ВАМ ПОНРАВИТСЯ (БУДУЩЕЕ ВОЗМОЖНОЕ)
– Надеюсь, вам понравится, – робко произнес он, протягивая картонную папку со сценарием.
Свет падал в овальный кабинет через огромное окно. За спинкой кресла открывался головокружительный панорамный вид на столицу. По стенам в застекленных рамках висели обложки глянцевых журналов, напоминавшие о знаменитых программах телеканала. Полки были уставлены кубками, на каждом из которых красовалась надпись золотыми буквами: «ПРЕМИЯ ЗА ЛУЧШИЙ ТЕЛЕСЕРИАЛ ГОДА».
Кресла из красной кожи были глубоки.
Проворная секретарша принесла две чашки кофе и спросила у посетителя, сколько ему положить сахару.
– Я думаю – два кусочка? – шепотом спросила она.
Оливье Ровэн ее не услышал. Он был слишком занят: следил за реакцией того, кто читал его работу.
Приняв молчание за знак согласия, девушка положила ему две куска сахара в кофе.
Напротив в черном кресле с большими подлокотниками восседал Гай Карбонара – директор департамента художественных программ крупного телеканала, который считался молодежным. На нем были полосатый костюм, светло-розовая рубашка, а вместо галстука – синий шейный платок.
Оливье Ровэн уже считался признанным сценаристом: он написал два сценария к полнометражным картинам и заслужил кое-какую известность благодаря научно-фантастическому фильму, удостоившемуся премии Каннского кинофестиваля. Однако, побыв некоторое время «перспективным» автором в узком профессиональном кругу, он, как и многие другие сценаристы, вновь оказался рядовым в армии технического персонала, обслуживающего блокбастеры (блокбастер буквально означает: то, из-за чего целый квартал становится вымершим).
|
|
|
Ему давали пару звезд, и он должен был выпутываться, сочиняя примитивный сценарий, да еще так, чтобы каждая знаменитость получила свою «большую сцену». Еще ему приходилось редактировать сценарии: переписывать текст, уже сто раз правленный другими, с учетом требований и обстоятельств, возникших в процессе съемок.
Оливье Ровэн перестал испытывать священный трепет к своей работе, но все же сохранил одно пристрастие: телесериалы. Это был его наркотик, он разбирался в них, как энтомолог, который знает все о бабочках, которые водятся на Земле. Он мог без запинки перечислить актеров, играющих главные роли, актеров второго плана, режиссеров и даже сценаристов каждого эпизода своих любимых сериалов.
И однажды Оливье Ровэн решился на безрассудный поступок: он взял двухлетний творческий отпуск, чтобы в полном уединении написать сценарий такого телесериала, какого еще никто не снимал.
Завязка сериала с рабочим названием «Ученые-авантюристы» была простой: пара следователей прибывает на место преступления. Однако само преступление оказывается настолько необычным, что единственный способ раскрыть его – это понять суть некоего научного изобретения. Во время захватывающего полицейского расследования зритель легко и непринужденно узнает о последних достижениях физики (в том числе и квантовой!), химии, биологии, генетики, астрономии.
|
|
|
Оливье Ровэн придумал пару весьма характерных персонажей: тучный, не склонный к насилию, но обладающий тонким аналитическим умом мужчина и невысокая, но очень сильная и энергичная девушка, то и дело прибегающая к насилию, союз пассивного интеллекта и кипучей, взрывной активности. Кроме того, Ровэн использовал ряд приемов, создающих атмосферу тревожного ожидания и позволяющих держать зрителей в напряжении. Его сценарий был расписан как партитура. Ритм каждой серии задавала особая композиционная структура из трех резких поворотов сюжета и обязательной разгадки преступления в конце.
Гай Карбонара читал сценарий пилотного выпуска «Ученых-авантюристов», кивая с видом знатока и ценителя. Закончив, он снял очки в тонкой оправе.
– Хорошо. Очень хорошо. Я бы даже сказал, замечательно. Мне редко доводилось видеть что-нибудь настолько качественное, – признал директор департамента.
|
|
|
– Что? Вам действительно нравится?
Карбонара вернул сценарий автору:
– Да, нравится. Но это не имеет никакого значения. Это не для нас. Попробуйте предложить это другому каналу. Уверен, им понравится.
У Ровэна задергалась щека. Он попытался сосредоточиться на кофе, но вынужден был поставить чашку назад. Кофе оказался слишком сладким.
– Такие сериалы выпускает только ваш канал. Вы прекрасно это знаете.
Гай Карбонара порылся в бумагах и вытащил пухлую картонную папку с большим красным логотипом, который изображал толпу под увеличительным стеклом.
– Хотите взглянуть? Это результаты исследования, проведенного по нашему заказу крупным социологическим институтом, чтобы узнать, каких именно телесериалов ждут от нас зрители. Из опроса, который стоил нам очень дорого и охватил репрезентативную выборку из многих сотен респондентов, следует, я цитирую: «Аудитория предпочитает телевизионные полицейские расследования с типичным главным героем, например комиссаром полиции, у которого есть проблемы в семейной жизни – с матерью или дочерью – и который борется с наркоторговцами или сутенерами».
|
|
|
На мгновение Оливье Ровэну показалось, что над ним издеваются.
– Но это же основополагающий принцип типового сериала, выходящего в прайм-тайм на коммерческом канале. Вполне естественно, что большинство респондентов голосуют за подобные сюжеты. Ведь люди уже это смотрят...
Гай Карбонара жестом прервал собеседника:
– Мы тоже должны нравиться максимально широкой аудитории. А значит, мы ищем именно такие сюжеты. Если вы можете предложить что-нибудь подобное, нас это заинтересует.
Оливье пытался сохранить спокойствие:
– Но ваш комиссар... Это было уже сотни раз. Нельзя требовать от зрителей, чтобы они сами сочинили оригинальный сериал.
Гай Карбонара встал и, повернувшись к собеседнику спиной, принялся разглядывать город с высоты своей стеклянной башни.
– Мы зависим от рекламодателей. Именно они должны одобрить съемки сериала. А рекламодатели формируют свое мнение на основе социологических опросов. Итак, если вам нужно финансировать производство сериала, то потребуются гарантии от рекламодателей, а если вы хотите получить деньги от рекламодателей, то необходимо еще до начала съемок первого эпизода убедить их с помощью опроса потенциальных зрителей, что сериал привлечет большую аудиторию. Мы далеко не ученые-авантюристы... Мы управляем деньгами, на которые снимаются сериалы.
– Но...
Гай Карбонара по-прежнему стоял повернувшись спиной к сценаристу.
– Вы мечтатель, поэт, творческая личность. Вам повезло.
– Но...
– К несчастью, существует реальность крупного производства. Я занимаюсь этим гнусным ремеслом. Телевидение – такое же крупное промышленное производство, как и любое другое. Каждый эпизод стоит дорого. Актеры. Декорации. Технический персонал. Страховка. Ассистенты, подающие сэндвичи и кофе. Снять сериал – все равно что создать временную фабрику с рабочими, инженерами, станками. Здесь нет места оригинальным проектам вроде вашего. Ведь это нечто абсолютно неизвестное. Никто не станет строить фабрику, чтобы выпускать товар, если неизвестно даже... кто его будет потреблять.
Карбонара усмехнулся собственным словам.
Все это время Оливье ерзал в кресле.
– Я думаю, что в вашей анкете нет одного вопроса... – Сценаристу наконец удалось вставить реплику.
– Какого?
– «Хотите ли вы, чтобы вам предложили нечто новое?» Я уверен, зрителям захочется, чтобы их удивили.
Гай Карбонара отошел от окна, сел в свое кресло и сложил руки под подбородком с видом преподавателя, уставшего от непонятливости ученика.
– Конечно, такого странного вопроса мы не задавали, – согласился он.
Оливье Ровэн тут же ринулся в пробитую брешь:
– Если вы как следует проанализируете ситуацию, то увидите, что бешеным успехом пользовались именно сериалы с нестандартным сценарием.
– Это так. Некоторые сериалы с нестандартным сценарием действительно имели успех. Но нестандартных сериалов, которые с треском провалились и забыты, гораздо больше. Девять из десяти таких сериалов терпят крах. А вы помните только о десятом, добившемся успеха. Мы знаем, как обстоят дела, и не можем тратить деньги на десять рискованных проектов, даже если один из них окажется успешным. Это математика.
Гай Карбонара победно улыбнулся, не спеша раскурил сигару и с наслаждением затянулся.
Оливье Ровэн с открытым забралом бросился в атаку на приведенный аргумент и дым, попадавший ему в лицо:
– Руководствоваться только результатами опросов – значит ходить по кругу! Вы всегда будете предлагать людям то, что им уже нравится. Это гарантированная скука.
– Лучше скука, чем безрассудная смелость.
Ровэн ошеломленно посмотрел на человека с фамилией, звучавшей так же, как название спагетти, и мягко поинтересовался:
– Я бы хотел спросить... Сколько вам лет?
– Мне нечего скрывать. Двадцать восемь.
– Где вы учились до того, как стали руководителем департамента телесериалов?
– Высшая коммерческая школа в Париже. Университет маркетинга в Чикаго.
– И вы заняли свой нынешний пост сразу по окончании университета?
– Моя специальность – управление бюджетом. Прежде чем прийти на телеканал, я работал с другими продуктами: с тракторами, кондитерскими изделиями, полистироловыми трубами и игрушками, если уж вам так хочется знать. Бюджет – это всегда бюджет.
Оливье Ровэн задумался:
– Хм... А какие сериалы вы смотрите для собственного удовольствия?
Гай Карбонара с удивлением приподнял бровь и потушил сигару:
– Для собственного удовольствия?
– Ну да, дома, по вечерам, после того как вернулись из офиса.
Директор департамента фыркнул:
– Я провожу весь день на телевидении. Зачем мне смотреть телевизор еще и дома! Да и моя жена любит все это не больше, чем я. Она тоже училась в Высшей коммерческой школе, закончила факультет общественных связей в Соединенных Штатах и занимает аналогичную должность на конкурирующем канале. Мы совершенно случайно познакомились на конгрессе директоров и главных редакторов телепрограмм. У нас одинаковые вкусы, и после свадьбы мы по обоюдному согласию решили не покупать телевизор. В нашей квартире нет даже крохотного телеэкрана.
Карбонара сказал это так, словно гордился этим.
– У вас нет телевизора – и вы выпускаете программы, которые каждый вечер смотрят миллионы людей?
– Можно работать врачом, не будучи больным.
– Развейте мои сомнения: вы же все-таки смотрите сериалы, выходящие на вашем канале?
Гай Карбонара оценивающе взглянул на Оливье Ровэна:
– Вы так простодушны, что мне это даже нравится... Ну что ж, пойдемте со мной. Я покажу вам то, чего не показывают никому.
Руководитель департамента схватил сценариста за руку и потащил его вперед с таким видом, будто вел своего престарелого дедушку к первой космической ракете.
Они сели в лифт, опустились на много этажей и углубились в подземелья небоскреба. Проведя гостя вдоль множества пронумерованных дверей, Гай Карбонара показал ему большую комнату, где в полной темноте светились ряды каких-то прямоугольников.
Оливье разглядел, что там, в метре друг от друга, сидят в ряд два десятка человек – каждый напротив своего телевизора. Все они смотрели разные программы.
– Как по-вашему, кто это? – спросил Карбонара.
– «Современные рабы»?[67] – предположил Оливье.
– Это мои советники по художественной части. Большинство из них – студенты, внештатники. Они смотрят телевизор вместо меня. Каждый день мы получаем со всего мира сотни кассет с сериалами. Они их просматривают, а потом заводят карточки на те сериалы, которые стоит купить. Вы же не думаете, что я стану тратить часы на изучение бразильских сериалов или продукции японских телестудий? Извините за резкость, но мне и так есть чем заняться.
Глаза Оливье привыкли к полутьме, и теперь он мог как следует рассмотреть молодых людей. Большинство из них были в очках, с бледными лицами, на которых застыла гримаса разочарования. У каждого под рукой стояли стакан с содовой водой и коробка попкорна.
– Ваши советники по художественной части получают почасовую оплату?
– Нет, им платят за количество просмотренных серий. Самые выносливые или самые мотивированные смотрят телевизор с десяти до двадцати трех часов без перерыва. Это – профи. Их работа очень хорошо оплачивается.
Оливье заметил, что никто из «профи» даже не обратил внимания на их присутствие.
– Разве они не могут просматривать сериалы в ускоренном режиме?
– Это запрещено. Ведь они могут пропустить слишком грубые диалоги или ссылки на местные реалии, малопонятные нашему зрителю. Они обязаны все это обнаружить.
– Неужели у них не бывает даже перерыва на обед?
– Им приносят сэндвичи и напитки. Здесь очень хорошо кормят. Им также доставляют бесплатные суши и пиццу.
– И что говорят эти ваши советники по художественной части?
– Они должны сделать вывод, соответствует ли фильм редакционной политике телеканала. Они выставляют сериалам баллы, пользуясь специальной шкалой. У нас очень четкие критерии оценки.
Один из молодых людей протер глаза. Он тер их так, будто хотел выдавить из глазниц. Оливье подумал, что Гай Карбонара превращает людей не в «coach potatoes»[68] (американское выражение для обозначения тех, кто с одуревшим видом часами сидит перед телевизором), а в сов. Люди, сидевшие тут, в темноте, были мутантами из будущего. Ночные существа (в комнате не было ни одного окна, и нельзя было понять, какое сейчас время суток), глаза которых привыкли к слабому мерцающему свету экранов. Сценарист представил, что, постоянно живя в полутьме, эти люди перестали выносить дневной свет и, выходя на залитую солнцем улицу, вынуждены щуриться.
– Проанализировав картотеку, баллы и место в рейтинге, которое сериал занимает в той стране, где снят, я получаю четкое представление о том, что понравится французской аудитории. Конечно, приходится делать поправки на различия культур. Например, наши опросы показывают, что американцы больше французов интересуются судебными процессами. Японцев привлекают насилие и эротика – даже в подростковых сериалах. Но у них вызывают отвращение поцелуи в губы и вид волосков на теле, даже если это подмышки. Действие в скандинавских сериалах развивается очень медленно. Вероятно, из-за холода их полицейские никогда не бегают. Только ходят и едят. – Карбонара снова фыркнул и продолжил: – Карточки, таблица с баллами, данные о рейтингах и поправки на особенности местной культуры... Вот источники информации, которыми я пользуюсь, принимая решение, покупать сериал или нет. И на сегодня генеральный директор и административный совет канала высоко оценивают качество моей работы.
Оливье, потрясенный услышанным, сказал:
– Когда мне было четырнадцать лет, я начал издавать школьную газету. Для того чтобы стать кинокритиком и бесплатно смотреть новые фильмы. Я пришел к владельцу самого большого кинотеатра в моем городе и предложил ему, что буду писать рецензии на фильмы, если меня будут бесплатно пускать на сеансы. Он ответил: «Согласен, но при условии, что вы станете смотреть абсолютно все фильмы, без исключения, как это делаю я сам. И когда я говорю все, это означает также и порнофильмы, боевики с карате, мультфильмы, комедии и широкобюджетную голливудскую продукцию, замороченные штуки для интеллектуалов, документальные картины о путешествиях». Я согласился. И целых три года каждую неделю смотрел по шесть фильмов, которые шли в шести залах этого кинотеатра. Сначала это больше напоминало пытку, но в итоге я многому научился. Этот опыт позволил мне избавиться от предрассудков. Всякий человек, претендующий на наличие у него художественного вкуса и тем более на лавры критика, обязан поступать так же. Он должен смотреть все выходящие фильмы, без всяких априорных суждений, чтобы со всех сторон представлять положение дел в области культуры.
– Все верно. Но я не кинокритик, господин Ровэн, я покупаю сериалы, я управляю бюджетом канала. Вы старше меня, и, возможно, поэтому у вас древний «кустарный» взгляд на наше ремесло.
– Но вы же директор департамента художественных программ. Вы выпускаете новые сериалы. Значит, вы просто обязаны быть человеком высокой культуры, у вас должен быть вкус, художественное чутье.
– Безусловно. Но мой вкус не имеет никакого значения. Важны только вкусы аудитории. Моя работа состоит в том, чтобы с использованием надежных, можно сказать, научных методов выяснять, что понравится публике.
Оливье Ровэн был морально раздавлен. Он понял, что у него нет ни малейшего шанса выпустить сериал «Ученые-авантюристы» ни на этом канале, ни на любом другом.
Он вернулся в кабинет директора департамента, молча забрал папку со своим сценарием и вышел на улицу, мрачно глядя перед собой.
У входа в дом Оливье пожал плечами и сунул сценарий в урну. Он поздоровался с консьержкой, которая видела, как он выбросил какую-то папку, и с любопытством смотрела на него.
– Я сделала у вас уборку и навела порядок на письменном столе, – сказала она с сильным испанским акцентом. – Там был такой беспорядок! Я разложила ваши бумаги по размеру. Вам понравится. Да, тут вам пришла посылка. – И она протянула Оливье картонную коробку.
Он открыл посылку. Распечатал конверт, который оказался внутри. Развернул письмо:
«Вы оформили подписку в „Книжном клубе“[69], и мы высылаем вам три книги, которые обязательно вам понравятся. Их стоимость указана в счете. Если вы не желаете оставлять эти книги у себя, то должны в течение трех дней отправить их обратно посылкой, оформленной надлежащим образом. В случае утраты книгами товарного вида вам придется оплатить все расходы».
Оливье посмотрел, что за книги ему прислали: сентиментальные мемуары какого-то академика, получившие главную литературную премию года; роман о ребенке, воспитанном волками, «мировой бестселлер»; и справочник о лучших винах Бордо.
«...книги, которые вам понравятся».
Оливье Ровэн поднялся по лестнице, достал из кармана ключи, вошел в квартиру, положил книги на столик в прихожей, снял ботинки, зашел в туалет и направился на кухню.
Просто чтобы вспомнить, что ему действительно нравится, он вытащил бутылку своего любимого красного вина из долины Луары – «Буве-Лядюбай» 2001 года розлива, урожай виноградника имени Жана Карме, – откупорил ее, насладился ароматом и налил в бокал вино, красное и прозрачное, как рубин.
Он смаковал каждый глоток. Это было наслаждение. И он выбрал его сам. Сам.
Включив телевизор и пробежавшись по каналам, он понял, что всюду предлагают только сериалы, одобренные центрами исследования общественного мнения и «совами», питающимися попкорном.
Сколько жертв тайно принесено на алтарь бюджета! Сколько людей заработали близорукость или должны совсем ослепнуть в будущем!..
Оливье выключил телевизор и включил радио. Из приемника полилась нежная мелодия, которая сначала показалась ему красивой. Но как только ведущий объявил, что песня «Моя любовь навеки» – лидер хит-парада, Оливье вдруг понял, почему она ему нравится. Во-первых, по радио с утра до вечера крутили только ее, а во-вторых, это была почти точная копия песенки, которая имела бешеный успех в прошлом году.
А если подумать еще, то эта песня была похожа на множество других мелодий, построенных на тех же четырех аккордах. Тот же ритм, та же структура музыкальной фразы. Слегка отличались лишь оркестровка и слова.
Представители музыкальной индустрии рисковали не больше, чем их коллеги с телевидения: «Хорошее произведение – это произведение, которое похоже на то, что недавно пользовалось успехом».
Руководствуясь тем же принципом, банкиры дают кредиты только богатым. Все стремятся обезопасить себя и, опасаясь рисковать, предпочитают то, что гарантирует успех.
Оливье вернулся к посылке. Он вытащил книгу, удостоенную литературной премии, и стал читать аннотацию на последней стороне обложки: тридцатипятилетняя разведенная женщина с ребенком восстает против своего окружения, которое ее не понимает. Наконец она находит свою любовь – это ее дантист, но он уже женат, поэтому им приходится преодолевать немало трудностей. Их роман почти невозможен. Аннотация, сочиненная в издательстве, заканчивалась словами: «Если бы не чудо...» Ниже были напечатаны хвалебные отзывы нескольких женских журналов: «Чувство в каждой строке», «Потрясающий роман», а какая-то литературная обозревательница даже написала: «Это книга, которую должен прочесть каждый».
Оливье пробежал глазами первые строки. Ему всегда было интересно, как начинаются романы, как звучат первые фразы. Он считал, что по ним можно судить обо всем произведении в целом.
«Норма, рассеянно бросив взгляд в зеркало, пригладила прядь золотых волос и удовлетворенно улыбнулась, убедившись, что пока ни одна морщинка не угрожает красоте ее решительного лица».
Он медленно закрыл книгу.
«...должен прочесть каждый»?
Черт побери, да это уже было в романе, который получил премию два года назад! Значит, везде – в музыке, на телевидении, в книгоиздании – действует одно правило: повторять то, что уже имело успех, загоняя любое художественное произведение в жесткие рамки подсчетов и вероятностной оценки. Искусство сводят к цифрам, графикам с кривыми линиями, к результатам опросов и охвату целевой аудитории, и вот его уже можно обсуждать с представителями мира финансов: с банкирами, спонсорами и частными инвесторами.
Оливье Ровэн знал: то же самое правило применяется и в кинематографе. Для продюсеров хороший сценарий – непременно тот, который похож на сценарий фильма, уже собравшего большую кассу.
Оставался один вопрос: почему в «Книжном клубе» его приравняли к тридцатипятилетней домохозяйке? Ответ был очевиден. «Да потому, что, по статистике, сорокалетние мужчины живут с тридцатипятилетними женщинами! Значит, заранее предполагалось, что меня книга не заинтересует, но ее приберет к рукам жена», – подумал он.
Оливье выключил радио и выкинул присланные книги в мусорное ведро. Он прекрасно знал, что «Книжный клуб» завалит его письмами о просрочке платежа, если он не оплатит счет или не отошлет назад эти «шедевры». Однако он решил не делать ни того, ни другого.
«Не думал, что когда-нибудь совершу такой ужасный поступок, – подумал Оливье, – но этим книгам место только на помойке. Их даже стыдно возвращать продавцу». Ему было жаль деревьев, которые были срублены, чтобы напечатать это барахло.
Чувство бесконечного одиночества внезапно обрушилось на него. Словно его жизнь была кончена и будущего не существовало. Помощи ждать неоткуда. Мир вокруг существует по раз и навсегда заданным правилам. Оливье казалось, что он круг в квадратной Вселенной.
Беспросветное одиночество, которое ощущал Оливье, постепенно трансформировалось в страстное желание встретиться с другим человеческим существом.
Он включил компьютер. Вошел в Интернет.
«Вы думаете, что вы один на свете? Вы считаете, что вас не понимают? Заходите на РДВ («Родственные души: встреча, а может, и больше»)... социальная сеть знакомств... и дальнейших отношений, если вы с партнером окажетесь близки по духу». Ниже Оливье увидел ряды фотографий мужчин и женщин с простыми подписями: «Я захожу на РДВ, чтобы завести друзей, как раньше приходил в кафе. Разница – в масштабах выбора. В кафе я встречал десять человек в день, здесь – сразу сотню»; «РДВ помог мне встретить мужчину моей жизни. Но есть одна проблема... Их несколько!»
Юмор внушил Оливье доверие, и он нажал на кнопку «Вход».
Дальше нужно было пройти регистрацию и заполнить анкету.
Первые вопросы казались обычной формальностью.
«Мужчина или женщина. Поставьте галочку».
«Сколько вам лет?»
«Гетеросексуал? Гомосексуал? Бисексуал?»
«Вы живете в городе или в сельской местности?»
«Ваше семейное положение».
«Ваша профессия».
«Сколько вы зарабатываете в месяц?»
«Ваше хобби».
«Вы курите?»
«Вы пьете?»
До сих пор все казалось нормальным. Однако затем последовали другие вопросы. Довольно неожиданные, особенно если учесть, что это была обычная анкета на сайте знакомств.
«Сколько книг в месяц вы читаете?»
«Сколько фильмов в месяц вы смотрите?»
«Сколько музыкальных дисков в месяц вы слушаете?»
«Что вы пьете на завтрак? Чай или кофе? С сахаром или без?»
«Вы предпочитаете оливковое масло или сливочное?»
«Горький шоколад или молочный?»
«Отпуск в горах или у моря?»
«Вам больше нравится Азия или Африка?»
«Вы правша или левша?»
«Вам лучше работается по утрам или во второй половине дня?»
«Во сколько вы обычно ложитесь спать?»
«Если ли у вас проблемы со сном?»
«Вы принимали снотворное?»
«Вы пытались совершить самоубийство?»
«Вы принимали антидепрессанты?»
«Вы принимали наркотики?»
«Было ли в вашей жизни время, когда количество потребляемого вами алкоголя превышало средний уровень по стране?»
«Пытались ли вы когда-нибудь совершить кругосветное путешествие?»
«Сортируете ли вы мусор перед тем, как выбросить его?»
Оливье начал заполнять анкету и решил, что повода останавливаться нет: раз уж выполнил работу наполовину, нужно ее закончить.
Но вопросы становились все более странными. Теперь они касались мистики.
«Кто вы по знаку зодиака?»
«Ваше любимое число?»
«Ваш любимый цвет?»
«Какое животное вы считаете своим символом?»
«Вы считаете, что родители любили вас достаточно?»
«Не кажется ли вам, что никто никогда не сможет вас по-настоящему понять?»
«Не кажется ли вам, что некоторые люди испытывают к вам личную неприязнь?»
«Вы верите в великую любовь?»
После секундного замешательства Оливье решил сыграть в эту игру до конца и ответить на все вопросы, чтобы узнать, куда же это его приведет.
Наконец он смог прочесть результат теста:
«В соответствии с принятой у нас системой оценки (международный индекс WDP, World Defi nition Personality[70]) вы получаете 1453 балла. Это означает, что вы гетеросексуал „б-б“ (б уржуа-обыватель, ведущий б огемную жизнь), горожанин среднего достатка, с развитым художественным вкусом, по зодиаку – Скорпион (асцендент в Козероге), подверженный легкой депрессии, но не склонный к самоубийству. Согласно нашей классификации, вы входите в выборку 37-бис. Поздравляем».
«Уважаемый 37-бис, мы нашли человека, который максимально вам соответствует».
На экране появилась фотография довольно симпатичной женщины в красной блузке.
«Миртилла[71] С. Тридцать один год. Адвокат. Любит теннис, путешествия, острую пищу. Живет в городе, водит машину марки „мини-купер“, обожает живопись Иеронима Босха и музыку группы „U2“».
Еще ниже было написано:
«На прошлой неделе Миртилла получила 728 запросов. 65 % человек дали ей оценку „супер“, 13 % назвали ее „желанной“, а 2 % – „неприступной“.
Она встретилась с 1 %, поужинала с 0,2 % и вновь выставила на сайт свою кандидатуру, так как пришла к выводу, что никто из новых знакомых не соответствует ее запросам.
Ваши шансы получить от Миртиллы С. согласие на ужин, сопровождающийся возбуждающим разговором, составляют 58 %.
Шансы получить первый поцелуй тем же вечером равны 22 %, шансы создать семью без детей – 15 %, а шансы на семью с детьми – 3 %.
Все указанные цифры даны с погрешностью в 7%».
И в самом конце была еще одна подчеркнутая строка:
«Вам понравится знакомство с Миртиллой С. Чтобы связаться с ней, кликните здесь».
Оливье Ровэна охватила страшная усталость. «Значит, они уже и сюда добрались. Они знают, какая женщина мне понравится», – подумал он, не решаясь нажать на мигающую кнопку «Связаться с Миртиллой С.».
Возможно ли, чтобы кто-то знал, что он станет делать?
Он навел указатель мышки на кнопку.
«Они предвидели, что я сейчас свяжусь с ней, мы поженимся и у нас будут дети, – подумал он. – Это даже круче, чем прежние браки по расчету. Тогда любовь подвергалась насилию из экономических интересов. Родители или сводни устраивали судьбу молодых людей, чтобы те не остались холостяками и старыми девами. Теперь же любви добиваются математически, сортируя карточки с психологическим портретом респондента, составленным на основе анкеты».
Фотография Миртиллы С. понравилась Оливье.
Ради чего он должен лишать себя возможности принять то, что ему предлагали? Ради свободы воли? Эта молодая женщина выглядела очень привлекательно, но Оливье смущало то, что не он сам ее выбрал.
Указатель мышки снова приблизился к кнопке «Связаться с Миртиллой С».
Но Оливье не стал на нее нажимать.
В последующие дни на его электронный адрес так и сыпались предложения самого разнообразного характера под заголовком «Специально для группы 37-бис». И Оливье пришел к выводу, что сайт «Родственные души: встреча, а может, и больше» продал другим коммерческим организациям данные его личной анкеты. Так врачи или адвокаты, иногда за большие деньги, перекупают друг у друга клиентов.
На основе подробной информации, полученной из его анкеты, сайты, занимающиеся онлайн-торговлей, составили профиль Оливье-клиента.
Теперь его завалили предложениями подписаться на еженедельные или ежемесячные журналы, специализирующиеся в сфере его хобби, купить турпутевку на время отпуска (соответствующую запросам «б-б» из группы 37-бис, Скорпионам (асцендент в Козероге), со средним уровнем дохода), снять квартиру в квартале, где живут «б-б», приобрести одежду, специально предназначенную для представителей группы 37-бис (предполагается, что они находятся в хорошей спортивной форме, элегантны, уверены в себе), а также увеличить половой член, купить таблетки, повышающие потенцию, и секс-игрушки (специально для мужчин из группы 37-бис).
В одном письме ему сообщали, что всякий нормальный 37-бис встречается с любовницей 1,7 раза в месяц и поэтому за тот же самый период, как правило, приобретает 3,8 секс-игрушки. Сценаристу предлагали автомобили, компьютеры, стиральные машины и даже домашних питомцев. Считалось, что 37-бис очень высоко ценят собак породы джек-рассел-терьер, прекрасно сочетающихся с мебелью в стиле 37-бис, обладающих жизнерадостным настроением и в то же время способных защитить дом от воров, специализирующихся на краже из квартир «б-б» (то есть предпочитающих проигрыватели Hi-Fi и настенные видеопанели).
Сайт по продаже быстрозамороженных продуктов предлагал ежедневную доставку блюд для холостяка согласно меню от шеф-повара, который уже выбрал продукты, максимально соответствующие вкусам заказчика и в то же время разнообразные, низкокалорийные и яркие. (37-бис уделяли особое внимание внешнему виду еды, в отличие от 52-тер, которые отдавали предпочтение проверенным блюдам домашней кухни и ценили запах больше, чем цвет.)
Встречавшиеся повсюду надписи «Наслаждение гарантировано», «Если это вас не устроит, мы вернем вам полную стоимость» или «Специально для 37-бис» должны были убедить адресата, что потребление предложенных продуктов полностью удовлетворит его.
Оливье пришла в голову мысль, что началось разрушение последнего бастиона свободы человека – его личных вкусов. Благодаря информационным технологиям, коммерческим приемам, результатам пробных выборок и опросов, человеку теперь не нужно было даже думать о том, чего бы ему хотелось. За него это делали специалисты.
Оливье выключил компьютер и стал смотреть в погасший экран. Созерцание выключенного монитора – уж этого действия не мог себе представить ни один специалист по опросу общественного мнения. Черный экран был пространством, свободным от всякой прямой и скрытой рекламы.
Оливье почувствовал дурноту. Ему захотелось прогуляться, подышать свежим воздухом.
Он вышел из дома и побежал по улице.
Огромные рекламные щиты вокруг, казалось, издевались над ним.
«Духи „Восторг“ помогут раскрыть вашу личность».
«Фильм „Ожидание на линии“ заставит вас испытать страх».
«Автомобиль „Зефир“ – машина, которая сделает вас счастливым».
Даже на храме было написано:
«Вера – вот чего вам сейчас не хватает. Обретите веру, и спасетесь».
Оливье никак не мог успокоиться:
– Что они об этом знают? На каком основании они присвоили себе право утверждать, что знают меня лучше, чем я сам?
После долгих блужданий по своему кварталу Оливье почувствовал, что голоден, и решил поужинать в ближайшем ресторане.
– Вы один? – спросил у него официант.
– Да, а что? Это плохо?
– Нет, – машинально ответил тот и указал посетителю место в углу, возле туалета.
– Разве я не могу сесть у окна? Там, кажется, свободный столик.
– Нет, он накрыт на две персоны, – категорично отрезал официант. – Мы обязаны держать его для тех, кто приходит вдвоем. Вот увидите, здесь вам будет очень хорошо.
От последней фразы Оливье передернуло, но он смирился. Каждый раз, когда кто-нибудь открывал дверь в туалет, оттуда доносился неприятный запах вперемешку с ароматом лаванды, которой пахли дезинфицирующие средства.
– Из вин у нас есть божоле из личных виноградников нашего хозяина. Подается в кувшине. Всем очень нравится.
– Нет. Что угодно, только не из виноградников вашего хозяина. Я хочу луарское вино «Буве-Лядюбай». Только не говорите, что у вас его нет.
Официант, явно раздраженный, принес ему запыленную бутылку и налил вино в бокал. Оливье, словно ему назло, стал пить, громко причмокивая и всем своим видом выражая полное удовольствие.
– Благодарю вас.
Официант пожал плечами.
Оливье встал и предложил посетителям ресторана попробовать бокал «Буве-Лядюбай» за его счет:
– Предлагать другим клиентам вино не принято... Но вы всегда пьете одно и то же, и я бы очень хотел, чтобы вы попробовали что-то более редкое. Вот увидите, это действительно чудесное вино.
Большинство отказались, но те, кто попробовал, сказали, что вино им очень понравилось.
Оливье Ровэн тут же заказал вторую бутылку.
Справа от него супруги средних лет в замешательстве сидели над меню. Мужчина напряженно морщил лоб.
– Ты что будешь, дорогая? – наконец спросил он у жены.
– Не знаю, а ты, милый? – ответила та.
– Никак не могу решить.
Тут к ним подошел официант, который заметил, что посетители в затруднении:
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Да, мы не знаем, что заказать, – с некоторым смущением ответил мужчина.
– В таком случае я бы предложил попробовать блюдо дня.
– А что это?
– Картофельная запеканка с мясом и эмментальским сыром. Очень вкусно.
– Прекрасно, вот это я и закажу, – с явным облегчением сказал мужчина.
– Мне – то же самое, – подхватила его спутница.
Оливье Ровэн заметил, что большинство посетителей за другими столиками заказали то же самое блюдо.
Он вскочил и подбежал к пожилым супругам:
– Вы уверены, что как следует изучили меню? Ведь есть еще рыба, отбивные из ягненка, кок-о-вен[72]. Все это гораздо лучше картофельной запеканки. Ведь ее делают из остатков фарша!
– Ну и что? – спросил мужчина. – Это наш выбор, и вас он не касается.
– Вовсе нет! Это выбор не ваш, а официанта. Может быть, вы и жену нашли через Интернет, с помощью онлайн-консультанта?..
– Как вы смеете?
Оливье Ровэн усмехнулся:
– Уверен, что кто-то наверняка помог вам сделать... этот славный выбор. Может, ваши родители? Возможно, у нее было приданое? Вам, наверное, сказали: «О’кей, с первого взгляда она тебе не приглянулась, но увидишь, со временем... она тебе понравится!»
– Да кто вы такой? – возмутилась женщина.
– А ваша одежда? Это она выбирала? Галстук с обезьянами, высунувшими язык, и зеленый пиджак в полоску? Только не говорите, что это ваш собственный выбор!
– Какое безобразие!
– Я думаю, она заставляет вас это носить, чтобы никакая другая женщина и близко к вам не подошла.
– Прекратите! Предупреждаю вас, что...
– А ваша работа? Уверен, что после школы вы воспользовались услугами консультанта по профориентации. Я прямо-таки вижу, как вас отправляют учиться на страхового агента – «Эта работа вам понравится».
Мужчина вскочил на ноги и закричал:
– Официант! Нам мешает...
– Человек, который хочет напомнить, что вы можете принимать решения, руководствуясь личными вкусами.
– Месье, прошу вас. Перестаньте мешать вашим соседям, – произнес официант, пытаясь быть любезным со всеми участниками конфликта.
Оливье сделал вид, что не слышит его, и схватил мужчину за грудки:
– В глубине вас есть нечто – интуиция, подсознание, ваша истинная личность, уникальная, не похожая ни на какую другую. И она существует благодаря тому, что может делать свой собственный выбор! Не поддаваться чужому влиянию! Вы же не баран, слепо идущий вместе со стадом!
Супруги были возмущены, но не осмеливались возражать. Зато другие клиенты проявили меньше сдержанности:
– За кого он себя принимает?
– Вот зануда!
– С чего он стал тут читать мораль? Люди делают что хотят, и не ему указывать, чего именно они должны хотеть!
– А что, если наш выбор именно в том, чтобы отказаться от выбора? – наконец сказала женщина.
– Прекрасно, дорогая, – поддержал ее муж, найдя в себе смелость выступить против докучавшего им человека.
– Ловко вы его срезали! – ободряюще сказал кто-то за соседним столиком.
– Да вы сами не понимаете, что говорите! – возмутился Оливье. – Вы отстаиваете право... отказаться от того, что делает вас уникальными. Вы требуете свободы оставаться рабами!
Официант сменил тон:
– Месье, уходите. Довольно! Вы мешаете нашим клиентам!
Оливье не сдвинулся с места, тогда официант схватил его за шиворот и потащил к двери.
– Ладно, я ухожу, ибо таков мой выбор! – провозгласил слегка захмелевший Оливье, презрительно улыбнувшись и прихватив бутылку «Буве-Лядюбай». – У меня есть свобода воли, и я призываю всех вспомнить, что у них она тоже есть! Вы – овцы в Панурговом стаде, только и можете, что блеять хором!
Последние слова были произнесены им уже на улице, у закрытой двери ресторана.
– А к вам в ресторан я больше не приду! Мне тут не нравится, – буркнул он себе под нос. – Сервис оставляет желать лучшего. И только вино отменное.
Всю следующую неделю Оливье не выходил из дому. Он смотрел телевизор, бродил по Интернету и отмечал все места, где свободная воля индивидов сдала свои позиции. Ему это казалось линией фронта в странной невидимой войне между силой, уничтожавшей свободу выбора, и жалкими представителями сопротивления.
Как-то вечером он посмотрел поучительный документальный фильм о выборах в Алжире, состоявшихся в 1990 году, – первых действительно свободных выборах в истории страны. Каков же был их результат? Избиратели, большинство из которых голосовали впервые в жизни, оказали самую активную поддержку Исламскому фронту спасения, который обещал в первую очередь принять закон... об отмене выборов.
«Значит, множество людей приходило – нередко издалека, – чтобы проголосовать за то, чтобы их лишили права голоса!» – размышлял Оливье.
Потом Оливье посмотрел другой документальный фильм – о преступнике-рецидивисте. Глядя в камеру, этот человек говорил: «Мне лучше в тюрьме, чем на свободе. Тут все мои приятели. Здесь меня не осуждают, никто не упрекает меня за наличие судимостей. Мне тут хорошо. Я целыми днями занимаюсь спортом и работаю в мастерской. Платят мало, зато я обеспечен жильем, питанием и одеждой. У меня есть телевизор, и я даже посещаю курсы иностранных языков и информатики. А на свободе я не могу найти работу; жилье мне предлагают самое убогое. Надо мной издеваются. Люди относятся ко мне ужасно. И я снова берусь за старое...»
Оливье ошеломленно качал головой.
«Они не любят свободу. Она пугает их, – думал он. – Они только жалуются на то, что недостаточно свободны, но, если дать им волю, они не знают, что с ней делать. Так что, когда кто-то хочет у них эту свободу отобрать... они, как это ни странно, соглашаются и чувствуют, что наконец-то избавились от тяжелой ноши».
Оливье откинулся на спинку кресла.
Он вспомнил, как на закате республики римляне бурно приветствовали Цезаря, который собирался стать императором. Как французы проголосовали за Наполеона III. Он вспомнил также о своем путешествии в Японию, где какой-то местный житель спросил у него в доверительной беседе: «Кто лучше: тот, кто избран в результате демократических выборов, или сын императора, ведущего свой род от Солнца?»
Однажды среди других электронных писем Оливье получил следующее:
«Учитывая, что вы относитесь к группе 37-бис, представители которой, как правило, голосуют на президентских выборах за кандидата от левоцентристских сил, мы ввели в действие процедуру автоматического голосования в соответствии со среднестатистическими предпочтениями вашей группы.
Тем самым мы хотим избавить вас от хлопот, связанных с необходимостью делать выбор, и проблем административного характера. Итак, вы проголосовали за кандидата от левого центра. Мы желаем ему успеха, чтобы ваши личные взгляды были представлены на высшем уровне государственной власти. Спасибо за вашу гражданскую позицию».
Оливье Ровэн сказал себе, что этот мир зашел дальше, чем любые тоталитарные режимы, описанные в фантастических романах. Люди теперь сами требуют, чтобы их лишили свободы. И это происходит мягко, безо всяких конфликтов, никому не доставляя неудобств.
Он попытался понять причины такого странного положения дел.
«Они не пользуются свободой, потому что им лень или потому что страшно выделиться на общем фоне. А может быть, потому что они не получили соответствующего воспитания. Им спокойно, когда кто-то ведет их за собой. Подобно мускулам, не находящим применения, собственный вкус и свобода выбора не развиваются, если ими не пользуются».
«Что, если наш выбор заключается именно в том, чтобы отказаться от выбора?» – сказала ему женщина в ресторане. Она говорила от всего сердца, в сжатой форме выразив свои личные убеждения.
Оливье расхохотался и почувствовал сильное желание покончить с собой. Его останавливала лишь необходимость выбрать подходящий способ свести счеты с жизнью. Выпрыгнуть в окно? Утопиться? Повеситься? Принять смертельную дозу лекарств? Вскрыть вены? Убить себя электрическим разрядом? Опять проблема выбора. Где найти того, кто бы принял решение за него?
Оливье Ровэн решил доверить свою судьбу игральной кости, назначив каждому способу умереть номер, от единицы до шестерки. Он бросил кубик, но тот закатился под шкаф. Оливье встал на четвереньки и начал шарить под шкафом, пытаясь вытянуть свой жребий.
И тут раздался телефонный звонок. Секретарша Гая Карбонара, директора департамента художественных программ, сообщила, что ее босс срочно хочет видеть Оливье Ровэна, чтобы сообщить ему «прекрасную новость». Поколебавшись, Оливье Ровэн согласился приехать.
481Директор департамента художественных программ, по своему обыкновению, встретил Оливье, стоя к нему спиной и глядя в огромное окно башни, нависавшей над городом.
– У нас возникла дилемма. Последний опрос, проведенный исследовательским институтом, с которым мы сотрудничаем, показывает, что вы оказались правы. Судя по всему, публика интересуется наукой. Вероятно, из-за компьютеров, мобильных телефонов и Интернета, которые стали частью повседневной жизни. Кроме того, похоже, что зрителям по душе и идея о паре следователей.
Оливье молча сел в красное кресло. Секретарша принесла ему чашку уже сладкого кофе, но Оливье не обратил на нее внимания.
– Наша прошлая беседа оставила у меня неприятный осадок, – продолжил Гай Карбонара. – Я вспомнил о законе Иллича[73]: если все время применять формулу, которая действует... она перестанет действовать. И тот, кто продолжает применять закон, который перестал работать, добьется прямо противоположного эффекта.
Гай Карбонара обернулся и взглянул на Оливье Ровэна. Во внешности сценариста многое указывало на то, что тот перестал следить за собой и начал опускаться: пятна на одежде, щетина, растрепанные волосы, несвежее дыхание.
– Наш разговор не оставил меня равнодушным. Я сделал, как вы сказали, и добавил в анкету вопрос: «Хотите ли вы, чтобы вам предложили что-то новое?» Удивительно, но большинство ответили... положительно! Пока не знаю, как об этом сказать рекламодателям... Но я решил дать вам шанс: предложите нам что-то новое. Если же вы провалитесь, я всегда смогу сослаться на результаты опроса.
Гай Карбонара протянул Ровэну сигару, но, заметив что тот медлит, сам обрезал ее кончик специальной машинкой, раскурил и снова протянул сценаристу:
– Это «Коиба»[74]. Кубинские. Чистейшая «Гавана»[75]!
– Я не курю.
– Сигара – это вовсе не то, что сигарета. Я уверен, что...
– Что мне понравится?
Гай Карбонара сунул сигару себе в рот и с наслаждением затянулся:
– Я обдумал то, что вы мне сказали. Я вспомнил, как мне впервые в жизни дали понюхать сыр с плесенью. Это был рокфор, и его запах показался мне мерзким. Так пахнет блевотина. А потом я попробовал его, и мне понравилось. Я обожаю этот сыр. Вкус существует только в воображении. То же самое и с вином – в три года мне дали попробовать капельку, и оно показалось мне кислым и противным. С тех пор я изменил свое мнение. Горные лыжи? Риск сломать ногу, часами дожидаясь на морозе своей очереди у кабинки подъемника? Разве это не идиотизм? Мне пришлось побороть первое, инстинктивное отвращение к этому занятию. Теперь это моя страсть. То же и с тяжелым роком: раньше для меня это был просто шум. Теперь я просыпаюсь под «Iron Maiden». – Карбонара выпустил изо рта большое кольцо дыма. – Все новое удивляет и вселяет беспокойство. Затем, когда рубеж перейден, оказывается, что люди жить не могут без этого нового. У всякого новшества есть первая фаза, привыкание, когда у аудитории еще нет ориентира, который поможет ей разобраться в ситуации. Но как только эта стадия пройдена, остается десятикратно возросшее удовольствие. В голове у человека будто распахивается окно, в которое видны новые горизонты.
Оливье Ровэн едва его слушал.
– С вами получилось так же, как с сыром, горными лыжами, вином и тяжелым роком. Не скрою, первое впечатление от встречи с вами было крайне негативным. Если уж говорить начистоту, вы показались мне мечтателем, утратившим чувство реальности и совершенно отставшим от времени. Сумасшедшим, которому нет места в современном мире, построенном по законам экономики.
– Так и есть.
– Я был слишком скор в своих суждениях. Я ошибся, но только глупцы никогда не меняют своего мнения. Я прошел определенный путь в указанном вами направлении. Вероятно, существует возможность сформировать вкус аудитории к чему-то новому. Вероятно, люди даже готовы сделать для этого усилия. Вероятно, они готовы удивляться. Короче, я вновь связался с вами, так как поверил, что ваш проект может понравиться людям...
Карбонара сделал несколько затяжек и посмотрел на Оливье:
– Ну что, вы напишете для меня новый сериал, который им понравится?
– Нет.
– Почему?
– У меня больше нет желания... нравиться. И вы... мне не нравитесь. Если бы мне пришлось выбрать продюсера, я бы вас не взял.
– Только не говорите, что вы до сих пор обижаетесь! Ведь я говорю с вами как с другом.
– Если бы я делал фильм или сериал, это была бы история о ком-то, кто хочет научить других пользоваться предоставленной им свободой воли. – Сценарист ткнул пальцем в директора департамента художественных программ. – Знаете, чего мне действительно хочется? Что моя свободная воля диктует мне здесь и сейчас?
– Хм... Нет.
– Я хочу убить вас.
Руководитель департамента закашлялся:
– Убить меня?
На лице Оливье Ровэна появилось такое выражение, что Гай Карбонара подумал, что он и правда совершенно чокнутый.
– Мне мешает жить то, что вы олицетворяете. Я мечтаю убить вас не только из-за пустых сериалов, которые каждый вечер показывают по телевизору, не только из-за идиотских реалити-шоу, не только из-за подписки на книги, которые мне неинтересны, не только из-за последнего президента, который был избран после того, как компьютерная система сделала вывод, что я буду голосовать за него... Но и ради возможности сделать нечто нелогичное и неожиданное, не предусмотренное никаким опросом и никакими математическими прогнозами. Просто ради удовольствия застать врасплох. Сначала вас. Затем других. Ведь именно в этом суть моей профессии. ЗАСТАВАТЬ ВРАСПЛОХ!
Гай Карбонара вздрогнул. Оливье Ровэн схватил нож для обрезки сигар и приставил к шее директора департамента:
– Остается узнать, понравится ли мне это на самом деле?.. Пока вероятность пятьдесят на пятьдесят. Выбор слишком сложен... Думаю, что нужно бросить жребий. Пусть решает случай.
Левой рукой Оливье вытащил из кармана монету и подбросил ее.
Через год на телеэкраны вышел первый эпизод сериала «Вам понравится». Успех был оглушительным. Рейтинг сериала побил все рекорды.
Это была история человека, который борется против общества, одержимого стремлением лишить людей свободы выбора. Днем главный герой работал сценаристом на телевидении, а ночью отправлялся карать «душителей свободы», тех, кто брал на себя смелость принимать решения за других.
Список врагов был бесконечен, и можно было снять бесконечное количество серий.
Отвечая на вопрос новостной программы, Оливье Ровэн объяснил:
– Еще только разрабатывая концепцию сериала, я начал использовать свою стратегию: делал прямо противоположное тому, что раньше приводило к успеху. Мой большой друг Гай Карбонара сообщил мне результаты опроса, который ясно показал, чего люди ждут от сериалов. Я брал каждый пункт – и поступал наоборот. Зрители хотели главного героя – полицейского? Я брал сценариста. Они хотели, чтобы в сериале обсуждались социальные темы? Я выбирал философские размышления. Они хотели, чтобы им показали, как расследуют преступления, совершенные наркоторговцами или сутенерами, а мой герой борется против условностей и предрассудков...
В заключение Оливье Ровэн посмотрел прямо в камеру и сказал:
– Не ждите, чтобы вам сказали, что и как вы должны думать. Мыслите сами, избегая чужого влияния. И если вы совершите ошибку, не страшно: ведь даже ошибки подчеркивают вашу индивидуальность. Ведь их сделали вы сами, а не люди, которые думают за вас! Пользуйтесь своей свободой, иначе вы ее потеряете.
Это интервью получило большой отклик. Сериал собрал рекордную для телевидения зрительскую аудиторию. Феномен Ровэна существовал очень долго. Оливье положил начало новой, современной форме сценария, и каждый раз, когда к Гаю Карбонара приходил очередной сценарист, он всегда напоминал гостю:
– Либо вы даете мне сценарий, как в сериале «Вам понравится », либо мы зря теряем время. Результаты последних опросов совершенно недвусмысленны: широкой публике теперь нравится именно это.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 151; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!