лурье Самуил. Образы немецких эмигрантов в последней работе Ремарка «Земля обетованная». // Зарубежная литература. 2000. №10.
11. Маркелов А.Н. Незавершенное полотно Ремарка. // Иностранная литература, 1999. №5. (электр. вариант).
12. Мировая художественная культура: Учебное пособие. / Под ред. Б.А. Эренгросс. М.: Высшая школа. 2001. – 763 с.
13. Полевой В.М. Двадцатый век. М.: Мысль, 1998. – 341 с.
14. Ремарк Э.М. Возлюби ближнего своего. М.: ЭКСМО, 2002. 231 с.
15. Ремарк Э.М. Ночь в Лиссабоне. М.: ЭКСМО, 2002. – 179 с.
16. Ремарк Э.М. Триумфальная арка. М.: ЭКСМО, 2002. – 288 с.
17. Ремарк Э.М. Земля обетованная. М.: ЭКСМО, 2002. – 191 с.
18. Ремарк Э.М. Избранное. СПб.: Питер 2003. – С. 231
19. Розин В.М. Культурология. М.:ИНФРА-М ФОРУМ. 2002. – 341 с.
а
иметно, но тем более выразительно расцвечивая их иронией, шуткой; он стенографически точно воспроизводит диалог и несколькими скупыми штрихами четко изображает местность и предметы. Словно неожиданно возникают картины природы: цветущее дерево
[1] Ремарк Э.М. Избранное. СПб.: Питер 2003. – С. 31.
[2] Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. М.: Просвещение, 2002. (диск).
[3] Ильина Т.В. История художественной литературы. Немецкая литература. М.: Высшая школа, 2002. – С.167.
[4] Жизнь и творчество Э. Ремарка. // Электронный сайт «Ремарк». Internet.
[5] Мировая художественная культура: Учебное пособие. / Под ред. Б.А. Эренгросс. М.: Высшая школа. 2001. – С.69.
[6] Борисенко А. Ностальгическое прошлое. «Почему Ремарк так любим в России?» М. // Иностранная литература. 2001, №11.
[7] См.: Там же.
[8] Вильгельм фон Штернбург. Как будто все в последний раз. // Иностранная литература. 2000, № 10.
[9] Линор Горалик "Чертовски громкое молчание". // Зарубежная литература, 2201, №4.
[10]Иванова Н.О. Крамер против Ремарка. // Электронный сайт «Ремарк». Internet.
[11] Мировая художественная культура: Учебное пособие. / Под ред. Б.А. Эренгросс. М.: Высшая школа. 2001. – С.99.
[12] Ремарк Э.М. Избранное. СПб.: Питер 2003. – С. 231.
[13] См.: Там же, - С. 242.
[14] Лурье Самуил. Образы немецких эмигрантов в последней работе Ремарка «Земля обетованная». // Зарубежная литература. 2000. №10.
[15] Маркелов А.Н. Незавершенное полотно Ремарка. // Иностранная литература, 1999. №5. (электр. вариант).
[16] Ремарк Э.М. Земля обетованная. М.: ЭКСМО, 2002. – С. 134.
[17] См.: Там же.
[18] См.: Там же.
[19] Вильгельм фон Штернбург. Как будто все в последний раз. // Иностранная литература. 2000, № 10.
[20] Самуил Лурье. Образы немецких эмигрантов в последней работе Ремарка «Земля обетованная». // Зарубежная литература. 2000. №10.
[21] Зверев А. // Лехаим, 2002, №6.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 496; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!