Фрагмент допроса подсудимого Мруговски защитой
………………………………………..
Флеминг: Пожалуйста, вы сделаете необходимые выводы из того, что мы обнаружили в дневнике Динга?
Мруговски: Различные ошибочные записи в этом документе и факты, которые обнаружили эксперты-графологи подтверждают, что этот документ не является дневником в котором записи вносились время от времени. Скорее там есть длительные периоды времени которые пропали, иногда периоды в более чем год до сделанных записей. Мне кажется, страницы с 1 по 3, были написаны в одно время, и также последующие страницы. В документе 27 страниц, которые записывались только по нескольким поводам. Об этом показывал эксперт-графолог. Этим объясняются различные расхождения между записями и подлинными фактами; например, упоминание института Роберта Коха институтом Рейха, при том, что такого не было. Показания свидетеля обвинения, Балаховски, подтверждают эти письменные показания.
Флеминг: Эти письменные показания являются документом НО-484, экземпляр обвинения 291. Балаховски сказал в пункте 29: «Этот материал содержит пометки которые были скопированы в дневник незадолго до краха, приводящие количество страниц и количество экспериментов». Итак, пожалуйста продолжайте.
Мруговски: Этими словами Балаховски подтверждает факт, что данный дневник, а именно, дневник блока 46, был составлен незадолго до краха, видимо за несколько дней, соответственно разными печатными машинками. Теперь, о том, почему он сделал это, я могу лишь догадываться – я не знаю. То, что была некая причина сделать записи в таком виде это очевидно.
|
|
|
Флеминг: Для объяснения того почему Динг написал этот дневник о блоке 46 позвольте мне напомнить вам показания Когона, а именно то, что после 1943 Динг был уверен в том, что война проиграна.
Мруговски: Да. Это правда. Во время своих показаний Когон часто заявлял о том, что начиная с 1943, Динг предпринимал усилия прикрыть себя. Он также говорил о том, что с этого времени, устных задач которые он получал было недостаточно, но он настаивал на получении письменных приказов. Тогда ещё более заметно то, что так называемый дневник, этот НО-265, очень часто говорит о том, кто инициировал различные линии экспериментирования. И если я правильно помню, не разу не говорит о том, кто их приказал.
Флеминг: Тогда содержание дневника отвечает обычным требованиям к дневнику учёного?
Мруговски: Дневник учёного имеет задачу изложения точного хода проводимой работы. Соответственно, следует излагать все усилия относительно инициативы и хода экспериментов. Это совершенно привычно во всех институтах, потому что последующуя оценка экспериментов основывается на записях в дневнике научного института. Однако в этом документе НО-265, который предположительно является таким дневником блока 46, в нём нет ни одной записи относительно действительного хода экспериментов; нет даже результатов экспериментов которые должны были в нём приводится. Это даже нельзя назвать дневником. Доктор Когон думал о том, что количество смертельных случаев которые приводятся довольно точно, являлись результатом, конечно печальным результатом, этих экспериментов. То, что эти события являются печальными, вряд ли можно оспаривать, но ложность в том, что если кто-либо обратиться к основе такого результата, цель этого будет совершенно иной. Реальный экспериментальный результат можно видеть в следующем: в качестве последствия защитной вакцинации, что случалось во время повторного заболевания, во-первых, при длительном инкубационном периоде, а именно, в том периоде времени между собственно заражением и первым проявлением заболевания. Во-вторых, период лихорадки сокращался, в то время как период лихорадки при тифе длится 17 дней. Эта защитная вакцинация снижала её до 12, 10 и даже 6 дней в зависимости от силы защитной вакцины. В то же время, снижалась пиковая температура. Другими словами, симптомы связываемые с лихорадкой, которые влияют на кровообращение и сердце, также как и влиящие на центральную нервную система, проявлялись меньше или полностью отсутствовали после защитной вакцинации. Есть другие небольшие клинические указания, в которых доктор сразу узнает результат защитной вакцины, и следует сказать, что в результате менее серьезных клинических проявлений, количество смертей от тифа меньше. Это не прямое, а косвенное последствие вакцинации. Поэтому, когда Динг утверждает в этом блоковом дневнике, блока 46 о том, что наиболее важным результатом экспериментов было количество смертельных случаев, тогда любой доктор признает это ошибочным и вырванным заявлением, при том, что даже оно и было сделано таким надёжным доктором как Динг, оно совершенно не вызывает доверия.
|
|
|
|
|
|
Флеминг: Теперь я показываю вам Мруговски 9 и я приобщаю его как экземпляр Мруговски 23. Это фотокопия бумаги доктора Динга о защитном действии различных вакцин на людей и течение тифа после иммунизации. Я не желаю зачитывать документ, а просто желаю довести его до сведения трибунала. Вы хотите сделать какое-либо заявление о том неадекватном виде в котором был выполнен дневник? Вы хотите сказать о том, что возможно Динг не мог проводить такую работу?
|
|
|
Мруговски: В этой бумаге 13 страниц. Первое, это манера восприимчивости пациентов к вакцине, затем отдельные пункты которые я только, что упоминал, такие как последствия защитной вакцинации. Представленные таблицы приводят статистику в этих вопросах. Есть восемь таблиц приводящих графики результатов; и в самом низу на предпоследней странице, в предпоследнем абзаце, есть три строки, которые говорят о том, что смертельные случаи у вакцинированных были лихорадкой нежели у тех кого не вакцинировали. Обо всём этом говорится в итоге – есть заключительный итог. Это также указывает на то, что он был полностью пригоден к проведению научной работы. Я хочу отметить, что вверху бумаги упоминается то, что работа проводилась в моём институте в Берлине. Я скажу, о том, что это является указанием на то, что я подчёркивал, что эти вопросы не являлись секретными или же тем, что эти экспериментальные результаты полученные на самом дорогом материале, а именно людях, следовало довести до сведения всех кто был в них заинтересован.
Флеминг: Обвинение также вменяет вам тот, факт, что Динг заражал лиц в Бухенвальде, которые ранее не получали защитную вакцину. Вы хотите сделать заявление об этом предмете?
Мруговски: Следующие случаи возникают на основе записей дневника Динга. Прежде всего, есть так называемые «предварительные эксперименты». В документе НО-265, упоминались четыре таких подготовительных эксперимента на невакцинированных лицах. Они проводились для установления метода возможности искусственного заражения тифом человека. Я всегда считал, что дилетант который никогда не занимался такими вопросами полагает само собой разумеющимся, что всегда возможно заразить человека болезнью. Однако, такого не бывает. Даже в случае такого токсичного материала как тифозная бактерия, успешное заражение может не произойти если оно направлено напрямую в кровоток. При выборе другого способа, обычно невозможно добиться заражения такой болезнью. Соответственно, когда такие эксперименты проводятся на людях – и эту точка зрения которую я выражаю безотносительно к своей персоне – тогда от таких предварительных экспериментов нельзя было отказываться. Второй случай это так называемые «контролируемые болезни».
Флеминг: Вам было, что-либо известно об этих предварительных экспериментах?
Мруговски: Нет. Я узнал о них только из дневника.
Флеминг: Динг говорит в своём дневнике за 20-е февраля 1942: «Истории болезни и графики предварительных экспериментов направлены в Берлин» Вы получали этот отчёт?
Мруговски: Нет. Как и не верю в то, что Динг направлял его мне, потому что он не подчинялся мне в этих экспериментах и кажется, поэтому, более вероятно то, что он направлял их Гравицу. Я во всяком случае не видел их.
Флеминг: Как это согласуется с вашим письмом от 5 мая 1942 Конти и другие, которые я приобщил в качестве доказательств этим утром как Мруговски 10, экземпляр Мруговски 20?
Мруговски: Это пиьсмо подтверждает, то о чём я только, что свидетельствовал, потому что отчёт о данной серии экспериментов был направлен Гравицу и я получил отчёт Динга Гравицу от самого Гравица с приказом переписать его в подходящей форме, потому как Гравиц не желал того, чтобы посторонние могли понять, без каких-либо затруднений для себя о том, что действительно проводятся эксперименты по искусственному заражению людей. Он знал, что в некоторой степени, я владел стилем который он использовал в официальной переписке, в то время как он не знал умеет это Динг или нет. Соответственно, он поручил мне взять изначальный отчёт Динга и переработать его в подходящей форме для того, чтобы провести переписку с фирмой производителем. Я сделал это, и в результате появился этот документ датированный 5 мая 1942.
Флеминг: Ваш бланк здесь «Главный врач СС и полиции, главный гигиенист». Другими словами, это один из случаев, когда Гравиц использовал вас, когда вы относились к медицинскому штату Ваффен-СС?
Мруговски: Да.
Флеминг: Почему Гравиц сам не перефразировал письмо?
Мруговски: Этому могло быть две причины. Во-первых, Гравиц не являлся гигиенистом, а терапевтом и так как письмо должно было быть направлено специалистам, а именно, тем людям которые производили вакцины, он хотел убедиться в том, что письмо содержит всё, что им необходимо, и с другой стороны, не более того, чем им необходимо знать; во-вторых, это полность соответствует его обычной манере работы, а именно, позволять своим сотрудникам писать письма которые касались их особой сферы работы и по этой причине, он поручил мне составить письмо.
Флеминг: По этому поводу вы не выражали прямых возражений Гравицу по поводу экспериментов на людях?
Мруговски: Я не сделал этого, потому что серии экспериментов завершились и потому что я знал о том, что они проводятся по особым приказам Гиммлера. Это были первые серии экспериментов, которые когда-либо проводились и это было причиной моей самой жёсткой стычки с Гравицем тогда. Я полагал, что эта работа была уже завершена и у меня не было причины заявлять дальнейших возражений.
Флеминг: Вакцина предприятия Беринг присутствовали на экспериментальных стадиях, когда доктор Динг использовал её в своих экспериментах?
Мруговски: Нет; эти вакцины уже были протестированы на заводе на переносимость людьми. Все такие приготовления предприятия Беринг были проведены в их лабораториях перед тем как выпускать их в мир.
Флеминг: Я представляю трибуналу Мруговски 44, и приобщаю его в качестве экземпляра Мруговски 24. Это письменные показания доктора Демница, управляющего предприятием Беринг, относительно способа того как разрабатывались вакцины на предприятии Беринг и о том как они тестировались в самом учреждении. На четвёртой страницы они говорят:
«Конечно, предприятие Беринг также проводило тесты для установления совместимости вакцин с людьми для (а) необходимости вакцинации тех людей которые работали в тифозных лабораториях для защиты их от тифа; (б) было необходимо защищать людей работавших с экспериментальными животными; (в) сам нижеподписавшийся был вакцинирован от тифа по нескольким поводам вакцинами предприятия Беринг. Эти вакцинации повторялись время от времени. Это касалось как немецких так и русских ассистентов. Приблизительно от 20 до 25 лиц работали в нашем отделении тифа».
И пункт 6: «Эксперименты на животных Отто подтвердждают: (а) безвредность и (б) эффективность или недостаточную эффективность».
Ранее говорилось: «вопрос о том продемонстрировали ли животные положительную реакцию является неопределённым». Оно говорит также, что эксперименты на животных проводились на предприятиях Беринг. Я представляю данный документ для подтверждения того, что они не являлись вакцинами не тестированными ранее, а вакцинами, которые ранее прошли необходимое предварительное и эффективное тестирование. Вы помните показания Когона о том, что добровольцев использовали в первых двух сериях экспериментов? Эти показания находятся на странице 1162 английской расшифровки и на странице 1197 немецкой расшифровки. Если мы основываем свои предположения на дневнике Динга, какими были две серии экспериментов для которых должны были использовать добровольцев?
Мруговски: Если мы основываем наши заявления на дневник Динга, мы можем считать, что этими двумя сериями, прежде всего являлись предварительная серия А которая началась 5 января и первая серия экспериментов по вакцинации с 145 лицами, которых касалось письмо от 5 мая 1942. (Мруговски 10, экз. Мруговски 20). Эти серии начались на следующий день, а именно, 6 января 1942. Любые другие эксперименты проходили позднее. Таким образом, когда Когон говорит о том, что две серии экспериментов проводились с добровольцами, это могло быть только этими двумя сериями экспериментов.
Флеминг: Эксперименты, которых касалось письмо от 5 мая проводились на добровольцах?
Мруговски: Видимо на них.
Флеминг: Вы можете вспомнить сообщение от 11 апреля 1943 в отношении того, что сыворотка Мательска больше не может использоваться для экспериментов?
Мруговски: Нет, я не помню этого и считаю, что не обсуждается то, что я когда-либо получал такое сообщение. Во всей бактериологии, в частности в вирусологии, столетиями предпринимались усилия выведения живых бактерий, которые не являются патогенными, с целью использования живых бактерий для производства вакцины, а именно, вакцин с живыми ослабленными штаммами, потому что это полностью защищало от заболевания.
Флеминг: Другими словами, вы хотите сказать, что если бы вы получили это сообщение, вы бы смотрели на это как на проведение дальнейших экспериментов с этой сывороткой которая больше не являлась вирулентной?
Мруговски: Я бы не хотел представлять это таким образом, но я точно бы связался с лицом из института разработавшего этот штамм, а это был институт Роберта Коха, профессор Гильдмайстер. Однако, я никогда не говорил с ним об этом предмете, и я хочу верить в то, что он ничего не знал о данном предмете, потому что Гильдмайстер был один из лучших вирусологов и был бы хорошо знаком с ценностью такой уникальной возможности.
Флеминг: Вы видели отчёты о сериях экспериментов В и Г по открытию метода безопасного заражения, которые как говорится проводились 11-го и 13-го апреля?
Мруговски: Нет, я узнал о них лишь просмотрев документ, и я также увидел, что Динг не утверждает о том, что он направил отчёт об этом в Берлин.
Флеминг: О каких дальнейших сериях экспериментов с тифом вы тогда видели отчёты?
Мруговски: В дневнике блока 46, документе НО-265, Динг говорит лишь о том, что в случае нескольких экспериментальных серий он направлял отчёты в Берлин, а именно новых экспериментальных сериях, сериях I, II, VII и VIII. Я видел отчёт о сериях, получив его от Гравица и как я ранее говорил, я перефразировал его в иной форме, и так возник представленный здесь документ. Серия II проводилась с вакциной Дюранда-Жиро из парижского института. Это была вакцина, которую мы планировали производить в нашем институте. Я никак не могу вспомнить, чтобы видел этот отчёт, но возможно, что меня проинформировал об этом Гравиц, потому что я помню о том, что Гравиц однажды сказал мне о том, что он убеждён в эффективности этой вакцины и не имеет возражений моему предложению о том, чтобы мы производили вакцину путём этого процесса. Иммунизация в ходе этих серий проводилась Дингом между 19 августа и 4 сентября 1942. С 10 сентября по 9 октября он находился в Париже у профессора Жиро для изучения его метода, и по возвращении он инфицировал лиц и направил таблицы в Берлин 20 ноября. Тогда возможно, в конце 1942 то, что Гравиц говорил мне об этом предмете.
Флеминг: Дингу было приказано явиться к Жиро в Париже осенью 1942, хотя как вы сказали, в конце 1941 уже было решено производить собственные вакцины по процессу Жиро. Как вы объсните эту задержку.
Мруговски: В инфицированиях проведенных в серии I, 3 марта 1942 Динг сам заразился и сильно заболел тифом, несмотря на свою защитную вакцинацию. Впоследствии он ушёл на больничный, и когда его здоровье немного восстановилось, обсуждалась деловая поездка в Париж, которая была возможна осенью.
Флеминг: Было 4 отдельных смертельных случая в контрольном заболевании. Вы говорите о том, что Гравиц обсуждал с вами предмет. Вы не имели никакого отношения к тому факту, что были смертельные случаи?
Мруговски: Когда Гравиц говорил мне о данном предмете, ничего нельзя было сделать, потому что серия экспериментов завершилась. Но я довольно ясно помню какой была ситуация в его ведомстве. Я помню, что поднял вопрос об этих 4 смертельных случаях и сказал ему о том, что это вероятно будет последней серией которую он инициировал. Он ответил о том, что Гиммлер приказал эти эксперименты и что были особые возражения тому, чтобы посвящать меня в суть, и соответственно иметь права вмешиваться.
Флеминг: Отчёт об экспериментальной серии с тифом VII был завершён 7 сентября 1943 и завершенный отчёт был направлен в Берлин 9 сентября согласно дневнику Динга. Вы видели этот отчёт?
Мруговски: Нет.
Флеминг: Но согласно рабочему отчёту Динга, третьего сентября, ко времени, когда эта серия была завершена, но отчёт ещё не написан, вы находились в Бухенвальде, согласно дневнику, с визитом к Дингу. Вы расскажите об этом?
Мруговски: Запись видимо совершенно верная. Это был период, во время которого в блоке 50 готовилось производство вакцин. Динг написал в одном из своих документов о том, что 10-го августа этот блок был заселен и что началась работа по производству вакцин. Когон подтвердил это в своих показаниях. Затем 3 недели спустя после начала этой работы, я поехал в Бухенвальд для осмотра лаборатории и её работы. Когон также долго описывал как я инспектировал учреждение, как я заходил в каждую комнату. Это была довольно обширная инспекция. Я задавал много вопросов, много говорил с заключенными; далее он свидетельствовал о том, что я находился с Дингом в его кабинете очень короткое время, и это также верно. Другими словами, тогда он не представлял мне никакого материала.
Флеминг: Вам известно, что-либо ещё об этой экспериментальной серии VII?
Мруговски: Эта серия проводилась с вакциной похожей на вакцину Беринг, произведённую другой фирмой. Я ничего не знал об этой экспериментальной серии.
Флеминг: Я представляю трибуналу следующий документ, Мруговски 12, и я приобщаю его в качестве доказательства как экземпляр Мруговски 12. Это письменные показания доктора Карла Людвига Вольтерса[173] из Гамбурга, из предприятия Асид. После обычного введения заявление гласит:
«Вышеуказанное лицо обратилось к нотариусу для подготовки письменных показаний и заявило под присягой, будучи надлежащим образом проинформировано о смысле письменных показаний:
«1. Производство тифозных вакцин основанных на процессе яичной культуры началось уже в 1941. Позднее, были введены процессы Гильдмайстера и Хаагена.
«2. Эксперименты на животных для цели тестирования производимых вакцин предпринимались одновременно с началом производства и проводились постоянно. Результаты экспериментов с животными не всегда являлись понятными. Переносимость вакцины тестировалась путём защитных вакцинаций работников; все работники связанные с отделением тифа или вступавшие в контакт с такими работниками вакцинировались. Кроме того, все остальные работники имели привилегию в получении защитной вакцинации против тифа по требованию и без ограничения. С течением времени около тысячи работников были вакцинированы против тифа».
На пункты 3 и 4 я просто обращаю внимание трибунала. Пункт 5 гласит:
«5. Насколько мне известно, не существовало переписки между ООО фирмой «Институт сыворотки Асид», Дессау, с одной стороны, и бывшим институтом гигиены Ваффен-СС или учреждением исследований тифа и вирусов в Бухенвальде, или его начальником доктором Дингом или ведомством Гравица с другой стороны.
6. Я познакомился с доктором Дингом во время поездки из Берлина в Краков.
7. Я не могу сказать о том как воплощалось тестирование тифозных вакцин. В любом случае, насколько мне известно, я никогда не обсуждал этот вопрос с профессором Мруговски, как и не передавал ему вакцины для тестирования. Совершенно возможно, что вакцины попадали к доктору Дингу через профессора Гильдмайстера из института Роберта Коха в Берлине, который получал их в качестве экспертного консультанта министерства внутренних дел по борьбе с эпидемиями.
8. Во время дискуссии с профессором Мруговски в институте гигиены Ваффен-СС в Берлине, я говорил лишь про общие вопросы гигиены касавшиеся оккупированных восточных территорий, и я просил содействия в работе по развитию института сыворотки в Киеве. В то же время, обсуждалась организации обезвшивливания «Институтом сыворотки Асид» Кёнигсберга. Также могли обсуждаться общие вопросы в связи с активной иммунизацией, в особенности против скарлатины, дифтерии и столбняка»
Затем обычный вывод и подпись.
Можно заметить то, что вакцины для этих серий не шли от вас к Дингу; это правда?
Мруговски: Да.
Флеминг: Согласно рабочему отчёту доктора Динга, который является документом НО-571, экземпляр обвинения 285, вы присутствовали с ним 3-го сентября в Бухенвальде. Вы посещали блок 46?
Мруговски: Да. Динг пригласил меня осмотреть блок 46. Я пошёл туда с ним; и я помню довольно хорошо, что меня провели на нижний этаж каменного здания, в котором был ряд разделённых комнат.
В первой комнате было несколько человек игравших в карты; Динг сказал мне о том, что это были выздоравливающие от тифа, которые перенесли тиф и которых должны были выписать. Я поговорил с ними и заметил, что их состояние здоровья было хорошим и то, что пост-эффектов тифа уже не имелось. Там было от пяти до шести лиц.
Во второй комнате я увидел трёх пациентов лежащих в кроватях. Я обследовал их и поговорил с ними. Их недавно перевели в Бухенвальд из других лагерей. Я думаю один из них был болен уже по приезду и остальные заболели вскоре после прибытия в Бухенвальд и затем их перевели на тифозную станцию. В этом случае речь шла о людях заболевших от тифа спонтанно. Согласно записи Динга, тогда не было серии проводившихся экспериментов.
Флеминг: Посетив Бухенвальд, вы не говорили с доктором Дингом о различных сериях тифозных экспериментов?
Мруговски: Нет. Тогда, как можно видеть из документа он завершил экспериментальную серию номер VII с вакцинами Асид. Это была серия в в результате которой был ряд смертельных случаев. В характере Динга было не говорить со мной о таких сериях экспериментов, поскольку он знал о моём отношении к данному вопросу.
Флеминг: Вы обсуждали тифозные эксперименты с Дингом по случаю вашего визита?
Мруговски: Нет. Мы не обсуждали вопрос. Наш разговор просто касался работы проводимой в блоке 50 для производства вакцины, что в действительности являлось целью моего визита. Я думаю мы обсуждали ряд других гигиенических вопросов касавшихся окрестностей Бухенвальда. Я знал о том, что есть дефицит воды; и уверен в том, что это было темой обсуждения. Я провёл вечер в квартире Динга где встретился с доктором Ховеном, лагерным врачом Бухенвальда и его женой. Госпожа Динг также была там. Само собой разумеется, что мы не обсуждали никаких технических вопросов в этом кругу. Мы разумеется не говорили о каких-либо экспериментах на людях.
В этой связи, могу я вероятно сказать, что это был единственный раз, когда я видел Ховена, который предположительно был представителем Динга. Это было десять дней до завершения Ховеном своей деятельности в качестве лагерного врача Бухенвальда.
Флеминг: У вас было мнение о том, что тифозная экспериментальная серия была завершена?
Мруговски: Да. Я разделяю это мнение, так как из документов стало видно, что экспериментальные серии тогда не привели ни к какому заболеванию. Причиной было то, что штамм поступивший из института Роберта Коха не был патогенным. Динг не говорил, что посылал об этом какие-либо отчёты в Берлин; и, поэтому, я ничего не знал о том способое которым он работал в Бухенвальде, если это не касалось блока 50. У меня было мнение о том, что после второй серии экспериментов, которые завершились в конце 1942, не планировалось никаких дальнейших экспериментов.
Флеминг: Что же, если вы верили в то, что тифозные эксперименты были завершены, основная деятельность доктора Динга также подошла к концу?
Мруговски: Нет. Не в этом дело. Глядя со своей точки зрения, он был бактериологом; и я с нетерпением ждал завершения это особой миссии Гравица, для того, чтобы Динг снова полностью находился в моём распоряжении. Тогда, в 1943, он должен был проводить подготовку производства вакцины в Бухенвальде. Поэтому, необходимо было следить за строительной работой. Блок 50 являлся бактериологическим учреждением обеспеченным самым современным оборудованием. Необходимо было получать и расселять для него животных. Затем была необходима организационная деятельность, что делало пребывание Динга абсолютно необходимым.
Флеминг: Динг утверждал, что он направил отчёт о серии тифозных экспериментах экспериментов номер VIII. Вы видели его в Берлине? Он должен был быть направлен 13-го июня 1944.
Мруговски: Что же, я услышал об этой серии экспериментов только посмотрев здесь на документы. Я ранее о ней слышал.
Флеминг: В последней записи в своём дневнике Динг говорит: «По приказу главного гигиениста Ваффен-СС, датированному 12-м августа 1944, следует установить можно ли облегчить течение тифа внутривенным или внутримышечным введением тифозной вакцины» Вы когда-либо отдавали такой приказ?
Мруговски: Нет. Я постоянно указывал на то, что основываясь всей организационной схеме медицнского института Ваффен-СС, ни начальник института гигиены Ваффен-СС, ни консультирующий гигиенист главного врача СС и полиции, не мог приказать о проведении каких-либо экспериментов на заключенных, потому что я имел настолько мало влияния на медицинскую службу концентрационного лагеря, также как и другие военнослужащие Ваффен-СС. Вопрос с которым мы разбирались был совершенно иным. В Крыму, в одном из госпиталей на Востоке, я увидел терапевта который лечил заболевание тифом инъекциями мертвых тифозных вакцин; и это процедура во многих случаях привела к лихорадке. Тогда я вспомнил, что литература датированная прошлой мировой войной, когда ряд бумаг был написан по этой самой теме, показывала, что были похожие методы лечения тифа и сыпного тифа путём инъекций вакцин.
В течение тех лет, когда я близко занимался тифом, я выработал очень чёткое мнение о происхождении и развитии тифа. Поэтому, у меня было мнение о том, что в случае заболевания, которое клинически очень похоже на паратиф, было бы вполне возможно провести эксперимент с такого рода лечением. Клинические симптомы тифа и сыпного тифа и брюшного тифа очень похожи. Если бы излечение достигалось путём одного метода, это бы предполагало, что все другие типы заболевания такого рода можно также успешно лечить таким методом. Поэтому после своего возвращения, я создал контакт с рядом терапевтов в госпиталях о которых я знал, и писал им о том, что я собираю похожий опыт. Я цитировал отрывки из литературы по этому предмету, и говорил о том, что наш новый опыт был таким же как старый. Я внёс предложение о том, чтобы такой же метод использовался в случае заболевания тифом путём инъекции защитной тифозной вакцины. Можно учитывать, что тогда, у нас было настолько мало средств борьбы с тяжёлыми заболеваниям сколько есть сейчас. Поэтому, мы медицински оправданно искали новые методы лечения.
Флеминг: Это должны были быть серии экспериментов в смысле того как Динг проводил их?
Мруговски: Это совершенно не обсуждается. Вообще не было причины так делать. С целью проведения такого эксперимента, можно было проводить тесты на лице заболевшем тифом, и худшее, что могло случиться было бы то, что она не помогла; но абсолютно не требовалось для этого проводить серии экспериментов, и я точно не отдавал такого приказа.
Флеминг: Вы писали Дингу в таком смысле?
Мруговски: Тогда будучи проинформированным от своих помощников о такой терапии в случае заразных заболеваний, я был уверен в том, что само собой разумеется, что, как эпидемиологи, мы должны были проинформировать о такой возможности, и таким же образом мы получали сведения об этом.
Флеминг: Вы говорите о том, что не было оправдания для экспериментальной теории?
Мруговски: Нет.
Флеминг: Что же, вы отдавали или нет, приказ о таких сериях экспериментов доктору Дингу.
Мруговски: Никогда, не разу.
Флеминг: По вашему мнению, Динг начал эксперименты по собственной инициативе?
Мруговски: Это возможно. В любом случае он не получал от меня приказов, и я не знаю откуда ещё он мог получить такой приказ.
………………………………………..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 140; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!