ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ПАУЛЬ ЗИБЕРТ И НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ОХОТА 12 страница
По утверждению Овчинниковой, только в июле 1944 года Демьянов передал немцам, что его "забирают в армию" и направляют в часть, расположенную под Минском. Следовательно, лишь с этого времени он мог играть роль офицера штаба маршала Рокоссовского. Однако Шелленберг ясно указывает в своих мемуарах на то, что об агентах из окружения Рокоссовского ему стало известно значительно раньше июля 1944 года, еще до того как шеф 6-го управления имперского Главного управления безопасности "по совместительству" возглавил абвер. Да и донесение о советских планах на летнюю кампанию 1944 года, исходившее, очевидно, из того же источника, поступило, как мы помним, до 3 мая 1944 года и, следовательно, не могло принадлежать Гейне - Демьянову.
* * *
Операции " Монастырь" посвящена также статья полковника в отставке В. В. Коровина "Поединок с абвером", опубликованная в 1-м номере "Военно-исторического журнала" за 1995 год. Ее автор, бывший "боец невидимого фронта", утверждает, что после поражения немецких войск под Москвой, "чтобы ввести в заблуждение фашистскую разведку, органы государственной безопасности решили легендировать наличие в Москве антисоветский церковно-монархической организации во главе с поэтом Седовым (фамилия изменена. Седов - выходец из дворян-помещиков, его жена - одна из бывших фрейлин императрицы. - Примечание В. В. Коровина)…"
|
|
Являясь монархистами по убеждению, Седов и его жена в кругу своих близких знакомых проводил и антисоветскую пораженческую агитацию. Наблюдение за Седовым осуществлял агент Старый, бывший дворянин, которому он полностью доверял. На одной из встреч Седов обратился к агенту с просьбой установить связь с немцами, на что последний (по указанию оперативного работника) дал согласие. После получения от Седова задания - подбирать лиц для антисоветской работы в Москве - через агента Старого под видом участника его группы был представлен проверенный агент Гейне - также выходец из дворян (благодаря Судоплатову и Овчинниковой мы уже твердо знаем, что под псевдонимом Гейне работал А. П.Демьянов. - Б. С.). Он хорошо знал подрывное дело, электро- и радиотехнику. Встретившись с ним несколько раз, Седов поручил ему перейти линию фронта, сообщить немцам о существовании в Москве церковно-монархической организации и получить задание для дальнейшей работы.
|
|
В феврале 1942 года Гейне перебросили через линию фронта. Действуя в соответствии с выработанной легендой, агент подробно рассказал немцам, кто и с какой целью его направил к ним, сообщил об организации, ее руководителях и проводимой ею антисоветской деятельности. Как курьер организации, Гейне просил указаний для дальнейшей работы.
Допрашивавшие агента фашистские разведчики не сразу поверили ему, пытались найти противоречия в легенде и даже инсценировали расстрел. Однако выдержка Гейне и убедительность легенды в конце концов заставили их поверить в то, что они имеют дело с действительным врагом Советского государства. В течение месяца агента обучали радиоделу и методам шифрованной переписки, после чего воздушным путем перебросили в советский тыл. Гейне получил задание собирать и передавать в фашистский разведывательный центр сведения о положении в Москве, продовольственном снабжении населения столицы, о работе ряда военных заводов, дислокации и численности войск, их переброске через московский железнодорожный узел и другую шпионскую информацию. В целом же перед монархической организацией фашисты поставили следующие задачи: активизировать антисоветскую пропаганду среди населения, развернуть диверсионную и саботажническую деятельность, создавать подпольные антисоветские ячейки монархической организации в крупных промышленных городах.
|
|
По возвращении из тыла противника Гейне подробно доложил руководителю легендируемой организации Седову о результатах пребывания у немцев и полученном задании. Вскоре гитлеровцам начали поступать радиограммы о "месте дислокации" некоторых частей Красной Армии. Чтобы укрепить положение Гейне у противника, органы контрразведки в течение четырех месяцев сознательно воздерживались от каких бы то ни было просьб к немцам и даже отклонили их предложение о направлении в Москву курьера, мотивируя это опасностью провала".
|
|
Как сообщает Коровин, просьбу о направлении курьера с новым передатчиком вместо пришедшего в негодность старого Гейне направил только в начале августа 1942 года. Из этого можно сделать вывод, что в Москву он прибыл в начале апреля, если буквально понимать слова о четырех месяцах, когда советские контрразведчики не разрешали Демьянову обращаться к абверу за помощью. Здесь бросается в глаза разнобой в хронологии у Судоплатова и Овчинниковой, с одной стороны, и у Коровина - с другой. Первые двое временем перехода Гейне-Демьянова к немцам называют декабрь 1941 года, а возвращение агента в Москву Судоплатов относит к февралю 1942-го. Коровин же передвигает сроки на два-три месяца вперед. Я склонен здесь больше доверять Судоплатову, у которого проверка Гейне у немцев вместе с обучением радиоделу, искусству шифровки и другим азам разведывательной работы заняла около трех месяцев, тогда как автор статьи в " Военно-историческом журнале" отводит на все про все месяц с небольшим. Но вот насчет сути полученных Демьяновым у немцев заданий более правдоподобен рассказ Коровина, пусть отставной полковник по части стиля сильно уступает генералу-писателю и профессиональной журналистке. Язык Коровина очень близок к языку документов военного времени, но это-то и придает сообщаемому им достоверность. Абвер давал задания Гейне, явно исходя из того, что он останется на какой-то гражданской работе в Москве, то ли благодаря броне, то ли из-за негодности к армейской службе по состоянию здоровья. Очевидно, немцы надеялись, что агент сможет получить интересующие их сведения из бесед с москвичами и с прибывающими в город военнослужащими, а также от своих знакомых и других членов церковно-монархической организации. Никаких сенсационных сообщений немецкая разведка от Гейне и не ждала, а советская сторона, надо думать, и не собиралась посылать, понимая, как трудно легендировать квалифицированную дезинформацию от агента, работающего на ответственной должности в высокопоставленном штабе. По Коровину, главной целью операции "Монастырь" и продолживших ее операций "Курьеры" и "Березино" был захват курьеров и агентов абвера, и в этом с ним согласны и Судоплатов с Овчинниковой. Вот только насчет числа задержанных при содействии Гейне авторы расходятся. Судоплатов говорит примерно о 50 арестованных агентах и курьерах, Коровин - о 23 агентах, курьерах и "пособниках", а Овчинникова утверждает, что "до конца 1944 года Демьянов помог захватить пришедших на явку 15 немецких разведчиков", а также узнал адреса "нескольких вражеских агентов, действовавших в Москве". Правда, встает вопрос: доверяли ли немцы Демьянову и не вели ли они, в свою очередь, с ним какую-то игру, жертвуя агентами из бывших пленных, которые для абвера не представляли ценности?
Последняя операция, связанная с Гейне, была названа "Березино". Ее ход три наших автора описывают почти идентично, расходясь лишь в некоторых деталях. Наиболее подробно о ней говорит один из основных ее разработчиков - Судоплатов. Ему и слово:
"Накануне летнего наступления Красной Армии в Белоруссии Сталин вызвал начальника Разведупра Кузнецова, начальника военной контрразведки СМЕРШ Абакумова, наркома госбезопасности Меркулова и меня… Сталин принял нас весьма холодно. Он упрекнул за непонимание реальностей войны и спросил, как, на наш взгляд, можно использовать "Монастырь" и другие радиоигры для оказания помощи нашей армии в наступательных операциях, и предложил расширить рамки радиоигр, отметив, что старые приемы не подходят к новой обстановке. Кузнецов предложил подбросить новую информацию через Гейне-Макса о якобы планировавшемся наступлении на Украине. Я не был готов к такому повороту разговора и абсолютно ничего не знал о планах советского Верховного Главнокомандования. К тому же я помнил совет маршала Шапошникова, никогда не встревать в дела, находящиеся за пределами твоей компетенции".
Прервем пока судоплатовский рассказ, чтобы обратить внимание читателей на следующее обстоятельство. Павел Анатольевич невольно сам рушит только что возведенную им конструкцию грандиозных стратегических дезинформаций, якобы постоянно передававшихся немецкой стороне через Гейне-Демьянова. Вдруг летом 1944 года, накануне наступления Красной Армии в Белоруссии, обнаруживается, что Сталин недоволен как раз тем, что через Гейне практически не идет сфальсифицированных данных, которые могут помочь проведению советских наступательных операций. Однако, как можно понять из мемуаров Судоплатова, предложение направить от имени Демьянова дезинформацию о будто бы готовящемся ударе на Украине, одобрения не встретило. Вместо этого, как вспоминает бывший шеф разведывательно-диверсионного управления НКВД, Верховный Главнокомандующий отдал совсем неожиданный приказ:
"Сталин вызвал генерала Штеменко, начальника оперативного управления Генштаба, и тот зачитал приказ, подготовленный еще до нашего разговора. В соответствии с приказом мы должны были ввести немецкое командование в заблуждение, создав впечатление активных действий в тылу Красной Армии остатков немецких войск, попавших в окружение в ходе нашего наступления. Замысел Сталина заключался в том, чтобы обманным путем заставить немцев использовать свои ресурсы на поддержку этих частей и "помочь" им сделать серьезную попытку прорвать окружение. Размах и смелость предполагавшейся операции произвели на нас большое впечатление…
19 августа 1944 года генеральный штаб немецких сухопутных войск получил посланное абвером сообщение Макса (Гейне. - Б. С.) о том, что соединение под командованием подполковника Шерхорна численностью в 2500 человек блокировано Красной Армией в районе реки Березины. Так началась операция "Березино" - продолжение операции "Монастырь".
Операцию "Березино" разработал начальник 3-го отдела 4-го управления полковник И. В. Маклярский (как и Судоплатов, не чуждый изящной словесности, он написал сценарий всенародно любимого фильма " Подвиг разведчика". - Б. С.), я поддержал идею операции. Планировалась заманчивая радиоигра с немецким верховным командованием. О ее замысле во исполнение указания Ставки было доложено лично Сталину, Молотову, Берии. Санкция на проведение операции была получена.
Для непосредственного руководства этой операцией на место событий в Белоруссию выехали Эйтингон (организатор убийства Л. Д. Троцкого. - Б. С.), мой заместитель Маклярский, Фишер (впоследствии советский резидент в Америке Рудольф Абель. - Б. С.), Серебрянский и Мордвинов.
В действительности группы Шерхорна в тылу Красной Армии не существовало. Немецкое соединение под командованием этого офицера численностью в 1500 человек, защищавшее переправу на реке Березине, было нами разгромлено и взято в плен. Эйтингон, Маклярский, Фишер, Мордвинов, Гудимович и Т. Иванова при активном участии Гейне-Макса перевербовали Шерхорна и его радистов (прямо оторопь берет: столько матерых чекистов на одного Генриха Шерхорна - ну как тут устоишь! - Б. С.). В Белоруссию были отправлены бойцы и офицеры бригады особого назначения. Вместе с ними прибыли немецкие антифашисты-коминтерновцы. В игре также участвовали немецкие военнопленные, завербованные советской разведкой. Таким образом, было создано впечатление о наличии реальной немецкой группировки в тылу Красной Армии. Так, с 19 августа 1944 года по 8 мая 1945 года мы провели самую, пожалуй, успешную радиоигру с немецким верховным командованием. Однако оперативные работники, участвовавшие в операции "Березино", не были награждены ни тогда, ни в последующие годы, ни к 50-летию Победы, хотя представлялись к награждению.
Немецкая служба безопасности и генеральный штаб германских сухопутных войск всерьез замышляли нарушить тыловые коммуникации Красной Армии, используя соединение Шерхорна. С этой целью Шерхорну в ответ на его просьбы о помощи были посланы специалисты по диверсиям и техника. При этом нам удалось захватить направленную на связь с Шерхорном группу боевиков-эсэсовцев.
Шерхорн посылал в Берлин отчеты о диверсиях в тылу Красной Армии, написанные Эйтингоном, Маклярским и Мордвиновым. Макс получил приказ из Берлина проверить достоверность сообщений Шерхорна о действиях в тылу Красной Армии - он их полностью подтвердил. Гитлер произвел Шерхорна в полковники и наградил Рыцарским крестом, а Гудериан отправил ему личное поздравление. Шерхорну приказали прорваться через линию фронта и продвигаться в Польшу, а затем в Восточную Пруссию. Шерхорн потребовал, чтобы ему для обеспечения этой операции парашютом были сброшены польские проводники, сотрудничавшие с немцами, Берлин согласился, и в результате мы захватили польских агентов немецкой разведки. Гитлер, со своей стороны, планировал послать начальника службы спецопераций и диверсий Скорцени и его группу, но от этого плана немцам пришлось отказаться из-за ухудшения в апреле 1945 года военной ситуации на советско-германском фронте.
5 мая 1945 года, незадолго до завершения войны, командование вермахта и абвер в своей последней телеграмме рекомендовало Шерхорну действовать по обстоятельствам. Максу было приказано законсервировать источники информации и порвать контакты с немецкими офицерами и солдатами-окруженцами, которым грозило пленение, вернуться в Москву, затаиться и постараться сохранить свои связи. Шерхорна и его группу мы интернировали под Москвой, где они находились до тех пор, пока не были освобождены в начале 50-х годов.
Примечательно, что Гелен, возглавлявший после Канариса немецкую военную разведку, стремясь завоевать доверие американцев, предлагал Макса как надежного источника после войны. Однако разведка США отнеслась с недоверием к предложению Гелена".
В очерке Овчинниковой призыв Гейне (Демьянова) в армию в июле 1944 года прямо связывается с началом операции " Березино", что очень похоже на правду. Согласно легенде в поселке Березино под Минском он допрашивал пленного немецкого офицера, который сообщил, что в лесах скрывается подполковник Шерхорн с двумя тысячами солдат и офицеров. Об этом Гейне, на этот раз игравший роль офицера-переводчика, в середине августа радировал немцам. Овчинникова приводит также данные, что германское командование выделило для отряда Шерхорна в общей сложности 255 контейнеров с оружием, обмундированием и продовольствием и около 2 миллионов рублей советских денег. Чекистам удалось захватить 42 вражеских агентов, посланных на связь с Шерхорном.
Судоплатов утверждает, что замысел создания ложных групп немецких окруженцев в тылу Красной Армии исходил от Сталина и уже в рамках этого замысла его подчиненный И. Маклярский разработал, а он, Судоплатов, одобрил план операции "Березино". Однако очень сомнительно, что инициатива здесь исходила от Верховного Главнокомандующего. Ведь кроме группы Шерхорна, никаких других создано не было (во всяком случае, упоминаний о них нет ни в советских, ни в немецких публикациях). Неужели сталинский приказ о создании у немцев впечатления, что в советском тылу активно действует много отрядов из героев-окруженцев, породил всего-навсего один мнимый "полк Шерхорна"? Почему придуманные НКВД "партизаны фюрера" не росли, как грибы после июльского дождя? И отчего же столь успешно исполнившие приказ Верховного Судоплатов и его сотоварищи наград так и не получили?
Ответ на все эти вопросы, как мне кажется, один: на самом деле замысел операции "Березино" целиком принадлежал судоплатовскому управлению - никакого сталинского приказа не существовало. Вероятно, Ставка и Генштаб с идеей согласились, решив посмотреть, что же выйдет из нее, так сказать, на практике. Вышло же не очень здорово. Для того чтобы имитировать существование отряда Шерхорна численностью около полка, в лесах под Минском пришлось держать отборную бригаду особого назначения НКВД, да еще ряд старших офицеров разведки и немцев-антифашистов из распущенного к тому времени Коминтерна. Толку же от Шерхорна был мизер. Никакой дезинформации от имени партизанящего подполковника передавать было нельзя. Ведь по легенде, отряд прятался по лесам, имел дело только с тыловыми советскими частями и войсками НКВД и никакого представления о группировке Красной Армии на фронте иметь не мог. Получить какие-либо ценные сведения от немцев Шерхорну и стоявшим за ними чекистам тоже было затруднительно. Германское командование могло сообщать окруженцам только о том, где вданный момент проходит линия фронта, но об этом советская Ставка знала не хуже, чем руководство вермахта. Конечно, немецкое вооружение и особенно продовольствие было ценным подарком для участников операции "Березино", которые, по всей вероятности, снабжались почти целиком за счет вермахта (хорошо, если что-то перепадало и задействованным в операции немецким военнопленным). Однако не могли же Сталин или Судоплатов всерьез рассчитывать, что снабжение по воздуху в течение 8 месяцев одного полка существенно ослабит вермахт!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 165; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!