Как старик-саами врагов перехитрил

Север Ангелов. Сборник Саамских сказок

Как бедняк зимовал

Жил когда-то бедняк саам с женой и двумя сыновьями. Оленей у них не было. Кормились рыбной ловлей. Сушили рыбу на зиму. Снасти были плохие, рыбы ловилось мало. Осень пришла, зима впереди. Посмотрел бедняк на зимние запасы и задумался. Мало рыбы. Как перезимовать, как прожить? Сыновья рыбы просят. Голодать будут. Бедняк был Молчаливым, редко говорил. И теперь ничего жене не сказал, в лес ушёл. Назавтра снег выпал. Несколько дней прошло, не возвращается он с охоты. Жена и дети забеспокоились, пошли его искать, но не нашли, домой вернулись. Пропал отец. Кое-как они перезимовали, дотянули до весны. А как солнце пригрело, отец вернулся. Дети обрадовались, бросились ему навстречу. Отец был тихий, ещё более молчаливый. На расспросы жены ни, словом не ответил. Опять всё лето рыбу ловил и опять наловил мало. Пошёл снег. Бедняк куда-то исчез. Старший сын увидел, как его отец пошёл в лес, и рассказал об этом своей матери. Мать побежала вслед за ним и добежала до высокой пихты. Там она увидела, что её муж обошёл вокруг пихты три раза, и потом зашёл за большой куст... далее пошли медвежьи следы. Она сама обошла вокруг пихты три раза, а потом зашла в куст, там она споткнулась, и упала на четвереньки и увидела, что вместо рук у неё мохнатые медвежьи лапы. Она тоже перевоплотилась в медведицу. Всё поняла и пошла вслед за мужем. Вот и берлога. — Ай-ай-ай! — закричал муж-медведь.— Зачем ты пошла за мной? Ведь нам теперь до весны быть медведями. Сейчас мы не сможем стать людьми. А дети наши пойдут по следам и подумают, что нас съели медведи! Они убьют нас! Мы ничего не сможем им сказать — ведь мы сейчас говорим по-медвежьи. Что ж, будем ждать прихода сыновей. Пусть убьют меня одного. А ты постарайся спастись. Твоё спасение — на моей шкуре. Я выбегу навстречу старшему сыну, а ты сиди в берлоге, не шевелись. Он убьёт меня, снимет шкуру и расстелет её на снегу. Тогда выскакивай, беги и падай на мою шкуру. В тот же миг обернёшься человеком, примешь свой настоящий вид. Жена заплакала и сказала — Нет, я не хочу спасаться на твоей шкуре. Давай уйдём далеко в тундру, будем жить вместе. А дети и сами не пропадут.— Нет,— сказал муж,— мы останемся. Они пролежали три дня. На четвёртый к берлоге пришли их сыновья. Бедняк выскочил навстречу старшему сыну, и тот метко уложил его своей любимой стрелой. Когда сын снял с медведя шкуру и расстелил её на снегу, из берлоги выскочила медведица, быстро подбежала к шкуре и упала на неё. Упала и обернулась женщиной, их матерью. Она сказала детям: — Чтобы оставить вам еду, чтобы вы зимой не голодали, отец обернулся медведем и проспал всю прошлую зиму. Он хотел проспать и эту зиму, но вы его убили. Сыновья заплакали. А у матери одна нога осталась медвежьей: она не попала на шкуру, когда медведица обернулась человеком...

Дочь жителей скал

Было это не очень давно.

Трое жителей поехали на лодке из Летней Иоканги в Савиху. Взяли они с собой вина и еды всякой.

Приехали, поставили на берегу ковас. Стали охотиться на морского зверя - убили морского зайца, потом в ближнем озере ловили рыбу - наловили палии. Вечером сварили уху - поели, немножко выпили. Один из них вышел из коваса освежиться. Вышел он на волю и сразу как бы потерял сознание. И очутился он в каком-то незнакомом доме. В том доме хозяйка с хозяином с виду были как люди: вежливые. Стали угощать его, пить-есть предлагать. А были это не люди, а пактйелле - жители скал: Пакт-хэзен - Хозяин скал и Пактйемент - Хозяйка скал, его жена. Пришел в себя он и думает: "Как я в этот дом попал?" Не может понять. А хозяева угощают его. "Пей, пей", - говорят. Вина подают. Во время угощения пришла Пактйелленийте - дочь жителей скал - очень красивая девушка. Хозяева стали говорить гостю: "Возьми нашу дочь замуж". Гость был человек женатый. Подумал он: "Взять женатому ее замуж нельзя, но и отказаться нельзя: если откажешься, то никогда отсюда не выберешься". "Хорошо, возьму вашу дочь замуж", - сказал он. Пакт-хэзен ему рассказал, что когда его дочка поедет вместе с ним, будущим мужем, то ее никто не будет видеть, кроме него.

Утром он вернулся к своим товарищам в ковас. Прожили они там еще три дня. В первый день невеста не приходила в ковас, во второй день тоже не была. И на третий день ее не было. На четвертый день стали они собираться в Иокангу. Все собрались, а его невесты нет. Сели в лодку. Взглянул он около себя и увидел: сидит она около него в лодке; никто ее не видит, видит ее только он один. Поплыли все они на лодке в Иокангу. Он разговаривает со своей невестой, а товарищи не видят, с кем он разговаривает, и не слышат того, что он говорит, не знают, что с ним едет Пактйелленийте - дочь жителей скал. Приехали в Иокангу. Захотел он справить свадьбу со своей невидимой невестой. Заставил он свою жену пир готовить. Но никому не говорит, что он свадьбу задумал справить. Жена говорит и спрашивает: "Для чего так много готовится?" А он только говорит, что повеселиться захотелось. Приготовила жена всяких яств, собралась родня. Стали все за стол собираться. Он говорит: "Поставьте на стол, около меня, еще один стакан и две чашки". Хозяйка стала ворчать: "Кому еще?" Хозяин не сказал, но настоял на своем. Велел он около себя место освободить. Никто ничего не понимает, что он делает. Пришли невидимые пактйелле - житель скал с женой и дочкой-невестой. Жених видит, а другие не видят. Сели они около него за стол. Он с ними говорит, а никто этого не слышит.

Стали чай наливать. Налили и в лишний стакан и в чашки. Пьют гости чай и видят, что из стакана и из двух чашек кто-то чай пьет. Стали гости удивляться. Подали вино, налили каждому в рюмку. Велел хозяин налить еще три рюмки. Поставил рюмки рядом с собой. Выпили гости. Смотрят - и те три рюмки уже пустые: кто-то выпил их. Заудивлялся народ: что-то неладно. Стали гости расходиться по домам. Хозяин просит гостей еще посидеть, но гости не хотят. Разошлись. Стало темнеть. После гостей ушли и невидимые пактйелле. Хозяин немного посидел и тоже вышел из дому. Пактйелле его поджидали. Пошли они вчетвером по погосту. Никто не видел пактйелле, а они всех видели. Пришли они все к скале, что за погостом возвышается. Вошли в эту скалу. Ночью там у них огонь светился. Поздно ночью вернулся хозяин домой. Хозяйка его стала спрашивать: "Куда ходил?" "По деревне гулял" - ответил он. Потом он часто стал ходить на ту скалу.

Житель скал с женой ушли к себе, в свои скалы, а дочь их осталась жить в этой скале, у Иоканги. И стал тот человек жить с нею как с женой. Жили-жили они. Никто из жителей погоста не видел дочери жителей скал.

Собралась как-то вечеринка в погосте. Пришел тот человек на вечеринку, и новая жена с ним пришла, сидит с ним рядом, но никто ее не видит. Стали гости танцевать. "Возьми себе кого-нибудь в пару, - говорит ему один пожилой человек. - Пойдем хоть со мной танцевать". "Мне никого не надо", - ответил он и рассказал ему, что рядом с ним есть кто-то, кто будет с ним танцевать, но кого никто не увидит. Тот пожилой человек был колдун - нойт. Он стал танцевать с невидимой женщиной. Он ее видел. В тот вечер этот нойт сделал так, что невидимая женщина стала видимой всем. Среди танцев вдруг все увидели: посередине избы стоит незнакомая молодая женщина невиданной красоты. Стоит она, как бы застывшая, на одном месте, и нет жизни в ней, она как мертвая. Нойт говорит народу: "Смотрите, это новая жена нашего хозяина". И все стали смотреть на красивую женщину, которая неподвижно стояла среди них, и удивляться, откуда она появилась.

Испугался муж, думает: "Пропал я". Нойт тогда сказал народу: "Больше вы ее не увидите". Сказал еще что-то, и красивой женщины не стало видно. Муж сговорился с нойтом о том, чтобы эту невидимую женщину - дочь жителей скал - сделать видимой всем. После вечеринки муж с невидимой женой пошли на скалу, где она жила. Там она стала упрекать его за то, что рассказал о ней нойту. Он на это сказал ей, что им неудобно жить так, как они живут: "Будем жить так, как живут все наши люди". Она согласилась быть видимой и жить так, как живут все люди. Ночью он вернулся домой, в погост. Переночевал. Утром смотрит - стоит на скале женщина, и слышно, как поет она грустные песни. Пошел он, свел женщину со скалы и повел ее к себе домой. Когда они проходили погостом - все люди на нее смотрели: никто никогда такой красивой женщины не видал.

Привел он ее к себе домой. Стали они жить вместе. Прежнюю жену он оставил. Прожила дочь жителей скал в погосте пять дней и стало ей среди людей скучно. Стала она уходить на скалу и петь там грустные песни.

Однажды муж, вернувшись с охоты, не нашел дома своей жены, дочери жителей скал. Не видно было ее и на скале, и не слышно было ее песен. Пошел муж искать ее. Взошел на скалу и там в ущелье нашел ее мертвой: она убила себя. Саам женится на дочери жителя скал, простым людям она не видима. Нойд делает ее видимой, она остается жить среди людей и от тоски погибает...

Примечения: Рассказал И.А. Матрехин, 1937 г. Записал и перевел В.К. Алымов, Иоканга.

Гром выпустили

Глубоко под землей жил черт со своей старухой. Были у них три дочери красавицы. Порешили три парня пожениться на чертовых дочерях и достать их из-под земли. Нашелся один человек, который согласился быть сватом и опуститься под землю, чтобы достать оттуда чертовых дочерей. Черт жил очень глубоко. Длинную веревку нужно было иметь, чтобы опуститься туда. Убили парни много коров, нарезали из коровьих шкур ремней, навили из ремней веревок, связали их вместе, привязали к одному концу свата и стали опускать его в дыру под землю. А перед этим сговорились с ним: когда он поймает чертову дочку, то должен привязать ее к концу веревки и дернуть за веревку, - они увидят, что веревка трясется, и станут вытаскивать чертову дочку. Опускали-опускали парни свата в дыру - не хватило веревок. Дернул сват за веревку - вытащили его наверх. Убили еще много коров, нарезали из коровьей кожи еще ремней, навили еще веревок, связали все веревки вместе. Стали опять опускать свата в дыру. Опустился сват под землю. Поймал чертову дочку, привязал ее к концу веревки. Подняли парни чертову дочку и опять опустили веревку в дыру. Поймал сват вторую чертову дочку, привязал к веревке. Подняли парни и вторую чертову дочку наверх. Поймал он потом третью дочку - и третью тоже вытащили из-под земли. Потом сват привязался сам и дернул за веревку. Стали парни тащить его наверх. Тащили-тащили. Уже немного осталось до верха. Задумали женихи обрезать веревку: они решили на чертовых дочерях пожениться без свадьбы; а если свадьбы не будет - то и сват не нужен. Взяли и обрезали веревку. Упал сват вниз, под землю. Встал и пошел выхода искать. Шел-шел-шел. Попался ему навстречу черт, говорит: "Нанимайся ко мне на работу караульщиком, амбар караулить". Нанялся сват к черту в караульщики. Отдал ему черт ключи от амбара и сказал, чтобы он в амбар не заглядывал. Караулил-караулил караульщик амбар и стал думать: "Почему бы ему не заглянуть в амбар, что там есть?" Взял он ключи. Открыл одну дверь, за нею была другая, открыл другую, а за нею - третья. Как только он отворил третью дверь - из амбара вылетел Гром, а за громом - Молния, а вместе с ними вылетел черный жук, Громовое Сердце. Тогда-то черт завладел Громом, и Молнией, и Громовым Сердцем, запер их у себя в амбаре и не выпускал оттуда. Когда Гром вылетел из амбара, он устремился через дыру на вольный свет. Тогда черт, чтобы задержать его, бросил впереди его большой камень. Гром ударил в камень, загремел и разбил его вдребезги. Тогда черт бросил деревянный плот - Гром загремел и его разбил, а потом вырвался на волю и теперь по временам гремит, разбивает камни и деревья. С тех пор люди стали бояться во время грозы подходить к камням и деревьям. За Громом вылетела Молния и дала огонь. Жук, Громовое Сердце, вылетел вместе с Громом, даже немного раньше его. С тех пор перед грозой появляются на земле черные жуки, по-другому их называют "тирмес тэкь" - "громовая вошь"...Привели парни чертовых дочерей к себе домой и без свадьбы стали с ними жить как с женами.

Примечения: Рассказал Лукин, 1937 г. Записал и перевел В.К. Алымов, с. Шонгуй. Неблагодарные женихи обрезают веревку и оставляют свата под землей, сват служит у черта сторожем и выпускает Гром на волю...

Чаклинги

Приехали однажды саамы на кережках к берегу моря. Они хотели переправиться через салму на остров и там поохотиться на зверей. На матером берегу у них вежа и находился карбас. Отвязали они от кережек оленей, отпустили их пастись, а сами на карбасе переправились через салму на остров. Привязали карбас у берега и пошли по острову. Ходили, охотились. Старший у них был колдун-сновидец. Он увидел во сне, что неладное что-то случилось. «Не отвязали ли чаклинги наш карбас? – сказал он товарищам. – Пойдемте к берегу».
Пришли к берегу, видят – на самом деле, карбаса нет. Говорит тогда старший: «Ложитесь все на берегу, головой к морю и лежите тихо, молчите». Лежали саамы тихо, спокойно. Спали долго ли, коротко ли, не знают. Вдруг почувствовали, будто земля задрожала или море заволновалось: шум поднялся, как будто много рыбы хвостами забили по воде. Смотрят, огромная стая сайды, как плот стоит под ними. Потом показалось им, что в воду провалились. Глядят – а они уже у матерого берега. Это сайда их перенесла на материк.
Вышли саамы на берег. Пришли в вежу, чтобы обсушиться. Развели огонь. Вскипятили в котле воду. Вдруг кто-то застучал в дверь вежи. «Это чаклинг к нам пришел, – сказал старший. – Вы сидите смирно, пусть он войдет, а я его кипятком оболью». Открыли дверь. Стал входить в вежу чаклинг, голый как все чаклинги, а старший в это время и плеснул в него кипятком. Плеснул и закричал: «Сам себя обжег!» "Сам себя обжег! – закричал и чаклинг и убежал. Саамы стали опасаться, чтобы чаклинг не вернулся к ним. Быстро собрались уехать. Запрягли в кережки оленей и поехали в тундру. В это время был мороз и метель. Ехали-ехали саамы, вдруг сквозь метель слышат – за ними чаклинги бегут. Стали погонять оленей. Чаклинги бежали-бежали за ними, но так и не догнали, отстали. А так как чаклинги были голые – то все и замерзли в тундре...

Примечения: Рассказал С.П. Дмитриев, 1936 г. Записал и перевел В.К. Алымов, с. Воронинский погост.

Чахкли

Снял охотник каньгу, бросил на гору, а сам спрятался. Чахкли увидали каньгу и стали драться из-за нее. Один отнял каньгу у всех, залез в нее, тут-то охотник и поймал его. Пришел охотник домой и говорит жене: – Я сына нашел. Охотник и женка что бы ни делали, то и он делал. Прямо разорение. Станет женка чинить сети, он тоже чинит, и все запутывает. Один раз взяла она нож и провела им себе по горлу. А чахтли тоже взял нож да и зарезался. – Не было у нас детей, – сказала женка, – и этот не ребенок...

Чакли

Недалеко от города Колы жили старик со старухой. детей у них не было. Старик охотился, а старуха управлялась дома. Однажды ходил старик по лесу и вдруг заметил, что между корнями одной старой-престарой ели дымок курится. Подошел он ближе, смотрит: дыра в земле. Он лег на мох и опустил голову в дырку: что там такое? Что там делается? И видит: там, под землею, житье такое же, как у нас, саамов: погосты стоят – одни в лесу, другие у моря, пастухи оленей пасут, рыбаки рыбу ловят. В погостах вежи – шалаши из тесаных досок такие же, сверху берестой и дерном покрыты, стоят как положено, в два ряда. В вежи люди входят и выходят из них, и детишки по улицам бегают. Вон бабенка выскочила из одной вежи и бежит к себе домой, в руках у нее головешка дымится, искры сыплются – это женщина заняла у соседки огня, надо ей распалить огонь в очаге своего дома. Какой-то мужичок учит своего оленя кережу возить. Кережа такая же, как у саамов, словно лодочка, на лыжный полоз поставленная. Там, еще подальше, пастух гонит стадо оленей; в речке девушки белье полощут. Все там, под землей, как у людей, а не люди. Какой-то человечек вышел из вежи: ружье на плече, собачоночка на шнурке сзади бежит; ружье-то кремневое, старинное – гремяхой называется. Это он на охоту пошел. Только сам-то уж очень маленький, а собачонка его и того меньше. да и домик-то его крохотный. Смотрит: детишки собрались у лесины и лезут по ней вверх, к нему, на землю. Старик назад подался. Притаился за елкой и стал ждать: что дальше будет? И вот из-под земли вышли маленькие детки, головки большие, глазки как щелочки на березовой коре, на тоненьких ножках пребольшие каньги, белые, из оленьего меха, с носками, загнутыми вверх. Сами-то собой ребятки ядреные, только очень уж толстозадые. «Вот чудо, – думает старик, – это чакли! Подземные жители!» детки эти вышли на свет, на верх земли, и давай играть. И прыгают-то они, и кувыркаются, и друг друга передразнивают, и все-то смеются они, весело хихикают и заливаются от смеха, словно их кто-нибудь щекочет под мышками. Умильно старику смотреть, какие это чакли веселые да забавные. Своих-то детей у него нету, вот он и этим бесенятам рад, любуется ими. А они, словно маленькие белочки, играют и резвятся на мхе, под елью. Старик загляделся на них, да и задумался. Вернулся он домой и сказал старухе своей: – Сшей-ка ты мне большую каньгу, да обору к ней привяжи. Сшила старуха большую каньгу и подвязала к ней обору. Старик добавил к ней еще длинную веревку. Взял он эту каньгу и пошел на то место, где чаклей видел. Подбросил каньгу поближе к дыре и стал поджидать: что будет? Свечерело. Как только солнышко осветило последними лучами вершины деревьев, из дыры в земле выбежали эти ребятки и начали играть. Один из них увидел каньгу и давай с нею возиться: то на себя оденет, то прыгнет через нее, то кувырнется вместе с нею, наконец заправил обе ноги в каньгу, да еще и оборой вокруг обмотался. Тут старик дернул за веревку и крикнул. Все ребята в дырку попрыгали, а тот, который в каньге был, упал и остался лежать на боку. Старик поднял его. Освободил от каньги, взял на руки и спрашивает: – Как тебя зовут? Дите это смотрит старику в глаза, смеется и тоже спрашивает: – Зовут тебя как? – Ярасим, – отвечает старик, – Ярашкой тоже. – Тоже Ярашкой, Ярасим, – повторяет чакли и заливается, смеется. И назвал старик веселого найденыша своим именем – Ярашкой. – Ну, теперь пойдем, Ярасим домой. – Домой, Ярасим, пойдем теперь? Ну? – повторяет чакли. Принес он парнишку домой и говорит жене: – Не было у нас детей, – вот тебе сын. Ярашка повторяет вслед за отцом: – Сын тебе вот, детей у нас не было, вот тебе сын. Старуха обрадовалась. Ну и стали жить да поживать. И все бы хорошо, да одно беда: что ни скажет ему отец или мать, он все слова передразнивает и все смеется. Смеется, заливается от смеха – такой веселый чакли попался. И весь разговор с ним такой: – Ярашка, пойдем обедать! – скажут ему.
– Обедать пойдем, Ярашка – отвечает. Ну, однако, попривыкли и ладно зажили. Он и в работе был такой же – что бы ни делали, он все передразнивал. Бывало, и плохо кончалось. Раз пошла мать сети чинить и взяла с собой Ярашку. дала ему ножичек и челнок с пряжей, сказала: – Вырезай рванье, а на место старого новые ячейки вяжи. Ну, показала она все, что следует делать, и начали они работать. Мать чинит быстро: рвань долой, а на место дырки челноком раз, раз, и сетка готова, как новенькая. А чакли смотрит, что мать руками делает, так же и он ножичком раз, раз порвал сети. Челноком раз, раз – в сетях новые дырки, больше прежних. Все сети порвал, а сам смеется, заливается, хихикает. Ну чего он хихикает? Ему, вишь, не работа, а забава. Старуха разозлилась и прогнала его. Кричит старику: – Забирай чаклю, куда хочешь! Неси его в ямку, откуда взял, а сети ему не чинивать! Но тут беда. Мать гонит его от сетей, а он на нее наступает, и ее же прогоняет, да теми же словами на нее кричит, что она на него, сам же все смеется, заливается от смеха.
– А сети ей не чинивать ! – кричит, Куда хочешь ее забирай! В ямке ее взял! Откуда взял – в ямку и неси. Куда хочешь ее забирай! Да еще ножичком машет и сети портит. Под конец подпрыгнул и давай старуху щекотать, а сам смеется, смехом заливается, хихикает. Ну чего он хихикает? Старуха от щекотки совсем уже обезумела, а Ярашка хихикает, и щекочет ее и от себя не отпускает. Тут прибежал отец. Наказал его. Старик взял его за руку, Ярашка взял старика за рукав, и пошли. Старик с левой ноги шагает, а Ярашка ближней, правой ногой идет. Так и шагают они нога в ногу, правой-левой, левой-правой. Идут толкаются. Отца Ярашка очень уважал и слушался. Вот старик научил сына доски тесать. Это у него шло хорошо, и старик был в надежде, что скоро они поставят новый амбарчик. Показал старый, как надо тесать, и Ярашка начал тесать. И тешет, и тешет, и тешет, не остановить его, сам тешет и посмеивается, да еще и подхихикивает. Пока ночь не пришла, все тесал Ярашка. Ну, вот они и жили. Амбарчик поставили, и старик был очень доволен. Он умел управляться с Ярашкой. А старухе была от него одна поруха: то он сети порвет, то посуду побьет, то в саже вымажется. Она просила старика, чтобы он отвел чаклю в лес и оставил его там, пусть идет к себе домой и там хихикает.
Ярашку тянуло куда-то уйти. Каждую весну он порывался убежать. Но старик берег сына и не отпускал его ни на шаг. Прошло несколько лет. Ярашка подрос и возмужал. Он стал крепким и разумным, но по-прежнему оставался тем же малорослым человечком. Времена были плохие. По земле саамов ходила вражья сила – чудь. Они грабили народ. Саамы ушли в леса, вырыли себе в земле дома и жили в землянках, чтобы враги не могли их найти. Однажды весной старик не доглядел, и Ярашка ушел из дому. далеко убежал.
По горам бегал, бродил по лесам, все искал дыру под землю. Он искал свой дом. И не мог найти. Так он блуждал, пока не наткнулся на чудь. Чудины ехали на лодках по реке. Они пробирались к городу Коле. Им надо было разграбить город. Увидели Ярашку, схватили и спрашивают: – Где живешь? – Живешь где? – отвечает он, а сам посмеивается. – Ты кто такой? – Такой, ты кто? – отвечает он вопросом, да еще и хихикает. – Как тебя звать? – кричит тот. – Звать тебя как? – спрашивает он атамана и опять: – хи-хи.
И как ни спросят его, он все по своему, теми же словами отвечает, какими его спрашивают, только обратно, с последнего слова, и прихихикивает вдобавок. Озлобились чудины. Порешили бросить его в реку, в водопад. Схватили парня и швырнули в воду. И вдруг видят все: вместо саамского парня в реку полетел свой же воин. Повторили еще раз, и опять отправили в падун своего человека. – Заколоть его на месте! – приказал атаман чуди. Рубанули его мечом, смотрят: своих троих человек в строю как ни бывало, а Ярашка стоит живой и невредимый и опять смеется, подхихикивает. Заробел атаман, приказал ему, чтобы вел к своим, к отцу-матери. Но Ярашка сказал: – Если вы дотронетесь до моих стариков, так и знайте: ни один человек из вашей команды живым не дойдет до Колы-города. На этот раз Ярашка не смеялся. – Хорошо, – сказал атаман, – веди нас в город Колу. Ярашка сел в переднюю лодку и поплыл впереди всего отряда. И вел он их по реке, через пороги и через волоки и по тихим плесам, целых пять дней и пять ночей. Привел их к той же Туломе-реке, к большому водопаду и широкому разводью, к малому островочку. – Тут, – говорит, – привал. Будем ночевать, потому что в Колу-город ночью входить нельзя. Ну вот и устроили на острове ночлег. Сам Ярашка стал сторожем при лагере. Чудь заснула. Стало тихо. Наступила ночь. Тогда Ярашка связал все лодки, одна с другою. Только себе он оставил самую маленькую лодочку, а остальные спустил в пучину водопада.
Лодки разбились в щепы. Ярашка переплыл реку и ушел домой к своим старикам. А чудь пропала...

Примечения: Сказитель – Архипов Калина Иванович (ок. 1864-1937), один из проводников научных геологических экспедиций. О деятельности и знаниях Калины Ивановича давали высокие отзывы академик А.Е. Ферсман и другие ученые. Основатель поселка на Мончегубе, где ныне построен город Мончегорск.
Знал много сказок. Рассказывал по-саамски и по-русски. Записи 1936 г. на русском и саамском языках. В сказке «Чакли» использованы варианты, записанные у детей.

Смерть Чахкли

Чахкли (чахклинг) – это маленькие, голые, живущие под землей и под камнями люди, очень суетливые, очень переимчивые, они добрые, но иногда своим озорством приносят вред человеку. Они часто резвятся на песчаных берегах, ныряют под землей, из-под земли на поверхность, потом опять под землю. Их суетливость у нотозерских саамов вошла в поговорку. Суетливому человеку иногда задают иронический вопрос: «Что ты ныряешь, как чахкли?»... Увидели раз саамы чьи-то маленькие человеческие следы на песке. Подумали: "Что за народ бегал по песку? "Положили саамы на песке рыболовную сетку, а сами ушли. Вернулись, видят: чахкли в сетке запутался. Он был голый, красивый, хороший, совсем как маленький ребенок. Взяли они его к себе. Оставили его жить в доме. Чахкли был очень переимчив, делал все, что делали люди, но без пользы и даже хлопот много наделывал людям. Уйдут они из дома, чахкли останется один – напутает, наворочает. Придут люди – все в доме в беспорядке. Захотели люди избавиться от чахкли: надоел он, хлопот с ним много. Хозяин перед уходом из дома взял нож и давай тупой стороной водить себе по горлу, нарочно, чтобы чахкли это видел. Потом ушел. Остался чахкли один. Взял хозяйский нож и начал им себе по горлу водить лезвием. Водил-водил и зарезался. Это было недавно. Кто знает, что это за чахкли и есть ли такие на свете.

Примечения: Рассказал А.И. Герасимов, 1931 г. Записал и перевел В.К. Алымов, с. Нотозеро.

Сказка про лиса

Жили-были старик со старухой. У них была одна дочь. Лис-куманек взял ее в жены. Старик со старухой жили отдельно, а их зять лис-куманек жил в тундре. Они стали ходить в лес охотиться. Они добывали на охоте мясо. Старик отнес мясо на сохранение зятю. Старушка стала просить старичка: – Сходи посмотреть, как живут зять-лис с нашей дочерью и цело ли у них наше мясо? Старик пошел. Он долго шел, так. как дом лиса-зятя был далеко в тундре. Старик еще не дошел до их дома, как вдруг ему навстречу вышел зять-лис и спрашивает:

– Зачем пришел? А старик у него спрашивает: – Как вы живете? Как у вас наше мясо сохраняется?
Зять-лис сказал: – Мясо в сохранности. Ни ворон его не ест, ни мыши. А твоя дочь родила мне сына, по имени Начало. Старик пришел домой и говорит жене: – Мясо в порядке. А наша дочь родила сына, .по имени Начало. Прошло несколько дней. Старуха опять стала просить старика проведать дочь и посмотреть, как у зятя-лиса сохраняется их мясо. Старик пошел, и навстречу ему вышел зять-лис. Он спросил старика: – Ты зачем пришел? Старик спросил: – Как наше мясо сохраняется? Зять ответил: – Ваше мясо хорошо сохраняется. У вашей дочери родился сын, по имени Середина. Старичок пришел домой и сказал старушке: – У нашей дочери опять родился сын, по имени Середина. Через некоторое время старушка опять послала старика проверить, как сохраняется мясо и как живет их дочь. Старичок пошел в тундру, а зять-лис вышел к нему навстречу. Старичок спросил: – Как у вас мясо сохраняется? Зять ответил: – Мясо хорошо сохраняется. Его ни ворон не ест, ни мыши. У вашей дочери родился сын, по имени Конец. Завтра приходите к нам в гости.
Старичок пришел домой к старушке и говорит: – Мясо в целости. У нашей дочери родился сын, по имени Конец. Старушка заплакала. – Ой, они всё наше мясо съели. А зять-лис в это время, когда все мясо уже было съедено, убил свою жену. У него были товарищи: дедушка-медведь и дяденька-волк. Лис-куманек положил убитую жену в керешку-нарту, а дедушка-медведь да дяденька-волк стали на себе тащить керешку. Тащили, тащили и спрашивают: – Лис-куманек, Лис-куманек, какая будет нам плата? А лис отвечает: – Тащить да есть.
Старик со старушкой пошли к зятю-лису в гости. Пришли они и видят-их дочь стоит на улице. Старушка говорит: – Вот как она нас дожидается. Подошли поближе и видят, что это не их дочь, а пень стоит, одетый в ее одежду. Тут они заплакали. Нет ни дочери, ни мяса. Звери увезли нарту с убитой женой лиса и съели ее. К ним еще присоединились песец, заяц, белка и выдра. Дедушка-медведь говорит лису: – Дай нам есть! Лис сказал: – Подожди, я посчитаю. Я сам-хороший человек. Дедушка-медведь-хороший человек. Дедушка-волк-хороший человек. Песец – хороший человек. Выдра – хороший человек. Заяц-хороший человек. Белка-плохой человек. Они белку съели. Опять стали голодные. Опять лис стал считать, и они съели зайца. Затем по очереди съели выдру и песца, а волк испугался и убежал в лес. Теперь лис-куманек да дедушка-медведь стали вместе ходить. Они увидели дятла с красивой спинкой. Лис-куманек говорит: – Я разрисовал спину у этой птички. Медведь говорит: – Разрисуй и мне спину. Лис говорит: – Разрисовал бы, да много здесь будет работы.
Медведь-дедушка говорит: – Я все сам сделаю. Только ты мне разрисуй спину. Медведь-дедушка все сам сделал: дров достал, берестовые веревки сплел, растопки приготовил, а сам сел на костер, как велел ему лис-куманек. А лис-куманек привязал его к бревнам костра берестяными веревками и зажег костер. Медведь загорелся и кричит: – Лис-куманек, я горю! Лис говорит: – Неужели ты не можешь потерпеть, как дятел терпел. Спина красивая станет. Дедушка-медведь выл-выл и сгорел.. Лис-куманек убежал. Через три дня он пришел посмотреть, как сгорел медведь. Он тихонько подкрался. Медведь весь сгорел. Только кости остались. Лис-куманек сложил кости в мешок, положил мешок себе на спину и стал ходить один по лесу. Навстречу ему вышел человек. Он спросил лиса-куманька: – Что ты несешь? Лис-куманек ответил: – Я несу память медведя. Человек говорит: – Отдай мне память медведя. Лис говорит: – Не отдам. Она мне дорога. Человек говорит: – Сменяемся на жирную важенку. Лис-куманек согласился. Он взял важенку и унес ее в лес.
Он стал есть важенку один, без товарищей. От жадности лис так много съел, что ему стало плохо, и он издох...

Сказка про женщину и дикого оленя

Старик со старухой жили. Было у них три дочери. Девушки выросли, невестами стали. И вот приехали в вежу старика однажды три жениха: ворон, тюлень и дикий олень. Старик дал женихам задание сделать три резных ковша и тогда приходить за невестами. Сделали женихи резные ковши и на следующий день пришли за невестами. Взял старик ковши и отдал дочерей мужьям. Старшая дочь вышла замуж за ворона, средняя – за тюленя, а младшая – за дикого оленя. Вот старичок жил один, жил и пошел однажды к. старшей дочери в гости. Шел-шел, смотрит-над вежей два вороненка летают и каркают:– Кронк-кронк, дедушка идет! Кронк-кронк, дедушка идет! Кронк-кронк, дедушка идет! Это они матери сообщают. Старичок вошел в вежу. Дочь приготовила угощение. А какое у ворона угощение? Потроха да головки. Старичок не знает, что и есть.
Посидел-посидел и пошел к средней дочери. Ближе подошел, видит – два тюленьих детеныша с вежи катаются и кричат: – Хурьгк-хурьгк-хурьгк, дедушка идет! Хурьгк-хурьгк-хурьгк, дедушка идет! Хурьгк-хурьгк-хурьгк, дедушка идет! Старичок вошел. Дочь стала готовить угощение. Тюленье угощение-объедки семужьи да разные куски от всяких рыб, но лучше, чем у ворона. Здесь старик проспал вторую ночь, а на третий день пошел в гости к младшей дочери своей. Шел-шел, увидел вежу. У вежи два диких олененка бегают. Одному идет третий год, другому – второй. Играют вышелушенными рогами. Увидели дедушку, подбежали к веже и начали кричать: – Хонгкэр-хонгкэр, дедушка идет, хонгкэр-хонгкэр, дедушка идет, хонгкэр-хонгкэр, дедушка идет. Пробегут мимо, только земля гудит. Старичок зашел в вежу, и мать оленят стала готовить еду. Вежа у них имеет два входа: через одну ходит дикий олень, через другую-хозяйка. Дикий олень, уходя на охоту, предупреждал жену: – Если придет отец, то ты его прими хорошо. Накорми, напои. Приготовь все, что есть лучшее. На ночь уложи спать. Только помни: не стели под него шкуру дикого оленя, а постели шкуру домашнего оленя. Сам он был диким оленем и очень берег шкуры диких оленей. Дочь постелила отцу шкуру дикого оленя. Сама думает: «Пусть хоть раз на своем веку отец поспит на шкуре дикого оленя». Старичок поел, попил и лег в постель, приготовленную дочерью, а ночью его мутить стало (он съел много жиру и мяса). Дочь наутро встала, шкуру почистила и повесила проветрить на той стороне, откуда приходит муж ее – дикий олень. Дикий олень как раз из лесу бежал. Бежал-бежал, смотрит: постель из шкуры дикого оленя сохнет, значит старичок пришел и постель намочил. Он забежал под ветер и почуял человечий запах от этой шкуры. Он побежал к своим детям и закричал: – Ребятушки мои, идите за мной, здесь очень человечиной пахнет. Не сумела мать ваша кормить и поить отца своего и стелить ему постель, пусть теперь на месте следов наших остается. Жена тем временем выбежала на улицу за своими сыновьями и увидела, как они побежали за отцом, а сам дикий олень скрылся уже. Мать кричит детям своим: – Ребятушки, ребятушки, вот вам грудь моя, вот вторая, вернитесь ко мне! Они бегут в сторону и кричат: – Хонгкэр-хонгкэр, мамочка, не придем, тяжело нам переносить человечий запах на шкуре дикого оленя! Мать видит, что не вернутся они, кричит им вслед: – Ребятушки, ребятушки, берегитесь, где камень будет возвышаться, там человек вас поджидает, где пень будет утолщаться, там человек вас будет ловить. После того в вежу вошла, около огня долго плакала и с отцом стала собираться ехать. Запрягли своих ездовых оленей. Жена разобрала вежу. Кости задних ног были ставниками в двери, кости передних ног были поперечниками, дверь была сделана из грудины, остовом вежи служили ребра, затянута вежа была шкурами. Положила женщина все в кибитку, и поехали они в вежу своего отца…

Сказка о солнце

Давным – давно была на севере страна, где не светило солнце. И луна не светила. Совсем темная была страна. Только звезды виднелись в черном небе. Но от звезд какой свет? Почти никакого. Одно мерцание...
Черное небо висело над страной, и так было темно, что люди различали друг друга по голосам. И огня не знали люди Темной страны. Жили они в вежах из дерна и прутьев, утепляли эти жилища как могли – землю насыпали, мхом утыкали... Но все равно дрожали от холода, потому что в Темной стране всегда дул лютый ветер с холодного моря, глухо закрытого льдом. Худо было людям в Темной стране. Совсем худо. И была в Темной стране высокая круглая гора. Полнеба закрывала круглая гора, никто никогда не видел, какие звезды светят по ту сторону круглой горы... А у подножия горы стоял длинный и высокий черный забор. Такой длинный и такой высокий, что никто не мог его обойти. И никто не мог перелезть через этот забор, чтобы увидеть, что там. Знали вежники только: стоит за забором большой дом из черных бревен, обитый для тепла оленьими шкурами. И живут в том доме семьдесят черных братьев. И пасутся за высоким забором сто тысяч оленей. И теплы шкуры оленей, и горяча их кровь, и вкусно их мясо... Но вежники только слыхали про все это – не было у них самих ни оленей, ни домов, и ели они только рыбу, которую вытаскивали из-под черного льда. Так жили люди в Темной стране тысячу лет. И еще тысячу. И еще тысячу лет, и еще... И не думал никто из вежников, что можно жить как-то иначе. Но однажды случилось: увидели вежники – едет вдоль высокого черного забора старик на олене. На белом олене, на чудесном олене. Олень был такой красивый и такой белый, что от него исходило тихое сияние. И в этом сиянии увидели вежники лицо старика, простое и мудрое лицо старого человека, который много жил, много видел, никому не завидует и хочет оставить людям добрую память о себе. Здравствуйте, люди! – сказал старик и остановил оленя. – Какая глухая тьма в вашей стране, – сказал старик, и люди увидели его длинную седую бороду, почти до колен. – Неужели вы, вежники, никогда не видели солнца? – спросил старик. Но никто ему не ответил, никто не понял, о чем он спрашивает. Вежники не знали солнца. И луны не знали. Знали только звезды – тусклые светлячки в черном небе. – Да, – сказал старик, – я вижу, вы не знаете солнца... А солнце-это большая радость и большое тепло. И живет солнце по ту сторону круглой горы, за высоким забором. На самом быстром олене долго ехать, чтобы увидеть солнце. А пешком вдоль высокого забора до солнца никогда не дойти, для этого мало жизни человеческой... Слушали вежники старика и молча дивились: что же это за штука такая – солнце, которое сразу и большая радость, и большое тепло?...Услышали старика и черные братья. Услышали – и вдруг закричали: – Глупые вы, вежники! Глупые и темные! Разве может быть что-то такое, что сразу и радость и тепло? Разве может быть что-нибудь такое, чего бы мы не знали? Приехал на белом олене старый обманщик и рассказывает вам сказки, словно маленьким детям! Побьем его и прогоним! Нет на земле цвета лучше черного!.. Побьем старика и прогоним! Побьем! И прогоним! Побьем! И прогоним! Задумались вежники. Разве за сказку бьют? А семьдесят черных братьев уже пошли на старика, уже окружили его вместе с оленем. Покачал головой мудрый старик, и погасли его глаза, и лицо его потемнело, и потухло сияние от белого оленя. Сказал старик: – Трудно поверить в то, чего не видел. Но если есть забор – есть что-то и за забором. Если есть гора – есть земля и за горой. Если есть светлячки-звезды – может быть и такая большая звезда, яркая как сто тысяч звезд сразу, теплая и радостная... И есть на земле много разных красок, не одна черная. А черный цвет – это цвет большой неправды, цвет обмана и злой силы. Я ухожу. И покажусь теперь только тому, кто поверит в солнце. Черные братья протянули руки, чтобы схватить старика, но белый олень ударил копытом, расступилась земля – и исчез олень, и старик исчез. Разошлись люди по своим вежам, по своим делам. А черные братья ушли в свой большой дом, за высокий забор. И все стали жить, как жили. И только один юноша не мог больше жить по-старому. Запомнил он слова старого человека о неведомом солнце, которое дает сразу и тепло и радость. Пошел юноша к темным озерам, туда, где растет ягель – олений мох. Посмотрел он на черное небо, посмотрел он на черную воду, посмотрел он на черную землю и сказал: – Как бы хорошо, если бы не все черное! Так хочется поверить в солнце! Так хочется увидеть солнце! Но пропал старик, обидели старика. И белый его олень пропал. Как теперь я найду их, в такой тьме?... Только юноша сказал эти слова – раскрылся ягель и явился перед юношей чудесный олень. Был он такой белый, что от шкуры его исходило сияние... – Я здесь, – сказал олень. – Я жду тебя. Садись верхом. Юноша очень удивился и сел верхом на оленя. И помчались они по мхам и болотам, через черные озера, над черными лесами, над угрюмыми сопками... Долго ли мчались, коротко ли – остановился чудесный олень. И видит юноша: перед ним на гранитном камне сидит тот самый старик, седая борода до колен, лицо простое, мудрое, независтливое. – Здравствуй, – сказал старик. – Спасибо тебе, что поверил ты в солнце. Среди самого темного народа всегда найдется герой. Не может быть народа без героев... – Спасибо тебе за доброе слово, – сказал юноша. – Но скажи, как мне достать солнце для вежников? Хоть кусочек солнца, которое сразу и тепло и радость... – Достанешь ты солнце, – сказал старик. – Но чтобы солнце всех согрело и всех обрадовало, нужно, чтобы все люди твоего племени поверили в солнце. Хоть на волосок, но поверили бы. Только тогда солнце дастся тебе в руки. Только тогда согреет всех. – Хорошо, – сказал юноша, сел на оленя и вернулся обратно в свою Темную страну. Приехал, рассказал, как было. И попросил у каждого по волоску. Задумались вежники, но дали юноше по волоску, каждый дал по волоску, целый ворох набрался. Только черные братья не дали ни волоса. Но у черных братьев юноша и не просил ничего. Начал юноша плести из волосков шкатулку. Трудная это была работа. Семьдесят дней и семьдесят ночей плел он шкатулку. Но это только так говорится – семьдесят дней. Потому что в Темной стране дни были похожи на ночи, а ночи – на дни. Не было разницы между днем и ночью – одинаково темно. А в темноте, на ощупь, сплести прочную шкатулку – непростое дело. Но юноша крепче всех поверил в солнце – и он сплел шкатулку. И вышел он снова к озеру, на берегу которого рос высокий ягель, олений мох. Посмотрел на черное небо и сказал: – Готова моя шкатулка. Семьдесят дней и семьдесят ночей в глубокой тьме плел я ее. И вера многих людей вошла в меня через эти волоски, через глаза мои и через пальцы. Теперь я готов достать солнце для вежников. Только он это сказал – раскрылся ягель, олений мох, и явился перед юношей белый олень. – Садись, – сказал олень. – Садись на меня верхом. И снова помчались они по черным мхам, над черными озерами, над черными лесами и черными болотами. Долго мчались, так долго, что юноша счет времени потерял. И вдруг вспыхнул вдали густой красный свет. Видит юноша: на самом краю земли стоит огромное красное солнце. Стоит, переливается, жаром пышет, глаза слепит. – Стой, – сказал юноша белому оленю. – Стой, погоди, глазам больно, дай привыкнуть. Остановился олень и говорит юноше: – Посмотри, какое солнце огромное, какое яркое, какое горячее! Такое солнце одному никак не унести. Мы с тобой отколем кусочек, покажем людям в Темной стране. Понравится им кусочек солнца-пусть сами приедут и возьмут остальное. А не понравится – придется вернуть на место и кусочек. – Понравится! – сказал юноша. – Не может солнце вежникам не понравиться, не может такого быть! Едем скорей, глаза привыкли, рукам пора дело делать – скорей! – Раскрой свою шкатулку, – говорит олень, – и держись покрепче за меня. Раскрыл юноша шкатулку – и понеслись они прямо на солнце. На полном скаку ударил олень своими рогами по солнцу, отскочил от солнца кусочек и упал прямо в шкатулку. Юноша сразу крышку шкатулки захлопнул, а чудесный олень помчался обратно. Достигли они Темной страны, слез юноша с оленя и низко поклонился ему. А олень ударил копытом – и пропал. Стоит юноша среди своих людей, среди вежников, и говорит:
– Все вы дали мне по волоску. Сплел я шкатулку и привез вам кусочек солнца. Совсем маленький кусочек. Давайте выпустим его, пусть он осветит наше небо и нашу землю. И если частица солнца придется вам по душе – я знаю, как достать остальное солнце. Оно много больше, мне одному не под силу, нужно всем взяться.Только он сказал эти слова, прибежали с круглой горы из-за высокого забора семьдесят черных братьев. Бегут, руками машут, кричат во все горло: – Не смей выпускать! Высохнут наши озера! Железо в земле расплавится и зальет наши дома! Сам ты ослепнешь, и все мы сгорим!
Отвечает им юноша: – Не высохнут озера, и не расплавится железо. Видел я солнце, видел я землю вокруг настоящего солнца. Прекрасна та земля, нет ничего красивее! Потому что солнце не терпит черного цвета!
Обступили черные братья юношу со всех сторон, хотят вырвать шкатулку. Но тут вежники заступились за своего. – Нет, – сказали они, – не дадим вам шкатулку. Она из нашей веры сплетена, она из нашей надежды. И если он привез частицу солнца, пусть покажет всем! Но черные братья схватили юношу и потащили его к черному болоту, чтобы утопить вместе со шкатулкой. Видят вежники – плохо дело, не помогают слова. Подняли они с земли камни и кинулись на черных братьев. Началась битва, и поднялся черный ветер, настоящая черная буря. И вдруг раскрылась шкатулка. И кусочек солнца вылетел из нее. Ветер подхватил и поднял маленькое солнце над черной землей. Сначала тусклой звездочкой замерцало солнышко над людьми. Потом ветер начал раздуватьего, как раздувает угли в костре. И солнышко засветилось, все ярче, все ярче, и красным светом вспыхнуло небо. Озарились болота, озарились озера, и ягель на берегу, олений мох, засветился... Смотрят вежники: вода в озерах стала голубой, мхи окрасились в желтый цвет, в розовый, в зеленый... И даже камни стали разноцветными. Никогда не думали вежники, что так красива их Темная страна. А черные братья стали еще чернее, совсем как мокрые уголья. Потом вспыхнули жарким пламенем и сгорели без остатка. И ветер развеял пепел. Потому что тот, кто не верит в солнце, не сможет выдержать света его и тепла. Кому солнце не в радость – тому оно на беду. – Спасибо тебе! – закричали вежники юноше. – Спасибо тебе! Научи нас, как добыть все солнце! Научи! – Идите туда, где жили черные братья, – сказал юноша. – Идите и сломайте высокий забор. И возьмите сто тысяч оленей. И тогда мы все вместе поедем и добудем солнце. Вежники так и сделали. Сломали высокий забор, взяли оленей и поехали туда, куда указывал юноша. Долго ехали, и показалось вдали огромное красное солнце. Слезли вежники с оленей и низко поклонились солнцу. Юноша сказал: – А теперь поставьте оленей большим кругом, головами в одну сторону. Вежники так и сделали. И вдруг расступилась земля, и появился чудесный белый олень, тот самый, на котором когда-то приезжал в Темную страну мудрый старик. Чудесный олень тронул солнце рогом, оно качнулось, приподнялось и плавно легло на рога всех оленей. И сто тысяч оленей бережно понесли солнце в Темную страну. И они донесли солнце в целости и сохранности, и Темная страна перестала быть темной: поднялись навстречу солнцу цветы и травы, потянулись в небо деревья. И люди в тундре научились улыбаться друг другу, детям и солнцу. С тех пор и светит над тундрой солнце. И тысяча лет прошла с тех пор, а потом еще тысяча и еще... Другие люди живут в тундре, и они совсем не знают, как это может быть сплошная тьма, когда день не отличить от ночи. Но память о смелом юноше, который поверил в солнце, – память до сих пор живет и никогда не умрет, она вечна. Как вечно само солнце – Большая Радость и Большое Тепло...

Серебряная дева

На одном погосте за Кандалакшей жила быстроногая девушка. Много молодых людей сватали ее, но она всегда убегала в лес. В Ловозере жил такой же быстроногий юноша-бегун. Услышал он о быстроногой и решил ее догнать и взять в жены. Но быстроногая успела убежать из погоста в горы. Туда же отправился жених. Девушка была уверена, что ее никто не догонит, и, убежав в лес, откликалась на каждый зов. Быстроногий звал девушку, а та каждый раз откликалась, но убегала. Долго бегали так по лесу. Видит юноша, что нелегко ему догнать быстроногую, и решил загнать ее на высокую гору и там поймать. Юноша-саами не побежал прямо на гору, а просто не давал девушке убежать в сторону и загонял ее все выше и выше к вершине. Добежала девушка до вершины и, боясь, что ее схватят, подпрыгнула вверх. Быстроногий уже из сил выбился и не заметил, как девушка вверх подскочила. Увидел только пустую вершину и, обессилев, упал, как издыхающий олень. Тотчас к нему опустилась на землю быстроножка и видит-человек умирает. Прошел у ней страх. Жалко ей стало этого человека. Она наклонилась над умирающим и спросила: – Что тебе надо от меня? – Пить! – произнес юноша и умер. На вершине горы воды не было. Девушке захотелось спасти юношу, и, чтобы утолить его жажду, она дала ему свою грудь. Но было поздно. Полилось из груди молоко, ветром разнесло его по небу девушка превратилась в камень, а молоко-в серебро. Поэтому прозвали окаменевшую девушку серебряной девой...

Нагой человек

Жил-был саам Кондратий. Осенью он промышлял на Ванозере рыбу. Раз он ходил по Чакшевараке и нашел большую глубокую яму. Он подумал: «Верно, нагой человек здесь живет». Развязал он у себя каньги и снял их с ног. Оборы он связал вместе и опустил один конец в яму, а другой привязал к каньгам, которые оставил у ямы. К каньгам привязал еще веревку и сам ушел не очень далеко в сторону. Сперва еще у ямы он несколько раз сказал: «Верчу, верчу и узел свяжу». Через несколько времени по оборам вышел из ямы нагой человек и стал одевать каньги. Кондратий в это время выскочил и схватил его. Он стал проситься, чтобы его отпустили.
Кондратий стал просить выкуп. Он посулил и дал верное слово, что снова выйдет из ямы и принесет выкуп. Кондратий отпустил его. Он вскоре вышел и принес ему полную тарелку серебряных денег. Саам взял и сказал: «Мало». Нагой человек принес ему и другой раз столько же. Кондратий опять взял и сказал: «Маловато». Нагой человек больше ничего не сказал, а только покачал головой и ушел третийраз. Вскоре принес ему ножик и вилку и отдал их. Когда Кондратий это взял, он сказал: «Ненадолго тебе этого богатства, зачем ты много взял? Скоро твой род обеднеет». Сказав это, ушел обратно. Кондратий сам был богат, но род его постепенно делался беднее и беднее...

Примечения: Рассказали В. Летов и М. Федоров; записал К. Щеколдин, Пазрецкий погост.

Мальчик из Талого Щелья

О маленьких человечках чахкли, которые помогают справиться с пришедшей чудью. В. Немирович-Данченко называет чахкли бесенятами, или лесовками. Жили старик саам с женою и не имели вовсе детей. Ходил он часто по лесу, промышлял значит. Раз он вышел на Падун и видит талое щелье – удивился: везде больше сажени снегу, а здесь нет ничего – голая земля. Смотрит он, а сам думает: должно быть, здесь живет кто. Стал ждать. Вдруг из земли выходят маленькие дети и давай играть. Маленькие такие человечки играют, что белки – бесенята ли какие, лесовки ли, господь их знает. Задумался старик. Пошел к жене и говорит: «Сшей мне большую, большую каньгу». Взял он каньгу и веревку и пошел на талое щелье. Привязал к веревке каньгу, бросил туда и ждет. Вечерело, и, как солнышке, только в последний разок осветило талое щелье, выбежали из земли дети. Один увидел каньгу и, играя, запихал туда обе ноги да, вдобавок, шутя связал себя веревкой. Старик как увидел это, крикнул страшным голосом. дети разбежались, остался один связанный. Старик взял его, принес домой и говорит жене: «Не было у нас сына, вот тебе и сын». Стали они его ростить. Вырос паренек. Только каждую весну нужно было за ним смотреть, чтобы не убежал куда. Скоро старик, старуха и парень перебрались в подземный городок и зажили там. Раз весной они не доглядели за парнем, тот и убежал от них далеко-далеко. По горам бежал, по лесу бежал, пока не наткнулся на чудь. Чудь схватила паренька: «Где живешь?» Он молчит. «Где живешь?» – спрашивают. «Где живешь?» – отвечает. «Кто ты такой?» – спрашивают. «Кто ты такой?» – отвечает. «Как тебя звать?» – спрашивают. "Как тебя звать? " – отвечает. И так дальше. Как его спрашивают – теми же словами и отвечает. Озлобилась чудь. «Выбросить его в реку!» – порешили. Схватили парня, бросили. Вдруг видят, что вместо саама своего швырнули. Повторили еще – то же самое. «Убить его мечом!» – приказывает атаман. Зарубили его – смотрят, своих трех зарубили, а паренек все цел. Ну, тут чудь испугалась. Все же заставила повести его на место, где жили старики. Хотела чудь убить их, да паренек сказал, что если они дотронутся до отца и матери, так ни один жив не дойдет до Колы. Взяли они его в проводники. «Веди в Колу», – говорят. Вел он их четыре или пять дней и довел до острова на Туломе, что повыше Немецкого. «Тут, – говорит, – ночевать нужно, потому в Колу ночью нельзя войти». Приплыли на остров в карбасах и заснули. Паренек взял все карбасы, перевязал их вместе, и сам уплыл с ними. Утром чудь просыпается – ни карбасов, ни парня. Так они все там и погибли. дольше всех жил атаман, он их и схоронил и вместе с ними положил деньги, много денег. Навалил каменьев и зарок сделал: кто здесь убьет своего сына и положит его в эту могилу, тому и достанется клад. С тем и умер. «Тоже это место чудливое: нужно ехать мимо тихо, не кричать, а то достанется – плохо будет!» – прибавляют саамы...

Примечения: Записал В. Немирович-Данченко в 1873 г.

Как старик-саами врагов перехитрил

Жили древние саами близ берега моря. На берегу реки Вороньей было саамское село. Узнали саами в селе, что скоро придут к ним немирные шведы. В селе у саами, был один старик по прозвищу Старшая голова . Вот этот старик и говорит: – Теперь нам нужно всем бежать в другое место, а то шведы-захватчики узнают, что мы здесь живем, придут и причинят много горя. Нам нужно собрать сто кереж (повозок) и сто быков. Я же останусь здесь в селе ждать непрошеных гостей, и когда они придут, сделаю так, что один их всех перехитрю.
Собрали саами ..сто кереж и сто быков, оставили все старику, а сами переехали подальше, в другое село. Старик же остался один в этом селе и стал немирных шведов ждать.Прошло некоторое время, и увидел старик множество оленей. Это шла шведская сила. Вот пришли захватчики и спрашивают старика: – Почему один живешь? А он и отвечает: – Подождите, я пойду сейчас за своим народом. Их главный начальник говорит: – Отведи нас на то место, где новое село. Старик отвечает: – Я отведу вас, только ложитесь все в кережи, У меня есть сто кереж, а много ли у тебя людей А строгий начальник говорит: – У меня есть сто человек. Старик пригнал оленей и запряг в каждую кережку по одному быку. Затем всем воинам велел лечь в кережки и стал привязывать их покрепче веревками. Шведский предводительспрашивает: – Почему ты всю мою силу привязываешь в кережки? А старик и говорит: – Привязываю для того, чтобы не увидели саами заранее, кого я везу, а то народ увидит сидящих в кережках людей, испугается и разбежится. А то и убить вас всех могут. Пусть думают, что я груз везу. Начальник говорит: – Ну ладно, привязывай да веди. Поехали. Едут. День прошел, настал вечер, старик и говорит: – Ну, теперь скоро подъедем, в селе будем ночью, чтобы не увидели, как мы войдем. Вот едут привязанные одним ремнем друг за другом сто кережек. А начальника старик привязал к передней кережке. Едут, едут по горе прямо к морю, мимо реки Вороньей. Остановились, слышат-море шумит, а начальник вражеский и спрашивает: – Что за шум? Старик отвечает: – Это соль и вода в море воюют! Начальник не понял, что значат слова старика. А старик заспешил и быстрее погнал караван оленьих упряжек вперед. Ехал-ехал, прямо к обрыву высокой горы подъехал, остановился, нож из-за пояса быстро вынул, свою кережку с быком от общего ремня одним махом отрезал, а быка с кережкой начальника сильно стегнул. Бык прыгнул с обрыва и уволок за собою весь караван. Не успели враги опомниться, как очутились в студеном море, да и превратились там в подводные скалы. А старик с быком и кережкой вернулся к своим односельчанам. Саами села Вороньего и поныне называют. то место Сотней скал...

Как старик был лекарем

Жили старик и старуха. Старуха была сварливой и постоянно бранилась со стариком. Ходил как-то по лесу старик и увидал в земле глубокую дыру. Пришел домой и сказал старухе: – Я в лесу видел чудное место, но хорошенько не рассмотрел, что там такое. Пойдем со мной, может быть ты разглядишь лучше! Согласилась старуха. Пошли в лес. Подошли к дыре. Старик сказал старухе:– Гляди, гляди, может быть ты лучше разглядишь! Подошла старуха к краю дыры, а старик и столкнул ее туда. Вернулся домой один. Пожил-и скучно стало старику без старухи. Купил он веревок, пришел к дыре и стал доставать старуху. Опустил веревку в дыру и чувствует, кто-то ухватился за конец. Потащил веревку и вытянул из дыры черта. Испугался старик, а черт ему говорит: – Ты, старичок, не бойся! Я тебе вреда не принесу. Будем дружно жить вместе. Я буду больных делать, а ты их будешь лечить. Согласился старик и спрашивает черта: – А что тебя, черт, сюда принесло? – Да ко мне свалилась какая-то старуха, очень злая, и извела меня так, что пришлось из своей дыры вон убежать, – отвечает черт. Так и стали жить черт и старик вместе. Черт делал людей больными, а старик лечил их и прославился на весь свет. Однажды черт сказал старику: – Я пойду сделаю царскую дочь больной, но ты не ходи ее лечить. И ушел черт в столицу. И заболела у царя дочь. Царь послал гонца за стариком. – Пусть старик вылечит мою дочь, – дал такой наказ. А старик не смеет идти. Черт не велел. Царь послал второго гонца. А старик все не идёт. Послал тогда царь за стариком третьего гонца с наказом, что если не придет, то отрубить ему голову. Стал думать старик – что делать? Думал-думал и сказал: – Пойду. А про себя думает: Скажу я черту, что старуха домой вернулась . Пришел старик в царский дом, там жил и черт. Черт его спрашивает: – Что тебя сюда принесло? На это старик ответил, что старуха его домой вернулась. Черт, услыхав это, испугался и убежал обратно к себе в дыру. А старик после этого сказал царю: – Я ничего не понимаю в лечении, твою дочь мучил черт. Теперь он убежал в свою дыру, и дочь здорова. Я раньше в дыру свою старуху опустил, а потом, когда стал доставать ее обратно, вытащил из дыры черта, того самого, который мучил народ. Теперь он убежал к себе назад и больше оттуда не вернется. А я не пойду к себе - не хочу с чертом встречаться. И остался там жить старик. А старуха сама выбралась из дыры и возвратилась к своему старику...

Братья

У старухи было два бедных сына. Они с ружьями ходили на охоту.
Ходили-ходили, убили медведя. Сняли шкуру и высушили. Старший сын был мастер играть на гармони, младший - мастер плясать. Старший говорит брату: - Я мастер играть, а ты - плясать. Пойдем-ка в город деньги зарабатывать. И пошли. Пришли в город. Один играет, другой переоделся медведем и стал плясать.
Плясал он очень красиво. Дошли об этом слухи до царя. Приказал царь пригласить к себе того человека с медведем. Царь смотрел-смотрел и говорит человеку: - Оставь мне медведя на ночь! Человек говорит: - Не знаю, надо подумать. Царь говорит:- Подумай, подумай. И парень ушел на улицу с медведем. Вышли, а медведь и говорит: - Ты оставь, оставь меня, братец, не бойся. Вот вернулись они к царю, парень и .говорит:
- Оставлю медведя! Сам вышел и пошел по городу один играть на гармони. Утром рано царь взял медведя и пошел в лес. Долго ли, коротко ли шел. Пришел на берег озера и стал бросать палки, ветки, деревья крест-накрест. Так бросал-бросал, и озеро стало сухим. Он отправился дальше. Пришел на середину озера, ткнул шестом, нашел дверь. Убрал вокруг тину и спустился вниз. Там был дом сделан. Открыл вторую дверь. Медведь смотрит, а в доме том всё девушки сидят. Одна из них дочь царя. Когда они вошли, девушки испугались, стали кричать. Царь их успокаивал-успокаивал и стал просить медведя сплясать. Когда стал медведь плясать, девушки все обрадовались, собрались вокруг медведя. Дочь царя говорит:
- Отец, оставь мне медведя дня на три. Отец вначале не хотел оставлять, но потом согласился и сказал:
- Он ест все, что ты сама ешь. И ушел. Девушки стали есть и медведя кормить. После еды стали заставлять медведя плясать. Тот начал плясать. Девушки смеются. Царевна гладит медведя и ощупывает. Когда стала гладить рукой его, нашла узел. И тут же сказала: - Это не медведь, а человек! Взяла и распорола шкуру. Вышел из шкуры молодой парень. Так жили до приезда отца. К. приезду отца шкуру обратно на нем зашили. И научили девицы парня, как обратно прийти. Царская дочь сказала: - Отец будет говорить народу: кто найдет его дочь, за того выдаст ее замуж. Ты берись искать и тут же попроси у него ключи. Когда он тебе пообещает дать, ты повернись к народу и скажи: Вы все слышали , и после этого пойдешь сюда. И дала царевна юноше кольцо. Через некоторое время отец царевны пришел и медведя увел. Привел его хозяину. Прошло немного времени, царь пустил весть по городу: Кто найдет мою дочь, тому отдам ее в жены . Собрался народ около дома царя и , ждет, кто такой смельчак найдется. Юноша сбросил медвежью шкуру и пришел на площадь, где народ собрался. Смотрит-все боятся. Откуда знают, где искать? Он сказал: - Я пойду искать! А сам держит руку в кармане, где у него кольцо. Царь говорит: - Найдешь, так приведи ее сюда. Юноша говорит: - Найти найду, только ты дашь ли то, что мне надо? Царь не знал, что надо парню, подумал и говорит: - Дам то, что тебе надо! Юноша повернулся к народу и сказал: - Слышали, что царь ответил? Народ закричал: - Слышали! И юноша сказал: - Пойдемте тогда со мной! И все собравшиеся пошли за ним. Вместе со всеми и царь пошел. Юноша обратился к царю: - Дай мне, что надо! Царь спросил: - Что же тебе надо? - Ключи! - ответил юноша.
Царь не хотел отдавать ключей; Юноша повернулся к народу и сказал: - Вы слышали, как царь обещал дать мне то, что нужно, а теперь не хочет отдавать! Тогда царь отдал ключи юноше. Юноша идет впереди, царь за ним, а все остальные позади царя. Лес кончился, пришли на озеро. Юноша сделал все так же, как тогда царь. Подошел к двери посреди озера, открыл ее. Навстречу ему вышли девушки, а с ними и царская дочь. Юноша достал кольцо и отдал царской дочери при самом царе. Царевна говорит отцу: - Вот это и есть твой медведь. Это же не медведь был, а вот этот юноша. С тех пор стали жить вместе царевна с юношей. И теперь живут...

Богатый, да скупой – бедный, да щедрый

Прежде жили когда-то два брата. Один богато жил. Тупа – изба бревенчатая с плоской крышей – у него просторная, в камельке всегда огонь горит, олени стадами бродят. А у другого всё не так. Не уследил он как-то раз за своим камельком, угли в нём потухли. Сколько ни дул, берёсты ни подкладывал, не добыл больше огня. «Пойду, – думает, – к брату. Неужто он углей пожалеет?» Взял глиняный горшочек и пошёл к богатому брату, а тот суп ест, мясо на дощечку выложил, ножичком отрезает, в рот кладет. Кости обглоданные собакам бросает. Стоит бедный брат у порога, дальше пройти боится. А богатый ест себе, будто бедного брата и не видит. Только когда поел, спрашивает: – Что тебе, рвань, надо? – Мне бы угольков горшочек, – отвечает бедный, – камелёк разжечь, холодно в тупе. – Ишь чего захотел, – брат ему отвечает. – Мои угольки мне и самому нужны. Пошёл прочь! Идёт бедный брат и думает: «Видно, правду говорят про скупых, что у них углей из печки не достанешь. Это и про моего брата сказано. делать нечего, надо у чужих угольков искать, без углей возвращаться нельзя». И пошёл саам куда глаза глядят. долго шёл по лесным горушкам – варакам да по болотам, приустал. Сел отдохнуть на поваленное дерево, достал кусочек сушёной рыбы, чтобы подкрепиться. Вдруг видит: перед ним чахкли стоит, маленький такой, одежды на нём нет. Просит: – дай мне, саам, рыбки кусочек. Посмотрел саам на свою рыбу. Такой у него кусочек маленький, только чахкли и можно накормить. Отдал всё. А чахкли спрашивает: – Что это ты такой грустный? Рассказал бедный брат, как у богатого углей не выпросил. – Как брата зовут? – чахкли спрашивает. – Не скажу я тебе его имени, – говорит бедный, – стыдно мне за него, брат он мой. – Ладно, – говорит чахкли, – не говори, он сам ко мне придёт. дай-ка мне горшочек.
Взял чахкли горшочек, и в расщелине меж камней исчез, и вынес оттуда его, полный углей. – В руках неси, – говорит чахкли бедному брату, – до самого дома. Горячо будет – терпи. Поблагодарил младший брат чахкли. Накрыл горшок шапкой, чтобы угли не остыли, и скорее домой побежал. Чем ближе к дому, горшочек всё теплее становится. Горячо сааму держать его, но терпит. Только через порог своей тупы ступил – споткнулся. Горшочек из рук выпустил, тот и разбился на много кусков. Чуть не заплакал бедный саам. Бросился угли голыми руками подбирать, а они совсем не горячие. Смотрит, а это не угли вовсе, а кусочки золота. А черепки от горшка в серебряные слитки превратились. Богатым стал бедный брат. Тупу новую поставил, оленей много купил. Каждый день у него огонь в камельке горит, суп с мясом в котле варится. Прослышал богатый брат, что бедный разбогател, спать перестал. Всё думает, как у брата узнать, откуда добро взялось. да только стыдно, что брата прогнал, угольков пожалел. Недолго мучился богатый, жадность своё взяла. Пошёл он к брату в гости. А тот зла не помнит. На почётное место усаживает брата, угощает. Богатый стал расспрашивать, откуда столько добра у бедного взялось. Рассказал ему брат, как чахкли встретил, рыбу ему отдал. И как горшочек с углями до дому донёс. И что потом вышло. Вернулся богатый домой. Не спит, не ест. Только и думает, как бы того чахкли найти. Взял горшочек побольше, а рыбу сушёную положил в него поменьше. Бежит по тропинке, по которой брат шёл. И на судьбу свою плачется. добежал до поваленного дерева, чахкли зовёт. Вышел из расщелины чахкли, саам ему рыбу сует. – Скорее, – говорит, – мне углей давай, да поплотнее их в горшочек укладывай. Усмехнулся чахкли. – Пусть, – говорит, – будет, как ты просишь. Вынес он богатому углей горшочек. Схватил тот горшок, даже спасибо не сказал. Тяжёлый горшок и руки печёт. Бежит богатый брат, ног под собой не чует. Только бы донести поскорей – об одном думает. Прибежал домой, порог переступил, бросил горшочек на пол, тот разбился на много кусков. Угли по всей тупе рассыпались. Ждет богач, когда они в золото превращаться будут. А угли лежат себе. Вот уже пол в тупе заниматься огнем начал. Сидит богач, шевельнуться боится. Стены гореть начали. С четырёх сторон уже тупа горит. Насилу его из огня вытащили.
Всё сгорело: и тупа, и амбары. Олени огня испугались, разбежались по тундре. Сидит богатый брат и плачет. Никого теперь беднее его нет. Куда идти? делать нечего, побрёл богатый брат с женой и детьми к брату, которому горшочка углей пожалел. А идти тяжело: вдруг разбогатевший братец его прогонит? Да не так вышло. Ничего у него брат спрашивать не стал. Накормил всех, напоил и спать уложил. день живёт с семьей, второй, третий, а всё не может рассказать, что с ним приключилось. Стыдно ему. А брат уже и сам всё знает. У дурных вестей ноги длинные, быстро по свету несут. Беда с каждым случиться может. И предложил брату-гостю брат-хозяин: – Живи у меня, всем места хватит. Работать будем – проживём. Так и стали вместе жить. Ребят хороших вырастили. Одинаково работали, и пили, и ели равно.
Скорее всего, они и по сей день живут...

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 215; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!