Дуглас Престон, Линкольн Чайлд 48 страница
В лондонском международном аэропорту Мэлоуну предстояла пересадка на другой самолет, когда ему из штаб-квартиры «Ордена» позвонила Стефани.
— Коттон, они понятия не имеют, о чем речь.
— Стефани, я вез этого сукина сына в своей машине. Он сидел рядом со мной. Потом я передал его армейскому полковнику.
— Я назвала имя нашего полковника. Этот Рик Кобб действительно существует, он действительно полковник, служит в армейском спецподразделении. Вот только в тот день он находился в отпуске в Штатах за тысячи миль от тебя. Информация проверена.
— У тебя есть его описание?
Судя по описанию Стефани, настоящий полковник Кобб нисколечко не был похож на человека, в руки которому Мэлоун сдал бен Ладена.
— Что за чертовщина происходит, Стефани? Они играют с нами?
— Зачем? Президент отдаст свое левое яичко, лишь бы схватить этого террориста.
И тут Мэлоун вспомнил слова бен Ладена.
«Эти другие не хотят для меня такого славного конца».
— Мне нужно связаться с Шармой. Я перезвоню тебе.
В VIP-зале Мэлоун достал ноутбук, подключился к Интернету и послал письмо по электронной почте — Шарма предпочитал именно такой способ общения. Президент ненавидел телефоны — их невозможно контролировать — и, кроме того, любил оставлять на жестком диске копии всех сообщений.
Отправил Мэлоун всего пару слов:
Подарок пропал.
До вылета самолета оставалось еще два часа, так что он сидел и ждал ответа. К его удивлению, уже через десять минут на экране вспыхнула надпись, извещающая о поступлении нового сообщения.
|
|
|
Посетите еще раз развалины.
Очевидно, Шарма ждал весточки от Мэлоуна. Агент понял, что более подробных разъяснений не получит и нужно просто последовать совету. Он как раз возвращался в Атланту, и у него было три свободных дня перед следующим заданием.
Всего три дня.
Мэлоун припарковался у подножия горного кряжа, ведущего к развалинам Рампура. Здесь, высоко в горах, поздняя осень уже вступила в свои права. Воздух был на целых сорок градусов холоднее, чем в прошлый его визит три месяца назад. Окружающие вершины надежно укутал снежный покров.
Сунув руку под парку, Мэлоун достал неизменный «глок». Он не представлял, с чем столкнется здесь, но знал, что должен поступить, как посоветовал Шарма.
Земля под ногами была скользкой и ненадежной, и Мэлоун передвигался маленькими, осторожными шагами. На территории археологического памятника царило все то же безнадежное запустение. Мэлоун прибавил ходу, не забывая внимательно оглядываться по сторонам.
Внезапная автоматная очередь заставила его резко затормозить.
Пули срикошетили о расположенные в нескольких метрах валуны.
|
|
|
— Достаточно, Мэлоун. Бросьте пистолет на землю, — обратились к нему по-английски.
Агент подчинился и обернулся. С узкого утеса спрыгнул «полковник Кобб» и сейчас спускался по нагромождению валунов.
— Мне доложили, что вчера вы вернулись в страну, и я понял: сегодня вы будете здесь.
— Люблю быть пунктуальным.
— Забавный вы человек.
— А вы кто?
— Полковник Рик Кобб. Кто же еще?
— Вы же прекрасно понимаете, что я не верю вам.
— Не хотите верить — дело ваше.
— Ну хорошо, пусть будет полковник Кобб. Вы расскажете мне, что стало с бен Ладеном?
— Может, вам показать? — Полковник махнул винтовкой. — Туда.
Двигаясь в указанном направлении, Мэлоун прошел мимо нескольких нагромождений валунов и повернул за угол. Холодный ветер леденил его члены и сушил губы. Недалеко от того места, где некогда находилась внешняя стена крепости, виднелось неровное пятно почерневшей земли. Непогода быстро стирала улики, но сомнений не было: недавно здесь что-то горело.
— Это все следы, — пояснил Кобб. — Я лично застрелил мерзавца. Он стоял практически на том самом месте, где сейчас стоите вы. Потом мы сожгли тело, так что от него ничего не осталось.
— И зачем все это?
|
|
|
— Черт, вы еще спрашиваете? Он убивал американских граждан. Он был врагом нашего государства.
— Вы не военный.
— Военные играют по правилам, а правила имеют скверное свойство противоречить тому, как должно быть. Я играю не по правилам.
— Бен Ладен предупреждал, что вы охотитесь за ним, хотите его уничтожить, но чтобы об этом никто не узнал. Может, объясните почему?
— А вы сообразительный парень. Штаты тратят десятки миллионов долларов на войну с терроризмом. Такие деньги даже трудно себе представить. Это как манна, просекаете, дружище? Манна, которая падает прямо с неба.
В голове Мэлоуна мелькнула мимолетная радость, что его подозрения, похоже, подтвердились.
— И многие корпорации здорово на этом наживаются.
— Вы все прекрасно понимаете. Вам известно, сколько стоят некоторые контракты на поставку вооружения? Цены заоблачные. Да и множество мелких компаний тоже получают хорошую прибыль. Этот источник дохода нельзя перекрыть.
— И вы работаете на них?
— Они собрались все вместе и решили нанять команду. Лучшую из лучших. Черт, да у нас была лучшая разведывательная сеть, чем у правительства. У нас ушло на это больше года, но в итоге мы подобрались вплотную к бен Ладену. Проклятье! Дважды мы едва не схватили его. Но вот примерно восемь месяцев назад он вдруг исчез из нашего поля зрения, исчез бесследно. Мы уже начали беспокоиться, и тут так удачно объявились вы со своим сообщением.
|
|
|
— Но мы тогда связались с военными по официальным каналам. Не с вами.
— Именно так, — кивнул Кобб. — Но видите ли, у нас есть друзья на самых верхах. В конце концов, для армии это тоже золотая жила. Никто не хочет, чтобы она иссякла. Поэтому военные передали нам информацию, и так удачно сложилось, что мы оказались неподалеку.
— И вы вернулись с бен Ладеном сюда и здесь убили его.
— Место не хуже любого другого. После того как вы с Осамой уехали, его люди убежали отсюда как ошпаренные. Я послал несколько человек понаблюдать за развалинами. Так что мы не на юг отправились к афганской границе, а сделали небольшой крюк и прибыли сюда. На все у нас ушло два часа. Тело сгорело быстро.
Мэлоуну было интересно еще кое-что.
— Но почему вы используете имена реально существующих людей? Мы проверили, в армии есть такой полковник Рик Кобб.
«Полковник» пожал плечами.
— Так оно проще. С помощью этих чертовых компьютеров можно проследить за кем угодно. Мы выбрали парней, которые находились в отпуске. Наши друзья в Пентагоне постоянно снабжали нас данными. Я уже говорил: никто не хочет терять такой лакомый кусок.
— И все равно не понимаю.
— Будьте же реалистом. Все вы понимаете. У американцев короткая память. Да, после одиннадцатого сентября они рассвирепели, побряцали оружием, надрали несколько задниц, захватили Саддама, наконец. Но теперь они желают свернуть шоу. Общественное мнение переменилось, политики тоже настроены против. А это означает сокращение бюджетных ассигнований, смену приоритетов, что вовсе не устраивает моих нанимателей. И меньше всего им надо, чтобы бен Ладена поймали. Нет! Он должен существовать. Должен нести опасность западному миру. Люди должны чувствовать неуверенность. Точно так же поступил Сталин с Гитлером после Второй мировой. Он точно знал о смерти отморозка, но усиленно поддерживал слухи, что тот, возможно, остался жив и по-прежнему угрожает миру. Все, дабы застать врага врасплох.
— Значит, теперь вы управляете бен Ладеном.
— Да, целиком и полностью. И поверьте, он еще покажет себя.
— А здесь вы что делаете?
— Ждал вас. Мои наниматели просили передать: перестаньте совать нос в чужие дела. Оставьте это.
— С чего это я должен слушаться?
— Да потому что вам все равно нечего предъявить. Ну что вы станете делать? Объявите, что схватили бен Ладена? Вас сочтут ненормальным. Нет ни тела, ни фотографии. От него не осталось ни-че-го. Даже неоткуда взять ДНК для сравнения с одним из его двадцати с чем-то предполагаемых детей. Все кончено. И не лезьте больше в это дело.
— А если я откажусь?
— Не в наших привычках убивать своих, но если вы не оставите нам выбора…
— Вы ничем не лучше, чем он.
Мэлоун собрался уходить, но Кобб быстро преградил ему путь.
— На вашем месте я бы подвинулся, — отчеканил агент.
«Полковник» поднял винтовку.
— Вы такой крутой, Мэлоун?
— Достаточно крутой, чтобы обойтись без оружия.
Он стоял твердо, как скала, ни на мгновение не дав противнику заподозрить, что испугался. Да и кто бы не испугался? Сомнительное удовольствие — смотреть прямо в черное дуло винтовки.
Кобб опустил ствол.
Что ж, Мэлоун не ошибался в своих догадках. Они не планировали его убивать. Он был им даже выгоден — пускай полоумный американский агент во всеуслышание объявит, что ему лично сдался сам бен Ладен, но потом того похитили и что существует целый заговор с целью скрыть гибель «террориста номер один». Военные немедленно выступят с опровержением, поднимется шумиха, и в людях вновь пробудится ослабевший было страх перед бен Ладеном. Мэлоуну нечего предъявить, а у них на руках все козыри.
Яснее ясного, кто выиграл.
— Идите, Мэлоун. Уматывайте отсюда. Расскажите о том, что знаете, всему миру.
Ни малейшего шанса.
Со всей силы Мэлоун впечатал каблук в правое колено Кобба. Тот не ожидал удара. Неужели «полковник» считал Мэлоуна ни на что не годным? Услышав, как хрустнула кость, агент без промедления врезал кулаком в челюсть. Кобб заорал от боли и рухнул на землю, обхватив поврежденную ногу. Мэлоун поднял выроненную винтовку.
— Повторяю еще раз. Вы ничуть не лучше, чем он. Он убивал ради Аллаха, вы — ради наживы.
— Дьявол… получил… по заслугам.
Мэлоун зашвырнул винтовку подальше, за разрушенную стену, и двинулся прочь.
Он застегнул молнию на чемодане и покинул гостиницу. Выйдя в холодный осенний вечер, Мэлоун стал выискивать на запруженной машинами улице такси, чтобы отправиться в аэропорт. Вскоре рядом остановился автомобиль с шашечками, и Мэлоун быстро забрался на заднее сиденье. Улицы были забиты машинами, поэтому ехали медленно и каждые несколько минут останавливались. В это время года в Центральной Азии темнеет быстро, и пока они добрались до аэропорта, город накрыла ночь. Мэлоун протянул сорок рублей и хотел уже выйти, когда таксист вдруг произнес по-русски:
— Мистер Мэлоун, мой президент хочет вам кое-что передать.
Изумленный Мэлоун молча смотрел с заднего сиденья, как водитель протягивает коричневый конверт.
— Еще он просил пожелать вам всего хорошего.
Мэлоун поблагодарил таксиста и добавил двадцатку за труды. Да, приходилось признать, что у Шармы длинные руки. Ощупав конверт, Мэлоун определил, что внутри лазерный компакт-диск. В здании аэропорта он сдал чемодан в багаж и с небольшой сумкой через плечо проследовал в зал ожидания.
В конверте от президента действительно находился диск, а также коротенькая записка. Мэлоун прочитал текст, затем вставил блестящий кругляш в ноутбук.
Через несколько секунд на экране появилась видеозапись. Вот липовый полковник Рик Кобб убивает Усаму бен Ладена, потом вместе с другими членами своей полувоенной группы — их лица Мэлоун узнал — сжигает тело. На некоторое время экран потемнел, после чего началось новое видео. Эта сцена имела место всего несколько часов назад: он и лже-Кобб общаются среди древних руин. Надев наушники и прибавив звук, Мэлоун со стороны наблюдал за произошедшим, в том числе и за своим нападением на «полковника», попутно отдавая должное высокому качеству записи.
Запись закончилась, экран погас.
Агент покачал головой.
Юсуф Шарма следил за ними. Да, его страна не могла похвастать наличием серьезной армии, но президент был умным человеком. Он хотел, чтобы бен Ладен оказался в руках Соединенных Штатов, поскольку того хотел сам бен Ладен. Увы, этому не суждено было сбыться, и тогда Шарма сделал другой подарок. На этот раз Мэлоун сохранит его при себе и, когда наступит время, предъявит миру. Придется, конечно, попотеть, но вряд ли будет так уж сложно разыскать лже-Кобба с отрядом и их нанимателей. В конце концов, именно такими делами и занимается «Орден Магеллана».
Мэлоун еще раз перечитал записку, вложенную в конверт вместе с диском:
УБЕДИТЕСЬ, ЧТО ВСЕ ДЬЯВОЛЫ ПОЛУЧИЛИ ПО ЗАСЛУГАМ.
Чертовски верно!
Он встал и пошел на свой самолет.
Кэтрин Нэвилл
Дебютный роман Кэтрин Нэвилл «Восемь» завоевал несколько литературных наград, был переведен на три десятка языков и получил статус культового. Повествование в нем начинается на заре Великой французской революции, когда монахини ничем не примечательного аббатства на юге Франции находят легендарные, украшенные драгоценными камнями шахматы, в прошлом принадлежавшие Карлу Великому, но затем исчезнувшие на целую тысячу лет, и рассеивают их по всему миру, дабы сохранить приписываемую фигуркам мистическую силу. Роман ни на секунду не отпускает читателя, перенося его из 90-х годов восемнадцатого века, времени Французской революции, в 1970-е годы, период нефтяного эмбарго, и обратно. Сюжет романа представляет собой гигантскую шахматную партию, а все персонажи являются кто фигурой, а кто пешкой.
Когда Нэвилл приступила к долгожданному продолжению, она, к своему удовольствию, получила возможность включить в повествование многих привлекательных исторических личностей, в частности Бенджамина Франклина, которым в дебютном романе в силу невозможности объять необъятное пришлось довольствоваться ролью безмолвных статистов. Несмотря на то что за последнее время, в преддверии трехсотлетнего юбилея Франклина, появилось множество фильмов, биографий, никогда прежде не публиковавшихся историй об этом выдающемся деятеле, Нэвилл в ходе работы над романом удалось раскопать факты, которые, к ее удивлению, необъяснимым образом ускользнули от внимания всех исследователей. Когда дело дошло до хорошо задокументированной, почти маниакальной страсти Франклина к созданию или же вступлению в различные тайные клубы, здесь обнаружился один загадочный пробел. Рассказ «Вторничный клуб» как раз и призван заполнить эту лакуну.
Кэтрин Нэвилл
Вторничный клуб[126]
Франклин не был бы Франклином без тайных клубов.
Во Франции его клубом была «Ложа девяти сестер».
Карл ван Дорен. Бенджамин Франклин
Отей, Франция
31 августа 1784 года, 7 часов утра
Сегодня это наконец произошло, и сегодня вторник.
«Как всегда, — иронично подумала мадам Гельвециус. — Во Франции ведь все не как у других». Например, вторник по-французски mardi, то есть день Марса, бога войны. А в свете надвигающегося кризиса — да тут еще и это послание — любое упоминание о Марсе приобретает особенное значение. Если называть вещи своими именами, это просто катастрофа.
Мадам Гельвециус уже несколько месяцев ожидала послания, но оно было так хитро зашифровано, что даже гонец, доставивший его из Шотландии, не понимал содержания. Но учитывая, как гонец спешил, становилось ясно: то, чего она ждала, должно вот-вот произойти и, возможно, разрушить все ее тщательно продуманные планы, даже поставить под угрозу все их дело, более того — сами их жизни.
Чтобы немедленно доставить послание по адресу, мадам Гельвециус необходимо было прибегнуть к хитрости.
Осторожно, таясь от всех, она пробралась мимо французских окон своей гостиной туда, где уже терпеливо стоял оседланный большой белый мул садовника. Управляющий имением, до невозможности важный малый («В наши дни слуги вообще ведут себя с такой претензией, что знати и не снилось», — с горечью отметила про себя мадам), всегда повторял, что она должна быть очень осторожна, если соберется в поездку одна и втайне.
Мадам хорошо понимала, что все ее многочисленные слуги и домочадцы будут сгорать от любопытства, если увидят, как хозяйка едет куда-то в такую рань. Может, они посчитают, что она спешит на тайное свидание — что ж, она не станет их разубеждать. В эти дни во Франции нигде нельзя чувствовать себя в безопасности, — в каждой комнате, на каждой дороге найдется шпион, который работает на ту или иную сторону. Осторожность сейчас — превыше всего.
Но хоть мадам Гельвециус и признавала необходимость маскировки, она ощущала себя полной дурой в этом нелепом одеянии: линялом синем платье, позаимствованном у доярки (а уж как оно пахло!), и ветхой соломенной шляпке. Она — Анна Катерина де Линьивилль-Отрикур, мадам Гельвециус, одна из богатейших женщин Франции, а некогда одна из первых красавиц — скачет верхом на большом белом муле, разодетая как площадная девка. Впрочем, к чему сейчас поминать прошлые дни? Тогда она была совсем другой женщиной.
Мадам нетерпеливо подгоняла мула, который еле брел по холмистой местности, покрытой виноградниками, еще мокрыми от утренней росы. Путь их лежал по пыльной извилистой дороге, ведущей из Отей, ближайшего предместья Парижа, в расположенный чуть дальше Пасси. Бедолага мул загляделся было на свисающую над самой дорогой тяжелую виноградную гроздь, но мадам тут же сильно шлепнула его по крупу и, пробормотав под нос: «Ах ты, упрямец», резко дернула поводья.
Хотя все ее мысли были о том, как бы поскорее добраться до места назначения, мадам не могла не возвращаться к загадочным строчкам письма. Они назойливо вертелись в голове, точно давно забытая мелодия. Все это было действительно очень странно, ни с чем подобным ей сталкиваться не приходилось. Что же это может означать? Мадам было известно, что расшифровать текст может только один человек, и сейчас ей необходимо срочно доставить ему послание.
Мул тащился так медленно, что, казалось, прошло много часов, пока наконец мадам Гельвециус не увидела освещенный солнцем крутой обрыв, а на его вершине смотрящий на Сену знаменитый замок Ле-Валентинуа — конечную цель своего путешествия. Издали замок казался выставленным напоказ драгоценным камнем в оправе из роскошных садов и причудливо украшенных беседок, плещущихся фонтанов и восьмиугольных прудов. Он был настоящим бастионом экстравагантности и вполне мог соперничать в этом с дворцом паши.
По спине мадам Гельвециус пробежал холодок — так было всегда, когда она наведывалась в замок, а случалось это значительно чаще, чем ей хотелось бы. С учетом особого характера миссии мадам была рада, что нарядилась в это дурацкое платье: не придется проезжать через главные ворота и она сможет спокойно пробраться садами, где ее никто не узнает. Это было немаловажно, ведь Ле-Валентинуа славился не только роскошью, но и репутацией настоящего рассадника всяческих махинаторов, контрабандистов, воров и шпионов всех мастей — пользующееся дурной славой прибежище всех, кто пытался нагреть руки на войне и кризисе. С подобными вещами столкнулись все европейские страны.
Неформальным лидером у них был самый опасный из этого сборища человек: богатый и таинственный владелец замка Донатьен ле Рэй де Шомон. Сознавая всю важность миссии, мадам молилась и надеялась, что не идет по доброй воле в пасть ко льву. Она помнила, что должна доставить послание адресату во что бы то ни стало, пока не переполошится весь Ле-Валентинуа. Должна как можно быстрее вручить послание Франклину, который занимал крыло замка.
Только доктор Франклин сможет сказать, что им делать, какие шаги предпринять клубу, который соберется сегодня вечером. Конечно, это произойдет лишь после того, как он расшифрует загадочное послание, содержащееся в детской песенке.
Отей, Франция
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 129; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!