А. А. ФЕТ ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И ИДЕИ 99 страница
530 И струей, сухой и быстрой, Набегает холодок. Я думаю, каждый человек, живущий в России, не раз видел такой суровый и такой родной пейзаж. Некрасова не прельщает красота чужих земель. В Европе удобно, но родины ласки Ни с чем не сравнимы! Поэтому он слагает песни не о «небесах чужой отчизны», а о своем родном уголке. Близкой каждому русскому человеку картиной осени открывается стихотворение Некрасова «Железная дорога»: Славная осень! Здоровый, ядреный Воздух усталые силы бодрит; Лед неокрепший на речке студеной Словно как тающий сахар лежит... В запечатленных Некрасовым картинах родной земли часто проглядывают политические настроения поэта. Известно, что он был ярым противником крепостничества и обвинял самодержавный строй в забитости и нелегкой участи крестьян. Поэтому мы не удивляемся, что поэта радуют следы разрушения старой помещичьей усадьбы: С отрадой вижу я, что срублен темный бор — В томящий летний зной защита и прохлада, — И нива выжжена, и праздно дремлет стадо, Понурив голову над высохшим ручьем, И набок валится пустой и мрачный дом. В этом пейзаже современной Некрасову России живо передаются события того времени, приведшие к разрухе и запустению в дворянских домах. Поэта не огорчает это, даже напротив. У нашего современника эта картина навряд ли может вызвать такое же чувство — уж слишком часто в разных уголках России мы и сегодня можем увидеть такой пейзаж. И больно становится за то, что у земли нет хозяина. Надо сказать, что Некрасов действительно подчинил все свое творчество идее служения своей стране, народу («Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»). Поэтому зачастую столь мрачен его пейзаж. Природа у Некрасова неравнодушна к людским страданиям, она скорбит вместе со всем русским народом. А самого Некрасова, как никого другого, можно назвать народным певцом. Ну разве это не описание крестьянских страданий? Мраком задернуты небо и даль, Ветер осенний наводит печаль; По небу тучи угрюмые гонит, По полю листья — и жалобно стонет... А какой безысходностью пронизан пейзаж в стихотворении «Несжатая полоса»! Земля ждет своего хозяина, который изнурен непосильным трудом: Поздняя осень. Грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели, Только не сжата полоска одна... Грустную думу наводит она, Уже с юношеских лет Некрасов понял, что «то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть». И его сердце не уставало ненавидеть то, что не давало его родине жить счастливо. Любовь к родине, благодарность ей Некрасов пронес через всю свою жизнь: Все роокь кругом, как степь живая, Ни замков, ни марей, ни гор... Спасибо, сторона 'родная, За твой врачующий простор! Н.А.НЕКРАСОВ О ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ ПОЭТА И ПОЭЗИИ Тема предназначения поэта и поэзии является традиционной для русской литературы. Она прослеживается в творчестве Державина, Кюхельбекера, Рылеева, Пушкина, Лермонтова. Некрасов также уделяет большое внимание теме предназначения поэта и поэзии, их роли в жизни общества. Кюхельбекер первым, до Пушкина и Лермонтова, назвал поэта «пророком». Положение пророка призывало поэта стоять над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и Справедливости, не обращая внимания на нападки. Пушкин, близкий к декабристским кругам, после разгрома восстания 1825 года написал своего «Пророка», сходного по духу с кюхельбекеровским. Глас Бога взывает к поэту: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, 531 исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей». Пророк М. Ю. Лермонтова уже другой. Он также наделен даром всевидения, но если пушкинский пророк идет к людям, стремится донести до них близкие поэту идеалы, то лермонтовский бежит от людей в пустыню. Видя их пороки, он не находит в себе сил для борьбы. Поэт Некрасова — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тернист, потому что поэт проходит этот путь с «карающей лирой» в руках, негодуя и обличая. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно: «Его преследуют хулы: он ловит звуки одобренья не в сладком ропоте хвалы, а в диких криках оз-лобленья». Но его позиция: «Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной» — это позиция поэта-гражданина, продолженная потом Л. Н. Толстым: «Не могу молчать!». Наиболее полно некрасовское кредо изложено в стихотворении «Поэт и гражданин». Написанное в форме диалога, оно представляет собой полемику с широко распространенными в то время взглядами на искусство как на нечто возвышенное, чуждое земным страданиям: Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв. Главная мысль, которая утверждается Некрасовым в этом споре, звучит как лозунг, как призыв: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Эта тема звучит и в стихотворении «Элегия», которое прямо начинается строками: Пускай нам говорит изменчивая мода, Что тема старая — «страдания народа» И что поэзия забыть ее должна, — Не верьте, юноши! не стареет она. В стихотворении «Сеятелям» Некрасов призывает молодежь сеять «разумное, доброе, вечное», так как семена разума, просвещения обязательно дадут всходы, за которые «спасибо вам скажет сердечное русский народ». Идеал поэта, борца за свободу рисует Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Гриши Добросклонова, которому «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь». Прототипом Гриши Добросклонова является, безусловно, Добролюбов, о котором Некрасов в стихотворении, посвященном третьей годовщине его смерти, сказал: Какой светильник разума угас! Какое сердце биться перестало! В произведениях Некрасова очень чаете встречаются размышления о Музе, которая вдохновляла его творчество и которой Of служил («Муза», «Вчерашний день, часу / шестом..,», «Угомонись, моя муза задорная...» «О Муза! я у двери гроба!..» и другие). Причем перед нами возникает не образ прекрасной женщины, богини, а образ страдающей крестьянки: Вчерашний день, часу в шестом, Зашел я на Сенную, Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую. Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя... И Музе я сказал: «Гляди! Сестра твоя родная!» Эта «кнутом иссеченная Муза», «Муза мести и печали» вдохновляет все творчество поэта. В заключение хотелось бы сказать еще раз о поэтическом завещании поэта, об «Элегии», тема которой сопоставима, пожалуй, с «Памятником» А. С. Пушкина. Это тема посмертной славы: Я лиру посвятил народу своему. Быть может, я умру, неведомый ему, Но я ему служил — и сердцем я спокоен... И действительно, имя поэта прочно вошло в анналы русской поэзии и навсегда останется в сердце и памяти народной. ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И ИДЕИ ЛИРИКИ Н. А. НЕКРАСОВА Некрасов отдал дань романтизму сборником стихотворений «Мечты и звуки» (1840), жестоко осужденным, даже высмеянным тогда же Белинским. Зрелый Некрасов, начиная со стихотворения «В дороге» («Скучно? скучно!.. Ямщик удалой...»), является продолжа- 532 телем пушкинской линии в русской поэзии — по преимуществу реалистической. В некрасовской поэзии есть лирический герой, но единство его определяется не кругом тем и идей, связанных с определенным типом личности, как у Лермонтова, а общими принципами отношения к действительности. И здесь Некрасов выступает как выдающийся новатор, существенно обогативший русскую лирическую поэзию, расширивший горизонты действительности. Тематика лирики Некрасова разнообразна. Первый из художественных принципов Некрасова-лирика можно назвать социальным. Узкий круг лирической тематики он дополнил новой темой — социальной. Вспомним хрестоматийные строки «Вчерашний день, часу в шестом». В своем последнем стихотворении «О Муза, я у двери гроба...» поэт в последний раз вспомнит «эту бледную, в крови, кнутом иссеченную Музу...». Источник вдохновения поэта, Муза, у Некрасова — родная сестра несчастных, подвергаемых насилию и угнетению. Не любовь к женщине, не красота природы, а страдания замученных нуждой бедняков — вот источник лирических переживаний во многих стихах Некрасова. Причем эта социальная тема меняет характер и собственно любовной лирики. «Ночь. Успели мы всем насладиться. Что ж нам делать? Не хочется спать», — начинается стихотворение 1858 года. И герой предлагает помолиться за тех, «кто все терпит», «чьи работают грубые руки, предоставив почтительно нам погружаться в искусства, в науки, предаваться мечтам и страстям». Ясно, что дворянин по происхождению, Некрасов выражает здесь сознание разночинца, истинного демократа, знающего темные стороны общественного бытия, испытавшего на себе голод и холод, не умеющего, не способного дворянски брезгливо и спесиво отвернуться от изнанки жизни. В то же время лирический герой Некрасова не просто разночинец, а разночинный интеллигент. Вот еще один шедевр некрасовской любовной лирики «Я не люблю иронии твоей...» (датируется предположительно 1850 годом и, тоже предположительно, обращенное к К. Я. Панаевой). Одновременно это и образец интеллектуальной поэзии: герой и героиня культурные люди, в их отношениях — ирония и, главное, высокий уровень самосознания. Они знают, понимают судьбу своей любви и заранее грустят. Воспроизведенная Некрасовым интимная ситуация и возможные пути ее разрешения напоминают отношения героев Чернышевского «Что делать?». Ярчайшим проявлением новой лирической темы — социальной стало стихотворение «Еду ли ночью по улице темной». Это душераздирающая история женщины, которую нужда, голод и смерть ребенка выгнали на панель. «Беззащитная, больная и бездомная», женщина вызывает жалость, но нет возможности помочь несчастной жертве социальной неустроенности. Из этого же ряда многие стихотворения 40—50-х годов: «В дороге». «Перед дождем», «Тройка», «Родина», «Псовая охота», цикл «На улице», «Несжатая полоса», «Маша», «Тяжелый крест достался ей на долю», «В больнице». Пафос этих стихотворений, источник лиризма, в них суммируется и обобщается в небольшой поэме «Рыцарь на час», особенно в знаменитых строках: От ликующих, праздно болтающих, Обагряющих руки в крови Уведи меня в стан погибающих За великое дело любви! — обращается поэт к матери. Эти строки волнуют и сегодня. Второй художественный принцип Некрасова-лирика — социальный аналитизм. И это было новым в русской поэзии, отсутствующим и у Пушкина, и у Лермонтова, тем более у Тютчева и Фета. С дошкольного возраста мы помним стихи «Однажды, в студеную зимнюю пору...» — про мужичка с ноготок. Но не все знают, что предшествует этому отрывку в стихотворении «Крестьянские дети», где показана «другая сторона» крестьянского детства: «Положим, крестьянский ребенок свободно растет, не учась ничему, но вырастет он, если Богу угодно, а сгибнуть ничто не мешает ему». То есть герой некрасовской лирики умеет видеть социальный смысл воспроизводимых явлений. Иными словами, носителем, субъектом социальной типизации оказывается не только автор, но и его лирический герой. Социальный аналитизм прони- 533 зывает два известнейших стихотворения — «Размышления у парадного подъезда» и «Железная дорога». В «Размышлениях» конкретный единичный факт — приход мужиков с просьбой или жалобой к министру государственных имуществ — возводится в ранг типичного явления: «Знать, брели-то долгонько они из каких-нибудь дальних губерний». Лирический герой домысливает то, что на увиденных им из окна мужиках, как говорится, не написано. То же в четверостишии «За заставой, в харчевне убогой...» и, наконец, знаменитый финал стихотворения «Назови мне такую обитель...». За «Железную дорогу» редактор «Современника», где она впервые была напечатана, и он же автор стихотворения получил второе, предпоследнее предупреждение о возможном закрытии журнала от самого министра внутренних дел Валуева, известного автора либерально-реформаторских проектов. Особые нарекания цензуры вызвал на первый взгляд вполне невинный эпиграф: цензоры поняли, что все «страшно эффектное», как выразился один из них, стихотворение придает эпиграфу острый общественный смысл и бросает тень не только на руководившего строительством Николаевской железной дороги бывшего главноуправляющего железными дорогами графа Клейнмихеля, но и на его умершего покровителя, и на его ныне царствующего сына. Вторая и четвертая части стихотворения, проведенный в них социальный анализ выливались в страшное обвинение правительства в геноциде, как сказали бы сегодня, и спаивании собственного народа. Столь же социально заострено и презрительное отношение Ванюшиного папаши-генерала к каторжному труду простого народа. Два принципа отражения действительности в некрасовской лирике закономерно выходили на третий принцип — революционность. Лирический герой поэзии Некрасова убежден, что только народная, крестьянская революция может изменить жизнь России к лучшему. Революционность сознания лирического героя Некрасова придавала его стихам агитационно-пропагандистский характер. Особенно сильно эта сторона сознания лирического героя проявилась в стихотворе- ниях, посвященных сподвижникам Некрасова по революционно-демократическому движению, вождям этого движения: Белинскому, Добролюбову, Чернышевскому, Писареву. Некрасов в обрисовке их личностей исходит из того, что революционно-демократическая деятельность является самым завидным и желанным уделом, и вообще роль «народного заступника» для Некрасова есть, используя формулу Фета, «патент на благородство; для любого честно мыслящего современника. Черты вождей революционной демократии приобретают иконописный характер, их жизненный путь представляется в традициях жития мученика-аскета, подвижника за народ. Таково стихотворение «Памяти Добролюбова». В его содержании не стоит выискивать реальных или вымышленных черт, в нем воспроизведено преимущественно должное. Безвременно скончавшийся критик в некрасовском стихотворении не есть конкретный, живший когда-то человек, а «идеал общественного деятеля, который одно время лелеял Добролюбова», как позднее признавался сам автор. Обычно Некрасова представляют поэтом деревенско-крестьянской тематики. Но есть у него и урбанистическая лирика, т. е. стихи о городе, в которых он выступает достойным продолжателем петербургских страниц «Евгения Онегина» и «Медного всадника» и предшественником Блока. Гениальным образцом стихотворения о большом городе с его социальными драмами является «Утро». Но три первые строфы в нем не городские. Сначала поэт обращается к «ней», связывая ее грусть и душевные страдания с «окружающей нас нищетою», с которой «здесь природа сама заодно». Затем следуют две «сельские» строфы с характерными, эмоционально окрашенными эпитетами: унылые, жалкие, мокрые, сонные, «кляча с крестьянином пьяным, через силу бегущая вскачь», туман, мутное небо, и вывод автора: «Хоть плачь?», «Но не краше и город богатый». В стихотворении воскрешаются мотивы ранних «городских» стихов: «Еду ли ночью», «На улице», «Убогая и нарядная», цикла «О погоде». Жизнь города ужасна, никакой отрады для измученной души героя в ней нет. Прежде всего, в город- 534 ской суете нет смысла, трудовые усилия обитателей столицы отчуждены от них, дела их налицо — лиц, людей не видно; «железной лопатой... мостовую скребут», «начинается всюду работа», «возвестили пожар с каланчи», «на позорную площадь кого-то провезли» — преобладают безличные и неопределенно-личные конструкции. То же и в последних строках: «кто-то умер», «где-то раздался выстрел — кто-то покончил с собой». Человеческие фигуры в стихотворении символизируют отчужденность людей друг от друга и от жизни. Первыми, если не лицами — лиц нет, — то первым родом деятельности, встречаемым в стихотворении, оказывается работа палача. Сейчас они произведут гражданскую казнь, т. е. ритуал публичного лишения гражданских и политических прав. Затем мы видим офицеров, едущих на дуэль. Еще целый ряд образов проходит перед нами. Торговля, этот двигатель буржуазного прогресса, у поэта революционной демократии — торжество бессмыслицы: Торгаши просыпаются дружно И спешат за прилавки засесть: Целый день им обмеривать нужно, Чтобы вечером сытно поесть. . Всего лишь.. Понятно, что певец капиталистического Петербурга не был поклонником и сторонником капитализма. А вот отголоски литературных предшественников Некрасова: «Чу! из крепости грянули пушки! Наводненье столице грозит» — эхо «Медного всадника», но в совершенно другой эмоциональной окраске. Избиение вора дворником уже не вызывает в душе героя тех чувств, того сочувствия, которым проникнута сценка поимки вора в цикле «На улице». Слова «колотит» и «попался» — низкая лексика, просторечие: «Опять вор! Опять бьют». «Гонят стадо гусей на убой» — понятно: чтоб есть. И заключительный аккорд — самоубийство на чердаке — лучше не придумаешь в этой юдоли! Впрочем, нет ни заключения, ни аккорда, ибо в конце стихотворения не точка, а многоточие, т. е. этот бессмысленный ряд можно длить бесконечно. Некрасов оборвал свое гнетущее, сводящее с ума и в могилу обозрение столичной жизни на полуслове... Под стать эмоциональному колориту стихотворения размер — трехстопный анапест, напевно-тягучий и заунывный. Поется тяжело, мелЪдия скрипит и буксует: размер нарушают сверхсхемные ударения в начале стиха: «Верю — здесь не страдать мудрено»; «В даль сокрытую...», «Жутко нервам...»; «Чу! из крепости...»; «Выстрел — кто-то покончил с собой...». , Большинство произведений русской классики сочетают художественную неувядае-мость с глубиной и поистине неисчерпаемостью смысла. ИЗОБРАЖЕНИЕ НАРОДА В ПОЭМЕ Н. А. НЕКРАСОВА «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО» «Кому на Руси жить хорошо» — поэма-эпопея. В центре ее — изображение пореформенной России. Некрасов писал поэму в течение двадцати лет, собирая материал для нее «по словечку». Поэма необычайно широко охватывает народную жизнь. Некрасов хотел изобразить в ней все социальные слои: от крестьянина до царя. Но к сожалению, поэма так и не была закончена: помешала смерть поэта. Главный вопрос произведения уже ясно виден в заглавии «Кому на Руси жить хорошо» — это проблема счастья. Поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» начинается так: «В каком году — рассчитывай, в какой земле — угадывай...». Но нетрудно понять; о каком периоде говорит Некрасов. Поэт имеет в виду реформу 1861 года, по которой «освободили» крестьян, а те, не имея своей земли, попали в еще большую кабалу. Через всю поэму проходит мысль о невозможности так жить дальше, о тяжелой крестьянской доле, о крестьянском разорении. Этот мотив голодной жизни крестьянства, которого «тоска-беда измучила», звучит с особой силой в песне, названной Некрасовым «Голодная». Поэт не смягчает красок, показывая нищету, грубость нравов, религиозные предрассудки и пьянство в крестьянском быту. 535 Положение народа с предельной отчетливостью отражают названия тех мест, откуда родом крестьяне-правдоискатели; уезд Тер-пигорев, Пустопорожняя волость, деревни Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово. В поэме очень ярко изображена безрадостная, бесправная, голодная жизнь народа. «Мужицкое счастье, — с горечью восклицает поэт, — дырявое с заплата- ■ ми, горбатое с мозолями!» Как и прежде, крестьяне — люди «досыта не едавшие, несолоно хлебавшие». Изменилось только то, что «теперь их вместо барина драть будет волостной». С нескрываемым сочувствием относится автор к тем крестьянам, которые не мирятся со своим голодным, бесправным существованием. В отличие от мира эксплуататоров и моральных уродов, холопов вроде Якова, Глеба, Сидора, Ипата, лучшие из крестьян в поэме сохранили подлинную человечность, способность к самопожертвованию, душевное благородство. Это Матрена Тимофеевна, богатырь Савелий, Яким Нагой, Ермил Гирин, Агап Петров, староста Влас, семь правдоискателей и другие. У каждого из них своя задача в жизни, своя причина «искать правду», но все они вместе свидетельствуют о том, что крестьянская Русь уже пробудилась, ожила. Правдоискателям видится такое счастье для русского народа: Не надо мне ни серебра, Ни золота, а дай Господь, Чтоб землякам моим И каждому крестьянину Жилось вольготно, весело На всей святой Руси! В Якиме Нагом представлен своеобразный характер народного правдолюбца, крестьянского «праведника». Яким живет той же трудолюбивой нищенской жизнью, как и все крестьянство. Но он отличается непокорным нравом. Яким честный труженик с большим чувством собственною достоинства. Он умен и прекрасно понимает, почему крестьянин так убого, так плохо живет. Это ему принадлежат такие слова:
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 194; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!