Объявление: на правах социальной рекламы 32 страница
Ширл и Хранитель Земли, имени которого я так и не узнала, находились в бессознательном состоянии в джипе, связанные старым добрым скотчем. Правда, Льюис использовал еще и какой‑то хитрый, основывавшийся на силе Земли трюк, чтобы замедлить их метаболизм. Погрузил их в сон, который мог длиться часами, а может, и днями, если ему не придет в голову что‑нибудь получше.
Мы с Льюисом на пару стояли, привалившись к джипу, тяжело дышали и старались не стонать. Громко.
–Ты в порядке? – спросил наконец он и положил теплую руку мне сзади на шею. Я ухитрилась кивнуть.
–А вот и нет. Ты слишком слаба. Опять.
–Я в порядке.
–Чушь!
Сам‑то он выглядел страшнее не бывает. Обгорелый, в волдырях, оборванный, с болью в глазах… И крайне, бесконечно усталый. Льюис уже долгое время пребывал в крайнем напряжении, и сегодняшний день был для него лишь еще одним из многих подобных. Но об этом у него, понятно, речи не шло.
–Чувствуешь? – спросил он, бросив взгляд на Рэйчел, а потом в сторону моря.
–А то, – ответила я. – Плохо дело. Может быть, так же плохо, как в девяносто втором году, когда нагрянул ураган «Эндрю».
–Хуже, – коротко бросил он. – Этот больше и сильнее.
Хуже, чем шторм Пятой категории? Да уж, новость явно не из лучших.
–Ну и что мы будем делать?
–Ты ничего не будешь делать. Джо, ты ведь как мокрая тряпка, толку от тебя все равно ноль. Убралась бы лучше ко всем чертям, как я тебе уже говорил. Хватит уже драться, это тебя убьет.
|
|
|
Я окинула его взглядом. Ожоги, кровавые раны, все прочие прелести.
–Эти были последними? Я имею в виду, из тех, кто на тебя охотится?
–Наверное, нет.
–Ну и кому после этого надо сматываться?
Он улыбнулся. Улыбка, добродушная и усталая, едва тронула его глаза, но меня она пронзила, словно стрела.
–Как Дэвид?
Я отвернулась и помрачнела.
–Не знаю. Мне вообще неизвестно, где он… Дело в том…
Я набрала побольше воздуху и все‑таки сказала, просто сказала правду:
–Я потеряла его. Потеряла бутылку.
Господи, как мне было плохо. Ничего хуже этого я просто не могла себе представить.
Некоторое время я затылком чувствовала на себе его взгляд, а потом джип качнулся, когда он оттолкнулся от него.
Повернувшись, я увидела, что он идет сквозь дождь по направлению к Рэйчел, Черис и Кевину.
«Ну и что я сказала?»
Схватив Кевина за ворот, Льюис выдернул его из‑под пластикового пончо. Черис вскрикнула и вздрогнула, Кевин тоже вскрикнул, но Льюис, ухватив за грязную футболку, потащил спотыкавшегося парня ко мне.
–Отдай, – велел он. Кевин попытался вырваться, и Льюис встряхнул его как следует. – Я тут с тобой шутки шутить не собираюсь, парень. Кому сказано, отдай ей бутылку!
|
|
|
–Что за чер… – изумленно выпалила я, но осеклась, вспомнив, что слышала от детектива Родригеса в его служившем наблюдательным пунктом фургоне.
«Тот неряшливый парень, который ночевал у тебя в квартире, стянул деньжат у тебя на кухне».
Точно ведь, Кевин всю мою квартиру обшарил, разве не так? И уж кому, как не ему, знать, какую ценность представляют собой бутылки с джиннами.
А ведь мне ничего подобного даже в голову не приходило. Горе совсем лишило меня разума.
Кевин был бледен, напуган, но упрямо стоял на своем.
–Отцепись. Я не пойму, о чем ты вообще толкуешь!
Ну вот мое ошеломление наконец уступило место разгоравшемуся гневу. Я сдвинула Льюиса с дороги и, схватив Кевина за тощие, но крепкие руки, притиснула к джипу.
–Не вздумай меня дурить, Кевин! Ты вызывал его? Ты пытался его использовать?
Кевин молчал, просто таращился на меня. Бледный, как скисшее молоко, и примерно такой же привлекательный.
–А ну отвечай! С Дэвидом все в порядке?
Кевин облизал свои и без того влажные губы и, отведя взгляд, пробормотал:
–Я не виноват. Он сам меня попросил.
Я похолодела.
–Объясни…
–Ну, я, типа, осматривался. А он появился в комнате и сказал, чтобы я взял бутылку.
|
|
|
–Он не мог сказать тебе, где она находится, придурок!
Это относилось к обязательным для джиннов правилам, хотя Джонатан, было дело, их нарушал: я сама видела. Но Дэвид не смог сообщить мне, где находится его бутылка, как я того ни добивалась. Не смог… или, подумала я с чувством, близким к отчаянию, просто не захотел.
–Да ему без надобности было чего‑то там говорить, – принялся объяснять Кевин. – Он ведь стоял там, ну, сама знаешь, рядом с тумбочкой. Все было, типа, ясно.
Я пыталась что‑то сказать – сама не знаю, что именно, все приходившие на ум слова казались бессмыслицей. Просто стояла и смотрела в пустые глаза Кевина.
–Слушай, он ведь за тебя беспокоился, не хотел больше тебе вредить, – продолжил Кевин. – Он думал, что, пока бутылка побудет у меня, ты сделаешься сильнее. Ну а потом я его тебе верну. Когда все утрясется.
Я чувствовала, что у меня подгибаются колени. Живот, ободранный когтями, болел, голова болела, и, господи, сердце мое было разбито.
–Он хотел оставить меня!
Льюис положил руки мне на плечи.
–Джо, думаю, он просто пытался спасти твою жизнь.
–Чушь! Чушь собачья! – неожиданно взорвалась я. – Все вы, мужчины, заодно! Нечего принимать за меня решения, дошло? Я вам не маленький, нежный цветочек. Который нужно поливать и лелеять. Моя жизнь – это моя жизнь, и если мне охота…
|
|
|
–Выбросить ее на помойку? – с готовностью подсказал Льюис.
Ладно, тут он, положим, попал в точку. Но моего настроя это не изменило.
–Помойку я, если хочешь знать, вверх дном перевернула, пытаясь его разыскать. Черт побери, если украл моего возлюбленного, мог бы хоть записку оставить!
И тут до меня дошло, что на мой первоначальный вопрос Кевин так и не ответил. Его глаза оставались напуганными и пустыми.
–О господи! – вырвалось у меня. – Ты использовал его? Кевин, отвечай: ты вызывал его из бутылки и заставлял что‑то делать?
Он кивнул. Струи воды стекали по его прилипшим к черепу волосам на промокшую насквозь футболку. Он дрожал. Впрочем, простуда, если не принять мер, угрожала вскоре нам всем.
–Он…
–Он исчез, – буркнул Кевин. Хрипло, сдавленно, с явной неохотой. – Прости, но бутылка, похоже, того, пустая. Он просто исчез… ну, не знаю, как и сказать… с шумом, фьють, и нету его. Я звал, звал, да только он так ни хрена и не вернулся. Не мог. Он был мне нужен. Ты прости, Джо, но я не для прикола его вызвал. Льюис нуждался в помощи и…
Это я понимала: я ведь и сама не так давно в схожей ситуации сделала то же самое. Призвала Дэвида, даже осознавая, что это может убить нас обоих.
А еще, я теперь понимала, почему Кевин не бросился очертя голову в драку, как полагалось бы безбашенному тинейджеру. Из него, как и из меня, была выкачана сила. Но ее оказалось недостаточно.
Если он не ощущал Дэвида в бутылке, то потому, что Дэвид был ифритом. Возможно, находился в бутылке, а возможно, и нет: Кевин, скорее всего, не додумался приказать ему вернуться в бутылку и вставить пробку, ведь для него Дэвид исчез бесследно. И я ничего не могла поделать с болезненной уверенностью в том, что на сей раз он не вернется.
Нет, надежду я продолжала лелеять до того момента, как Кевин достал бутылку из своего мешка и сунул мне в руки, но мистики во всем этом было не больше, чем в вытаскивании пустого кувшина из кухонного шкафа. Бутылка была пуста, и, о боже, присутствия Дэвида я не ощущала вовсе. Не было даже того, постоянно присутствовавшего раньше, чувства оттока силы.
–Дэвид, вернись в бутылку! – сказала я и, выждав секунду, вставила в горлышко резиновую пробку, после чего завернула бутылку во взятое из джипа полотенце и убрала в сумочку, где уже лежал футляр для помады с парфюмерным флакончиком.
–Хм… – нерешительно прокашлялся Кевин. – Ты это… ну?..
–Хочешь спросить, собираюсь ли я тебя грохнуть, задница хренова? – рявкнула я. – Бьюсь об заклад, ты об этом думаешь.
Руки мои дрожали, и вовсе не от холода.
–Плевать мне, что там тебе сказал Дэвид, ты, один черт, не имел права этого делать. Не имел никакого права, это ты понимаешь?
Он кивнул. Выглядел при этом и виноватым, и обиженным одновременно, сочетание, возможное только в случае с тинейджером.
–Если ты еще хоть раз возьмешь без спросу что‑нибудь мое, Богом клянусь, Кевин, ты пожалеешь, что я не поджарила тебе задницу еще в Вегасе.
–Можно подумать, я и так не жалел, – пробормотал он.
–Что?
–Ничего.
Взгляд у него был пустой, но воинственный. Я бросила гневный взгляд на Льюиса. Тот пожал плечами.
–Мне нужно вернуться в Форт‑Лодердейл, – раздраженно прорычала я. Намерение свалить, когда на побережье неуклонно надвигается шторм столетия, было настолько не в моем духе, что он удивленно поднял брови.
–Признаться, я боялся, что мне придется просить Рэйчел убрать тебя отсюда, а ты будешь вопить и брыкаться. И, Кстати, не просто же так, чтобы со мной потрепаться, ты пригнала сюда как очумелая. Что у тебя еще стряслось?
Я рассказала ему про Имона и Сару и увидела, как глаза его вспыхнули гневом. Окажись я на его месте, бросила бы все и устремилась на помощь, но мне с самого начала было ясно, что от него подобного ожидать не приходится. Льюис делал в первую очередь то, что считал главным.
–Рад бы помочь, да не могу, – с сожалением промолвил он. – Эта штуковина… – последовал кивок в направлении черной пустоты над горизонтом. – Одна спасенная жизнь может обернуться тысячами погубленных. Я должен остаться здесь.
–Знаю.
–Джо…
–Знаю!
Тяжело сглотнув, я коснулась ладонью его холодной, мокрой, небритой щеки.
–Валяй, делай что положено. Этот Имон, он просто преступник, а не Хранитель. Уж с ним я как‑нибудь совладаю. Это мое дело, и я его сделаю.
Бьюсь об заклад, ему до чертиков хотелось сказать: «То‑то ты уже до хрена всего наделала», но для этого Льюис был слишком хорошо воспитан.
–То‑то ты до сих пор со всем так классно справлялась, – проворчал Кевин.
Ну вот, не один, так другой.
Я побрела обратно к «Мустангу», где сидела, съежившись под пончо, Черис. Она дрожала, выглядела продрогшей и ошеломленной. Вместе с внешним лоском с нее слетело и самоуверенное представление о своем исключительном месте в мире.
–Чер? – окликнула я ее, и она подняла на меня пустые глаза. – Мы можем ехать назад.
–Ага, – пробормотала она почти нормальным тоном и, встав с багажника, направилась к водительской двери машины. Я обратила внимание на то, что при всем своем близком к истерике состоянии она нашла время поднять у машины верх. Но когда взялась за дверную ручку, стало видно, что руки ее дрожат.
Я аккуратно взяла ее под ручку, обвела вокруг машины и открыла пассажирскую дверь, пояснив:
–Теперь моя очередь порулить.
Залезть в машину, даже с моей помощью, ей удалось лишь с третьей попытки. Внутри все отсырело так, что чуть ли не хлюпало, и хотя мне не с руки было разбазаривать свои скромные запасы энергии, я со вздохом принялась за дело. В конце концов, я сама промокла и продрогла, так что мне это требовалось не меньше, чем ей.
Я высушила волосы и одежду, удалила влагу из воздуха, добавив озоновой свежести и, к несчастью, опять закурчавив волосы. Черис, похоже, этого не заметила. Я включила обогреватель и направила на нее поток теплого воздуха, а потом еще и пристегнула ремнем безопасности. Все это без какой‑либо реакции с ее стороны.
Взревел мотор, и я направила громыхающий «Мустанг» в объезд джипа. Фары высветили фигуры Льюиса и Кевина: оба выглядели изможденными, пришибленными и уж всяко не соперниками той чудовищной природной напасти, что надвигалась с моря. Льюис слегка помахал мне рукой, Кевин же удостоил прощального взгляда не меня, а Черис. Подребезжав на раздолбанном покрытии, машина выехала на ровный асфальт, и я погнала ее вперед, быстро и уверенно, хорошо ощущая дорогу, а кабриолет откликался на прикосновения с чуткостью страстного любовника.
Все‑таки «Мустанг» – это мое!
–Так ты, выходит, вроде как колдунья? – промолвила Черис.
–Чего?
–Ну, ты хотя бы добрая колдунья?
Уверенности в ее голосе вовсе не было.
–Надеюсь, что‑то вроде того, – со вздохом ответила я.
Она нервно кивнула:
–Да, конечно.
Слова эти ничего не значили, да и взгляд ее был пустым. И испуганным. Я совсем забыла о том, каково это, когда все твои сложившиеся, устоявшиеся представления о жизни идут прахом, все переворачивается с ног на голову, наука, логика и порядок отбрасываются. Когда выясняется, что человек вовсе не пуп вселенной, а все вокруг вовсе не так просто и управляемо, как тебе казалось от рождения. Это ранит. Я знала, как это ранит.
–Черис… – начала я. Мы совершили поворот, и фары выхватили из мрака буйную растительность… – То, что ты видела… ну, такое ведь не всю дорогу творится, понимаешь? Не то чтобы все, что тебе говорили о мире, неправда… Просто есть и другая правда, о которой ты еще не слышала.
Она пожала плечами.
–Со мной все хорошо.
Это уж точно было неправдой, как и само ее движение, механическое, неживое.
–А на студии ты работала, стало быть, так, ради забавы, да? А на самом деле…
–Счета за меня никто оплачивать не собирался, – мягко ответила я. – Деньги всем позарез нужны, а спасение мира, знаешь ли, занятие вовсе не прибыльное. Ты бы удивилась, узнав, как мало платят за такого рода работенку.
Это вызвало у нее легкую улыбку.
–Как раз не очень бы удивилась, – хмыкнула она. – Преступления всегда оплачиваются лучше, чем подвиги.
–Это ты с экрана услышала?
–Я это в книжке вычитала, – ответила она и прислонилась лбом к ветровому стеклу. – Черт возьми, я просто ошалела.
–Любой бы ошалел. Расслабься, ладно? Если что, спрашивай. Я постараюсь ответить.
Помедлив секундочку, она махнула рукой в сторону собиравшегося над океаном, подобно миллионной, готовящейся к атаке армии, шторма и спросила:
–Ты это можешь остановить?
–Нет.
–Просто «нет», и все?
–Когда он такой сильный и свирепый – ага, просто «нет». Льюис, он, может быть…
–Это который из них, старый или молодой?
–Что?
–Ну тот, старый, во фланелевой рубахе, или паренек в черном?
Я взглянула на нее с возмущением.
–Старый? Да он мой ровесник!
–Мечтать не вредно!
–Старый… молодой… Льюис мой ровесник, а Кевин еще сопляк.
–Сопляк не сопляк, а с меня глаз не сводил. Ну чего ты уставилась: я ведь не виновата, что мне двадцать два года, а тебе – нет.
Ох, черт, вот бы сейчас пересесть в свою машину.
Минут десять мы гнали в полном молчании, которое нарушила я, потому что держать это в себе уже не могла.
–Я не старая.
–Конечно, – согласилась она, вздохнула и откинулась на сиденье.
–Заруби себе это на носу.
Я гнала «Мустанг» сквозь грозу, доведя скорость до ста тридцати миль в час.
Удивительно, но, видимо, потому, что Бог бережет детей и дураков, мы не погибли в автокатастрофе, и когда, уже сбросив скорость до шестидесяти и подстроившись под транспортный поток, миновали транспарант «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛОДЕРДЕЙЛ», подал голос мой сотовый телефон. Я поднесла его к уху.
–Имон?
–Он самый. – Чарующий голос звучал спокойно и дружелюбно, как ни в чем не бывало. – Достала то, что я просил?
–Да.
–Отлично. Мне бы не хотелось, чтобы Сара страдала.
–Она проснулась? Я хочу с ней поговорить.
–Честно скажу, чего ты там хочешь, меня совершенно не волнует. А вот погода, вижу, испортилась не на шутку, и я хочу закончить все поскорее. Не вижу, знаешь ли, смысла умирать сегодня, да еще по столь нелепой причине, как каприз стихии.
Моя рука судорожно стиснула телефон, но я заставила себя расслабиться. Какой‑то дедуля на антикварном автомобиле «Форд‑Фиеста» съехал на мою полосу на скорости пятьдесят пять миль. Я, мгновенно оценив ближний поток, сместилась влево, чтобы пойти на обгон, обогнула громыхавший и пыхтевший, как брахиозавр, трактор‑тягач и пристроилась за белым «Ламборджини», столь же нетерпеливым и любящим скорость, как и я.
–Куда? – спросила я. Имон издал неприятный, с намеком на интимность смешок.
–Ну, почему бы тебе не побывать у меня в гостях? Выпьем, отметим завершение нашего дельца. Может, и Сара к тому времени очухается достаточно, чтобы…
–Заткни пасть, урод! – рявкнула я. – У меня есть джинн. Ты как хочешь закончить дело: по‑хорошему или по‑плохому? Потому что все, что мне нужно, это велеть ему тебя прикончить. Тебе понятно?
–Понятно.
Весь напускной юмор выветрился из его голоса, уступив место чему‑то жесткому и холодному, как зимняя полночь.
–Только если ты так поступишь, ты не вернешь свою сестрицу. Знаешь, мне потребовались долгие изыскания, и это сопровождалось истошными воплями тех, кому я задавал вопросы, но правила мне известны. Я знаю, что джинн может сделать, а чего не может. И тебе лучше не пытаться ввести меня в заблуждение.
Он был прав. Отношения с джиннами определялись правилами. Хозяин принимал на себя определенную ответственность. Нарушение этих правил влекло за собой серьезную обратную реакцию, и, достаточно хорошо их усвоив, он мог устроить все так, чтобы Сара погибла вместе с ним. Нет, испытывать судьбу я не собиралась. Да и с самого начала не хотела.
–Ладно, – бросила я. – Давай адрес.
Он назвал место недалеко от побережья, что в данном случае не было преимуществом: шторм усиливался на глазах. Ветер чуть не срывал уличные фонари, дорожные знаки трепетали, словно металлические флаги, а ведь это пока был лишь передний край надвигающейся бури.
Когда я свернула со сквозной автострады к пляжу, передо мной открылся вид на океан, и у меня от страха узлом скрутило желудок. Гладкие, казавшиеся маслянистыми валы, накатывая на мелководье, вздымались и рассыпались гигантскими парусами брызг… Один вал едва успевал схлынуть, как его при откате настигал, устремляясь вперед, следующий. Слияние добавляло им силы, и так повторялось раз за разом. Штормовой нагон обещал обрести небывалую высоту, а значит, дома, находившиеся близ побережья, были фактически обречены, включая, вероятно, и мой дом. Вместе со всей новой мебелью.
До чего же все‑таки хрупка жизнь, как легко ее разрушить!
–Смотри! – заорала Черис, указывая направо.
Едва успев отметить, что с той стороны несется что‑то большое, я ударила по тормозам так, что машину занесло. Крутясь, она пролетела две соседние полосы, слава богу, не занятые, и, ни с кем не столкнувшись, резко остановилась за миг до того, как прилетевшая справа выброшенная морем лодка рухнула килем на дорожное полотно. Весла взмыли в воздух, словно испуганные птицы, корпус из стекловолокна раскололся. Я воззрилась на эту кучу обломков, вытаращив глаза.
–Ни хрена себе! – прошептала Черис. – Хм… слушай, а почему бы нам куда‑нибудь не убраться? К черту, подальше от Флориды?
Да. Хорошая идея.
Дом, в котором остановился Имон, представлял собой тонкое авангардистское строение, торчавшее так, что это вызывало специфические ассоциации. Таблички я не разглядела, но лучше всего кондоминиуму подошло бы название «Тестостероновые башни». Мне лично не хотелось бы жить в таком доме.
Даже не будь там Имона.
Черис была бледна и напугана, что ничуть не удивляло: погода, и без того ужасная, ухудшалась на глазах, а мы находились на открытой местности. Не той местности, где мне хотелось бы оказаться, когда буря разойдется вовсю… правда, штормовой нагон наверху, может, и не достанет, но слишком уж тут много стекла. Подумалось об уютном бетонном бункере, высоко над обрывом. Вот освобожу Сару, и надо будет поискать что‑нибудь в таком роде.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 152; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!