Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти 41 страница
Лекция 3. Выбор текста документов
Важными вопросами, определяющими все издание документов, являются вопросы выбора текста. Именно они всегда занимают первое место при обсуждении критики текста. При этом вопрос о происхождении документа не имеет существенного значения: идет ли речь о публикации документов раннего периода, или об источниках нового и новейшего времени.
Существуют разные точки зрения относительно того, какая редакция или какой список публикуемого документа должны быть взяты в качестве основных. Известный литературовед М.Гофман, считал, например, что выбор текста всегда определяется окончательной творческой волей автора, окончательным выражением творческого замысла художника, к которому “нечего прибавить”. Исключение Гофман допускал лишь для тех случаев, когда вставки и изменения текста могли произойти вследствие цензурного произвола .
В противоположность Гофману другой литературовед, Г.О.Винокур в исследовании о критике поэтического текста указывал, что критерием выбора текста является не автор и его воля, а некий ученый и его личное истолкование всей многообразной, дошедшей до нас традиции .
Заметим, что ни первая, ни вторая точки зрения относительно критериев выбора текста, предлагавшиеся текстологами, не встретили поддержки среди историков и археографов, занимавшихся преимущественно публикацией документов актового характера. Если обратиться к нормативным документам, разработанным и принятым в СССР в 1940—1950-е гг.(Основным правилам публикации документов ГАФ СССР .М.,1945; Правилам издания исторических документов.М.,1955 и др.), то можно заметить, что они вводили на этот счет понятие “авторитетности”, “окончательности” текстов документов. Однако, и эти критерии, как очень точно подметил С.Н.Валк, “ не всегда срабатывают “ при определении основного текста документов .
|
|
|
В качестве примера российский археограф привел случай с изданием в 1930 г. Центрархивом СССР первого тома сборника документов “Первый Всероссийский съезд Советов”, в котором в числе прочих была напечатана и стенограмма выступления на съезде известного вождя меньшевиков И.Церетелли. Составители сборника, действуя в строгом соответствии с существовавшими тогда правилами передачи текста по редакции , учитывающей последний замысел автора, опубликовали стенограмму выступления Церетелли в редакции, существенно отличавшейся от его выступления на съезде. Дело в том, что просматривая стенограмму, Церетелли внес в нее то, что он не говорил на съезде, исключив при этом то, что могло его скомпрометировать в глазах победивших к этому времени большевиков
|
|
|
Заметим, что вопросам выбора текста художественных произведений посвящено немало специальных литературоведческих работ. Укажем, например, на учебное пособие С.А.Рейсера Основы текстологии.2-е изд. Л.,1978, книгу академика Д.С.Лихачева Текстология: Краткий очерк М.: Л.,1964 и др.
Попытаемся далее на основе и с учетом значительного опыта, накопленного отечественными и зарубежными археографами, анализа научной и нормативно-методической литературы определить, каким образом должны решаться вопросы выбора текстов документов с учетом их происхождения, авторства , применения технических средств при их передаче и т.п.
Нормативно-методическая литература последних лет вводит понятие “основного текста” документа, под которым понимается публикуемый текст. При его выборе в качестве источников привлекаются все, имеющие самостоятельное значение тексты этого документа, как опубликованные ранее, так и неопубликованные. Основной текст публикуется, а остальные сопоставляются с ним; при этом имеющиеся разночтения приводятся в текстуальных примечаниях.
В истории археографии известно немало случаев, когда подобная сложнейшая текстологическая работа заканчивалась неудачей вследствие наличия большого количества списков и редакций текста публикуемого документа, а отсюда—невозможностью “подвести” их к основному. Так было, например, с попыткой старейшего российского научно-исторического общества—Общества истории и древностей российских при Московском университете—издать в начале Х1Х в. древнейший Лаврентьевский список летописи, являвшейся важнейшим источником по истории Киевской и Северо-Восточной Руси 1Х—нач. Х1У вв. Взяв в качестве протографа список летописи, хранившийся в библиотеке А.И.Мусина-Пушкина(его издатели Общества считали древнейшим) , составители не смогли затем подвести к нему все разночтения, имевшиеся в других 60(!!!) списках летописи разных редакций и изводов. Продолжавшаяся в течение 1804—1810 гг. работа закончилась фактически безрезультатно: было отпечатано всего 10 листов летописи, которые впоследствии погибли в московском пожаре 1812 г.
|
|
|
Какие же тексты выбираются в качестве основных при подготовке публикаций? В качестве основного текста документов раннего периода берется текст подлинника; при его отсутствии привлекаются все копии (списки)документа. В этом случае текст публикуется по наиболее ранней копии (списку). Следует, однако, иметь в виду, что для документов ХП—Х1У вв., а для Беларуси—и ХУ—ХУ1 вв. позднейшие списки часто являются единственным источником текста. Так, например, почти все грамоты ХУ—ХУ1 вв., включенные И.И.Григоровичем в “Белорусский архив”, публиковались по спискам ХУП в.
|
|
|
Однако, было бы неверным полагать, что проблемы выбора основного текста возникают только при подготовке к изданию исторических документов раннего периода. Они существуют и применительно к источникам новейшего времени. Подтверждение тому находим в статье С.Н.Валка “О тексте декретов Октябрьской социалистической революции и о необходимости научного их издания”, опубликованной в 3-м номере журнала “Архивное дело” за 1939 год..
Сравнивая оригиналы декретов с текстами их публикаций в официальных изданиях, автор статьи обратил внимание на имевшиеся между ними разночтения, порой носившие существенный характер. . Это было обусловлено как чисто механическими ошибками, вкрадывавшимися в тексты при их перепечатке и подготовке к обнародованию в официальном издании, так и иногда недостаточной грамотностью и невнимательностью со стороны людей, готовивших их для помещения в том же издании.
В качестве примера С.Н. Валк сослался на публикацию декрета “О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР”(принят 1 июня 1918 г.) с ошибкой, в корне менявшей суть этого важнейшего для архивистов документа. Дело в том, что третий пункт декрета, регламентировавший отношения Главного управления по архивному делу с ведомствами, в официальном издании излагался в следующей редакции:”...дела, не утратившие значения для повседневной деятельности, остаются в помещении данного ведомства и не поступают в ведение и распоряжение ГУАД”, в то время как в подлиннике он читался так:”...дела, не утратившие значения для повседневной деятельности, остаются в помещении данного ведомства, но поступают в ведение и распоряжение ГУАД” .
Этот, и другие аналогичные примеры, свидетельствовавшие о разночтениях между текстами подлинников декретов и их публикациями в официальных изданиях, дали основание ученому сделать вывод о том, что “основным авторитетом является , конечно, подлинник”.
В связи с данным декретом небезынтересно упомянуть о его публикации в Беларуси в хорошо нам известном сборнике “Архивное дело в БССР (1918—1968)”. Так вот, действуя в строгом соответствии с Правилами издания исторических документов в СССР (М.,1969), составитель сборника (а им был Е.Ф.Шорохов) взял в качестве основного текста тот, который публиковался в официальном издании и содержал ошибку принципиального характера, о которой шла речь выше. Правда, в текстуальном примечании со ссылкой на факсимильное издание декрета в журнале “Советские архивы”(1966.№1) Шорохов привел и правильную редакцию третьего пункта документа .
Можно привести аналогичный пример и с публикацией текста Манифеста Временного Рабоче-крестьянского Советского правительства Белоруссии. Здесь также обнаруживаются серьезные разночтения между оригиналом и публикацией в официальном издании, включая такие, как неточное название правительства (в подлиннике—Временное Рабоче-крестьянское, в официальном издании—Временное революционное Рабоче-крестьянское), неточное указание механизма его формирования (в подлиннике—“поставленные на посты решением Первого съезда КП Белорусской Республики”, в официальном издании—“поставленные на посты решением последней конференции КП ...”) и т.д..
И все-таки, чем старше документ, тем внимательнее должен археограф относиться к выбору его основного текста с учетом всех имеющихся редакций и списков. Именно так поступал, например, М.О.Коялович, готовя к публикации дневник Люблинского сейма 1569 г. Взяв в качестве основного текст документа, хранившийся в С-Петербургской публичной библиотеке, он параллельно привел и текст дневника , ранее уже публиковавшийся гр. Дзялынским (Zrzоdlopisma do dziejow unii Kor.Polskiej i W.X.Litewskiego. Czesc Ш. Diariusz Lubielskiego sejmu unii. Rok 1569...Poznan. 1856.). Кроме того, публикуемый текст сравнивался со списком этой же редакции, хранившимся в библиотеке Генерального штаба.
Это что касается некоторых положений, связанных с выбором основного текста при подготовке изданий научного типа. В публикациях же научно-популярного (популярного) типа, как правило, достаточно ограничиться указанием в текстуальных примечаниях на наличие кроме основного, публикуемого текста , и других его редакций и списков (если, разумеется, они существуют).
Иногда, стремясь предоставить в распоряжение пользователя как можно лучший текст документа (при наличии нескольких его редакций и вариантов, причем разного физического состояния) , публикатор, особенно начинающий, может пойти на смешение этих редакций и вариантов и составление на их основе сводного текста. Полагая, что он делает благо для пользователя, включая из одной редакции фрагмент лучше сохранившегося текста, из другой—грамотнее написанный и т.д., археограф тем самым фактически осуществляет подлог, публикуя несуществующий в природе документ. В археографии смешение разных вариантов и редакций текста одного и того же документа и составление на их основе сводного текста называется контаминацией текста.
К сожалению, как ни очевидны негативные последствия контаминации прежде всего для пользователя , тем не менее она встречается даже среди публикаций, подготовленных отнюдь не дилетантами в археографии. В частности, контаминация текста имеет место в изданном Центрархивом СССР сборнике “Второй Всероссийский съезд Советов”(М.,1928). В нем вначале опубликован помещенный в "Правде" отчет о заседаниях съезда, а затем-—некий “сводный отчет”, составленный на основе “правдинского” отчета и дополненный вставками речей и выступлений участников съезда, отсутствовавшими в “Правде”, но публиковавшимися в других газетах .
При наличии нескольких источников текста, существенно между собой не отличающихся, для издания выбирается тот , который имеет внешние элементы оформления (подписи, делопроизводственный номер, дату, резолюции, угловой штамп и т.п.).
В практике работы археографу приходится сталкиваться с необходимостью опубликования текстов различных документов: официальных, дипломатических, неофициальных, писем, листовок, стенограмм, документов, переданных по коммуникативным средствам связи. С учетом времени их происхождения, целевого назначения, возможной трансформации в процессе передачи и т.п. решается вопрос об источниках их публикации.
Среди официальных документов выделяются законодательные акты, делопроизводственная документация государственных учреждений и организаций и др. Учитывая отсутствовавшую до середины 1860-х гг. регулярную практику публикации законодательных актов в официальных изданиях, документы такого рода, созданные ранее этого времени, публикуются по подлинникам, а при их отсутствии—по наиболее раннему списку . Акты нового и новейшего времени (законы, декреты, указы, постановления и т.д.) публикуются по официальным изданиям с последующей обязательной сверкой их с подлинниками. История археографии знает немало примеров, когда публиковавшиеся по официальным изданиям тексты даже законодательных документов существенным образом отличались от подлинников. Как выше мы уже отмечали, это могло быть обусловлено как чисто субъективными, техническими причинами, так и обстоятельствами принципиального характера, с учетом которых документ мог быть распубликован в редакции, отличной от подлинника
Именно последними обстоятельствами некоторые современные исследователи объясняют наличие ошибки в декрете об архивном деле, опубликованном в официальном издании. Данная ошибка рассматривается ими как своеобразная победа противников централизации архивного дела.(см., например: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы.1917—1980-е гг.М.,1994. С.57—67.) В том, что подобное утверждение имеет под собой основание, нетрудно убедиться, обратившись к некоторым основополагающим документам в области архивного дела, принятым в начале 1920-х гг. в Беларуси. Так, Положение о Центрархиве БССР, утвержденное решением Президиума ЦИК БССР 12 сентября 1922 г., полностью находилось в духе ошибочного пункта декрета и фактически закрепляло децентрализацию архивного дела в республике. Статья 2-я Положения, в частности, гласила:”...дела , не утратившие значения для повседневной деятельности, остаются в помещении данного ведомства, не поступая [ подч. мною—М.Ш.] в ведение единого Государственного архивного фонда Белоруссии.
К сожалению, на данное положение, находившееся в явном противоречии с идеей советской централизации архивного дела , до сих пор не обращали внимания исследователи, изучавшие историю становления и развития архивного дела в Беларуси . Как, кстати говоря, не обращали внимания и на позицию заведующего Могилевским губернским архивом Д.И.Довгялло, сформулированную и отстаиваемую им на Первой всебелорусской конференции архивных работников (май 1924 г.) (Довгялло не поддерживал идею стягивания архивов в центр, не без оснований полагая, что это обескровит регионы, лишит краеведов возможности заниматься изучением местной истории. Аналогичную позицию в России в этот период занимал, например, И.Л.Маяковский, вынужденный затем вплоть до своей смерти каяться в допущенном “политическом просчете”)..
Делопроизводственные документы учреждений, организаций, предприятий публикуются по подлинникам, а в случае их отсутствия—по отпускам или копиям.
Источником для публикации дипломатических , как и официальных документов, являются официальные издания. Если же дипломатические документы нового и новейшего времени по каким-либо причинам не печатались в последних, то они могут публиковаться в археографическом издании по подлинникам и по подписанным или ратифицированным текстам. Подобные документы публикуются или на языках всех стран, подписавших их, или на каком-либо одном, но с обязательным указанием в легенде, на каких языках и в каких архивах имеется текст публикуемого документа. Таким образом, например, был опубликован только на русском языке фрагмент из “вечного” мирного договора России с Польшей 26 апреля(6 мая) 1686 г. В легенде к этому документу указывалось: Ф. Сношения России с Польшей.Оп.3.№141.Л.35 об.—36...Список. Подлинник на польском яз.: АВПР. Отделение трактатов. Польша.№76.Опубликовано:ПСЗ.Т.2.№1186. ( Русско—белорусские связи во второй пол. ХУП в. С.349).
Основным текстом неофициальных документов (научных, художественных, публицистических, мемуарных и др.) выбирается тот, который с наибольшей точностью и полнотой отражает замысел автора , его последнюю творческую волю. Во многих случаях эта воля выражена в последнем прижизненном издании. Однако, считать это правилом невозможно, вследствие ряда факторов, которые могли оказать воздействие на изменение этой воли.
Во-первых, последний прижизненно опубликованный текст мог быть искалечен редакцией или цензурой, и в этом случае публикатор обязан восстановить подлинный текст. Нет надобности, например, доказывать, что текст последнего прижизненного издания “Воспоминаний и размышлений” Г.К.Жукова невыгодно отличается от изданных уже после смерти полководца мемуаров, когда в силу объективных причин стало возможным опубликовать и те разделы (о репрессиях в армии в 1930-е гг., о культе личности Сталина и др.), написанные автором, но снятые им же по рекомендации редактора (В противном случае книга не увидела бы свет).
Во-вторых, последний прижизненно опубликованный текст мог быть существенно изменен автором в результате автоцензуры. Зная, например, о направлении периодического издания, автор статьи мог, не дожидаясь редакторской правки, внести в ее текст изменения и поправки, соответствовавшие “лицу” данного журнала, газеты, альманаха. В этом случае археограф обязан не игнорируя авторского замысла, но объясняя причины, побудившие его изменить текст, восстановить документ в том виде, в каком он был исполнен безотносительно к направлению периодического издания. Такой работой, кстати говоря, многие годы занимались лениноведы, готовившие для включение в Полное собрание сочинений В.И. Ленина его статьи, публиковавшиеся в “Искре” в тот период, когда ее редактором был Г.В.Плеханов.
В-третьих, текст мог быть издан в отсутствие автора, не вычитывавшего корректуры статьи, художественного произведения, воспоминаний и т.д. В этом случае целесообразно обратиться к архиву редакции, издательства, где публиковались материалы с тем, чтобы выяснить обстоятельства их опубликования (по возможно сохранившимся письмам автора в адрес редакции или его жалобам, заявлениям и т.д.) .
Не публиковавшиеся автором тексты издаются по последней беловой рукописи, а в случае ее отсутствия—по черновой рукописи.
В процессе подготовки неофициальных документов к изданию археографу часто приходится иметь дело с неатрибутированными рукописями. В этом случае для установления авторства применяется тот же инструментарий источниковедческой критики, которым пользуется и историк—исследователь. Однако, в отличие от последнего, подробно знакомящего читателей со своими приемами атрибуции документа, археограф , как правило, ограничивается коротким текстуальным примечанием с указанием источника, легшего в основу атрибуции.
Имеет свои особенности и выбор основного текста при публикация писем. В качестве основного берется тот, который был получен адресатом. Это может быть как беловой автограф, так и машинописный подлинник, особенно широко встречающийся с внедрением технических средств. В случае отсутствия последних письма публикуются по черновым автографам или заверенным(авторизованным) копиям. Однако бывает так, что письмо, написанное на одном языке, перед его отсылкой в другую страну, переводится на язык этой страны переводчиком. В этом случае текст его публикуется по авторскому оригиналу и сверяется с переводом. Если текст оригинала не сохранился, письмо дается по переводу с обязательной оговоркой в текстуальных примечаниях об отсутствии оригинала и о времени осуществления перевода.
В изданиях научного типа в текстуальных примечаниях приводятся все разночтения, имеющиеся между публикуемым и другими вариантами данного письма. Здесь следует иметь в виду такие обстоятельства. Разночтения могли возникнуть не только по причинам сугубо технического свойства (например, из-за ошибок, допущенных машинисткой при перепечатке текста отсылаемого письма и т.п.), но и вследствие того, что переписывая набело письмо перед его отправкой, автор сам мог менять его текст сравнительно с первоначальным вариантом, который на правах черновика оставался в его архиве.
В качестве основного текста листовки выбирается заверенный текст, т.е. такой, в котором имеются указания на организацию, выпустившую листовку, подписи или печать организации. Незаверенный текст публикуется лишь после того, как будет установлена подлинность документа, т.е археограф убедится, что публикуемая им листовка не является фальшивкой. Последнее обстоятельство имеет особо важное значение, учитывая условия, в которых создавались данные виды источников (подполье, необходимость соблюдения конспирации и т.д.). В большинстве случаев листовки как раз-таки и публикуются не по оригиналам, а по типографским экземплярам, поскольку невозможно представить, что в делопроизводстве подпольных организаций и групп, партизанских формирований могли сохраниться подлинники. Это характерно, например, для “Зборніка лістовак усенароднай партызанскай барацьбы у Беларусі у гады Вялікай Айчыннай вайны (1941—1944 гг.)”, основу которого составили коллекции листовок, хранившиеся в партийном архиве Беларуси, а также республиканском музее истории Великой Отечественной войны и Гомельском краеведческом музее.(Правда, составители сборника в легендах везде употребляют дефиниции “подлинники”, хотя очевидно, что речь должна идти о “типографских экземплярах”. О “подлинниках” можно было бы говорить в том случае, если бы документы публиковались по утвержденным партийными или комсомольскими органами Беларуси текстам листовок, хранящимся в соответствующих фондах Национального архива Республики Беларусь).
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 146; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!