ЦЕРКОВЬ, АГРАРНАЯ РЕФОРМА, МЕСТНАЯ АВТОНОМИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ
Шумиха по поводу региональных амбиций еще не улеглась (точнее, эти проблемы предпочли замолчать, чтобы не разрушать республиканскую коалицию), когда на повестке дня оказался старый и по‑прежнему больной вопрос, настоящее испытание для неопытных политиков левого крыла и центра, вызов, заставивший задуматься о новых целях и средствах их достижения. Временное правительство внезапно узрело перед собой, образно выражаясь, стяг традиций и веры и услышало боевой клич: «Бог, страна и король!» Отношения с церковью не могли быть простыми, особенно в контексте довольно опрометчивых посулов, обещавших народу свободу вероисповедания и светское образование. Первого мая 1931 года кардинал Сегура, архиепископ Толедо и примас Испании, недвусмысленно высказался относительно Второй республики, фактически озвучив позицию церкви. Дон Фернандо де лос Риос, социалистический министр юстиции, счел выступление кардинала объявлением войны.
Десятого мая клуб монархистов в Мадриде провел собрание, на котором присутствовали многие представители прежней элиты; они не стеснялись в выражениях, характеризуя новую власть, и в открытую говорили о необходимости вернуть на трон Альфонсо XIII. Народ откликнулся протестами, которые переросли в массовые беспорядки, по всему полуострову поджигали соборы и церкви, в убеждении, что «традиционалистская скверна» исходит именно оттуда; говорили, что эти поджоги спровоцировали сами традиционалисты, чтобы напугать клириков. Отношения церкви и государства ухудшились сильнее прежнего с обнародованием планов по изъятию из школ святых образов, исключению религии из образовательного процесса, «обезцерковливанию» кладбищ, узакониванию разводов, запрещению таких празднований, как пасхальный карнавал в Севилье, отмене субсидий монашеским орденам и изгнанию иезуитов (очередному) из Испании. Жаркое лето 1931 года достигло точки кипения 8 октября, когда парламент продолжил дебаты по умалению роли церкви в республиканской Испании. Неделя после этой дискуссии показала, до какой степени разгорелись страсти. Церковный вопрос оказался проверкой эффективности нового режима: на кону стояло влияние на общество, прежде всего на молодежь. Католики требовали не больше и не меньше чем полного восстановления религиозного государства. Новый парламент принялся толковать конституцию, пытаясь угодить всем, а вот коалиционное правительство не выдержало напряжения.
|
|
Ранним утром 14 октября, сразу после завершения парламентских дебатов по вопросам религии, Алькала Самора, глава правительства, и Маура, министр внутренних дел, заявили о своем уходе; аграрии и блок депутатов от Страны басков и Наварры объявили о временном неучастии в работе парламента; радикалы Леру, которые воздержались при обсуждении религиозных вопросов, предпочли отстраниться от неловкого альянса с социалистами и республиканцами Асаньи. Вторая крупнейшая фракция парламента (89 мест против 117 у социалистов из общих 470), радикалы, отказалась продолжать сотрудничество с Асаньей в формировании правительства на том основании, что они не могут смириться с деятельностью социалистов. Асанья был опытным политиком и выдающимся литератором, имел сильное влияние в кругах интеллектуалов и профессионалов, однако его собственная парламентская группа (Accion Respublicana) смогла собрать всего 27 голосов. Поддержка ведущих интеллектуалов страны, организованная при помощи «Объединения во имя республики», которое в кортесах представляли Хосе Ортега‑и‑Гассет и Мигель де Унамуно, также слабела на глазах. Надежды на демократическое возрождение Испании разбивались суматохой парламентских дискуссий.
|
|
Всеобщие выборы 28 июля 1931 года обеспечили республиканцам более уверенную победу, чем городское голосование 14 апреля, однако выход радикалов из парламентской коалиции в декабре кардинально ослабил левых, и о принятии сколько‑нибудь прогрессивных законов уже не приходилось помышлять.
|
|
Следующей, по всем меркам, наиболее значимой проблемой, не столько сиюминутного, сколько, так сказать, глобального значения, представлялась модернизация сельского хозяйства и наведение хотя бы подобия порядка в сельской местности. За предыдущие сотни лет не произошло никаких существенных улучшений ни в типах выращиваемых культур и систем возделывания почвы, ни в условиях землевладения и землепользования. Благодаря этой косной структуре сельскохозяйственная Испания продолжала страдать то от недорода, то от перепроизводства. Засуха 1930 года уничтожила урожай оливок, оставив провинции наподобие Хаэна в полной нищете. Неожиданно высокий урожай злаков в 1932‑м, а также урожай 1934 года, с другой стороны, обрушили цены на пшеницу, фактически разорив мелких собственников, пайщиков и арендаторов Старой Кастилии.
Мировая рецессия вслед за финансовым кризисом на Уоллстрит в 1929 году усугубила положение. Традиционные покупатели испанских продуктов из Леванта (Британия и Франция) ввели квоты на импорт и протекционистские тарифы. Безработица росла, особенно на юге, прежде всего среди молодежи, из‑за высокой рождаемости и ограничений внутренней миграции.
|
|
Ситуация в 1931‑1932 годах для аграрной реформы была менее благоприятной, чем когда‑либо, даже с учетом заинтересованности тех, кто претендовал на искреннее желание наконец сделать сельское хозяйство Испании конкурентоспособным. Технических проблем хватало: требовалось охватить реформой все многообразие природных и социальных условий в различных регионах страны. Комментаторы рассуждали о невозможности единого закона для всей страны и выражали озабоченность по поводу однобокости намеченной реформы, которая, такое создавалось впечатление, затрагивала преимущественно южные латифундии (Андалусия, Эстремадура, Ла‑Манча, Саламанка и Толедо). Там ситуация и вправду находилась на грани катастрофы – миллион безземельных крестьян жил впроголодь, – однако это было вовсе не уникальное явление. Как бы то ни было, даже программа‑минимум не получила одобрения парламента, еще на стадии рассмотрения в комитетах.
Тот баланс парламентских фракций, о котором говорилось выше, оказался подорван небольшой, но весьма активной группой депутатов‑аграриев, утверждавших, и не без оснований, что те, кто на словах ратует за справедливость и модернизацию сельской местности, на самом деле не спешат поддерживать законопроект. На этом негативном фоне, изобилующем юридическими и политическими осложнениями, и начались решающие дебаты в середине марта 1932 года.
Как будто этого не было достаточно, чтобы воспрепятствовать проведению аграрной реформы, парламенту пришлось обсуждать декларацию об автономии Каталонии, в соответствии с третьей статьей конституции, которая называла Испанию «единым государством, имеющим городские и региональные автономии». В отличие от аграрной реформы, которую поддерживали в обществе, пусть и недостаточно активно, автономию гневно клеймили не только большинство депутатов, но и ведущие интеллектуалы страны (например, Унамуно и Ортега‑и‑Гассет, которые вернулись в парламент как члены социалистической партии). Конфликт из‑за двух этих законопроектов стал серьезным препятствием на пути к общественному согласию.
Парламентские дискуссии заняли все лето 1932 года. Если бы не восстание генерала Санхурхо 10 августа, эти два законопроекта, принципиально важных для правительства, могли бы никогда не воплотиться в жизнь. Неудавшийся переворот заставил правительство действовать. Премьер‑министр Асанья воспользовался мятежом как поводом осуществить реформы; 9 сентября оба законопроекта были приняты, а Асанья признался, что действия генерала Санхурхо позволили приступить к проведению аграрной реформы. Около 90 000 гектаров земли конфисковали у землевладельцев‑аристократов, участвовавших в перевороте. В этом смысле реформа оказалась лишь наказанием для двадцати семи грандов, поддержавших Санхурхо.
В сфере образования республиканской администрации удалось добиться значительных изменений. Бюджетные расходы на образование удвоились в 1931‑1932 годах. Число учителей росло на 5000 человек за год, их жалование существенно повысилось. Вообще культурные и образовательные достижения этого периода превзошли все ожидания. Число детей, посещающих школу, к примеру, выросло с 40% в 1931 году до 55% в 1932 году; школы появились в самых бедных и отдаленных уголках страны. Федерико Гарсия Лорка (1898‑1936), поэт и драматург, популяризировал испанский классический театр по всему полуострову с группой бродячих актеров «Ла Баррака».
Однако намеченная цель – всеобщая грамотность и вытеснение церкви из сферы образования – оказалась недостижимой. Стране требовалось около 30 000 новых школ, но построено было в 1931‑1933 годах всего 6000. Юг Испании вновь оказался на периферии реформ; его населению, лишенному всяких духовных и физических стимулов, приходилось выживать в нечеловеческих условиях. На юге уровень неграмотности составлял 44% от общего населения. Двадцать лет спустя, в 1950 году, в Хаэне насчитывалось 36,9% неграмотных, а самый низкий уровень по Эстремадуре и Ла‑Манче отмечался в Толедо – 25,4%.
Годы: на переломе
Люди, которые уповали на перемены, постепенно все больше разочаровывались, и разочарование прорывалось демонстрациями, забастовками и захватом земель. Со своей стороны, имущие классы, пусть их богатство и привилегии серьезно не пострадали, из страха перед народными возмущениями отказывались предоставлять земли для обработки, прерывали ирригационные работы, оплаченные налогоплательщиками, отвергали сотрудничество с правительством и преследовали рабочих, состоявших в профсоюзах. Напряжение в обществе, вкупе с ухудшающейся экономической ситуацией, рекордным уровнем безработицы и событиями за рубежом (Великая депрессия и подъем фашизма) сделали 1933 год самым противоречивым за весь республиканский период. Число забастовок вдвое превысило уровень 1932 года, многие из них переросли в анархо‑синдикалистские восстания, особенно в наиболее пострадавших отраслях экономики – сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности и строительстве. Кровопролитные столкновения между рабочими и гражданской гвардией стали обычным явлением. Правительство, обеспокоенное соблюдением законов и наведением порядка, фактически оказалось заложником тех, чьи голоса привели его к власти, и не имело ни минуты покоя, чтобы оценить обстановку. Оно лишь реагировало на события и с самого начала управляло на основании чрезвычайных полномочий, тем самым провоцируя конфронтацию. К лету 1933 года доверие к правительству со стороны рабочих организаций чрезвычайно ослабело.
Одно из множества жестоких столкновений между рабочими и полицией завершилось расстрелом в Касас‑Вьехасе (Кадис) 12 января 1932 года. Локальный всплеск недовольства в Андалусии обернулся бойней и гибелью двадцати одного крестьянина. В этом «акте государственного терроризма» обвинили Асанью; в конце концов, именно собственные воинские подразделения республики, созданные в пику гражданской гвардии для поддержания закона и порядка, похоже, изрядно превысили свои полномочия. Если в первые месяцы республики анархо‑синдикалисты поддерживали правительственную коалицию, теперь они перешли в открытую оппозицию. Анархистов возглавляла Иберийская федерация, которая ратовала за чистоту рядов движения и революционную борьбу; ее опорой были Барселона и Сарагоса, а также она имела влияние в Леванте, Малаге и в нижнем течении Гвадалкивира.
Обширные территории южной Испании создавали профсоюзы, в которых видели подходящий инструмент для того, чтобы добиться социальной справедливости и перераспределения земель. Национальная федерация работников земли, созданная в 1931 году, имела полмиллиона членов к июлю 1933 года; она присоединилась к социалистическому профсоюзу, и ее сторонники составили почти половину нового образования. Наплыв безземельных и разочарованных происходящим крестьян с юга привел к радикализации как профсоюза, так и социалистической партии. Двадцать третьего июля лидер социалистического профсоюза Ларго Кабальеро, выступая перед активистами молодежного социалистического движения, заявил, что его надежды на реформы оказались иллюзиями и рассыпались в пыль из‑за усугубления социальных конфликтов: социалистических целей нельзя достичь в рамках буржуазной демократии.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!