Нас же систематическое применение самонаблюдения в конце 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 31Следующая ⇒

Наше «я» постоянно находится под влиянием той или иной точки зрения или же определенной задачи и ими же побуждается к деятельности. Можно сказать, что и работа «я» служит цели, заданной самой собой или другими. Мышление теоретика столь же мало нецелесообразно, как и мышление практика. Психологам приходится постоянно с этим считаться. Испытуемый получает какую-либо задачу, определенное наставление, инструкцию и, находясь под влиянием подобного рода, должен изучать себя при воздействии раздражителей. Испытуемый, например, должен сравнить два света или выполнить движение при знаке ударом или звуком, быстро ответить первым пришедшим в мысль словом, какое бы оно ни было, вслед за произнесенным словом исследователя, далее постараться понять данную фразу, вывести заключение и тому подобное. Если испытуемый берется охотно за выполнение опыта и усваивает все- необходимое, то подобные задачи оказывают на него чрезвычайно яркое положительное влияние. Это влияние имеет особое имя в психологии, именно его называют детерминирующей тенденцией. «Я» заключает в себе известным образом безграничное множество возможностей реагировать. Если одно из них получает особенное значение, сравнительно с другими, то здесь, очевидно, имеет место детерминирующая тенденция, известный выбор.

Самостоятельное значение задач и определяемая ими роль детерминирующей тенденции были совершенно скрыты от ассоциационной психологии. Задачи, подобные указанным, не могут быть предложены для репродукции обычным порядком. К задачам приходится подготавливаться, испытуемый с этой целью должен особенно настроиться, так как каждая задача своеобразно направляет психическую работу индивидуальности. Вопросы ставятся не ощущениям, чувствам или представлениям, но некоторому субъекту, духовная сущность которого не имеет всегда определенного содержания, напротив, для целей опыта он должен проявить специфическую эластичность при усвоении и выполнению инструкции. Так как подобного рода руководящие и определяющие точки зрения играют роль при любом процессе мышления и далее, так как абстракции и комбинации, суждение и заключение, сравнение и различение, нахождение и установка отношений тоже носят характер детерминирующей тенденции, то психология детерминирующей тенденции сделалась существенной частью современной психологии мышлёния.

Аху удалось очень хорошо показать, что даже ассоциаций могут быть побеждены до значительной степени противодействием задач. Помимо того что сила, с которой проявляется детерминирующая тенденция, превосходит общеустановленную тенденцию воспроизведения, она не связана в своем проявлении с законами, ассоциативных отношений.

Нашему исследованию подверглось влияние задач в простейших случаях.

Показывается, например, слово доска. Испытуемый имеет оптическое представление его, однако может пройти значительное время, пока он назовет подходящее целое, даже при значительном напряжении умственной деятельности, хотя бы теснилась целая масса всяких представлений. Наконец, он произносит: шкаф, спустя немного более чем 4 секунды. Течение и выполнение начатого акта теснят различные представления, не соответствующие данной задаче. Если все же приходит нужное слово, испытуемый чувствует себя как бы освобожденным от чего-то.

Мы теперь уже в состоянии установить, по крайней мере, индивидуальные формы сознания, в которых соблюдены правила логики и рассмотрены истина и правильность утверждений. Мы можем определить наличность в нашем сознании понятий и положений и как именно мы их сознаем. Мы можем психологически анализировать работу исследователя, изложенную им на основании данных логики, и представить ее в соответствующей психологической форме. Само собой разумеется, что не только реальное знание, но и многие другие дисциплины должны быть благодарны современной психологии мышления главным образом за то, что они сделались психологически доступными. В самом деле, нет такого знания, представитель которого не пользовался бы в своих работах мышлением в его многообразных формах. Исследователи уже начинают возбуждать глубоко интересные вопросы, наблюдая разнообразие процессов мышления в различных отраслях знания. Сделанные нами в этом направлении первые построения в психологии мышления обещают объяснить связь именно между выбором человеком предмета научных занятий и известным направлением и поведением выбирающего.

Отто Зельц ЗАКОНЫ ПРОДУКТИВНОЙ

И РЕПРОДУКТИВНОЙ

ДУХОВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Зельц ( Selz ) O тто (14 февраля 1881—1944) — немецкий психолог, примыкавший к вюрцбургской школе психологии мышления. Окончил Мюнхенский университет (1909), работал в Боннском университете (1912—1923). Профессор и директор Института психологии и педагогики в Бадене (с 1923). Редактор журна лов «Archiv fur die gesamte Psychologie'» и «Psychotechnische Zeit-schrift”.

Начало научной деятельности О. Зельца связано с экспериментальными исследованиями мышления в рамках вюрцбургской школы, развитием ее представлений и методов. На основе критического анализа ассоцианистских концепций им были предложены общие принципы объяснения процесса решения репродуктивных задач, выраженные в теории «специфических реакций» и «теории комплексов», получившей широкую известность. Зельц подробно классифицировал мыслительные операции как методы решения задач. В дальнейшем он распространил свою теорию на продуктивное мышление, выделяя общие закономерности умственной деятельности. Работы О. Зельца оказали влияние на ряд современных попыток детерминированного объяснения творческого процесса.

В хрестоматии приводится сокращенный вариант работы « Die Gezet - ze der productiven und reproductiven Geistestatigkeit » ( Bonn , 1924). Сочинения : Die experimentelle Untersuchung des Willensactes.— «Zsch. f. Psychol.», 1910, vol. 16; Komplextheorie und Konstellations-theorie.— «Zsch. f. Psychol.», 1920, vol. 83; Zur Psychologic des productiven Denkens und des Irrtums. Bonn, 1922; Von der Systematik der Raumphanomene zur gestalttheorie.— «Arch. f. d. des. Psychol .», 1930, vol . 77.

До самого последнего времени имелась только одна последовательно продуманная попытка представить законы протекания психических явлений в рамках законченной теории. Мы обязаны этим ассоциативной психологии, которая в течение почти двух столетий господствовала также и над мыслью своих противников. Ее теоретические предположения так хорошо оправдывались еще в течение последних десятилетий, в особенности для исследования памяти, что требовались основательные причины для того, чтобы оправдать отход от этих предположений. Однако благодаря новейшим исследованиям экспериментальной психологии мышления подобные основательные причины обнаружились.

Для классической ассоциативной психологии наши психические явления, и в том числе также и деятельность нашего разума, являются системой диффузных репродукций.

Следы в памяти одновременных психических процессов так связаны (ассоциированы) между собой, что при возвращении одного из процессов снова протекают и другие. Благодаря этому психический процесс, повторно возникающий более часто, становится центром системы ассоциаций, расходящихся по всем направлениям. Обращенное к нам слово «а» будет, например, иметь тенденцию снова возбуждать представления всех предметов, которые при его предшествовавшем применении были в нашем сознании. Каждое из этих представлений снова станет центром системы расходящихся ассоциаций, и таким образом все репродуктивные тенденции, возбужденные словом-раздражителем, будут расходиться по всем направлениям, диффундировать. Поэтому психические явления в изображении классической ассоциативной психологии могут быть обозначены как система диффузных репродукций.

Естественно, ассоциативная психология не проглядела тот факт, что отнюдь не все представления, ассоциированные с тем же самым исходным членом, при его возвращении также снова вступают в сознание. Она объясняет это тем, что различные, конкурирующие между собой репродуктивные тенденции взаимно тормозят друг друга, так что только лишь наиболее сильная ассоциация с исходным членом может добиться победы и поднять соответствующее ей представление над порогом сознания.

Как бы подкупающе ни выглядела эта теория на первый взгляд, дна встречается с трудностями не только там, где основывающееся на памяти решение задачи невыполнимо и где, следовательно, еще не может существовать ассоциации между задачей и решением; она оказывается недейственной уже в отношении репродуктивного решения задач.

При задаче, примененной в одной из экспериментальных серий, подобрать к некоторому понятию соответствующее родовое понятие было предложено наряду с другими также слово - раздражитель «немец». Решение «германец» должно было бы тогда объясниться на основе ассоциативной теории следующим образом. Благодаря задаче «родовое понятие», все родовые понятия, в том числе также и «германец», были приведены в повышенную готовность. Если далее последует слово - раздражитель «немец», то среди репродуктивных тенденций этого слова победит связанная со словом «германец». Это объяснение упускает, однако, из виду, что между понятиями, приведенными в состояние готовности этой задачей, находились также неподходящие понятия, например понятие «пруссак», которое, например, в отношении к «рейнландцу» является родовым понятием. Сообразно этому понятие «пруссак» было бы точно так же приведено в повышенную готовность, и так как оно также ассоциировано со словом-раздражителем «немец», то вместо высшего понятия к слову-раздражителю могло бы с равной вероятностью быть воспроизведено подчиненное понятие, что противоречит опыту в отношении подобных задач.

Основная ошибка теории диффузных репродукций заключается в том, что она вынуждена рассматривать взаимное усиление и торможение изолированных репродуктивных тенденций как единственный фактор, определяющий направление психических процессов. Затруднения разрешаются, если мы будем рассматривать эти процессы не как систему диффузных репродукций, а как систему специфических реакций. Мы имеем подобную систему, когда возбуждающие раздражители так четко дифференцированы, что с определенным раздражителем соответственным образом постоянно связана одна-единственная реакция, так что в идеальном случае диффундирование конкурирующих реакций вообще не имеет места.

Если мы предлагаем испытуемому задачу, то стремление к решению задачи представляет раздражитель, которым может быть возбужден ряд специфических реакций. Мы называем специфические реакции, которые в отдельности или вместе с другими служат для разрешения задачи, - операциями, причем в зависимости от задачи возникнут интеллектуальные операции, или же моторные операции (движения), или же операции и того и другого рода.

Для каждой отдельной операции точно определено специфическим возбуждающим раздражителем ее место внутри целостной операции так, что обеспечен строгий порядок всего процесса. Отдельные операции в соответствии с их функцией при выполнении задачи мы называем методами решения. Методы решения в более узком смысле имеют место постольку, поскольку применение какой-либо операции направляется сознаванием того, что она должна служить средством для решения задачи.

Одним из наиболее важных методов репродуктивного решения задач является операция припоминания. Мы проанализируем ее как пример интеллектуальной операции.

Пусть дана задача подыскать соподчиненное понятие к слову «охота». Пусть испытуемый на основе своих научных занятий обладает комплексом знаний того, что охота и рыболовство являются родственными понятиями как занятия первобытных народов, причем этот комплекс в данный момент не находится в состоянии высокой репродуктивной готовности. Этот комплекс знаний обладает следующей общей структурой, символически представленной на рис. 1.

Но сознавание задачи, которое лежит в основе операции припоминания в качестве исходного переживания, имеет структуру, указанную на рис. 2.

Сознавание задачи, следовательно, относится к подлежащему актуализации комплексу знаний как схема какого-либо комплекса к полному комплексу, и процесс припоминания, который подымет в сознание комплекс знаний, представляется частным случаем интеллектуальной операции восполнения комплекса.

Если мы признаем, что подобные операции восполнения комплекса при известных условиях из возбуждения первоначально возникают непроизвольно, то впоследствии они при соответствующей антиципации их результата могут быть вводимы и произвольно точно так же, как и движения, первоначально непроизвольные. Исходным переживанием целеосознанной интеллектуальной операции всегда должна быть схематическая антиципация цели, так как всякое сознание цели включает в себя мыслительное достижение цели. Но поскольку полная антиципация результата при мыслительных целях невозможна (это предполагало бы знание решения, которое нужно ему найти), то схематическая антиципация дает определение результата операции как раз достаточное для того, чтобы обеспечить сообразное цели направление интеллектуальных операций восполнения комплекса, абстракции и др.

Согласно теории специфических реакций каждое упорядоченное протекание психических процессов основывается на координации усматриваемых и неусматриваемых методов решения, которые выступают как средство осуществления определенных целеполаганий. Теперь следует сказать, как путем актуализации психических операций или методов решения, т. е. путем процессов репродуктивного характера, могут возникнуть продуктивные духовные достижения. Здесь нужно различать следующие главные случаи, проанализированные до настоящего времени.

I . Первый главный случай. С наличием любого целеполагания первоначально связана (как общий метод решения) попытка снова использовать уже использованные иначе методы решения. Операции, требующиеся для нахождения новых методов решения, являются целесообразными лишь тогда, когда в распоряжении не имеется старых.

Мы называем операцию, направленную на актуализацию уже известных методов решения, актуализацией средств; если же средства не только известны, но были также ранее и применимы - рутинной актуализацией средств.

Искомое средство может быть актуализировано при помощи операции восполнения комплекса, и операция рутинной актуализации средств является специальным случаем операции восполнения комплекса.

Было бы ошибочно думать, что в научном, художественном или изобретательском творчестве рутинная актуализация средств касается только подчиненных технических вспомогательных операций. Напротив, культурный прогресс основывается как раз на том, что все те научные методы или художественные средства выражения, которые с трудом были добыты предками в процессе медленного развития и частично благодаря выдающимся достижениям отдельных лиц, являются для последующих поколений рутинно - актуализируемыми компонентами творческого процесса. Поэтому в истории культуры гениальные личности появляются не как изолированные эрратические глыбы, а как указующие точки постоянных линий развития.

II . Второй главный случай. Если для осуществления какого-либо целеполагания уже образовавшиеся методы решения недостаточны, то операция актуализации средств неприменима. В этом случае выполняются интеллектуальные операции, которые ведут к открытию новых методов решения. Эти операции заканчиваются тем, что отношение цели и средства между целеполаганием и известным методом решения внезапно входит в сознание, выделяется из ситуации, абстрагируется от нее. Поэтому эти операции будут обозначаться как операции абстракции средств.

Как и при всех детерминированных операциях, при операциях абстракции средств направление процесса абстракции определяется соответствующей схематической антиципацией. Хотя ищущий средство и не имеет теперь соответствующей антиципации уже примененного метода решения, но он обладает в памяти комплексом известного процесса (П), который влечет за собой результат P1. Этот комплекс откликнется в памяти на схематическую антиципацию операции абстракции средства, и тождество этого процесса с искомым средством, осуществляющим результат P1, внезапно проникнет в сознание. Мы обозначаем этот частный случай как репродуктивную абстракцию средств.

Если в памяти отсутствует комплекс описанного рода или же если он не является актуализируемым, то операция репродуктивной абстракции средств не удастся. Однако впоследствии можно случайно наблюдать некоторый процесс П, который влечет за собой результат P1, тогда этот процесс подействует как процесс ад возбуждения для уже подготовленной операции, абстракции средств. Антиципация средства, совпадающая с возникшим в данный момент результатом, станет снова актуальной, и тождество процесса П с искомым средством снова внезапно проникнет в сознание. Мы обозначаем этот частный случай как случайно обусловленную абстракцию средств.

После того как Франклин задумал провести к земле из облаков грозовое электричество при помощи действия острия, он нуждался в подходящем соединении с грозовыми облаками. Антиципация подобного соединения могла путем репродуктивной абстракции средств пробудить воспоминание о подымающемся змее и повлечь за собой выполнение намерения при помощи змея, подымающегося на проволоке. Вероятно, использование змея и возникло этим путем. Но мыслимо также и то, что случайное зрелище подымающегося змея впервые, подало мысль о применении змея путем случайной абстракции средств. Этот пример типичен, так как эта вторая возможность возникновения связи цели и средства всегда имеется там, где наблюдение явлений природы влечет за собой открытие методов решения в области науки и техники, а наблюдение эстетических воздействий - открытие художественных средств выражения.

Так, открытие Фарадеем индукционных токов основывалось на ясном примере случайно обусловленной абстракции средств. Фарадей долгое время напрасно пытался вызвать токи при помощи магнита. Наконец случай пришел к нему на помощь. Он сделал наблюдение, что в момент вдвигания и вынимания магнитного сердечника катушки гальванометр, соединенный с катушкой, дает моментальный отброс. Благодаря предварительной подготовке абстракции средства в силу предшествующей постановки проблемы это само по себе мало замечательное явление оказалось для исследователя достаточным, чтобы установить, что в замкнутом, но не подверженном действию тока проводнике благодаря движению магнита должен возникнуть ток. Этим был открыт принцип индукционных токов. Также и объяснение Дарвином происхождения видов борьбой за существование возникло путем случайной абстракции средств. Возвратясь из своих зоологических исследовательских путешествий, он при случайном чтении привлекавшего тогда внимание народнохозяйственного труда Мальтуса, о проблеме народонаселения нашел изображение борьбы за существование для людей. Сам Дарвин говорит о своем объяснении: «Это - учение Мальтуса, перенесенное в усиленной степени на животное и растительное царство в целом».

К продуктивной и случайно обусловленной абстракции средств присоединяется в качестве третьего частного случая непосредственная абстракция средств. Она может иметь место там, где метод решения возникает из самой структуры задачи. Примерами могут служить решения простых задач из эвклидовой геометрии. Необходимые вспомогательные построения при доказательстве какой-либо теоремы находятся путем актуализации средств или путем репродуктивной абстракции средств. Но если они выполнены, то те пути решения, по которым отныне нужно идти, выявляются путем непосредственной абстракции средств из структуры проблемной ситуации, воспроизведенной при помощи чертежа проблемной ситуации.

Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!