Фрагмент допроса подсудимого Карла Брандта защитой
………………………………………..
Серватиус: Свидетель, вам поручили участие в программе эвтаназии. Я покажу вам распоряжение от 1 декабря 1939. (НО-630, экз. обв. 330) Пожалуйста опишите как возникло это распоряжение.
Брандт: С окончанием польской кампании в октябре, фюрер находился в Оберзальцберге. Меня вызвали к нему по причине которую я уже не помню и он сказал мне о том, что из-за документа полученного им от рейхсляйтера Боулера, он хотел добиться ясного решения вопроса эвтаназии. Он дал мне общие директивы о том как он представляет её, и фундаментальным было то, что психически больным лицам, которые находились в таком состоянии, что они уже не могли осознавать свою жизнь должно быть предоставлено облегчение путём смерти. Общие инструкции последовали за обращениями которые он получил сам, и он сказал мне связаться с Боулером по данному вопросу. Я сделал это по телефону в тот же день, и затем проинформировал Гитлера о своём разговоре с Боулером. Соответственно он разработал формулировку данного распоряжения, не в форме, которая есть у нас здесь, но в похожей форме, и были внесены некоторые изменения. Моей просьбой было, чтобы была введена предосторожность, из-за медицинской практики, и использовал выражение до этого знакомое мне из экспертных мнений. Говорилось о том, что эвтаназия должна осуществляться на лицах и затем шла формулировка «которые являются неизлечимыми с вероятностью на границе точности». Так как данная формулировка была странной для него, было добавлено «при наиболее внимательном диагнозе заболевания». Поэтому, когда данное распоряжение было подписано ближе к концу октября, текст гласил следующее: «Рейхсляйтер Боулер и доктор Брандт, наделяются ответственностью за расширение полномочий установленных врачей указанных поименно таким образом, чтобы лица, которые согласно гуманному суждению, являющиеся неизлечимыми, при наиболее внимательном диагнозе их состоянии здоровья, получали милосердную смерть»
|
|
|
Серватиус: Вы говорили с Боулером?
Брандт: Сначала я поговорил с Боулером по телефону и даже после подписания распоряжения я не поговорил с ним немедленно, но направил подписанное распоряжение ему в Берлин.
Серватиус: И в чём заключалась идея Гитлера об эвтаназии? Что он под ней понимал?
Брандт: Решающая для него вещь также выражалась в распоряжении, а именно, чтобы неизлечимо больным лицам – в действительности следует читать психически больным лицам – остальные лица были абсолютным исключением – предоставлялась милосердная смерть. Поэтому, мера была продиктована чисто гуммаными соображениями, и ничего большего нельзя было подумать ни при каких обстоятельствах, и мне ничего не было сказано.
|
|
|
Серватиус: Вы сказали, что фюрер дал вам поручение на основе телефонного звонка от Боулера? Звонок от Боулера не мог быть единственной причиной. Должны были быть другие.
Брандт: Это не был телефонный звонок. Это было некого рода документированный инцидент, который был рещающим. Могло быть, что фюрер уже имел эти документы или что Боулер снова поговорил с ним о них. Я точно не знаю. Но не это было причиной начала программы эвтаназии. В своей книге «Mein Kampf[221]», Гитлер уже ссылался на неё в некоторых главах, и закон о «предовтращении рождения детей страдающих от наследственных заболеваний» является доказательством того, что Гитлер определенно сам занимался такой проблемой ранее. Закон о «предовтращении рождения детей страдающих от наследственных заболеваний» в действительности являлся законом, который соответствовал событиям. Он точно возник, потому что дети с врождёнными заболеваниями существовали. Доказательство этого заключается в том, что эта проблема влияющая на весь мир находится в факте, что похожие законы с похожими формулировками и содержанием принимались в других странах.
|
|
|
Доктор Гебхардт Вагнер[222], который являлся предшественником доктора Конти, обсуждал эти вопросы на партийном съезде в Нюрнберге. Я тогда не говорил с Гебхардтом Вагнером и не имел никакого отношения к этим вещам. Однако, я слышал о том, что в 1935 Гебхардт Вагнер показывал фильм представляющий проблему психиатрических заболеваний. Видимо фильм был снят в психиатрических больницах.
Серватиус: Свидетель, обращения полученные Боулером и фюрером не играли некой роли?
Брандт: Обращения в этом отношении точно постоянно получались Боулером, и канцелярия фюрера всегда получала такие вещи. Я знаю только, что такие обращения потом передавались министерству внутренних дел Рейха. Сам я знал об одном обращении, которое направили самому фюреру через его адъютантскую службу весной 1939. Отец уродливого ребёнка обращался к фюреру и просил того, чтобы его ребёнок или это создание были убиты. Гитлер передал данный вопрос мне и сказал, чтобы я немедленно поехал в Лейпциг – это было в Лейпциге – для установления факта на месте. Это был ребёнок родившийся слепым, идиот – по крайней мере он выглядел как идиот – и без одной ноги и части одной руки.
Серватиус: Свидетель, вы говорите о деле в Лейпциге, об уродливом ребёнке. Что вам приказал сделать Гитлер?
|
|
|
Брандт: Он приказал мне поговорить с врачами, которые наблюдали ребёнка и выяснит правдивы ли заявления отца. Если они были правильными, тогда я должен был сообщить врачам от его имени о том, чтобы они осуществили эвтаназию.
Важной вещью было то, чтобы родители не чувствовали себя виновными позднее в результате эвтаназии – чтобы у родителей не было впечатления о том, что они сами являются ответственными за смерть ребёнка. Далее мне было приказано сказать о том, чтобы эти врачи приняли участие в некоторой законной процедуре, потому что эта мера, эти процедуры были бы отменены приказом Гитлера. Тогда Мартину Борману было приказано проинформировать Гюртнера, министра юстиции, соответственно об этом случае.
Серватиус: Что сказали доктора которые принимали участие?
Брандт: У докторов было мнение о том, что нет оправдания сохранению жизни ребёнка. Отмечалось, что в родильных домах при определенных обстоятельствах для доктора совершенно естественно самим проводить эвтаназию в таких случаях никому не говоря об этом. В этом отношении не давалось никаких чётких инструкций.
Серватиус: Эта проблема уродов разбиралась где-то ещё?
Брандт: Проблема уродств возможно обсуждалась до лейпцигского дела. Однако, в ходе лета была разработана более конкретная форма, прежде всего министерством внутренних дел. В этом случае, доктор Линден участвовал в качестве специального консультанта, возможно в качестве представителя доктора Конти – который стал министром здравоохранения Рейха после смерти своего предшественника Вагнера и затем государственным секретарём министерства внутренних дел.
Серватиус: Кем был доктор Линден?
Брандт: Доктор Линден был министериальратом в министерстве внутренних дел Рейха. Он был доктором и являлся компетентным сотрудником который позднее был ответственным в этой должности за психиатрические учреждения, вероятно он уже был тогда, я точно не знаю. Позднее, в течения решения вопроса эвтаназии он был назначен представителем по всем этим вопросам.
Серватиус: Какой тогда была процедура? Гитлера информировали обо всех этих вопросах?
Брандт: В августе 1944 он приказал мне участвовать в совещании, которое проходило между доктором Линденом, господином Боулером и некоторыми другими людьми. Обсуждался вопрос регистрации этих уродств, и то как проводить эту регистрацию. Доктор Линден, от имени министерства внутренних дел, представил важные документы, анкеты, и т.д., которые обсуждались ещё раз подробно. Это была подготовительная работа для комитета Рейха по регистрации тяжких наследственных и функциональных заболеваний, который был создан впоследствии.
………………………………………..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 141; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!