Та сила, что через цепи гонит ток 10 страница
Она пожала плечами.
– Вы ведь меня не знаете, правда? Так почему вы должны мне доверять? А может, у вас с собой куча денег.
Он снова внимательно посмотрел на нее.
Она, видимо, успела удалить с лица грубо наложенный макияж, пока ходила за чаем. Этот овал лица, брови…
Он отвел взгляд. Взял чашку.
– Хороший чай. Не то что в этих пакетиках, – сказал он. – Спасибо.
– Стало быть, вы верите в магию? – спросила она, прихлебывая чай.
– В общем, да, верю, – отвечал он.
– И у вас есть на то особые причины?
– Иной раз она действует.
– Например?
Он сделал неопределенный жест левой рукой.
– Я много путешествовал. И видел много странных вещей.
– И проблем у вас никаких нет? Он засмеялся:
– Все еще хотите погадать мне? Ну хорошо. Я вам немного расскажу о себе и о том, что мне очень нужно прямо сейчас, а вы попробуйте предсказать, получу я это или нет. Хорошо?
– Я вас слушаю.
– Я сотрудник одной большой картинной галереи. Приобретаю для нее картины и антикварные вещи. Имею некоторый вес в этих кругах, считаюсь чем‑то вроде специалиста по старинным изделиям из драгоценных металлов. Сюда я приехал на аукцион – распродается коллекция одного частного владельца, ныне покойного. Осмотр начинается завтра. Естественно, я рассчитываю найти что‑нибудь стоящее. Как вы полагаете, велики ли мои шансы на успех?
– Протяните ко мне руки.
Он протянул их ладонями вверх. Она наклонилась и вгляделась в лабиринт линий.
|
|
|
– У вас на запястьях столько «браслетов», что мне и не сосчитать!
– Да и у вас как будто тоже.
Она посмотрела прямо ему в глаза, но выдержала лишь секунду и тут же снова склонилась над его ладонями.
Он заметил, как она побледнела, несмотря на остатки румян, и как участилось вдруг ее дыхание.
– Нет, – наконец произнесла она, отодвигаясь назад, – вы не найдете здесь того, что ищете.
Когда она снова взяла свою чашку, рука ее слегка дрожала. Он нахмурился.
– Я просто так спросил, в шутку, – сказал он. – Не стоит расстраиваться. Я и сам сомневался, что мне удастся найти то, что я ищу.
Она покачала головой:
– Скажите мне, как вас зовут.
– Я вообще‑то француз, – ответил он. – Но давно даже говорю без акцента. Моя фамилия дю Лак [6].
Она уставилась на него и захлопала глазами.
– Нет… – произнесла она. – Не может быть!
– Увы, это так. А вас как зовут?
– Моргана, – ответила она. – Я недавно перекрасила вывеску. Она даже еще не высохла.
Он засмеялся было, но смех замер у него на губах.
– Так… Теперь… теперь я знаю, кого вы мне напоминаете…
– И вы мне кое‑кого напомнили. И я теперь тоже знаю кого.
Из глаз ее текли слезы, смывая тушь с ресниц.
– Но этого не может быть, – произнес он. – Здесь! В такой дыре…
|
|
|
– О, мой дорогой, – тихо произнесла она, прижимая правую ладонь к губам. Она как будто запнулась на мгновение, но потом все же вымолвила: – Я уж думала, что я последняя осталась, а тебя похоронили тогда в Джойос‑Гарде. Я и подумать не могла… – Потом после паузы добавила: – Ну а это… – Она обвела рукой комнату. – Это отвлекает меня, помогает убить время. Все время ждать и ждать…
Она умолкла. И выпустила его руку.
– Расскажи мне о себе, – попросила она.
– Все время ждать? – переспросил он. – Ждать чего?
– Покоя, – отвечала она. – Я пребываю здесь все эти долгие годы благодаря своим чарам, своему искусству. Но ты… Как тебе это удалось?
– Я… – Он сделал глоток чаю. Оглядел комнату. – Не знаю, с чего и начать. Я пережил все последние битвы, видел, как развалилось королевство, и ничего не мог поделать… В конце концов я покинул Англию. Бродил по свету, поступал на службу ко многим правителям, в разные эпохи и под разными именами, пока не понял, что совсем не старею… Или старею очень‑очень медленно. Бывал в Индии, в Китае… Участвовал в крестовых походах… Везде я побывал. Беседовал с магами и волшебниками – большинство из них, правда, шарлатаны, но некоторые все же обладали определенным могуществом – конечно, не таким, как у Мерлина. И тот вывод, к которому я пришел в итоге сам, подтвердил мне один из них, скорее всего шарлатан, но тем не менее… – Он помолчал, допил чай и спросил: – Ты действительно хочешь все это услышать?
|
|
|
– Да, я хочу все это услышать. Только позволь мне сначала принести еще чаю.
Она вернулась с чайником. Села, закурила сигарету и откинулась на спинку кресла.
– Продолжай.
– Я решил, что всему виной… мой грех, – сказал он. – Грех… с королевой.
– Не понимаю.
– Я предал не только своего сюзерена, но и друга. Предал, и это мое предательство уязвило его сильнее любого другого. Любовь, которой я воспылал, оказалась сильнее преданности сеньору или дружбы. И даже сегодня, сейчас она для меня сильнее всего на свете. Я не могу покаяться – и, стало быть, не могу быть прощен. То были странные и волшебные времена. Мы жили в стране, которой самой судьбой предназначено было стать легендой. И в те дни королевством управляли силы, которые ныне исчезли с лица земли. Как и почему – я не знаю. Но знаю, что это так. А я некоторым образом часть того прошлого, и законы, что управляют моим существованием, – не обычные законы естественного мира. Я полагаю, что не могу умереть; что мне выпал такой удел в качестве наказания – я буду бродить по свету, пока не завершится мой Поиск. Я полагаю, что покой мне удастся вкусить лишь тогда, когда я отыщу Святой Грааль. Джузеппе Бальзамо – еще до того, как он стал известен под именем Калиостро, – каким‑то образом сумел разгадать мой жребий и подтвердил мои собственные догадки на сей счет, хотя я никогда ни словом ему об этом не обмолвился. И вот я отправился на поиски… Теперь уже не как рыцарь, не как воин, а как торговый агент и оценщик. Я побывал почти во всех музеях Земли, видел почти все крупные частные коллекции. Но пока так и не напал на след.
|
|
|
– Пожалуй, ты становишься несколько староват для битв.
Он хмыкнул.
– Меня еще никому не удавалось победить, – решительно заявил он. – Ни разу за все эти десять веков я не проиграл ни одного поединка. Ты права, я действительно постарел, хотя в случае опасности вся былая сила возвращается ко мне. Но где бы я ни бродил, где бы ни сражался, я так и не нашел того, что ищу. Думаю, мне просто нет прощенья, и я обречен странствовать, подобно Вечному Жиду, до скончания времен.
Она опустила голову.
– Так, говоришь, я и завтра ничего не найду?
– Тебе никогда его не найти, – тихо произнесла она.
– Ты увидела это по моей руке? Она покачала головой.
– Твоя история весьма впечатляет, а объяснение, которое ты ей придумал, – настоящий роман, – сказала она. – Но ведь Калиостро был полный шарлатан. Видимо, ты как‑то нечаянно выдал свои мысли; а об остальном он догадался сам. Но он ошибся. Я же говорю: ты никогда его не найдешь. Не потому, что ты этого не достоин или тебе нет прощенья. Ничего подобного. На земле никогда не было более достойного рыцаря и более верного вассала. Тебе разве не известно, что Артур простил тебя? Это же был брак по расчету, без любви. Такие вещи происходили всегда и везде, сам прекрасно знаешь. Ты дал ей то, чего он дать не мог. Нежность, любовь. И Артур это понимал. Единственное, что тебе так нужно и чего ты не мог получить все эти годы, – это собственное прощенье. Нет, ты вовсе не проклят. Только твои собственные переживания заставили тебя взвалить на плечи столь непосильное бремя, пуститься в этот безнадежный поиск, обречь себя на полное непрощение. Но ты страдал столько веков впустую, ибо шел по ложному пути.
Взглянув на него, она увидела, что глаза его стали жесткими и прозрачными, как лед или самоцветы. Но она выдержала его тяжелый взгляд и продолжала:
– Святого Грааля не существует. Его и в наши времена не существовало и, вероятно, вообще никогда не было на свете.
– Но я же видел его! – воскликнул он. – В тот день, когда он возник в Зале Круглого Стола. Мы все его видели!
– Тебе лишь показалось, что ты его видел, – поправила она. – Мне очень неприятно разрушать твои иллюзии, ведь они выдержали все испытания временем, но, по‑моему, я должна тебе это сказать. Королевство, как ты и сам помнишь, распадалось. Рыцари устали, им все надоело, и они начали потихоньку отходить от вашего братства. Еще год, а может, и полгода – и все должно было рухнуть, все, что Артур с таким трудом создавал. Но он понимал: чем дольше выстоит Камелот, чем дольше будет звучать его гордое имя, тем сильнее укрепятся его идеалы. И тогда он принял решение, решение чисто политическое. Нужно же было что‑то делать, чтобы сохранить целостность Камелота. И он призвал Мерлина, уже наполовину выжившего из ума, но еще достаточно хитроумного, чтобы тот подсказал, что нужно предпринять. Так родилась идея Поиска Святого Грааля. Мерлин с помощью своих чар и вызвал иллюзию, которую все вы видели в тот день. То была, разумеется, ложь, мистификация. Однако великолепная и по‑своему благородная. И она служила еще долгие годы вашему братству, объединяя вас во имя справедливости и любви. Она вошла в литературу, помогла развитию высоких идеалов. Она свое дело сделала. Но в действительности‑то никакого Грааля не существовало. Ты гонялся за призраком. Мне очень жаль, Ланселот, но у меня нет совершенно никаких причин лгать тебе. Я ведь узнаю волшебство с первого взгляда. Так вот, тогда в Зале Круглого Стола было лишь волшебство. Такова вся эта история на самом деле.
Он долгое время молчал. Потом вдруг сдержанно рассмеялся.
– У тебя на все есть ответ, – сказал он. – И я поверил бы тебе, если б ты могла ответить еще на один вопрос: зачем я здесь оказался? По какой причине? С помощью каких сил? Как получилось, что судьба хранила меня тысячу лет христианской эры, тогда как другие вокруг меня старели и умирали? Можешь ты раскрыть мне то, чего не мог раскрыть Калиостро?
– Да, – отвечала она. – Думаю, что могу.
Ланселот встал и принялся ходить по комнате. Испуганная кошка метнулась с дивана в дальнюю комнату. Потом он остановился, схватил свою трость и направился к двери.
– Поистине мне стоило прождать тысячу лет, чтобы наконец увидеть, как ты испугался, – бросила она.
Он резко остановился.
– Это нечестно, – сказал он.
– Знаю. Но сейчас ты вернешься и сядешь на место. Он уже улыбался, когда снова уселся за стол.
– Что ж, говори, – потребовал он. – Как ты себе это представляешь?
– Это чары. Последнее колдовство Мерлина. Вот как я думаю.
– Мерлин? Заколдовал меня? Но зачем?
– Ходили сплетни, что этому старому козлу как‑то удалось затащить леди Вивиан в лес, и ей пришлось в качестве самозащиты воспользоваться одним из его же собственных заклятий – тем самым, которое навеки погружает в сон. Если это было то самое заклятье – а я считаю, что это было именно оно, – тогда по крайней мере вторая половина этой сплетни не соответствует истине. От этого заклятья нет защиты, однако действие его не вечно и длится примерно тысячу лет, а затем Мерлин должен проснуться. Думаю, последнее, что он сумел сделать, прежде чем впасть в сон, это опутать тебя чарами, чтобы в момент его пробуждения ты был у него под рукой.
– Что ж, это вполне возможно, только зачем я могу ему здесь понадобиться?
– Если бы мне самой пришлось путешествовать во времени, то я желала бы иметь спутника, союзника в незнакомой эпохе. И если бы у меня был выбор, я бы желала, чтобы им оказался величайший герой моего времени.
– Мерлин… – задумчиво произнес он. – Да, весьма возможно, что все произошло именно так, как ты говоришь. Прости меня, но я сейчас в таком состоянии. Весь мой мир внезапно рухнул. Вся моя долгая жизнь… И если это правда…
– Я уверена, что это правда.
– Если это правда… Ты сказала, тысячу лет?
– Или около того.
– Значит, как раз наступает срок.
– Знаю. И не верю, что наша сегодняшняя встреча – простая случайность. Тебе судьбой предназначено встретиться с ним, когда он проснется, а это очень скоро должно случиться. Однако судьбой же было предопределено, чтобы сперва ты встретился со мной и получил предостережение.
– Предостережение? О чем?
– Он безумен, Ланселот. Многие из нас испытали огромное облегчение, когда он уснул. Если бы Артурово королевство в конечном итоге не распалось в результате раздоров, оно, так или иначе, развалилось бы благодаря его деятельности.
– В это мне трудно поверить. Он всегда был немного странным – разве можно до конца понять волшебника? – а в последние свои годы он действительно казался по меньшей мере слегка чокнутым. Но злонамеренности в нем я не ощущал никогда.
– Да никакой злонамеренности в нем и не было. Просто его представления о нравственности несколько отличались от общепринятых, казались странными и опасными. Так бывает с запутавшимися идеалистами. В тот примитивный век, да еще имея такой послушный инструмент, как король Артур, он был способен сотворить легенду. Сегодня, в эпоху чудовищных видов оружия, имея в своем распоряжении послушного политического лидера, он мог бы устроить нечто поистине кошмарное. Например, увидел бы какую‑то несправедливость и заставил свою марионетку исправить ее. Он сделал бы это во имя тех же высоких идеалов, которым служил всегда. Но результатов своего деяния он бы оценить не успел – было бы слишком поздно. Где уж ему – даже если бы он сохранил рассудок. Он же понятия не имеет о современных международных отношениях.
– Но что же теперь делать? И какова моя роль во всем этом?
– По‑моему, тебе нужно вернуться назад, в Англию, и присутствовать при его пробуждении. Тогда ты узнаешь точно, чего он хочет, и сможешь попытаться договориться с ним.
– Ну, не знаю… Да и как мне его найти?
– Ты же нашел меня. Когда придет время, ты сам окажешься в нужном месте. Уверена. Это предопределено. Видимо, это было частью заклятья. Найди его. Но не доверяй ему.
– Не знаю, Моргана. – Он посмотрел на стену невидящим взором. – Просто не знаю…
– Ты ждал так долго, а теперь боишься все узнать до конца?
– Ты права – по крайней мере в этом. – Он сплел пальцы и опустил на них подбородок. – Не знаю, что я буду делать, если он действительно вернется… Попытаться с ним договориться? Да, пожалуй… Еще что‑нибудь можешь посоветовать?
– Нет. Ты просто должен быть там.
– Ты же изучала мою руку. Ты владеешь этим искусством… Что ты там увидела?
Она отвернулась.
– Там все неясно…
В ту ночь ему снились сны. Ему временами снились такие сны – о давно минувших днях. Вот все они сидят за огромным Круглым Столом, как прежде. И Гавэйн, и Персеваль. Галахад… Он заморгал. Нет, сейчас все было иначе. Чувствовалось какое‑то напряжение, как будто перед грозой… Мерлин стоял в дальнем конце зала, руки спрятаны в длинных рукавах, взлохмаченные волосы и борода совершенно седые, выцветшие глаза уставились в пространство – на что, на кого, понять невозможно…
После, казалось, бесконечного ожидания возле двери возникло красноватое сияние. Все взгляды устремились туда. Бесформенное пятно света становилось все ярче и медленно двигалось по залу. Слабо запахло чем‑то сладковатым, зазвучали мягкие струнные аккорды… Постепенно пятно начинало обретать форму, сперва центральная его часть, а потом и все остальное все более и более напоминало своими очертаниями чашу…
Он почувствовал, что невольно встает и медленно идет к ней через огромный зал, беззвучно и целенаправленно, словно плывя на большой глубине под водой…
Вот он настигает ее, протягивает руку…
Его рука прошла светящийся крут до самого центра, до сияющей чаши и сквозь нее…
И тут же свет погас. Очертания чаши дрогнули, пошли волнами, она свернулась, словно цветок, угасая, угасая, пока не исчезла совсем…
И тут раздался грохот. Он прогремел по всему залу, эхом отражаясь от стен. То был взрыв смеха.
Ланселот обернулся и посмотрел на них. Они сидели вокруг Стола, наблюдая за ним, смеясь. Даже Мерлин выдавил какой‑то смешок.
Внезапно в руке Ланселота оказался его длинный меч, он поднял его и устремился к Столу. Рыцари, сидевшие с его края, бросились врассыпную, когда он обрушил тяжелый клинок на Стол.
Стол раскололся пополам и рухнул. Стены задрожали.
Дрожание их не прекращалось. Из стен начали выпадать камни, обрушилась потолочная балка. Он поднял руку.
Весь замок рушился, вокруг него стоял грохот, сквозь который по‑прежнему продолжал звучать смех.
Он проснулся мокрым от пота и долго лежал неподвижно. Утром он купил билет до Лондона.
Лишь два‑три самых простых звука естественного происхождения сопровождали его в тот вечер, когда он шел, опираясь на свою трость. Он уже дней десять бродил по Корнуоллу, но не обнаружил никаких намеков на то, где следует искать. И решил, что останется еще на два дня, после чего бросит поиски и уедет.
Сейчас его донимали ветер и дождь. Он ускорил шаг. Только что зажегшиеся на небе звезды то и дело скрывались за полосами тумана и густыми облаками, которые, как чудовищные грибы, вырастали то тут, то там. Он шел меж деревьями, потом остановился и снова зашагал вперед.
– Не надо было здесь так долго задерживаться, – пробормотал он. Затем, после некоторой паузы, добавил: – «Nel mezzo del cammin di nostra vita mi ritrovai per una selva oscur» [7]. – Он рассмеялся и остановился под деревом.
Дождь был несильный. Скорее морось, густой туман. Яркое пятно на небе указывало, где теперь находится луна, окутанная облачной дымкой.
Он вытер лицо и поднял воротник. Посмотрел на луну. Помедлив немного, повернул направо. Издали докатился слабый раскат грома.
Туман все сгущался. Мокрые опавшие листья чавкали под сапогами. Какое‑то животное неопределенного размера выскочило из прижавшихся к скалам кустов и стремительно скрылось во мраке.
Прошло пять минут… десять… Он тихо выругался. Дождь снова усилился. Может, это та самая скала?
Он сделал полный круг. Все направления представлялись ему одинаково неприемлемыми. Выбрав первое попавшееся, он снова пошел вперед.
Потом в некотором отдалении он увидел во мраке искру, отсвет, колеблющееся пламя, которое то исчезало, то появлялось вновь, словно время от времени за чем‑то скрываясь. Он пошел на этот неверный свет. Примерно через полминуты свет снова погас, но он продолжал идти в том же направлении. Опять прогремел гром, на сей раз куда громче.
Когда ему уже начало казаться, что это лишь обман зрения или какой‑то мимолетный природный феномен, в той же стороне он заметил кое‑что еще, какое‑то движение – будто тень мелькнула во мраке у основания огромного дерева. Он замедлил шаг, осторожно приближаясь к этому месту.
Да, вот оно!
Впереди, чуть правее, от облака мрака отделилась неясная фигура, похожая на человека. Человек ступал медленно и тяжело, под его ногами трещали ветки. Случайный луч лунного света на миг осветил нечто желтое, металлическое и мокрое.
Ланселот остановился. Ему показалось, что он только что видел рыцаря в полном латном облачении. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз видел такое? Он помотал головой и стал вглядываться в темноту.
Незнакомец тоже остановился, Поднял правую руку в приглашающем жесте, затем повернулся и пошел прочь. Ланселот мгновение колебался, затем последовал за ним.
Рыцарь свернул влево и двинулся крутой и опасной тропкой, скользкой, каменистой, куда‑то вниз. Ланселоту пришлось опираться на трость, чтобы не упасть. Он почти догнал рыцаря и теперь ясно слышал, как на ходу позвякивают его доспехи.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!