Языковая игра и интертекстуальность как формы лингвокреативной деятельности и их отражение в языке СМИ.

Тезисы

языковая игра – это игра слов.

самый распространенный вид языковой игры – каламбур

Каламбур - Шутка, основанная на комическом использовании сходно звучащих, но разных по значению слов (Я приехал в Москву, плачУ и плАчу (П. Вяземский)

Для языковой игры используются ( ресурсы всех языковых уровней: Фонетика, графика, орфография.

Морфология

1) Иногда обыгрывается отсутствие того или иного члена парадигмы. На затруднительности образования формы родит. падежа мн. числа слова кочерга (кочерг? кочерег? кочерёг?)

2) Рассечение на части слова треволнения «Коммутатоpы, аккумулятоpы» («Кому – татоpы, а кому – лятоpы») и возмущается неpавнопpавием: «Вишь, и тут обманывают пpостой наpод!» (Борис Пильняк “Голодный год”)

3) невежественное осмысление иностранных имен собственных на -а, -я как обозначающих лица женского пола: Мария Сергеевна, я вас любил без нахальства, вежливо, как Данте свою Петрарку (В.Шкваркин).

4) образование сравнительной или превосходной степени от слов, ее не имеющих: Пусть ты черт. Да наши черти / Всех чертей / В сто раз чертей (А.Твардовский. Василий Теркин).

5) Обыгрывание категории лица глагола заключается в употреблении одного лица вместо другого. крепко целую тебя... Не забывай своего мужа (Чехов своей жене в письме)

6) обыгрывание категории совершенного вида глаголов на по-, указывающих на непродолжительность действия: Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек (О.Мандельштам). При «нормальном» словоупотреблении, если, например, в кровать можно лечь и полежать в ней, то в гроб можно только лечь.

7) нестандартное использование увеличительных и уменьшительных суффиксов. М.Е.Салтыков-Щедрин для дискредитации своих героев. Ср.:: Проектцы; поэтцы и поэтики; шалуненок; шалунище; болтунище.

8) употребление русских словообразовательных приставок и суффиксов в иностранных именах собственных, географических названиях. Колхозники Техасщины, Мичиганщины.

Синтаксис.

1) двоякое понимание – «Ты что это там, Маничка, так гpомко читаешь!?» – «Истоpию, мама». – «Так читай пpо себя». – «Да в Истоpии, мамочка, пpо меня ничего не написано» (журнал «Сатирикон»).

2) Деепричастный оборот может указывать на простую одновременность не связанных между собой событий, но может также содержать обоснование того, что описывается в первой части предложения, ср.: «Я была дурой, выходя за тебя замуж!» – «Да, но я был тогда так увлечен тобой, что этого не заметил».

3) намеренное нарушении принципов сочетаемости слов: Уехал поездом, вернулся ослом.

4) Вводные слова и словосочетания типа видишь ли, понимаешь и т.п.,но специфические условия, приводит к комическому эффекту, например на похоронах: – Память о тебе, видишь ли, надолго сохранится в наших сердцах.

5) множественное число входящего в них существительного, которое лишь в шутку может быть заменено на единственное: При Александре I в официальных придворных объявлениях приглашались на приемы люди таких-то званий, а также знатные особы обоего пола. Жуковский не имел определенного звания по службе при дворе. Он шутил, что в торжественно-праздничные дни и дни придворных выходов он был знатною особою обоего пола (Русский литературный анекдот).

6) Глаголы, обозначающие физические действия конкретных существ (бежать, идти, гулять), неохотно сочетаются с обозначениями географических единиц, А Танечка и Ванечка – в Африку бегом [...] (К.Чуковский. Бармалей).

Стилистика

1) использование специальной терминологии – спортивной, военной и т.п. при описании обычных бытовых ситуаций: – Простите, это Вы жених? – Нет, я выбыл в четвертьфинале.

2) пародированием особенностей стиля, ср.: С богатой добычей вернулся в родное стойбище охотник Черттезнаев. Каково же было удивление 60-летнего охотника, когда оказалось, что мех двух убитых им лисиц – искусственный! Это уже не первый случай отстрела в Якутии лисиц с искусственным мехом («Литературная газета»). Нелепость содержания подчеркивает особенности газетного стиля, в частности, его склонность к штампам и претензию на достоверность и точность информации.

3) макаронической речи, где смешиваются слова и формы из разных языков, ср.:– Мать, поднеси чарочку. Ардальоновы девы всполохнулись, закивали туловищами, учиняли политес с конверзационом:– Пуркуа, фатер, спозаранку водку хлещете? (А.Флит, пародия на Петра I А.Толстого). Комический эффект создается здесь смешением трех языков – русского (просторечного-архаичного), немецкого и французского.

4) Простое соединение двух текстов может привести к двусмысленности и производить комический эффект, – Пушкин... был вдохновлен нянькой на свои лучшие произведения.: «Голубка дряхлая моя... голубка дряхлая моя... сокровища мои на дне твоем таятся...» – Pardon, – вмешался молодой человек... – это как будто к чернильнице...

Прагматика

1) постулат информативности («Сообщай что-то новое»). Пушкин: Душа моя Павел, / Держись моих правил: / Люби то-то, то-то, / Не делай того-то.

2) постулат истинности или искренности («Говори правду») Можно тебя на секундочку?

3) Иногда один тип речевого акта(утверждение, вопрос и др) «маскируется» под другой: просьба в виде вопроса (Вы не могли бы подать мне соль?)

4) коммуникативные неудачи Врач – пациентке: «Раздевайтесь!» – «А вы, доктор?».

Интертекстуальность – это общее свойство текстов, выражающееся в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга.

В чем кроется причина появления такого необычного свойства? Все очень просто. С ускорением научно-технического прогресса, появлением новых и все более совершенных средств коммуникации значительно ускорился и кардинально возрос поток информации, ежедневно обрушивающейся на человека.

уже в середине ХХ века с широким распространением телефонной связи, радио и телевидения, информационный поток увеличился в сотни, если не в тысячи раз. Это здорово отразилось не только на общественной жизни, но и на культуре. Распространение бесплатного образования и значительный рост грамотности спровоцировали небывалый читательский бум.

Однако, одолев признанные шедевры и побаловав вниманием современных авторов, читатель быстро пресытился, ведь чем больше книг он осиливал, тем чаще повторялись сюжеты, идеи и ситуации. Возник смысловой тупик, который красноречиво характеризует фраза «все уже придумано, все уже написано». Проблема оформилась со всей очевидностью уже во второй половине ХХ столетия, и как ответ на нее многие авторы начали переосмысливать процесс заимствования.

Вот как характеризует интертекстуальность Ролан Барт: «Каждый текст является интертекстом: другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. – все они поглощены текстом и перемешаны в нём, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний: она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат, даваемых без кавычек»

Говоря о заимствованиях, мы должны отметить, что они бывают совершенно разные. Заимствование фраз или кусков текста – это цитаты. Указание авторства необязательно, чаще они просто проскальзывают в тексте, вызывая у читателя нужные ассоциации (об этом ниже). Интересно, но, по мнению Р. Барта, использование цитат не всегда говорит о влиянии одного автора на другого. Речь скорее идет об обращении к некому информационному полю, откуда каждый желающий черпает языковые, смысловые и семиотические конструкции для выражения своих идей (своих ли?).

использование цитат подразумевает определенный культурный уровень (по крайней мере, знакомство с первоисточниками). Поэтому мы и говорим, что заимствование – это один из инструментов писателя, с помощью которого он доводит до публики свои идеи.

Заимствования не сводятся исключительно к цитатам. Они могут быть и сюжетными, когда автор развивает свою историю по сценарию чужой. Яркий пример – горячо обожаемый старшеклассницами роман Булгакова «Мастер и Маргарита» с его главами об Иешуа Га-Ноцри, которые являются инсценировкой известного библейского сюжета.

Многие исследователи выделяют т.н. «очаги интертекстуальности» или «очаги заимствования». Как правило, это авторы и произведения, к которым чаще всего обращаются с реминисценциями. В западной культурной традиции можно выделить два таких мега-очага – библейский и шекспировский.

Языковая игра и интертекстуальность как формы лингвокреативной деятельности и их отражение в языке СМИ.

ЯЗЫКОВАЯ ИГРА. В Большой Советской энциклопедии игра определяется так: «ИГРА, вид непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате ее, а в самом процессе».

Интересующий нас вид игры (языковая игра) также не подходит под приведенное выше определение игры: хорошая шутка - это продукт, имеющий такую же эстетическую ценность, как любое произведение искусства. Иногда считают, что языковая игра – это игра слов. Действительно, на обыгрывании лексической многозначности или омонимии построен основной, самый распространенный вид языковой игры – каламбур. Каламбур - Шутка, основанная на комическом использовании сходно звучащих, но разных по значению слов (Я приехал в Москву, плачУ и плАчу (П. Вяземский)). Для языковой игры используются (пусть не в равной степени) ресурсы всех языковых уровней.

Фонетика, графика, орфография.

Морфология.

Иногда языковые шутки обыгрывают (и тем самым подчеркивают) «неприкосновенность» слова (словоформы). Только в шутку его можно рассечь на части: Выходя из аудитории, профессор говорит: «Следующая лекция состоится во вторницу», а потом кричит в дверь: «ник!»

Рассечение на части слова треволнения Удачно использует этот пpием Боpис Пильняк в pомане Голый год. В Москве, в годы Гражданской войны, человек, читая по складам вывеску магазина: «Коммутатоpы, аккумулятоpы», понимает ее в духе pеволюционной непpимиpимости («Кому – татоpы, а кому – лятоpы») и возмущается неpавнопpавием: «Вишь, и тут обманывают пpостой наpод!»

Иногда обыгрывается отсутствие того или иного члена парадигмы. На затруднительности образования формы родит. падежа мн. числа слова кочерга (кочерг? кочерег? кочерёг?)

Нередко обыгрывается невежественное осмысление иностранных имен собственных на -а, -я как обозначающих лица женского пола: Сенечка. ...Мария Сергеевна, я вас любил без нахальства, вежливо, как Данте свою Петрарку (В.Шкваркин).

Комический эффект производит образование сравнительной или превосходной степени от слов, ее не имеющих: Пусть ты черт. Да наши черти / Всех чертей / В сто раз чертей (А.Твардовский. Василий Теркин).

Обыгрывание категории лица глагола заключается в употреблении одного лица вместо другого. Этот прием любил использовать А.Чехов. Вот примеры из его писем к жене, О.Л.Книппер-Чеховой, где он шутливо говорит о себе в третьем лице: ...крепко целую тебя... Не забывай своего мужа).

Еще пример – обыгрывание категории совершенного вида глаголов на по-, указывающих на непродолжительность действия: Почему ты все дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек (О.Мандельштам). При «нормальном» словоупотреблении, если, например, в кровать можно лечь и полежать в ней, то в гроб можно только лечь.

Другое широко распространенное явление – нестандартное использование увеличительных и уменьшительных суффиксов. М.Е.Салтыков-Щедрин для дискредитации своих героев. Ср.:: Проектцы; поэтцы и поэтики; шалуненок; шалунище; болтунище.

Сходный эффект имеет употребление русских словообразовательных приставок и суффиксов в иностранных именах собственных, географических названиях. Вот шутка – мрачное политическое пророчество на 2000-й год: Заголовок в газете «Нью-Йорк Таймс»: Колхозники Техасщины, Мичиганщины и Примиссисипья перевыполнили план по весеннему севу.

Синтаксис.

Некоторые синтаксические конструкции допускают двоякое понимание, и это позволяет использовать их в языковой игре:

– «Ты что это там, Маничка, так гpомко читаешь!?» – «Истоpию, мама». – «Так читай пpо себя». – «Да в Истоpии, мамочка, пpо меня ничего не написано» (журнал «Сатирикон»).

Деепричастный оборот может указывать на простую одновременность не связанных между собой событий, но может также содержать обоснование того, что описывается в первой части предложения, ср.:

[Семейная сцена]: «Я была дурой, выходя за тебя замуж!» – «Да, но я был тогда так увлечен тобой, что этого не заметил».

В ряде случаев шутка строится на намеренном нарушении принципов сочетаемости слов:

Уехал поездом, вернулся ослом.

Вводные слова и словосочетания типа видишь ли, понимаешь и т.п., казалось бы, уместны при любом обращении на ты. Есть, однако, такие специфические условия, когда их использование приводит к комическому эффекту, например на похоронах:

– Спи спокойно, дорогой товарищ! Память о тебе, видишь ли, надолго сохранится в наших сердцах. Понял, нет?

Некоторые синтаксические конструкции предполагают множественное число входящего в них существительного, которое лишь в шутку может быть заменено на единственное:

При Александре I в официальных придворных объявлениях приглашались на приемы люди таких-то званий, а также знатные особы обоего пола. Жуковский не имел определенного звания по службе при дворе. Он шутил, что в торжественно-праздничные дни и дни придворных выходов он был знатною особою обоего пола (Русский литературный анекдот).

Глаголы, обозначающие физические действия конкретных существ (бежать, идти, гулять), неохотно сочетаются с обозначениями географических единиц, и чем крупнее единица, тем сильнее ощущается необычность:

Но папочка и мамочка уснули вечерком,

А Танечка и Ванечка – в Африку бегом [...]

Вдоль по Африке гуляют,

Фиги-финики срывают (К.Чуковский. Бармалей).

Стилистика.

Комическое впечатление производит использование специальной терминологии – спортивной, военной, научно-технической и т.п. при описании обычных бытовых ситуаций: На свадьбе спортсмена женщина обращается к молодому человеку:

– Простите, это Вы жених?

– Нет, я выбыл в четвертьфинале.

Комический эффект может создаваться пародированием особенностей стиля, ср.: С богатой добычей вернулся в родное стойбище охотник Черттезнаев. Каково же было удивление 60-летнего охотника, когда оказалось, что мех двух убитых им лисиц – искусственный! Это уже не первый случай отстрела в Якутии лисиц с искусственным мехом («Литературная газета»).

Нелепость содержания подчеркивает особенности газетного стиля, в частности, его склонность к штампам и претензию на достоверность и точность информации. Большой комический заряд содержится в так называемой макаронической речи, где смешиваются слова и формы из разных языков, ср.:

Ардальон Панкратьевич (нос свеклой, глаза – тусклые) вошел в палату и (кислым голосом):– Мать, поднеси чарочку. Ардальоновы девы всполохнулись, закивали туловищами, учиняли политес с конверзационом:– Пуркуа, фатер, спозаранку водку хлещете? (А.Флит, пародия на Петра I А.Толстого).

Комический эффект создается здесь смешением трех языков – русского (просторечного-архаичного), немецкого и французского.

Многие авторы любят играть не отдельными словами или сочетаниями слов, а целыми текстами. Простое соединение двух текстов (вполне нейтральных или даже поэтически-возвышенных!) может привести к двусмысленности и производить комический эффект, как это происходит в рассказе Н.Тэффи, где совмещаются строчки из двух стихотворений Пушкина: – Пушкин... был вдохновлен нянькой на свои лучшие произведения. Вспомните, как отзывался о ней Пушкин: «Голубка дряхлая моя... голубка дряхлая моя... сокровища мои на дне твоем таятся...» – Pardon, – вмешался молодой человек... – это как будто к чернильнице...

Прагматика.

Существуют общие закономерности общения, которыми должны руководствоваться все говорящие, на каком бы языке они ни говорили.

Один из этих постулатов – постулат информативности («Сообщай что-то новое»). Пушкин, нарушая его, добивается комического эффекта в следующем (совершенно неинформативном) обращении к Павлу Вяземскому: Душа моя Павел, / Держись моих правил: / Люби то-то, то-то, / Не делай того-то.

Другой постулат – постулат истинности или искренности («Говори правду») Можно тебя на секундочку?

Еще один пример нарушения постулата истинности для создания комического эффекта: Цыганята бегают, грязные – смотреть страшно. Взять такого цыганенка, помыть его мылом, и он тут же помирает, не может вытерпеть чистоты (А.Толстой. Похождение Невзорова, или Ибикус).

Нередко в языковой игре используются особенности разных типов речевых актов (таких, как утверждения, просьбы, вопросы и т.д.). Иногда один тип речевого акта «маскируется» под другой: просьба в виде вопроса (Вы не могли бы подать мне соль?) и т.д.

Могут обыгрываться также так называемые коммуникативные неудачи (результат разного понимания цели высказывания):

Врач – пациентке: «Раздевайтесь!» – «А вы, доктор?».

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 399; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!