Федерико Гарсиа Лорка (Federico Garcia Lorca)

*************

Сотый.

Бывает друг, сказал Соломон, Который больше, чем брат. Но прежде, чем встретится в жизни он, Ты ошибёшься стократ. Девяносто девять в твоей душе Узрят лишь собственный грех. И только сотый рядом с тобой Встанет - один против всех.

Ни обольщением, ни мольбой Друга не приобрести; Девяносто девять пойдут за тобой, Покуда им по пути, Пока им светит слава твоя, Твоя удача влечёт. И только сотый тебя спасти Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда Твой кошелёк и дом, И можно ему сказать без стыда, О чём говорят с трудом. Девяносто девять станут темнить, Гадая о барыше. И только сотый скажет, как есть, Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой Слепая верность нужна; И друг встаёт за тебя горой, Не спрашивая, чья вина. Девяносто девять, заслыша гром, В кусты убечь норовят. И только сотый пойдёт за тобой На виселицу - и в ад!

Редьярд Киплинг.

Воспоминание о ликбезе.

Он – черно-белый, мой букварь,
Букварь моей судьбы:
«Рабы – не мы. Мы – не рабы» –
Вот весь его словарь.

Не мягкий ход полутонов:
«Уа, уа, уа», –
А обновления основ
Железные слова.

Я сам, мальчишка-педагог,
Сижу среди старух,
Старухам поднимаю дух,
Хоть не пророк, не Бог.

Я повторяю, я учу,
Кричу, шепчу, ворчу,
По книге кулаком стучу,
Во тьме свечой свечу.

Я занимаюсь – сутки прочь!
Не ангел, не святой,
Хочу хоть чем-нибудь помочь
В сраженье с темнотой.

«Мы – не рабы. Рабы – не мы».

Я ликвидатор вечной тьмы,
В моих руках – букварь:

Букварь и сам – фонарь.

Сраженье с «чрез», и «из», и «без»,
Рассеянных окрест,
И называется «ликбез»,
Где Маша кашу ест.

«Герасим и Муму».

И тихо слушает весь класс
Мне важный самому
Знакомый горестный рассказ

Я проверяю свой урок
И ставлю балл судьбе,
Двухбалльною системой мог
Отметку дать себе.

Себе я ставлю «уд.» и «плюс»
Хотя бы потому,
Что силой вдохновенья муз
Разрушу эту тьму.

Людей из вековой тюрьмы
Веду лучом к лучу
«Мы – не рабы. Рабы – не мы» –
Вот все, что я хочу.

1970

Варлам Шаламов

***********

Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша.
И не страшно, когда чёрный хлеб,
Страшно, когда чёрная душа…

Омар Хайям

***********

Доброе утро, Вьетнам!

Тут что-то происходит,

Что-то не совсем ясное.

Тут есть парень с ружьем,

Говорит мне, чтобы я был осторожен.

По-моему, пора остановиться, дети, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Нарисованы линии фронтов,

Никто не прав, если все неправы.

Молодые люди озучивают свои мысли,

Получая так много сопротивления со спины.

По-моему, пора остановиться, эй, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Что за полевой день для жары,

Тысячи людей на улицах

Поют песни и несут плакаты,

В основном кричат "ура" нашей стороне.

По-моему, пора остановиться, эй, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Паранойя бьет глубоко,

Она вкрадывается в твою жизнь.

Она начинается, когда ты все вемя боишься,

Ты переступаешь черту, приходит человек и забирает тебя.

Мы лучше остановимся, эй, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Стоп, эй, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Стоп, сейчас, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Стоп, дети, что это за звук?

Смотрите все, что тут происходит.

Источник: (перевод Marian Hellequin из Петербурга ),  http://www.amalgamalab.com/songs/j/jefferson_airplane/good_morning_vietnam.html
© Лингво-лаборатория «Амальгама»: http://www.amalgama-lab.com/.

Моя клятва

Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока её скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.

Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало моё,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...

Жжёт глаза мои страшный огонь,
И не верю я чёрной беде,
Давит грудь несмолкаемый стон,
Плачет сердце о мудром вожде.

Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.

Я клянусь: буду в ногу идти
С дружной, крепкой и братской семьёй,
Буду светлое знамя нести,
Что вручил ты нам, Сталин родной.

В эти скорбно-тяжёлые дни
Поклянусь у могилы твоей
Не щадить молодых своих сил
Для великой Отчизны моей.

Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землёй,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой.

Владимир Высоцкий, 1953

Праздник солнечного света

Первый день июня – это
Наступило снова лето.
Пусть от края и до края
Расцветёт земля большая,
Станет крепче и теплей
Дружба взрослых и детей.
Первый день июня – это
Песня звонкая запета.
Голубь в небе голубом
Машет радостно крылом.
Машет мы ему в ответ:
«Детям мира наш привет!»
Первый день июня – это
Улыбается планета.
В лес по ягоды идёт,
Молоко парное пьёт.
Говорят в любой стране:
Миру – «Да» и
« Нет» - войне.
Первый день июня – это
Праздник солнечного света.
Пусть на всей большой земле,
Как в одной большой семье,
Как у нас в стране Советской,
Охраняют люди детство!

В. Степанова

***
Я узнал его, след на тропинке,
по тому, как заныло сердце,
на которое лег он печатью.

И весь день я искал и плакал,
как покинутая собака.

Ты исчезла... И в дальнем бегстве
каждый шаг твой ложился на сердце,
словно было оно дорогой,
уводившей тебя навеки.

Хуан Рамон Хименес

***
Я не я.
Это кто-то иной,
с кем иду и кого я не вижу
и порой почти различаю,
а порой совсем забываю.
Кто смолкает, когда суесловлю,
кто прощает, когда ненавижу,
кто ступает, когда отступаюсь,
и кто устоит, когда я упаду.

Хуан Рамон Хименес

***
Что с музыкой, когда молчит струна,
с лучом, когда не светится маяк?
Признайся, смерть, - и ты лишь тишина и мрак?

Хуан Рамон Хименес

* * *
Хорошо, что это так бывает,
Когда видим с изумленьем мы,
Как живое чудо возникает
Среди нашей школьной кутерьмы.

Коротко подстриженная чёлка,
Брови соболиные вразлёт —
Вроде бы обычная девчонка
Коридором не спеша идёт.

Толстые учебники в портфеле,
В сумке для черчения планшет...
Отчего же сразу онемели
Мальчики у входа в кабинет?

Отчего так трепетно и жарко
Сердце начинает биться вдруг?
И урок по физике насмарку —
Мысли словно листья на ветру.

Но мальчишек упрекать не надо...
Даже поседевший педагог
Встретился с её лучистым
взглядом —
И сердиться на ребят не мог.

Вспомнил он, что сам —
такой же шалый —
Видел только профиль у окна:
Там задачки сложные решала
Самая красивая — Она!

Потому, душою молодея,
Долго он смотрел ребятам вслед,
В первый раз, наверное, жалея,
Что ему не восемнадцать лет...

Игорь Дружинин

                        * * *
         ШКОЛЬНЫЙ ЗВОНОК

Он для меня стал близким и родным,

Товарищем внимательным и строгим.

Который год мы делим вместе с ним

Все радости, заботы и тревоги.

Как я всегда тоскую без него,

Куда б меня судьба не уводила,

В нём светлое таится волшебство,

Какая-то целительная сила.

И я невольно ускоряю шаг,

Заслышав, как гудит ребячий улей,

Как будто на свидание спеша,

Вновь открываю двери вестибюля,

Чтобы среди знакомых школьных стен

Душою молодеть в живом потоке

И подмечать в ребятах на уроке

Черты желанных добрых перемен…

Игорь Дружинин

               * * *

С годами не дальше, а ближе

Картины поры фронтовой.

Я зорче, отчётливей вижу,

Что было когда-то со мной:

От первой солдатской поверки,

От первой команды: «Вперёд!»-

До майских ночных фейерверков

В тот славный и памятный год.

И все, даже самую малость,

Я в сердце недаром храню:

Нам дорого слишком досталась

Дорога к Победному Дню!

Игорь Дружинин

Чем пахнут ремёсла?

Джанни Родари

Боков Виктор

«Красиво одеваемся».

Красиво одеваемся, не спорю!
Тончайшие шелка и шерсти есть.
Но я признаюсь, я от вас не скрою
Моих тревог за внешний этот блеск.

Он нужен нам. И в этом нет порока,
Что спрятана в нейлон изящность ног.
Но, барышня, возьмите томик Блока,
Прочтите вслух хотя бы восемь строк!

Я знаю, что костюм вот этот в клетку
Затмил собою новогодний бал...
Но, юноша, ты забываешь кепку,
Которую Ильич в руке сжимал.

С достоинством садишься ты за столик
В кафе, излишне вежливый с людьми.
А Моцарта ты слушаешь? А Сольвейг
Возвысила тебя мольбой любви?

А это кто мелькнул в толпе? Стиляга!
На длинной шее - грива, как у льва.
Он - пересохший ключ на дне оврага,
И около него трава мертва!

Простите мне всю прямоту признанья,
Поймите благородный мой протест,
Но форма, если нету содержанья,
И тело, если нет души,- протез!

1959

Мы поможем в написании ваших работ!