Чижик. (не окончено, сентябрь 2018)
Кабинет духового оркестра в старом Доме Культуры стал для Сашки Чижика почти родным. И все было как всегда, в тот прохладный день октября, когда он пришел туда в очередной раз. Расставленные черные стулья – места саксофонистов спереди, трубачей слева, тубы и барабаны – сзади. На серой стене, на специальных крюках – старые медные эуфониумы и тубы… Все как обычно, даже глава оркестра, Геннадий Максимович, сухонький старичок в замызганном пальто, деловито суетится с нотными папками в руках.
Непривычным для этого кабинета был лишь незнакомый ему долговязый юноша, с баритоновым саксофоном в руках. На голове - массивные наушники кислотно-зеленого цвета, глаза прикрыты. Сашка задумался, глядя на него. Что там? Метроном, или минус?
Он прикрыл за собой хлипкую дверь кабинета. Учитель, как всегда, улыбнулся, увидев его.
- Здравствуй, Саша.
- Здравствуйте, - кивнул Сашка и поставил кейс на пустой стол. Он заслушался тем, как играет этот неизвестный.
- Это Женька, ваш с Лёвой царь и бог, - усмехнулся Геннадий Максимович.
Тут трудно было не согласиться. Для Саши, никогда ранее не слышавшего ничего подобного вживую, Женя действительно играл как бог. Его игра напоминала Сашке о Джоне Колтрейне. Это был настоящий джаз, не та причесанная пародия директора ДэКа. Джаз пульсирующий, действительно свингующий, что верилось – он настоящий музыкант.
Сашка откровенно пялился на то, как пальцы-пауки скачут по клапанам, и слушал. Слушал жадно, приложив все свое внимание. А Жене было все равно, смотрят ли на него. Он не стеснялся, да и публика его слишком-то не волновала. Он просто играл и наслаждался самим ощущением игры.
- Мне сейчас нужно отлучиться, а ты поспрашивай, как и чего. Жень, - Геннадий Максимович хлопнул юношу по плечу. Евгений прекратил раздуваться и вопросительно взглянул на него, снимая наушники. – Я пойду спущусь к директору. Знакомьтесь пока.
|
|
|
Дверь за учителем закрылась.
- Привет, - Евгений протянул Саше правую руку, левой придерживая корпус сакса. - Женя.
- Саша, - он кивнул и с готовностью пожал ее.
- Давно ходишь к Геннадию Максимовичу?..
- Полгода, - Сашка на секунду задумался и задал волнующий его вопрос. - А… Где ты учился этому?
- Нигде. Самоучка по большей части, на самом деле. Хотя и учусь в колледже на духовика, но, знаешь… Там академ больше, - Женя пожал плечами.
- А разве у нас есть такой колледж вообще?
- У нас – нет. В Бузулуке.
- О… вот как. И сколько времени ты уже играешь джаз?
- Не играю, лабаю, - поправил Евгений.
- Лабаешь?.. А в чем разница? – Сашу удивило само слово. Оно было странным и от него пахло советским союзом.
|
|
|
- Джаз – только лабают, - а для Жени, судя по его лицу, было странным то, что кто-то может не знать таких вещей.
- Хорошо-хорошо, так… сколько?
- Года… два? Главное – время и желание. На чем ты играешь?
- Тоже сакс… альтовый. Но я пока только по простеньким солякам, без изворотов.
- Ну понятно, - Женя усмехнулся.
Дверь в кабинет распахнулась и в него, как всегда, шумно, ураганом, влетел Лёва.
- Привет! - он бросил рюкзак куда-то на пол. - О, Евгений! Ты давно приехал?
- В начале недели, - кивнул Женя.
- Как это кстати… ты ведь мне обещал дать свои старые раздувки!
Женя выудил из папки несколько листов.
- Не насовсем. К секретарю спустись потом, отксерь.
- Спасибо, - протянул Лёва. Он взглянул на листы и, кажется, остался доволен. - Только чуть позже, ладно?
Евгений кивнул и снова натянул наушники, вернувшись к нотам на пюпитре. Саша, не став наблюдать за копающимся под столом Лёвой, вернулся к стоящему кейсу.
Два щелчка и разверзается его черная шершавая пасть, обнажая старый альтовый саксофон. Чехословацкий, потертый, сменивший за эти десятки лет множество владельцев, сохранивший позолоту только на раструбе. Саша любил его в этом несовершенстве. Он быстро собрал его и накинул на себя гайтан. Прицепил сакс к крючку, распахнул дверь и быстрым шагом отправился вниз по лестнице. В место, куда ходили многие до него, оставляя послания и фотографии на стенах - свои и любимых музыкантов.
|
|
|
В подвале было прохладно. Пахло мокрой штукатуркой и пылью, но находиться здесь было приятно. Саша щелкнул выключателем, осветив коридор. Со стен с газетных вырезок и выцветших плакатов взирали кумиры прошлого.
Саша любил этот коридор. Коридор, ведущий к выходу в оркестровую яму.
Он снял колпачок с мундштука и принялся играть. Играть так, как умеет.
Он понимал, что до уровня Жени ему далеко. Может быть, чуточку уступает Лёве. Это даже ударило по его самолюбию, совсем чуть-чуть. Но сейчас он старался, и эхо, разносившееся по подвалу, делало все чуточку лучше. Он представлял себя знаменитым «Птицей». Он держал в руках этот потертый альт в руках, и ему верилось, что может стать новым Чарли Паркером или, может быть, Джоном Колтрейном. И Джон Леннон улыбался ему со стен, безмолвно одобряя рвение.
Сашка вернулся домой через три часа, под вечер. Он почти не чувствовал губ, они будто онемели, но он был доволен. Ему нравился оркестр и нравилось играть с кем-то. Мама, кажется, была еще занята. Каждый вечер к ней приходил кто-нибудь на репетиторство, и каждый вечер она выходила из кабинета совершенно вымученная.
|
|
|
Саша постарался как можно тише пробраться на кухню и поставил чайник. Он опустился на табурет, облокотишись на подоконник и уставившись в окно. В голове крутилось старое танго, про ушедшую Наташу. Хорошее настроение омрачали лишь мысли о завтрашних занятиях в школе, домашнем задании, и много о чем еще.
Ему вспомнился отец. Как он курил на кухне в открытую форточку, пока мама не видела. То, как они долго разговаривали ни о чем, и как папа ставил ему гибкие пластинки на старом проигрывателе... Саша поморщился.
Где-то в глубине квартиры щелкнула, распахиваясь, дверь. Раздался ласковый голос мамы и другой, совсем-совсем молодой, говорящий ей что-то в ответ. Он прислушался к шагам, и вот хлопнула входная, закрываясь за этой очередной маминой ученицей. Он вздохнул спокойнее. Кажется, теперь не нужно быть тихим.
Минута и сама Элла Эдуардовна зашла в кухню. Она опустилась на табурет, прислонившись затылком к прохладной стене.
- Ты закончила на сегодня?
- Да, на сегодня всё. Нальешь мне тоже чаю, когда закипит? – Саша кивнул.
Они сидели в тишине еще пару минут, пока чайник не засвистел.Сашка поднялся с места, выудил кружки из буфета и плеснул туда кипятка. Бросил чайные пакетики из пачки.
- Ты опять ходил в ДэКа? – спросила Элла Эдуардовна, глядя ему в спину.
- Ну… да, - кивнул Сашка. Мама вздохнула и глубже закуталась в свою любимую серую шаль.
- Мы ведь обсуждали это. Ты должен готовиться к экзаменам, а не заниматься ерундой , - Саша скривился. Эту песню от Эллы Эдуардовны он слышал уже не в первый раз.
- Ма, ну не начинай. Я ведь и так уже...
- Саш, пожалуйста, будь усердней, - Сашка закрыл глаза, молча слушая. - Ты в кимах столько ошибок делаешь... Если не постараешься – я не смогу тебе помочь поступить. Платку мы не потянем, ты же знаешь. Но все равно ходишь на свою дудку. Саш. Ты хочешь завались и пойти в сельхоз, или в наш пед?
- Ма, все хорошо. Я подучу, обещаю. ЕГЭ только в мае, я успею…
- Хорошо. Но почему на тебя жалуются учителя? Почему у тебя вдруг тройбан по физике?
- Ну, у нас Лариса Анатольевна на замене, ну а вторую физичку ты знаешь…
- Все будет нормально. Обещаю, - Саша вздохнул и, подхватив свою чашку, отправился в свою комнату.
Осточертело. Да-да, именно так… Он горько усмехнулся и сел на кровать, напротив отцовской “Серенады”. Очень много из его вещей он оставил себе. То, что мать разрешила. То, что не было выброшено в ближайший к их многоквартирнику мусорному баку. Когда отец был тут, подумалось ему, было проще. Когда мама начинала этот свой особый разговор, он умел переубедить ее, дать ему чуть больше свободы… Хотя сейчас он понимал – в какой-то степени мама может быть права.
Саша откинул крышку “Серенады” и запустил пластину. Звук был приятный, шуршащий. Битлы запели про вкус мёда, а Саша откинулся на подушку и выудил телефон.
Ему нужно было позвонить отцу. Он ужасно соскучился.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!