IV. Поклажа в товарных складах 5 страница
Несчастие, от которого страхуется имущество, должно быть прежде всего α) случайным. Наступление его не может быть предусмотрено; на этой неизвестности, наступит ли оно или нет, строится весь расчет контрагентов. Поэтому если событие вызывается умышленно самим страхователем, случайности уже нет. Несчастие, если и не может быть предусмотрено, то во всяком случае должно быть β) возможно в будущем. Поэтому беспочвенно страхование, когда опасность уже миновала, когда предмет вне предполагаемой опасности, напр., пароход, страхуемый на рейс, успел уже его закончить. Однако в транспортном страховании допускается страховка корабля или груза в пути, если в момент совершения договора сторонам неизвестна его судьба. Несчастие, угрожающее имуществу должно быть γ) точно определено, потому что страховщик не обязан отвечать за убытки, происшедшие не от того события, которое было предусмотрено в договоре, напр., если дом, застрахованный от огня, пострадает от наводнения. Однако в транспортном страховании - и это его важная особенность - предусматривается не одно какое-либо определенное событие, а ряд несчастных событий, угрожающих грузу при перевозке: огонь, крушение, похищение и др.
с. Коммерческое страхование, как торговая сделка, предполагает возмездность, выражающуюся в страховой премии, уплачиваемой страхователем за освобождение себя от страха. Этот признак решительно отличает коммерческое страхование от взаимного страхования, которое чуждо началу возмездности, в котором убытки распределяются между участниками в прямом отношении к понесенным в действительности потерям. Правда, и при взаимном страховании имеют место предварительные взносы, нередко именуемые также премиями. Но это только техника. Если сделанных взносов окажется недостаточно на покрытие страховых платежей и расходов по управлению, то участники должны будут сделать дополнительные взносы. Если сделанные предварительные взносы превзойдут сумму страховых платежей и расходов по управлению, то участникам излишки будут к концу года возвращены в виде дивиденда: смутить может еще то обстоятельство, что при коммерческом страховании страхователи получают иногда участие в дивиденде. Но это не более как коммерческий прием, рассчитанный на привлечение страхователей: если они получают дивиденд, то это значит, что с них взыскали этот дивиденд в виде излишней премии. Во всяком случае, в коммерческом страховании возмездность составляет столь же существенный признак, как в купле-продаже цена, и устранение ее уничтожает за сделкою характер страхового договора.
|
|
|
В связи с последним признаком выдвигается некоторыми[781] как существенный момент страхового договора организация страхового дела на стороне страховщика. Сделка может быть признана страховой, если она заключена предприятием, принимающим на страх массу имуществ, так что взимаемая в виде премий сумма дает, по теории вероятности, возможность страховщику покрыть взятые на себя обязательства. Только такое предприятие, говорят, может освободить страхователя от страха, а потому принятое на себя частным лицом единичное обязательство возместить убытки, могущие произойти от несчастия, не должно быть признаваемо страхованием. Конечно, это спор более академического характера, потому что при современных условиях разве в исключительном случае может встретиться застрахование имущества не у страхового общества, а у частного лица. Но к существенным признакам предпринимательский момент все же отнести нельзя, потому что это противоречило бы историческому типу страхового договора, встречающимся, хотя и редко, случаям единичного страхования, напр., страхование от тиража, наконец взгляду нашего законодательства, которое предусматривает возможность принятия имущества на страх не только со стороны общества, но также и со стороны частных лиц[782].
|
|
|
Примечания:
|
|
|
[774] Vivante, Trattato di diritto commerciale, т. IV, стр. 353–354.
[775] Т. Х ч. 1, ст. 2199.
[776] Vivante, Trattato del diritto commerciale, т. IV, стр. 374; Gierke, Genossenschaftstheorie und Rechtssprechung, 1887, стр. 239; Lehmann. Lehrbuch des Handelsrechts, стр. 968.
[777] Условным страховой договор прямо признан в торговом кодексе Чили, § 512.
[778] Реш. Гражд. кас. деп. 1879 г., № 80, по д. Новикова; 1896 г., № 9; по д. Зейлигера.
[779] Т. Х ч. 1, ст. 2199.
[780] Итал. торг. код., § 434 исключает ответственность за убытки, происшедшие от sollevazioni populari, бельг. зак., § 19 – от emeutes.
[781] Особенно Vivante, Trattato del diritto commerciale, т. IV.
[782] Т. Х ч. 1, ст. 2199.
II. Отличие от смежных договоров. При склонности, господствовавшей ранее, вводить всякую новую сделку в рамки римского права, страховой договор подвергался различным насильственным операциям. В нем видели emptio-venditio, а именно покупку за премию надежды на возмещение ущерба (emptio spei). Его приравнивали к безымянным договорам, по формуле do pretium, ut indemnitatem facias. Ему придавали характер займа, mutuum, причем страхователь постепенными вкладами, премиями приобретал как кредитор право на страховое вознаграждение.
Под влиянием экономического представления о страховании обнаруживается склонность объединить страховщика и страхователя в одно товарищество[783]. Страховщик собирает со всех страхователей премиями капитал, которым он удовлетворяет страхователей, потерпевших от несчастия. Он, таким образом, является не более как посредником между страхователями, распорядителем дел в товариществе. Но такой идиллический взгляд совершенно не соответствует действительности. Страховщик не более как предприниматель, который преследует свой собственный интерес, и страхователи никакого права на его имущество или на его доходы не имеют. Справедливо было замечено[784], что с рассматриваемой точки зрения всякий купец представляется просто распорядителем дел того общения, которое охватывает всю его клиентеллу.
|
|
|
За страховым договором в настоящее время общепризнан самостоятельный характер. Но именно поэтому возникает необходимость отграничить его от таких сделок, сходство с которыми является предосудительным, как игра, пари, лотерея. Страхование имеет своей задачей охранить от убытков, но не доставить или обеспечить неожиданную прибыль. Между тем старые законодательства, как французское или австрийское, поддавались впечатлению сходства[785].
Сходство с игрой замечается в том, что при страховании сторонам неизвестно, выиграет ли каждая из них или проиграет. Все зависит от случайного события. Однако в действительности сходство чрезвычайно поверхностно. Одна сторона во всяком случае ничего не выиграет: страхователь проигрывает премию безусловно и заведомо, в лучшем случае получит только возмещение понесенного вреда, но не прибыль. В игре выигрыш или проигрыш зависят от случая, совершенно безразличного для сторон, тогда как при страховании случай угрожает интересам одной из сторон до застрахования.
Пари отличается от игры тем, что в последней никто не знает, как сложатся обстоятельства, от комбинации которых зависит выигрыш, тогда как при пари каждая сторона убеждена, что обстоятельства сложились или сложатся в утверждаемом ею смысле. Но при пари, как и при игре, решение спора зависит от обстоятельства, не имеющего связи с интересами кого-либо из спорящих, тогда как сущность страхового договора в том и заключается, что принимается в соображение обстоятельство, тесно связанное с интересами одной из сторон.
Возможно сопоставление страхования с лотереей. Действительно, последняя также основана на идее распределения. Выигрыши, выпадающие на долю некоторых счастливцев, образуются за счет массы взносов, делаемых покупателями билетов. Но при лотерее вынувший выигрышный билет получает прибыль за счет других, тогда как в страховании за счет других делается лишь возмещение убытков, понесенных от несчастного события. Ясно, что страхование не может иметь такого разжигающего страсти влияния, какое присуще лотерее.
III. Развитие страхового законодательства. Если оставить в стороне морское право, которое рано обратило на себя внимание законодателя, то история страхового законодательства едва начинается только с XVIII столетия и только со второй половины XIX ве-ка вопрос о нормировке страхового договора ставится особенно остро, достигая в наши дни высшего напряжения.
Несмотря на слабое еще развитие страхового дела в XVIII столетии, прусское земское право 1794 года нашло необходимым уделить страхованию особое внимание. Оно посвящает ему 124 статьи[786], которые содержат, впрочем, не столько частное право, сколько публичное, определяя отношение полицейского государства к страхованию.
Французское законодательство начала XIX века, имевшее такое огромное влияние, дало несколько намеков на страхование (не-морское) в гражданском кодексе и обошло его полным молчанием в торговом. Это обратило на себя внимание и вызвало требования со стороны общества пополнить такой существенный пробел. Результатом настояний явился проект 1834 года, которому не суждено было стать законом, но который послужил подготовительным материалом для другой страны. Торговый кодекс Голландии 1838 года впервые дал постановления, нормирующие не-морское страхование. Точно так же и Португалия, слепо придерживавшаяся французских образцов, признала необходимым пополнить свой торговый кодекс 1833 года некоторыми нормами страхового права.
Во второй половине XIX века происходит, как известно, перелом законодательного влияния. Образцом для подражания становится германское торговое право. Однако кодекс 1861 года не содержит вовсе постановлений, относящихся к не-морскому страхованию, хотя комиссии по составлению торгового кодекса был предложен прусский проект 1857 года. Причины, побудившие отклонить проект, заключались в том, что он обнимал всякое страхование за премию, тогда как страхование жизни не имеет ничего торгового; что он не обнимал взаимного страхования, тогда как операции последнего часто ничем не отличаются от операций коммерческого страхования; что он старался закрепить в определенную юридическую форму отношения, которые с бытовой стороны не успели еще определиться. Это молчание торгового кодекса по поводу сделки, которая приобрела в жизни крупное торговое значение, не может быть оправдано подобными соображениями.
Страны, воспринявшие начала германского торгового кодекса, сочли своим долгом восполнить пробел образца. Венгерский торговый кодекс 1875 года содержит довольно подробные постановления по вопросу о страховании[787], причем страхованию имущества уделяет 25 статей. В Бельгии при частичном обновлении торгового законодательства законом 11 июня 1874 года пополнен был пробел, образовавшийся под французским влиянием[788]. Закон содержит 40 статей, обнимающих страхование, помимо морского и личного. Романские торговые законодательства, итальянское, испанское и португальское, при своем обновлении в 1883, 1886 и 1889 годах обратили удвоенное внимание на страховой договор[789].
Таким образом, к началу ХХ века почти все второстепенные страны, следовавшие по стопам главных, обзавелись страховым законодательством, тогда как Франция и Германия вступили в новое столетие без него. В ожидании нового торгового кодекса Германии, который должен был вступить в действие одновременно с гражданским кодексом 1 января 1900 года, все ожидали, что содержание его пополнится страховым делом. Ожидание не оправдалось, торговый кодекс 1897 года обошел молчанием страховой договор, как и кодекс 1861 года, опасаясь заразить его торговым духом. Страховому договору решено было впоследствии посвятить особый закон. Предположенное получило осуществление в 1908 году, когда через рейхстаг прошел, наконец, проект страхового договора. Время вступления нового закона в силу еще не определилось, но это должно произойти не позже 1 января 1910 года. Закон состоит из 194 статей, к которым присоединяется еще 6 статей о введении в действие. После ряда статей общего характера закон распадается на 1) имущественное страхование (Schadensversicherung) с подразделением на страхование от огня, от града, от скотского падежа, транспортное и против угрожающей ответственности, 2) личное страхование (Personenversicherung), с подразделением на страхование жизни и страхование от несчастных случаев.
Следом за Германией идет Швейцария, которая не сегодня - завтра должна обогатиться общим законом о страховании, дополняющим уже сделанное на пути объединения гражданского законодательства этой страны.
Точно так же и Франция не считает возможным оставлять далее страхование вне законодательного нормирования ввиду многочисленных жалоб на страховые общества, раздающиеся со стороны крупных предприятий, заинтересованных в том, чтобы государство вмешалось в страховые операции и наклонило весы в пользу страхователей. Также и в Австрии заготовлен проект страхового закона.
В Англии страховое право остается пока в стадии обычного. Оно успело облечься в законодательную форму только в Калифорнии, гражданский кодекс которой 1872 года успешно превратил нормы английского обычного права в законодательные нормы[790]. Из законодательств Южной Америки в отношении страхового права заслуживает большого внимания торговый кодекс Чили[791].
Если обратить внимание на усиленное в последнее время движение в области страхового законодательства, то нельзя не заметить двух характерных черт. Во-первых, страховое законодательство все больше проникается нормами принудительного характера в ущерб господствовавшим ранее нормам диспозитивного характера. Государство признало огромное народнохозяйственное значение страхования; убедилось в бессилии страхователей отстоять свои интересы против могущественных страховых обществ, диктующих свои условия; поддалось воздействию крупных капиталистов, заинтересованных в ограничении свободы договорных соглашений в области страхования. Деятельность страховых обществ должна быть подчинена тому же принципу обязательности и принудительности, который господствует теперь в железнодорожном, банковом, товаро-складном деле. Эта тенденция ярко обрисовывается в новом гражданском законе, который, как молотом, бьет постоянно повторяемой фразой - auf eine Vereinbarung, durch welche von den Vorschriften: zum Nachteile des Versicherungsnehmers abgewichen wird, kann sich der Versicherer nicht berufen - никаких уклонений от закона во вред страхователю под предлогом соглашения! Во-вторых, новейшее страховое право обнаруживает тенденцию к объединению тех принципов, которыми проникнуты законодательства различных стран. Это не только результат заимствования удачных решений, - это необходимость, вызываемая широким развитием перестрахования, которое требует настоятельно для правильности расчетов уравнения правовых условий страхования.
IV. Источники страхового права в России. Россия принадлежит к числу тех, в настоящее время немногих, стран, которые лишены общего страхового законодательства. Поэтому нормы, определяющие у нас страховое дело, почерпаются из разных источников.
1. Нельзя сказать, чтобы закон совсем игнорировал страховые отношения. Страховое право может иметь или публичный или частный характер. Первое определяет отношение государства к делу страхования. Таковы у нас закон 6 июня 1894 года о надзоре за деятельностью страховых учреждений и обществ[792] и закон 11 мая 1898 года о порядке помещения и хранения средств акционерных обществ и о покрытии их обязательств[793]. Такой же публичный характер носят и правила о губернском земском страховании[794]. Что касается частного страхового права, то ему посвящена одна статья в наших гражданских законах[795], которая дает законное определение страхования. Определение это должно быть признано неудобным, потому что, определяя страхование вообще, оно дает определение, подходящее только к коммерческому страхованию (за премию), и здесь оно является слишком узким, потому что не обнимает страхования лиц (движимое или недвижимое имущество). К частному страхованию относятся весьма подробные правила морского страхования[796]. Относительно этих норм возбуждается у нас тот же вопрос, что и во Франции и недавно в Германии: могут ли эти нормы быть применяемы по аналогии ко всем прочим видам страхования? Предполагается, конечно, что в этих нормах можно различать те, которые имеют общий характер, вытекают из самой сущности страхования, от тех, которые рассчитаны на специальные условия морского страхования. Наша практика обнаруживает колебания по этому вопросу. Однако применимость норм морского страхования к прочим видам страхования, даже к транспортному, следует отвергнуть, α) потому что они имеют специальный характер, β) потому что они совершенно не соответствуют современному состоянию страхового дела, γ) потому что выделение пригодных от негодных не имеет никакого основания.
2. Тем большее значение имеют у нас уставы акционерных страховых обществ, на которые закон далее ссылается[797]. Практика наша весьма твердо держится взгляда, что содержащиеся в страховых уставах правила страхования имеют силу закона. Ошибочность этого взгляда мы уже рассматривали по поводу юридической силы акционерных уставов вообще[798]. Следует заметить только, что нормы, определяющие отношения между страховым обществом и страхователями, содержатся только в старых страховых уставах, как, напр. Первого или Второго Российских Обществ.
3. Новейшие страховые общества, как, напр. "Якорь", ограничиваются в уставах только вопросами внутренней организации акционерного предприятия. По вопросу об условиях страхового договора уставы ссылаются на правила, утверждение которых предоставлено министру внутренних дел. Практика наша готова и за этими правилами признать силу закона, потому что утверждение их происходит в административном порядке на основании полномочия, данного законом (уставом). При этом упускается, α) что устав не закон (вопрос спорный) и β) что административные нормы имеют обязательную силу лишь при согласии с законом (вопрос бесспорный).
4. Сила этих правил, помещаемых на обороте полисов, основывается не на авторитете министра внутренних дел, а на обоюдном согласии контрагентов, на том, что они составляют договорные условия. С этой стороны труднее оспаривать значение полисных условий. По закону[799], в силу начала свободы договора, стороны могут заключить договор на каких угодно условиях. Договор имеет силу закона. Но можно ли утверждать, что стороны, заключая договор, имели в виду именно условия, означенные в полисе? С фактической стороны ответ может быть только отрицательный, потому что, за редким исключением, страхователи отдают свое имущество на страх, не ознакомившись предварительно с подробными условиями договора. И это замечается не только у нас, в России, но и за границей[800]. Вопрос возбуждает сомнение и с юридической стороны. Чтобы признать обязательность полисных условий для заключивших страховой договор, необходимо установить, что стороны заключали договор на этих именно условиях, имея в виду эти условия. Между тем, страхователь ознакомливается с этими условиями уже по заключении договора, а не при заключении его, потому что полис выдается страхователю много времени спустя. Предварительное же ознакомление с полисными условиями для страхователей совершенно недоступно, потому что наши страховые общества не только не распространяют в публике подробных правил, но, наоборот, принимают все меры к тому, чтобы затруднить знакомство с ними и упорно отказывают в выдаче правил для предварительного ознакомления. При такой обстановке нет никакой возможности утверждать, что содержащиеся на обороте полиса условия выражают взаимное соглашение страхователя и страховщика[801].
Что касается значения полисных правил для третьих лиц, то их юридическое бессилие едва ли подлежит сомнению. Напр., страховое общество может заявить, что "причитающееся с общества вознаграждение за пожарный убыток не может подлежать аресту или запрещению ни по каким заявленным к страхователю претензиям"[802], но, очевидно, такое заявление никакой законной силы не имеет.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 247; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!