Отлетев мячиком от чернявого, Вовка снова бросается вперёд, чтобы проскочить между стеной и бандитом в полуоткрытую дверь. Но бандит снова отбрасывает его в пустой и тёмный класс.
-- Пустите! – кричит Вовка. – Я хочу к папе!
-- Твой папа себя неправильно вёл… А будешь кричать, получишь по башке, как твой дядя, -- и, смеясь прокуренными зубами, чернявый швыряет Вовку в проход между рядами парт, заполненный рассыпанными по полу арбузами.
В темноте Вовка больно прокатывается по круглым и жёстким арбузам, тут же поднимается на ноги и снова бросается к двери. Его снова отбрасывают…
Он просыпается, садится в постели и встречает глазами воспалённые от слёз и бессонницы материнские глаза:
-- Не заболел?.. Что-то снится?
-- Какое сегодня число?
-- Первое сентября. Потише говори. Женька только-только заснул…
Младший никак не хотел просыпаться, и его, сонного, пришлось уложить на тачку в одеяле. Так они и тронулись в путь от подъезда дома ИТР: Вовка и его мама толкали тачку, а на ней, окружённый узлами и чемоданами, крепким утренним сном спал Женька.
Проснулся он лишь тогда, когда тачка застряла в песке, и её пришлось развернуть ручкой вперёд, чтобы не толкать, а тащить за собой.
Сев в своей необычной постели, Женька спросил:
-- Мы едем… к папе?
-- Едем, едем… ты только не больно-то возись, не то свалишься.
Миновав сложенную из белого силикатного кирпича трансформаторную будку, они поравнялись с водонапорной башней – внушительных размеров прямоугольной цистерной, водружённой на металлическую конструкцию, когда, показав рукой в сторону оставленного посёлка, Женька произнёс:
|
|
|
-- Они уже летят…
И тут же до Вовкиных ушей донёсся гул авиационных моторов.
Оглядевшись в поисках укрытия, неподалёку от дороги они обнаружили две землянки, вырытых в своё время связистами. Перекрытие на одной из них было разобрано – так что это была уже не землянка, а просто яма. Другая была, вроде, целой. И они рванулись к этой другой.
Несколько волн серых «хейнкелей», жёлтокрылых «юнкерсов» и каких-то красноносых, будто испачканных в крови, фашистских стервятников прошли над блиндажом в сторону города. Три последних машины развернулись в боевой порядок и зашли на посёлок. Из блиндажного оконца Вовка увидел, как от пикирующего самолёта отделились чёрные капельки. Неотвратимо приближаясь к земле, они несли с собой свист, острыми иголками пронзавший уши. Последнее, что успело запечатлеть Вовкино сознание, перед тем, как он забился в дальний угол блиндажа, была цистерна водонапорной башни, огромным ящиком летевшая на блиндаж…
После того, как смолкли и разрывы бомб, и звук удаляющихся самолётов, они ещё долго сидели в углу блиндажа, прижавшись друг к другу и не смея пошевелиться. Оглушённые бомбёжкой, они будто онемели. Женьку трясло как в лихорадке, а от каждого шороха он закрывал голову руками, пытаясь таким образом спрятаться от бомб.
|
|
|
Когда же Вовка и его мать выбрались из землянки, они обнаружили, что от дома ИТР остался лишь третий подъезд, сараи рядом с домом горят, а тачка валяется в стороне от дороги с оторванным колесом, в то время как узлы и чемоданы разбросаны в придорожной пыли.
Надо было спасать то, что можно было спасти. И они начали было переносить вещи в блиндаж. Но тут со стороны песчаного карьера завода №5 раздались автоматные очереди, и над дорогой засвистели пули.
Под тремя накатами брёвен и полуметровым слоем земли над головой вспыхнувший поблизости бой вовсе не казался страшным. Во всяком случае, не таким страшным, как только что закончившаяся бомбёжка. Автоматы строчили наподобие швейных машинок. Гранаты разрывались как ёлочные хлопушки. Солидно звучали лишь длинные пулемётные очереди.
Когда стрельба немного стихла, в небе появилась немецкая «рама». То плавно кружась, то почти замирая на месте, она долго и беспрепятственно висела в небе над силикатным заводом №5 и его песчаным карьером, над посёлком и железными дорогами: той, по которой когда-то ходили московские поезда, и той, что соединяла два завода.
|
|
|
День прошёл в напряжённом ожидании. Стрельба не прекращалась. А ближе к вечеру с особой настойчивостью заработали пулемёты. Они били трассирующими пулями, перечёркивавшими надвигающуюся ночь. И было похоже, что из песчаного карьера бой всё более перемещался на территорию завода №5, хорошо видного из блиндажного оконца. Поднявшись из карьера, разрывы гранат освещали теперь заводские цеха. Когда же стемнело совсем, в воздух полетели ракеты. Неспешно спускаясь на небольших парашютиках, разноцветными огнями они расцветили чернильное небо.
Но вот гаснет последняя ракета – и наступает тёмная тишина. Она кажется непрочной, обманчивой, готовой взорваться новыми выстрелами. Тем не менее, сквозь чуткую насторожённость, мешающую улавливать привычные звуки, до ушей начинает доноситься треск цикад. Всхлипывая и вздрагивая во сне, Женька спит у мамы на руках. Через окошко показывается кусочек звёздного неба. И Вовка замечает, что в землянке нестерпимо душно.
Подойдя к двери и открыв её, он делает новое открытие. Оказывается, над блиндажом горит какой-то свет. Вовка поднимается по земляным ступеням. И свет поднимается вместе с ним…
Над Сталинградом бушевало зарево. Прерываясь лишь Мамаевым курганом, огненная полоса тянулась во весь горизонт. Казалось, что пламя над волжским берегом дышит, движется, тянется к небу, грозя спалить не только город, но и всю землю, и само небо.
-- Шальную пулю захотел? – крикнула мать. – Вниз немедленно!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 234; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!