СЕМЬ УНИВЕРСАЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ ИСЦЕЛЕНИЯ 6 страница

Имея это в виду, не станем отбрасывать и вероятности того, что события, наполненные положительным заря­дом, приходят медленнее, чтобы дать нам возможность понять, что нам следует пересмотреть или насколько мы изменились. Возможно, такое промедление позволяет нам взять паузу и произвести переоценку качества мыс­лей. Нас словно уберегают от того, чтобы слепо притя­нуть к себе нежелаемое. Более умеренная скорость позво­лит нам произвести необходимые корректировки курса по ходу дела, а не ждать, пока мы наткнемся на преслову­тую глухую стену и растянемся на земле, недоумевая, что же это было. Быть может, продвигаясь чуть помедленнее, мы сможем увидеть, как наши мысли влияют на тело, и затем вооружимся позитивными мыслями и улучшим свое здоровье.

 

МЫСЛИ И ЗДОРОВЬЕ ТЕЛА

 

Существует ли связь между нашими мыслями и тем, что происходит с нашим телом? Несомненно, и наука на­конец-то начинает постигать то, о чем метафизики древ­ности говорили тысячелетиями: наши мысли и чувства отражаются в теле. Мы знаем, что наша нервная, им­мунная и эндокринная системы постоянно сообщаются, и не только друг с другом, но и с нашими мыслями. Хи­мические послания, связанные с ними, отдают распоря­жения. Это значит, что каждая мысль в определенной сте­пени влияет на тело, и не важно, связана она с «хорошей» или «плохой» эмоцией. Тем не менее нам представляется более существенным остерегаться именно негативных мыслей, ибо они наполнены наиболее сильными хими­ческими посланиями и создают наибольший хаос в теле. Они сильнее всех ударяют по иммунной системе и со вре­менем до предела ослабляют его способность отражать инфекции, бактерии и вирусы, в конечном счете прояв­ляющиеся в виде болезней.

Кэндис Перт, доктор философии, автор книги «Моле­кулы эмоций», утверждает: физический и эмоциональный стресс в самом деле влияют на способность тела функцио­нировать нормально. Она отмечает, что отрицательные мысли и эмоциональный стресс приводят к химическому дисбалансу, проявляющемуся отчаянием и чувством без­надежности, что, в свою очередь, ведет к подавлению им­мунной системы. Ее исследование доказывает: поскольку все есть энергия, то можно заключить, что не существует различия между энергией мысли и энергией тела — тог­да не имеет значения, начинается ли сбой изнутри или извне. Если мысль заряжена негативной эмоцией, она напрямую подавляет иммунную систему, что может при­вести к болезни. Возможно, даже убить нас.

Существует две основные разновидности мыслей: здоровые и нездоровые. Если мы хотим увидеть, как последние увеличивают нашу предрасположенность к бо­лезням, не будем ходить далеко и остановимся на обычной простуде. Веками считалось, что эмоции вроде печали и досады открывают нашу подверженность неосложненным респираторным заболеваниям — простуде и гриппу. Ныне это подтверждено научными фактами. В одном ис­следовании испытуемых попросили припомнить, сколько неприятностей с ними случается ежедневно, и записать, как эти события сказываются на их эмоциональном, ум­ственном и физическом состоянии. Результаты показали: у тех из опрошенных, кто неприятности воспринимает спокойно, отклонения в самочувствии случаются реже. Те же, кто признались, что чувствуют себя сраженными, изможденными и измотанными стрессами, чаще подвер­гались респираторным инфекциям. В ходе исследования даже удалось установить: как правило, за несколько дней до начала респираторного заболевания наблюдалось повышенное количество досадных событий и соответ­ственное снижение способности им противостоять. Вы­вод таков: повторение стрессовых мыслей, связанных с неприятностями и тревогами, истощает иммунную сис­тему, увеличивая, таким образом, подверженность обыч­ной простуде.

Это случалось тогда, когда мысли испытуемых своди­лись к следующему убеждению: жизнь — это сплошная череда неприятностей. У них не только сложилось иска­женное верование — их отношение к жизни вообще было кислым, потому что они воспринимали жизнь как непре­кращающееся разочарование. Как медик-интуитивист, я вижу простуду и грипп следствием «скисания» мыслей в результате изменения рН как в пищеварительной, так и в иммунной системах. Это вызывает химический дисба­ланс, создающий идеальную среду для вирусов-возбуди­телей этих болезней. Печаль и грусть являются ядовиты­ми эмоциями и энергетически оседают в легких — печаль в правом, а грусть — в левом.

Всякая боль — острая или хроническая — извещает мозг о том, что что-то из наших мыслей или чувств созда­ет физическую проблему. Тело взывает о помощи, про­ся, чтобы мы тотчас изменили причину, порождающую боль. И хотя это звучит несколько дико, да и верится в это с трудом, но боль — величайший благодетель для мозга. Она не только сообщает, какие мысли и эмоции всему ви­ной, но и указывает, в каком именно месте в теле мы их удерживаем. Если мы удосужимся прислушаться, то боль даже подскажет, что следует сделать, чтобы изменить си­туацию.

Внимание: как правило, изменить следует какое-то верование. Задача не из легких, потому что обусловлен­ность приучила нас за верования держаться цепко. Они олицетворяют мысли, принимаемые нами за истинные.

 

КОГДА МЫСЛИ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ВЕРОВАНИЯ

 

Верование формируется, когда мысли закрепляются как в памяти, так и в поведении. Если в английском сло­ве верование — belief— убрать be vif, то получится слово lie — ложь, в которую как раз и превращается некий на­бор мыслей, как только он аккуратненько заархивируется памятью и поместится в хранилище мозга в качестве истины. Верования — это отдельные мысли, сопровож­даемые наблюдениями и ожиданиями, которые застыли с течением времени. Благодаря им мы закосневаем, фор­мируя собственные привычки и зоны комфорта.

Мозг считает верования действительными и реаль­ными — однако они таковыми не являются. Все они — иллюзия. И все же они так крепко врастают в нас, что мы позволяем им порождать ментальные ограничения, ущемляющие наше мышление. На самом же деле они нужны для того, чтобы зафиксировать нас в определен­ном поведении, — это выдумка обусловленности, помогающая напоминать нам, как следует мыслить и действо­вать. Они словно чародеи, ловко подводящие нас к вере в какой-то вымысел. Они велят мозгу доставать кроликов из шляпы — даже когда никакой шляпы нет.

Прежде чем мысли превратятся в верования, они сослужат важную роль. Во-первых, они обеспечивают информацию непрерывным эмоциональным зарядом, который нужен мозгу для установления ассоциаций и связей. Они помогают мозгу категоризировать события и распознавать смысл. Они воспроизводят информацию, извлеченную нами из определенных ситуаций, возрож­дая ее в памяти, когда подобная ситуация в нашей жиз­ни повторяется в будущем. Они следят за тем, чтобы поступала только наиболее безопасная, предсказуемая и надежная информация, — ведь должны устанавливаться только правильные связи, связи, обеспечивающие наше выживание и предоставляющие величайшую возмож­ность воплощать наши желания. Впрочем, как только эти мысли превращаются в верования, они становятся явны­ми властелинами нашего мышления. В этом-то и заклю­чается проблема.

Отпустить верования оказывается делом нелегким: мозг уже привык полагаться на них. Следовательно, он вцепится в них, как в драгоценную собственность. Ведь с ними мы живем словно на автопилоте, следуя заданному маршруту, иначе же придется брать на себя осознанную ответственность за каждую мысль, слово или поступок. Мы действуем так, как будто даже не знаем о своих веро­ваниях — либо забыли о них.

Когда мы решим что-то поменять, вначале нам пред­стоит покопаться в архивах и найти нужный. Как только он найден, необходимо приложить умственные и эмоцио­нальные усилия, чтобы проанализировать, изучить его и связанное с ним поведение. Только после этого мы гото­вы действовать.

Однако, поскольку трансформация не бывает легкой и приятной, а у наших верований образовались бессло­весные идентичности, задача начинает нас отпугивать. Верования помогают нам выглядеть как все, ничем не выделяться из толпы. Они порождают ложные личнос­ти, отвечающие за то, как другие нас воспринимают и с нами взаимодействуют. Они препятствуют самосто­ятельному мышлению, вводят в состояние умственной лени, поощряющей держаться за старое и проверенное, и побуждают избирать путь наименьшего сопротивле­ния. Поступая так, мы остаемся предсказуемыми и по­кладистыми — что не способствует зарождению перемен и нового мышления.

Как же нам тогда обнаружить, какие верования от­ветственны за создание ментальных ограничений, с ко­торыми мы боремся каждый день, — ограничений, за­ставляющих нас предавать истинных себя, считать, что мы имеем массу недостатков, не соответствуем каким-то стандартам или, чего похуже, не достойны любви? Мы призываем на помощь эмоции. Мы изучаем свои страхи, ибо они рождают неприятные мысли и сопровождаются самыми сильными реакциями. Именно через эмоции мы обнаруживаем ожидания, связанные с нашими верова­ниями, и то, насколько сильно мы подавили себя. И если верования нереальны, то эмоции — весьма реальны.

 

ЭМОЦИИ:

НАШ ВНУТРЕННИЙ БАРОМЕТР

 

Следующий шаг в процессе постижения причин болезней — узнать больше об эмоциях и той важ­ной роли, которую они играют в отношении им­мунитета. Эмоции — это интенсивная ментальная либо инстинктивная реакция на мысль или событие. Это мо­жет быть психическая либо физическая реакция, субъ­ективно переживаемая как уверенность, или физиоло­гические изменения, которые готовят тело к немедлен­ным решительным действиям, всплеск страстей, либо любая сильная реакция вроде радости, горя, ненависти или гнева.

Эмоции — это выброс энергии для привлечения наше­го внимания; их задача — заставить нас действовать. Они подключены к нашим мыслям, тем самым давая мозгу возможность быстро и действенно установить ассоциа­ции и связи с воспоминаниями и верованиями. Они дают силу, настойчивость и предсказуемость нашим мыслям. Они помогают нам понять, почему мы делаем то, что де­лаем. Эмоции наблюдают за мышлением, непрестанно отслеживая и корректируя его, чтобы мы не ударились в пагубные раздумья или вредное для нас поведение. Они подсказывают, когда мысли предают нас и заставляют ущемлять наше истинное «Я», и наоборот, извещают, ког­да они способствуют развитию нашего Я и притягивают события, улучшающие качество нашей жизни.

Корень английского слова эмоция {emotion) — emote, что означает проявлять, выражать — именно то, что мы и должны делать, переживая эти ощущения. Мы поль­зуемся эмоциями для того, чтобы выражать чувства и извещать других, когда они преступают наши грани­цы, донося до них, что они задели наши чувства. Мы не должны подавлять эмоции или скрывать их — вопреки тому, к чему призывает нас обусловленность. Не долж­ны и хоронить их глубоко внутри себя, позволяя мучить нас и разрастаться — пока не сдадут нервы или, что еще хуже, физическое тело. Препятствовать выражению эмоций — чрезвычайно глупо, ибо бывают моменты в жизни, когда логики недостаточно или она не в состо­янии подсказать, что делать, как, например, в сложных ситуациях, когда нужно действовать быстро и интуи­тивно. В такие минуты важность эмоций не поддается сомнению — они мгновенно выбрасывают призыв к действию и тут же указывают путь к спасению, хорошо сработавший в прошлом. Когда прижмет, жизнь нам спасают эмоции, не логика.

 

ЧУВСТВА И ЭМОЦИИ — НЕ ОДНО И ТО ЖЕ

 

Несмотря на то что слова чувства и эмоции употреб­ляют как синонимы, это не одно и то же — ни по значе­нию, ни по воздействию на тело.

 

ЧУВСТВА

 

Чувства — это мысли, не окрашенные эмоционально. Они — всего лишь информация, простая и чистая. Когда мы делимся чувствами, то передаем объективные сведе­ния, лишенные каких бы то ни было пристрастий, то есть не пытаемся никого ни в чем убедить. Мы не прибегаем к гневу или вине с целью манипулировать людьми, так как считаем, что это в их интересах (даже если это не так). Чувства служат всего лишь выражением того, что мы познали, пережили, того, что известно нам интуитив­но, — они только отражают наше мнение.

Чувства, подобно компасу, сообщают нам, где мы на­ходимся. Они не делят на хорошее и плохое, не извеща­ют, как нам быть дальше. Они поставляют мозгу необхо­димую для понимания ситуации информацию и в то же время проверяют, не возникли ли какие проблемы. Чув­ства являются катализатором, помогающим мозгу отсор­тировывать шквал поступающей информации и распо­знать жизнеспособную и надежную. Они беспристрастно принимают данные, поступающие через физические ор­ганы чувств, а затем перепроверяют их с помощью инту­иции. Так мы получаем возможность получить целостное представление о происходящем как во внешнем, так и во внутреннем мире.

Поскольку чувства лишены эмоционального заряда, поскольку они не содержат ожиданий, как эмоции, они не таят в себе глубоких психологических подтекстов. Чув­ствам не нужно поддерживать старые модели мышления или подпитывать верования. Вся их работа — формиро­вать ментальные образы и показывать, как мы ощущаем и воспринимаем события. Они приоткрывают нам наши психологические хранилища — мысли, эмоции, установ­ки, представления, истории и верования. И поскольку сами они к ним не относятся, то не влияют на химичес­кий баланс тела и не становятся причинами болезней.

 

ЭМОЦИИ

 

Эмоции, напротив, — это мысли со скрытым в них суждением. С появлением нашей оценки то, о чем мы ду­маем, обретает эмоциональное наполнение. Это облегча­ет мозгу задачу — отличать хорошие мысли от плохих и определять, какое поведение приемлемо. Эмоции служат нашим внутренним барометром и средством, которое по­могает душе различать качество наших мыслей. Они пре­красно разбираются в том, как переживаемое нами вовне влияет на нас внутренне, извещая, когда необходимы пе­ремены, и помогают распознать, когда ситуацией владе­ем мы, а когда кто-то другой. Они запускают мгновенную химическую цепную реакцию, предупреждающую о том, что происходит нечто требующее нашего внимания. Мы ощущаем этот химический взрыв как стресс, выливаю­щийся в реакцию «сражаться-или-бежать».

С психологической точки зрения, эмоции нужны для того, чтобы помогать мозгу в процессе принятия решений. Если мысли связаны с отрицательными эмоциями, мы наверняка предпочтем действовать проверенными спо­собами, гарантирующими нам безопасность. Мы станем избегать тех решений, которые таят в себе вероятность конфликта, и таким образом избежим боли и страданий. Мысли с наиболее тяжелым эмоциональным зарядом чаще всего завладевают повышенным вниманием из-за раздора, который создают. Мы не хотим иметь с ними дела. Соот­ветственно, вместо того чтобы изменить необходимое, че­ловеческая природа предпочтет тихонько смести сор под ковер и сделать вид, что ничего такого не было.

Между тем подавление неприятных эмоций не сослу­жит хорошую службу ни телу, ни уму, потому что, пос­тупая так, мы приводим себя в состояние «сражаться-или-бежать» и запускаем химическую цепную реакцию, препятствующую нормальной работе тела. Когда возни­кает такая ситуация, нас переполняет избыток гормонов, и восстановить нарушенный баланс оказывается весьма непросто. Уму подавление неприятных эмоций грозит тем, что мозг не сможет устанавливать правильные связи и ассоциации, и это помешает нам мыслить ясно. В то же время негативные эмоции станут ускоренно разрастать­ся, пока не доведут нас до состояния беспокойства, раз­дражения и злости.

Когда случается подобное, мы оказываемся заложни­ками старых верований. Мы жалуемся, что нам все это уже опротивело, и даем обещания, которых не можем сдержать: клянемся никогда впредь не встревать в си­туации и отношения, способные снова вытащить на по­верхность эти мерзкие эмоции. Пример влияния таких сценариев на наше мышление — когда кто-то выступает с предложением, как разрешить нашу наболевшую про­блему. Вместо того чтобы прислушаться и обдумать, из-за наших старых эмоциональных паттернов мы тотчас воз­ражаем и отрицаем решение — как негодное и неосуще­ствимое — и уходим в сторону, начиная обдумывать, почему это может не сработать. В итоге так и остаемся лицом к лицу с проблемой, ведем себя как прежде и про­должаем пребывать в плену нездоровых верований.

Если бы мы попытались привнести позитивное эмо­циональное наполнение в мысль, мы бы оказались более готовыми расширить ее рамки и воплотить в жизнь. На ментальном уровне это проявилось бы уменьшением ак­тивности той области мозга, которая отвечает за порож­дение негативных эмоций. Спад активности утихомирил бы эти беспокойные и бурные мысли, и мозг оказался бы открытым для новых идей и готовым к новым испыта­ниям. Энтузиазм возрос бы, а вместе с ним и воодушев­ление. На физическом уровне эта энергия вызвала бы незначительные физиологические изменения на гормо­нальном уровне, помогая нашим телам скорее восстано­виться после перенесенного биологического подъема. Мы почувствовали бы себя более энергичными, полными сил и готовыми сделать все необходимое, лишь бы добиться того, к чему стремились. Наполняя мысли положитель­ными эмоциями, мы получаем куда более высокие шансы воплотить в жизнь то, о чем мечтали.

Эмоции служат первым инстинктивным языком, ко­торым пользуются дети для выражения потребностей, желаний и стремлений. Мы постигаем, как общаться с другими и какое поведение приветствуется. Мы также узнаем, как манипулировать людьми, чтобы получить от них то, что нам нужно. Эмоции используют в качестве средства добиться внимания, быть услышанным и выра­зить свои сокровенные чувства. В основном язык эмоций отражает то, что мы видели, постигли и пережили в дет­стве, а также влияние на нас других людей.

Когда наша реакция получает желаемый отклик со стороны других, она эмоционально и энергетически от­печатывается как в наших банках памяти, так и в клетках тела. Когда же в жизни возникают ситуации, требующие определенного отклика, мы обращаемся к этим архивам, извлекая нужный — который подскажет, как реагировать и действовать.

 

ОТКУДА БЕРУТСЯ ЭМОЦИИ?

 

Вообще-то, на этот вопрос может быть три разных от­вета: ум, тело или душа — в зависимости от того, кому задается этот вопрос.

 

ОНИ ЗАРОЖДАЮТСЯ В УМЕ

 

Если спросить нейробиологов, то они ответят, что эмоции зарождаются в мозгу и что в нем имеются спе­циализированные области, отвечающие за страх и отри­цательные эмоции (миндалевидная железа) и области, отвечающие за любовь и положительные эмоции (при­лежащее ядро). Они скажут, что эмоции берут начало в лимбической, или эмоциональной, доле мозга и для их возникновения необходимо биохимическое взаимодей­ствие между таламусом, миндалевидной железой, приле­жащим ядром и гиппокампом. Нейробиологи поведают, что эмоции приводятся в действие входящими сигналами от физических органов восприятия — в основном, зре­ния и слуха — и что именно эти сигналы, поступающие в таламус, запускают всю эмоциональную кухню.

После того как таламус примет поступающую извне информацию, он начинает действовать — анализиро­вать, оценивать и переводить данные на язык химичес­ких посланий, чтобы мозг подсказал нам, какие действия предпринять. На этой стадии процесса мы имеем дело с чувствами — информация все еще беспристрастна. Если таламус устанавливает, что ее содержимое потенциально опасно для нашего благополучия, он посылает сообще­ние миндалевидной железе для срочных действий. Если же он решит, что эмоциональная реакция не нужна, то посылает сообщение в неокортекс (область мозга, отве­чающая за мышление) для дополнительного анализа.

Миндалевидная железа укрывает страх и отрицательные эмоции. Ее назначение — служить эмоциональным стра­жем, реагируя на поступающую информацию. В человечес­ком мозге две миндалевидные железы — по одной в каждом полушарии, — и оба эти образования размером с миндали­ну выполняют работу по обеспечению нашего выживания. И потому, получая хоть малейший намек от таламуса на то, что нам грозит что-то страшное, они немедленно испуска­ют химический сигнал тревоги. После этого «включаются» надпочечники. Они выбрасывают гормоны, приводящие тело в состояние боевой готовности. Одновременно с от­правкой послания надпочечникам миндалевидная железа извещает и мозг, а также связывается с гиппокампом — проверить, нет ли там какой важной для нее информации.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 140; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!