Телеграмма морского отдела 12-й армии начальнику оперативного отдела Днепровской военной флотилии В.Е.Дьяченко о боевых задачах флотилии на Припяти 14 страница
Как правило, археографы основывались на сложившейся традиции, брали за образец предшествовавшие публикации подобного материала, внося при этом свои дополнения и изменения в приемы изданий. Таким образом “культура правил” в это время, как очень точно подметил современный историк археографии, была вытеснена из археографии “культурой обычая”.
Обратившись, например, к “Положению о Комиссии для разбора и издания древних актов в г.Вильне”, утвержденному в 1869 г. и регламентировавшему основные направления ее деятельности, мы с удивлением обнаруживаем, что среди 13 параграфов документа лишь два (3-й и 7-й) имеют отношение и то больше к организации археографической работы в данном учреждении, нежели к методике ее проведения. Так, параграф 3 определял круг документов, подлежавших опубликованию: “акты государственные и юридические (т.е. грамоты, уставы, наказы, судебные дела, привилеи, фундуши, записи и др.), объясняющие состояние местного населения и Православной церкви, законодательство, управление и судопроизводство Западно-русского края до конца ХУ11 ст., а также исторические записки, дневники и др. материалы” .
В параграфе 7-м говорилось буквально следующее: “Члены комиссии обязаны: а) рассматривать древние акты, распределять их по отделам, определять их достоинство в историческом отношении и отбирать их для печатания; б) иметь надзор за правильностью переписки актов, поверять списки с подлинниками, свидетельствовать верность каждого собственноручной подписью, присоединять к каждому акту, если понадобится, обстоятельные заглавия, описания и примечания и в) при печатании держать корректуру и вообще наблюдать за исправностью печатания. При издании актов и рукописей должны быть соблюдены все условия, требуемые от подобных трудов исторической наукой” .
|
|
|
Как видим, здесь не упоминается ни о том, как должен передаваться текст публикуемых документов; ни об унификации приемов археографической подготовки документов к изданию (составление заголовков, легенд), ни о порядке составления научно-справочного аппарата. Не поднимались эти вопросы , судя по делопроизводственным материалам Виленской археографической комиссии, и на ее заседаниях, где обсуждались подготовленные к изданию тома серийного и несерийного характера. Схожая ситуация имела место и в работе созданных за два-три десятилетия до Виленской Петербургской и Киевской археографических комиссий (См., например: Правила для руководства Петербургской археографической комиссии, утвержденные 18 февраля 1837 г. (Хрестоматия по археографии: Пособие для студентов Московского государственного историко-архивного института/ Под ред. Проф. Г.Д.Костомарова (На правах рукописи). М., 1955. С. 148—153; проект Положения о Киевской археографической комиссии, подготовленный, вероятно, на основе аналогичного положения, утвержденного в 1840-е гг. (Журба О.І. Київська археографічна комісія 1843—1921: Нарис історії і діяльності. Київ, 1993. С. 166—169).
|
|
|
Однако, в связи с появлением большого числа серийных изданий, что вызывало необходимость коллективной археографической работы, требовавшей не только длительной подготовкой, но и соблюдения единства эдиционных приемов, крупные издательские планы, зарождавшиеся в начале ХХ в., начинают сопровождаться всевозможными правилами-инструкциями . От них затем ученые шли к созданию правил публикации источников определенного вида, к обобщению археографических норм.
Так, необходимость унификации эдиционных приемов при археографической подготовке одного из важнейших и вместе с тем сложнейших повествовательных источников, каким являлись летописи, привела к разработке А.А.Шахматовым в 1905 г. проекта правил для издания летописей. Он включал в себя вопросы выбора и передачи основного текста летописи, приведения разночтений, встречавшихся в других редакциях и списках этого же источника, употребления правописания применительно к летописным текстам, создававшимся до ХУ в. включительно и в более позднее время и т.д. А.А.Шахматов существенным образом дополнил и развил положения методического характера применительно к публикации летописей, высказывавшиеся А.Н.Олениным, К.Ф.Калайдовичем, П.М.Строевым и др. российскими археографами еще в первой четверти Х1Х в.
|
|
|
После обсуждения шахматовский проект вошел в сводный документ , носивший название “Правила для издания императорской Археографической комиссии”. И хотя официально правила не были утверждены, редакторы “Полного собрания русских летописей” использовали его в работе, о чем свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что вопросы о приемах передачи текстов стали реже обсуждаться на заседаниях комиссии.
Помимо шахматовских правил издания летописей, включавших 16 пунктов, в данный сводный проект были включены и правила издания документов актового характера (6 пунктов, регламентировавших издание грамот до ХУ1 в., 22 пункта— об издании актов и 9 пунктов, касавшихся составления указателей к изданиям), в разработке которых помимо А.А.Шахматова участвовали В.Г.Дружинин С.А.Андрианов и др. В 1907 г. этот проект был издан типографским способом..
|
|
|
Кроме Петербургской археографической комиссии, находившейся, как известно, в ведении Министерства народного просвещения, разработкой правил издания документов занимались некоторые центральные российские исторические архивы, а также высшее научное учреждение России—Академия наук, с деятельностью которой связана подготовка первого фундаментального нормативно-методического документа, регламентировавшего порядок публикации источников актового характера. Речь идет о “Правилах издания Сборника грамот Коллегии экономии”, инициатива подготовки которых, равно как и самого сборника принадлежала академику А.С.Лаппо-Данилевскому . Для изучения постановки археографической работы в западноевропейских странах А.С.Лаппо-Данилевский посетил Австрийский институт исторических исследований, Берлинскую и Мюнхенскую археографические комиссии по изданию источников, Итальянский исторический институт. Он подготовил для Академии наук планы издания документов ХУ1—ХУ111 вв.(1900 г.) и частных и правительственных великорусских актов (1901 г.).
Первый набросок правил был готов в 1901 г. Однако, вплоть до своей смерти 7 февраля 1919 г. ученый продолжал вести работу над их совершенствованием. “В итоге,--как отмечал ученик А.С.Лаппо-Данилевского, С.Н.Валк,-- оказался составленным труд, который далеко превзошел собою все аналогичные западноевропейские образцы правил издания документов , труд, значение которого для разрешения некоторых общих вопросов археографии далеко выходит за узкие прикладные рамки установления правил издания одного совсем особого фонда” .
Правила увидели свет в 1922 г.. Они подразделялись на 240 статей и охватывали вопросы начиная с передачи текста грамот, составления к ним заголовков и легенд, до указателей. Некоторые из впервые употребленных здесь А.С.Лаппо-Данилевским терминов (“легенда”, “начальный протокол”, “конечный протокол”, “клаузула” и т.п.) прочно вошли во всеобщее употребление в сфере археографии и дипломатики. Правила регламентировали порядок передачи текста публикуемых документов, составления к ним заголовков, научно-справочного аппарата и т.д., что вполне может быть использовано и современными археографами.
Можно с уверенностью сказать, что “Правила” А.С.Лаппо-Данилевского явились образцом для всех последующих аналогичных работ, хотя о их составителе до недавнего времени по известным причинам вспоминали немногие археографы –соотечественники ученого.
Таким образом эта, остающаяся до настоящего времени актуальной работа А.С.Лаппо-Данилевского, завершала дореволюционную литературу по методике археографии.
В связи с существенными изменениями, произошедшими после октября 1917 г. в организации археографической работы, тематике публикаций. приходом в практическую археографию людей, в большинстве своем не владевших навыками публикационной деятельности, остро встал вопрос о разработке нормативно-методической базы, которая позволила бы на первых порах продолжить эдиционную деятельность по отношению к документам, ранее не бывших объектами публикации. Первым опытом в этом направлении стали “Правила издания документов”, составленные сотрудниками Петроградского отделения Главного управления архивным делом (утверждены 15 сентября 1919 г. и перепечатаны в “Сборнике декретов, циркуляров, инструкций и распоряжений по архивному делу”.М., 1921. Вып. 1. С. 118—122). Несмотря на то, что “Правила”, по мнению составителей, носили универсальный характер (т.е. могли быть применимыми при подготовке публикаций как древнейших документов, так и источников нового и новейшего времени), в них все-таки преобладали вопросы методики публикации первой группы источников. Это обусловлено участием в их разработке ученых (А.А.Шахматова, С.Ф.Платонова, В.Г.Дружинина), связанных преимущественно с деятельностью Петроградской археографической комиссии, в большинстве своем занимавшейся публикацией документов допетровского времени. В отличие от лаппо-данилевских пространных “Правил” настоящие предельно сжатые—они включали всего 40 пунктов.
“Правила” 1919 г. определяли цели публикации, принципы передачи текста и археографического оформления документов, их систематизацию внутри публикации, порядок составления научно-справочного аппарата и т.д. В них указывалось, что издания документов могут предназначаться для исследований исторического, историко-юридического, историко-географического и иного характера; для лингвистических и палеографических же целей признавалось предпочтительным издание памятников “фотомеханическими способами”.
Передача текста документов в “Правилах” поставлена в зависимость от времени их создания и особенностей языка: при издании документов, восходивших к первой половине ХУ1 в. и ранее рекомендовалось печатать их “строка в строку с подлинниками”; тексты документов со второй половины ХУ1 в. до ХУ111 в. должны были воспроизводиться с “возможной точностью”, но без выделения вносимых в строку надстрочных букв и букв в словах, стоявших под титлами. Тексты документов ХУ111—Х1Х вв. предлагалось передавать с сохранением их фонетических особенностей; твердый и мягкий знаки употреблять по современному правописанию, букву “ять” заменять на соответствующую ей букву “е”. “Правила” учитывали особенности публикации документов на иностранных языках .
Изменение после октября 1917 г. археографической парадигмы (мы имеем в виду обращение к документам нового и новейшего времени) настоятельно требовало разработки нормативно-методического обеспечения этой деятельности. Созданное в 1918 г. Главное управление архивным делом России рассматривало свои подведомственные архивы (прежде всего центральные исторические) как учреждения, обеспечивающие сохранность находившихся в них документов и в то же время как научно-методические центры, призванные не только хранить, но и публиковать исторические источники.
Уже на Первой всероссийской конференции архивных деятелей в 1921 г. А.А.Шилов выступил с докладом “Разработка историко-революционных материалов архивного фонда в связи с издательской деятельностью”. В нем он предложил Главархиву составить в Госиздате отдельную секцию, которая бы занималась изданием историко-революционных документов и книг. В принятой конференцией резолюции Главархиву рекомендовалось организовать издание документов по истории революционного движения и особенно по истории движения в провинции .
Состоявшийся в 1925 г. Первый съезд архивных деятелей России в отличие от конференции 1921 г. перешел от вопросов организации археографической деятельности архивных учреждений к обсуждению приемов и методов издания источников нового и новейшего времени. В прозвучавшем здесь докладе А.И.Андреева “О правилах издания исторических текстов” особо подчеркивалась необходимость разработки нормативного документа для подготовки публикаций источников нового времени. Доклад С.Н.Валка касался вопросов, связанных с приемами издания историко-революционных документов . Докладчик ограничил свое выступление лишь анализом подготовки текста документа к изданию, оговорив при этом, что вопросы, связанные с историческим комментированием его содержания должны стать предметом особого обсуждения.
Отметив совершеннейшую неразработанность методики публикации историко-революционных документов (в отличие от документов других категорий, издание которых уже имело некоторые традиции), С.Н.Валк справедливо, на наш взгляд, указал, что “результатом этого явился ряд изданий первоклассного по своему содержанию значения, которыми вместе с тем почти невозможно пользоваться в целях тщательно поставленной научной работы”. С учетом этого и других обстоятельств вопрос о разработке более или менее обязательных норм издания такого рода документов становился настоятельно необходимым.
С.Н.Валк обратил также внимание на проблему выбора текста применительно к документам нового и новейшего времени. Учитывая авторство и условия создания подобного рода источников, он предлагал отказаться от такого формального, по его мнению, критерия выбора текста, как “последняя воля автора”, заменив его историческим критерием, предполагавшим изучение условий возникновения каждой из редакций или списков подготавливаемого к публикации документа. Заслуживали внимания выводы докладчика о редакции, транскрипции и эмендации текста; они сохранили свою актуальность до настоящего времени, войдя в различные правила издания документов и методические рекомендации. Как “Правила” А.С.Лаппо-Данилевского, так и доклад его ученика С.Н.Валка, переработанный затем в статью, во многом послужил основой для последующего развития теории и методики археографии.
В резолюции по обоим докладам (А.И.Андреева и С.Н.Валка) отмечалось, что съезд “настаивает на единообразной системе издания документов и полагает необходимой выработку подробных правил издания архивных документов силами специально созданной комиссии при научно-организационной коллегии Центрархива”. Однако данная резолюция осталась благим пожеланием российских архивистов и археографов. Единственным реальным делом в части ее реализации можно считать подготовленный С.Н.Валком “Проект правил издания трудов В.И.Ленина” (М., 1926), хотя и носивший предварительный характер, но тем не менее содержавший ряд исключительно важных вопросов теоретико-методического порядка: определение состава и задач издания, передача текста, составление научно-справочного аппарата и др. По мнению учеников и коллег С.Н.Валка, готовивших в 1990-е гг. “Проект правил трудов В.И.Ленина” к переизданию, “В полной мере эти правила могут быть использованы в будущем. Вместе с тем разработка этих правил и выполненная по ним археографическая обработка ленинских текстов позволили уже в 20-е гг. заложить основу важнейшего для советского источниковедения направления научных исследований—источниковедения ленинского наследия” .
Несмотря на серьезные подступы российских археографов к созданию нормативной базы в области археографии приоритет в этом направлении, тем не менее, должен быть отдан их украинским коллегам. В 1931 г. Центрархив Украины организовал курсы для работников архивов. На них в числе прочих были прочитаны два курса лекций – П.А.Билыка “Об археографической работе архивных органов” и В.И.Веретенникова “Задачи археографической техники” , представлявшие собой по существу изложение истории украинской археографии (первый) и методики публикации документов (второй).
В том же 1931 г. состоялся Второй всеукраинский съезд архивных работников. На нем были приняты “Основные установки к методологии и технике публикации документов для нужд научно-исторического исследования” (проект П.А.Билыка, по существу повторивший проект временных правил издания документов канцелярского происхождения ХУ111 и Х1Х вв., разработанный В.И.Веретенниковым) и “Правила научно-документальной публикации в журнале “Архів радянської України” (проект Е.И.Когана) .(Оба документа перепечатаны современными украинскими археографами в кн.: Едиційна археографія в Україні у Х1Х –ХХ ст.: Плани, проекти, програми видань. Київ, 1993. Вип. 1. С. 186—202).. Несмотря на обусловленную временем подготовки обоих документов крайнюю политизацию и идеологизацию ( современный украинский историк Г.В.Папакин называет готовившийся Коганом проект “апофеозом класово-документаційної війни”), они, тем не менее, могут рассматриваться в качестве первого опыта формирования нормативно-методической базы советской археографии .
Заметим, что и в Беларуси еще за несколько лет до съезда украинских архивистов предпринимались попытки хотя бы на уровне обсуждения подойти к решению вопроса о технике публикации документов. Мы имеем в виду заключительный раздел доклада заведующего Могилевского губернского архива Д.И.Довгялло “Археографические работы в Белоруссии”, с которым он выступал на Первой всебелорусской конференции архивных работников (май 1924 г.) Он назывался “Замечания о методе работы” и фактически носил характер методических рекомендаций в области практической археографии. (Подробнее о нем будет идти речь в лекции, посвященной организации археографической работы в Беларуси в 1917—1941 гг.)
По некоторым данным в 1933 г. в Центрархиве Беларуси готовилась работа о методологии и методике публикации документов, судьбу которой нам, к сожалению, не удалось установить .
С созданием в 1930 г. Московского историко-архивного института обсуждение вопросов методики (или техники) публикации документов переносится в его стены, где читался специальный курс археографии, разработанный А.А.Сергеевым. Последний редактировал журнал “Красный архив” и был более других подготовлен к составлению правил издания документов, сочетая в себе опыт практика-публикатора и педагога. К сожалению, преждевременная смерть А.А.Сергеева (скончался 19 сентября 1935 г. на 50-м году жизни) не позволила ученому завершить начатой работы .
Тем не менее, опубликованные А.А.Сергеевым в журнале “Архивное дело” статьи “Методология и техника публикации документов” (1932. № 1—2) и “К вопросу о разработке правил издания документов ЦАУ СССР” (1935. № 1) , имели позитивное значение для работы его последователей, хотя и не были свободны от недостатков. В качестве приложения к последней статье автор опубликовал проект “Правил издания документов ЦАУ СССР” .
Статья другого российского археографа А.Л.Попова “К вопросу о наших публикациях исторических документов” появилась почти одновременно с вышеупомянутой последней работой А.А.Сергеева в том же журнале (1935. № 3) . Она, как и выше упоминавшиеся работы украинских ученых, содержала ряд нигилистических оценок археографической деятельности предшественников. Отмечая достижения советской археографии по сравнению с дореволюционной академической работой, “прославленной своими черепашьими темпами”, автор указывал, что “в области археографической обработки и способов воспроизведения текстов перед нами стоит большая, еще не преодоленная задача по критическому освоению старого, накопившегося в этой области технологического наследства” .
В завершение статьи А.Л.Попов сугубо по-большевистски, решительно призывал покончить с редакторским субъективизмом, произволом и анархией, господствовавшими в области издания документов. “Карфаген должен быть разрушен,--патетически восклицал он,--анархия в публикаторском деле должна быть уничтожена, правила издания документов должны быть выработаны”.
Несмотря на то, что в статье помимо вопросов теоретического характера (о соотношении публикации и исторического исследования, определении тематики публикаций и др.) затрагивались и методические проблемы (о составлении указателей, легенд и т.п.), она не имела практического значения для работы археографов и не могла удовлетворить запросы последних. С учетом данного обстоятельства попытки создания правил издания исторических документов, в которых в первую очередь были заинтересованы архивисты, продолжались. Попутно отметим выдающуюся роль в этом деле журнала “Архивное дело”, ставшего после создания в 1929 г. союзного ЦАУ, его органом.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!