Зачем я клеветал подросткам на своих родителей?

Глава 15: Осень 11 класса. «Плохое поведение» в школе. Строгость и Шизофрения.

Благодаря Аминазину я спокойно переносил все не приятности. Того же дядю Игоря спокойно воспринимал. Если бы мне скорая не вколола бы аминазина, то я бы подолжил бы буянить, что для меня же было бы плохо. Так что мне повезло, что мне скорая вколола аминазина. Тому же дяди Игорю я не смог бы ничего ответить и без Аминазина.

Первым уроком в школе у нас была информатика. Учитель был обязан нас ознакомить с правилами поведения на его уроках, с техникой безопасности. Он дал нам расписаться в журнале о том, что мы ознакомлены с правилами его уроков. И лично мне на ушко подсказал расписаться сильно-давив на ручку, а то есть жирно, чтобы показать ребятам, что я спортом занимался. Было расписано жирно продавлено чернилами ручки на журнале. В итоге я им принёс почитать книгу про зарактер по почерку, где было сказано, что такая роспись и такой почерк, свидетельствуют о неуравновешенной нервной системе и нарушениях в психике.

Вторым уроком у нас было ОБЖ, где я рассказывал про события на Украине, и пророчил события в Сирии, и связал это всё со школьными учителями, за что учитель мне поставил жирный кол, и сказал, что исправить его у него будет нереально трудно, после чего заставил стоять, (садиться и вставать), и за не прямую осанку я получал колы.

Третьим уроком у нас была литература, где мы писали сочинения-рассуждения на тему: «Как я провёл лето или счастлив ли мой современник». Я поведал про то, что был в лагерях, и мы с мамой слетали в Туннис, после чего качал свои права, даже стих написал. Но Алла Викторовна на следующем уроке разорвала мою тетрадку со злостью и поставила мне кол, назвав моё сочинение бредом сумасшедшего. Также она сносила наши сочинения в редакцию местной газеты, где их переинчаили и написали краткие подобия наших сочинений, упоминув только наши имена.

Четвёртым уроком была физкультура, где мы пробежали по стадиону, от чего у меня дыхание нарушилось, и когда я себе его стал восстанавливать, тренер сказала ребятам меня побить после школы. После пробежки мы стали делать зарядку, и тренер сказала ребятам попасть в меня случайно рукой. Потом нас стали проверять на подтягивание и я единственный не смог подтянуться, и тогда тренер заговорила: «Хватит сопли наматывать на кулак и слюни глотать. Пора уже научиться подтягиваться. Эдик, ты не сдаёшь, (поправила свои очки), хотя да, что я такое говорю. Эдик, ты сдаёшь, как и все. У нас демократия!». И вот когда я не смог подтянуться, она мне говорила: «Эдик, ты родился сильным и ловким, быстрым и здоровым, но вырос слабаком. А Четвериков родился слабым и хилым, но теперь сильный и здоровый». Тогда Четвериков улыбнулся после пяти раз подтягивания, (учитывая, что я в средних классах подтягивался даже 10 раз, что в два раза больше его нормы), и сказал: «Это, как работа на огороде». И тогда тренер заговорила: «До этого с тобой, Эдик, мы целовались. И поверь, со мной в живую целоваться не приятно, и даже противно. А теперь у нас начнётся настоящая физкультура».

Пятым уроком была биология, на которой мой любимый учитель говорила: «Эдик, мне от вас ничего не нужно. Вы можете идти в свой любимый туалет. Вас тут ничего не держит. За год я вам поставлю 4. Мне ваши баллы не нужны». И после не долгой паузы: «Ну же, идите! Я вас выгоняю! Я не позволю вам ребятам клеветать на своих родителей, а родителям клеветать на ребят. Я защищу милых и безпорочных ребят от вашей пропаганды». Я же просто молчал, сидя на задней парте. В итоге она сказала мне: «Я вам поставлю кол в аттестате, если вы не уйдёте в свой любимый тулает. Ребята всё равно подтвердят, будто бы вы сами ушли, а вам всё равно никто не поверит. Ну же, свободны!». Я ушёл в туалет, где был тот самый мальчик, вечно писающий в бак. Ему я сказал, якобы я в туалете успокаиваюсь. Он меня отвёл в кабинет психолога, которая мне просто сказала: «Я предлогала тебе ко мне ходить, но ты был занят, то у тебя были дела. А теперь я занята. Расскажи свои сказки родителям, и они тебя переведут на домашнее обучение».

Пятым уроком было обществознание, на котором учитель, у котрого я был когда-то любимчиком, говорила ребятам: «Домашнее обучение появилось в средневековье. Это было большим прогрессом в образовании средневековой Европы. Пока в школе детей крестьян избивали палками и хлыстали хлыстами. Дома их обучали: грамоте, письму и чтению». Также, начали выдавать платные Индульгенции богатым лицам. Индульгенция расшифровывается, как: «Индуль – Петух, Осёл. Ген – род. Нции – уничтожаю». И главное, всё таким спокойным голосом и интонацией. И тут я понял вроде бы, что тот, как мне казалось безобидный случай с группой в контакте получился очень даже важной проблемой в первую очередь для меня.

Осенью 11 класса я учился в школе. Когда я шёл в школу я сильно испугался того что ребята подумают, что будто бы я развитый. Из-за чего я боялся в школу идти. Я вызвал на себя скорую и мне скорая вколола Аминазина и на второй день снова. Алинины подруги притащили дархана и кошек и черепаху обратно к нам и мне досталось за то, что я их выкинул. Хотя родители сами хотели их выкинуть. Кошки снова гадили мне на кровать и рвали мне маскитную сетку и обои. Меня называли садистом и живодёром. Бабушка в наказание мне распускала вонь в квартире, жаря какашки из унитаза и грибы на сковородке, и запрещала мне открывать окно и дверь и выходить куда либо, хотя мне было очень душно и у меня мозг испытывал отравление или кислородное голодание. Я спрашивал у бабушки «ты надо мной издеваешься?», и она мне отвечала «Да, я над тобой издеваюсь так-же, как и ты над мамой».

Мама играла в жертву. Она прыгала и пританцовывала. Опаздывала на работу и верещала. Бабушка меня раз за разом спрашивала: «Зачем маму ударил?», это так надоедающее было, что я уже не мог терпеть. Дядя Игорь раз за разом повторял, якобы я маму душил, хотя я маму, женщин и детей ни когда не душил. Я вообще ни когда ни кого не душил. Мама играла в жертву, дядя Игорь на меня ругался. Все дома мне внушали мысль, что я чудовище, преступник, плохой человек, поддонок, и всё тому подобное. Ребятам я рассказывал про то, как мама с папой и бабушка на меня вызывали полицию и скорую потому что на самом деле они это делали осенью 10 класса и осенью 11 класса. Но так серьёзно не было, как было это под конец этого домашнего маразма. Мама продолжала играть в жертву весь 11 класс. Вплоть до Универа. Её этому научили в Туннисе и психолог, к которой меня мама возила в начале сентября. Когда мы ездили к психологу у моей сестры Алины сильно ухо болело, и мне было сильно страшно, якобы из-за меня. На 1 сентября мне было тоже сильно страшно, я был в школе. Саня Украинский дал мне выкурить 1000 рублей, и сказал: «Ты какой-то взволнованный, это травка, держи выкури, успокоишься». Я выкурил 1000 рублей, и он софтографировал 1000 рублей на земле. Фотографию 1000 рублей он выложил на свою страницу в контакте, и вели подростки села и города паблики бредовые и девиантные, (мне голову морочили). Но мне нравился свежий осенний воздух, и толерантное отношение ребят. Дядя Игорь был аниме субкультурой вместе с моей мамой. Папа был в городе, но сильно к нам хотел приехать. Все родственники спокойно ко мне относились, но при этом спокойно мне психику портили. Бабушка Зоя из-зо дня в день меня спрашивала: «Зачем маму ударил?», «Ну можь хоть сейчас ответишь, Зачем маму ударил?», будто бы я специально, умышленно. Мама сама играла в жертву, чему я у неё в последствии научился. Дядя Игорь вместе с Анютой внушали мне не существующие грехи. Светлана Алексеевна продолжала меня позорить.

Если в 8 классе у меня были глупые повадки слюнтяя: я сглатывал, вытягивал шею, втягивал живот, уходил в туалет с уроков биологии, в школе плакал. То в 11 классе это всё мне придумывали школьники, и так всё выставляли, будто бы я это всё так творил. И тут же меня наказывали за это. Если что-то не стандартное было во мне, то они сразу же это пресекали тем, что мне говорили то, что поспособствовало этому всему. Это было гениально с их стороны. Если в 8 классе я сам уходил в туалет с уроков Биологии, то в 11 классе меня учительница сама выгоняла в туалет. От куда меня забирал мальчик, и отводил к школьному психологу, которая мне говорила: «Раньше ты был занят, а теперь я занята. Расскажи свои сказки родителям и они тебя переведут на домашнее обучение». Они на меня клеветали, якобы я на них раньше клеветал, а дядя Игорь меня ругал за их клевету. Я им молчал, а они говорили всё так, будто бы я им клеветаю по мультикам и фильмам. Но я просто там отбывал срок. Мне предсказывали ребята из первого лагеря, что я был любимчиком учителей, но вскоре в школе начнётся мессево. И оно реально началось. Я просто бурлил в этом бульоне. Я просто плыл по течению. Надо мной всё село издевалось, и все были против меня одного. А потом я придумал себе галлюцинации и стал всем про это говорить, и это было оправданием мне самому. Меня дядя Игорь ругал за то, что я в школе плохо себя вёл, но если реально меня подставляли и всё так выставляли. Я уже не говорю про то, что Влад Гулькин мне давал подзатыльники, а учителя говорили ребятам меня побить.

У меня умерли мои родственники, а меня винили вих гибели. Весь класс хором кричал: «Мы тебя убьём!», а когда я пытался сказать, что они не умирали, то они хором меня затыкали. В итоге меня стали бить, и я ни на кого не оглядывался. Я не плакал и не извинялся, и не оправдывался. В итоге получилось так, что оказывается мои родственники живы, и они не умирали своей смертью, и я их не убивал. А я жил реально, как в фильме про тревожный невроз: «Обыкновенные люди».

К дяде Игорю я приходил, потому что он мне говорил: «Если не придёшь, то тебя ребята за гаражами побьют. Если не придёшь, то все соседи на тебя напишут жалобу в ментовку». Он мне приписывал плохие поступки, которых я не совершал. Внушал мне мою никчёмность и не нужность ни кому. Дядя Игорь говорил, что я всех уже достал, и все рады от меня избавиться. Я сидел в его накуренной квартире, и он мне заливал, якобы я душил маму, и такой поддонок по жизни, да ещё и живодёр. Я сидел в его накуренной квартире, после чего шёл в школу, и от меня пахло табаком. Да ещё мне бабушка Зоя вместе с мамой дали книгу про почерк, чтобы я им её показал, и они решили, якобы я им пытаюсь доказать, что курить нужно, типо вот книгу прочитал благодаря этому. Папа мне рассказывал весной, якобы мама меня душила в детстве в ванне, что я потом ребятам рассказывал. Ну они сделали вывод, что это 10 королевство я посмотрел, хотя на самом деле мне это папа рассказывал про маму, чтобы я маме плохо делал, и ребятам и учителям чтобы это рассказывал. Николай Александрович меня звал на художку, я же считал на художку стрёмным ходить, но ему говорил про свой аминазин, тогда он мне говорил, что у него айкью выше среднего и он сделает так, что меня будут на строгости воспитывать.

Если осенью 11 класса у меня была шизофрения и апатия. На уроках истории я отключался. Учителя мне ставили колы, выгоняли меня с занятий, писали мне замечания в дневник. Постепенно у меня начались игры разума. Мне реальность казалось искажённой. Но лучше всего прописан этот период в моей старой автобиографии. Там все собятия и явления по хронологии, и достоверно все диалоги. Ну а тут больше не правды и не точностей. И естественно не по хронологии всё написано. Но буду писать про весну. Весной я был спокойным и воспринимал всё себе в упрёк. Потому что я обучался на строгом домашнем обучении, и мама играла в жертву.

Мою автобиографию кто-то редактировал. В главе универ жвачка, что можно говорить про других людей плохо. В 11 классе в самое тяжёлое для меня время и самое жестокое нельзя говорить про других людей плохо. В старой автобиографии, которую никто не редактировал, написана правда, а то есть про меня хорошо, а про дядю Игоря плохо. Дядя Игорь на меня ругался и мне внушал преступления, которых я не совершал, якобы я их совершал. Он мне внушал мою не нужность.

Я ходил в школу, и меня встречал дядя Игорь. Он мне говорил гадости у себя дома, а во дворе, когда мимо нас проходила моя одноклассница, он говорил плохо про них. Домой к себе звал хитростью, что если я не приду, то он попросит ребят меня побить за гаражами. Он мне внушал мысль, что я плохой и заслужил строгость. Он мне внушал мысль, что я уже всех достал и никому не нужен, что все рады от меня избавиться. Что странно, что мать меня возила в город в 8 классе, когда у меня всё хорошо было, но, когда я учился в универе, меня заставляла к ней приезжать.

В моей старой автобиографии подробнее написано про дядю Игоря. Ниже приведён текст про него, но там не так всё подробно написано. Он меня сильно ругал, внушая мне мысль конченного злодея, и не нужность ни кому. Якобы я ни кому не нужен, и за меня никто не заступится. И на самом деле, когда я приходил домой, то бабушка мне повторяла из раза в раз: «Зачем маму ударил?!», а я ей не мог сказать, что это было случайно, что я просто в машине начал делать зарядку, и случайно в ней рукой попал. Мне внушали мою преступность и никчёмность.

Дядя Игорь на меня ругался очень сильно, а бабушка этому радовалась. Я к нему пришёл однажды в гости, и он мне начал душу «травить» говорил он мне: «Ты знаешь, на месте мамы бы я тебя бы на улицу выкинул бы и не маялся бы с тобой! А если мама этого не сделает, то я тебя утоплю в ванне, чтоб хоть не воняло от тебя, и оболью твой труп серной кислотой что бы следов не было, либо выкину тебя с окна скину и скажу всем: «да он сам выпрыгнул», понимаешь ты уже всех тут достал все рады от тебя избавиться! И если ты на меня напишешь жалобу в ментовку, да они тебе и не дадут такого сделать, но если ты туда пойдёшь, то все соседи подвердят то, как ты маму свою душил, а знаешь, что за это дают! На хочешь покурить съешь её и отравишься, а врачи тебя спасать не будут, ты их тоже достал!», я ему говорю, выслушав всё это и другие гадости, и мерзости его коронные, «Дядя, Игорь, вы благородный, а я никто!», «он так посмеялся и говорит, что это он никто, а я благородный вон по моему цвету кожи видно на сколько я избалован и зажравшийся». Потом, когда вернулся со школы я дяде Игорю говорю: «А вы знаете как я себя веду в школе?», а тут подходит ко мне эта тварь Анюта мелкая и гадко противная и пищит «Эдик, знаешь, я помню как ты выкидывал кошку с балкона, а как котёнка кинул об стену, что он умер и погиб, а как ты маму порезал, а как ты черепашку в холодильнике в морозилке держал, а как ты коту яйца отрезал и зажарил его в микроволновки, знаешь и я такое про тебя подумала, такое», и тут этот злодей Дядя Игорь вставился: «Да, Эдик, сейчас по твоему поведению не скажешь, что ты безупречный ангел, про ту же Анюту можно сказать, что её поведение лучше чем у тебя», я начал перед Анютой оправдываться и говорить как всё на самом деле было, но это ни кому не нужно было, и она просто заткнула свои уши руками и балоболила «бе-бе-бе, я тебя не слышу и я ничего не слышу». Я видел, как дядя Игорь воровал уголь из кательной, да и вообще про него знаю, что это из-за него холодно нашей соседке на 3 этаже, потому что он моется в тёплой воде из батареи.

Я ему говорю, что я в полицию расскажу про него, а он говорит мне, что расскажет полиции то как я маму душил. Потом я его увидел он мне говорит то как, когда он работал в ПТУ, его не устраивал один ученик и он попросил ребят постарше его проучить настырного, и сказал, что так же со мной сделал. И в тот вечер Светлана Алексеевна мне сказала, что попросила ребят побить меня после школы за гаражами. Понимаете, что они все были очень злыми и бешеными, и бесчеловечными. Я тогда жил и очутился в кошмаре. Я маму ни как не обижал, и вовсе не душил. И не понимаю за что меня наказывали. Дед Саша говорил, что след про меня, который шёл по телевизору, где тоже сын судьи каждый год заграницей. Мама мне показывала газету и говорила, что про меня там написано, хотя там всякие гадости были написаны. Я эти гадости раскрывал в школе, за что мне ставили колы. Бабушка Зоя мне каждый раз повторяла: «Зачем маму ударил?», кагбудто бы специально, также Алла Викторовна потом мне сказала: «Зачем перевёлся на домашнее обучение», я ей сказал то, что мне сказала моя бабушка Зоя: «Мой дом моя крепость», за что она мне понаставила подзатыльников. Также эта мерзость баб Зоя меня накормила гороховой кашей, и сказала втягивать живот, чтобы я пердел на дискотеке с девочкой.

Учителя мне за мои сочинения, доклады и выступления ставили колы, садили меня за парты и тут же говорили: «Встань!». Учителя меня выгоняли с уроков, ставили мне колы, и даже подсудное дело – Учителя говорили ребятам меня побить, и те били. Потом на домашнем обучении они сами меня били. Полиции я был не нужен, чтобы меня защитить, дядя Игорь на меня ругался, родителям я тоже был не нужен. Ни кому в этом чёртовом мире я был не нужен. Все меня хотели наказать и прочуить. Все были мной не довольны. Люди ко мне слишком критичны. Людям не нравилось во мне всё то, что меня делало самим собой. Мне даже не было времени, что либо анализировать. Я просто плыл по течению. После того, как мать ща меня заступилась перед гибельгаусами весной 2015 года весной 11 класса (я специально всё так уточняю потому что блядь меня так задрочили уточнять, что типо в противном случае школа на мне оставила психотравмы и мне сломала психику), они только сильнее начали надо мной издеваться. Если живёшь не в Москве и не в Питере, то жизнь говно. Она заступиась за меня, чтобы повысить себе самооценку и само утвердиться потому что эффекта от её заступлений не было. Сарзу скажу, раз тут дедушка Саша написал про это, меня учили говорить только правду, а значит не правду и поэтому я сказал, якобы меня обижал Гибельгаус младший, когда обижали все птушники.

Я Алле Викторовне написал всякий бред, и она моё сочинение разорвала и выкинула поставила мне 2 и сказала, что это не сочинение, а бред. А по ОБЖ я вообще за свой бред получил кол. Если в 8 классе я сам уходил с уроков биологии в туалет, то в 11 классе, меня учительница по биологии отправляла в туалет, и я уходил в туалет, от куда меня забирал мальчик. Мальчик, когда меня забирал, то спрашивал меня: «Что ты делаешь в туалете» и я ему отвечал, что успокаиваюсь. А учительница по биологии, когда меня отправляла в туалет, то говорила мне, что ребята всё равно скажут, что я сам уходил. Так же она мне говорила: «Эдуард, вы считаете, что всё знаете. Ваши баллы, мне от вас ничего не надо, я вам поставлю 4 за четверть, и вы свободны, можете идти в свой туалет». Саня и Тин порно смотрели по телефону на уроке литературы, и я об этом рассказал учительнице, но я не сказал учительнице про то, что они смотрели порно. Алла Викторовна сказала ребятам меня побить и вышла из кабинета. Тут же Анрей Кайзер встал и пошёл на меня с кулаками он мне кричал: «Что плохо слышишь! Значит, щас мы тебя сразу сделаем зрячим и слышащим» и дал мне в морду. В школе я бегал, нет, даже ползал на четвереньках, как каракатица или обезьяна и нюхал жопы девушек, школьниц. Мне говорили «Встань!», а я только рычал и мычал что-то не членораздельное. Мне лишь бы было что сказать, но не важно что.

Мою автобиографию редактировал школьный учитель Сергей Николаевич, учитель физики. Он написал так про других людей не сильно плохо, а про меня плохо и даже позорно. Мне запрещают гнать на других людей. Мне разрешают только про себя плохо говорить, чтобы меня за это наказывали, и при этом при всех наказаниях меня считают безнаказанным. Все не довольны тем, как я «про себя хорошо говорю и выставляю себя в положительном свете».

Вообще я в школе плохо учился и много болтал на занятиях, говорил всякий бред, некоторый из которого мне и дома в голову молча приходил в уме и я его ни кому так и не рассказал. Вообще много бредил и жил в своей реальности. У меня были игры разума. (Их подробно я описывал в своей старой автобиографии). Меня стригли как попало машинкой дома мама и бабушка Зоя. А в школе мне указывали на мою причёску и говорили, якобы я так сам себя стригу. На уроке информатики я сидел с Саней Украинским и он для меня выполнял задание, я же куда то смотрел в потолок и сканировал всё что видел. Света Ткачёва, когда уходил физик, спрашивала меня о моей семейной жизни или о том, почему я ушёл из домашнего обучения и пришёл в школу. Она мне задавала провакационные вопросы, в отстутсвии учителя, а я ей говорил всякого позорного уже когда приходил учитель в кабинет. С начала Украинский Саня меня спрашивал: «Как ебутся ёжики», а я ему отвечал: «Не знаю», а потом Светка Ткачёва ему говорила, что не так надо делать и сделала сама, мне задала провакационые вопросы и замолчала, когда физик пришёл, а я продолжал ей говорить всякий ответный бред. Потом меня посадили за сломанный компьютер, где ничего не возможно было выполнить. И физик так говорил ребятам, что он поставит мне кол по информатике, чтобы я не закончил школу.

В 11 классе мои одноклассники и одноклассницы "доказывали что хорошие". Я им "доказывал, что они хорошие", тем что повышал им самооценку клеветой на своих родителей. Да, я не должен был клеветать на своих родителей. Но им не было бы обидно, если бы у них был комплекс не любимых детей, какими они себя выдавали, как про них учителя говорили. А так, им было обидно слышать всё что я им говорил потому что у них был комплекс любимых детей. Мне конечно же в минус пошло то, как я им пытался помочь. Да и вообще, им помогать в ущерб своим родителям и тем более в ущерб себе я не должен был. Отныне ни кого воспитывать не буду, критиковать и помогать людям тоже не буду.

Осенью 2014 года и летом 2014 года. В школе и в интернете. И весной 2015 года в контакте. Я клеветал подросткам на своих родителей. Так я просто думал, что им это приятно слышать. Я просто хотел подросткам сделать приятно.