I. ОФИЦИАЛЬНАЯ АЛЬБОМОГРАФИЯ ГрОб-Records

 

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА

 

1. Поганая Молодежь (1985). Частично реконструированный и реставрированный причудливый материал, записанный и наигранный мною и Кузей Уо в разных местах и в разное время — с марта 198S по май 1989 гг. Возник в данном варианте, претерпев многомножество утомительных изменений, лишь осенью 1989-го, хотя. по идее, должен бы — … в начале 1985-го.

2. Оптимизм (1985). То же самое. Песни — середины/конца 1985-го. Заглавную — проникновенно исполнили вдвоем — с Валеркой Рожковым, флейтистом и гитаристом усольской сибирской группы ФЛИРТ. Подозрительная смесь «волны», панка и идиотизма, как и в предыдущем альбоме.

3. Красный Альбом (1986). Электрический, «оригинальный», что называется, вариант, возникший летом 1987-го в период записи целой серии альбомов, в которой он оказался завершающим. Этим и объясняется откровенно неважное качество записи, ибо к тому времени, когда ему следовало возникнуть, я уже жесточайше и безбожнейше заебался все отстраивать, выстраивать, ручки крутить, колонки двигать и т. д. т. п., что и привело неминуемо к излишне мерзостному звучанию, хотя это досадное упущение, возможно, от части и компенсируется крайне вдохновенным исполнением. Это — сборник ранних вещей (1983-86), предназначавшихся для первых двух альбомов, тогда еще не готовых и печально существующих лишь в бутлеговских курьезных версиях.

4. Мышеловка (1986). Записан за несколько чудесных майский дней 1987-го. Это — фактически мой первый (с него начиналась вышеупомянутая "серия") «достойный» альбомчик, за который мне не стыдно. Помню, что когда я его закончил, свел и врубил на полную катушку — то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор незыблемо остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга — значит оно — вздорная бренная срань. Мышеловка — тоже, как и Красный Альбом, сборник ранних (1984-86) песенок, сборник несколько наивный и бравурный, зато очень живой и энергичный. Густое изобилие кличей "хой!".

5. Хорошо!! (1987). Песни 1986-87 гг. (подавляющее большинство — 1986 г.). В момент записи (середина июня 1987 года) скоропостижно погорели все усилители, колонки и вообще — все способное звучать, кроме наушников. Дописывал и сводил исключительно с помощью оных. Этим объясняются обидные казусы — например, чрезмерное изобилие высоких частот.

6. Тоталитаризм (1987). Песни 1986-87 (на этот раз процентов на семьдесят — песен 1987 года). Куча хитов. Писал и наигрывал все партии по-прежнему — один. Настоятельно приглашал ныне покойного «Эжена» Лищенко, сугубого и беспечного автора, теперь уже классического "Эй, брат-Любер", чтобы он его сам и напел, как более подходящий и подобающий исполнитель собственного творения. Однако, он, находясь в крайне нетрезвом, болезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и переложил эту заботу на мои плечи. В результате я более-менее соответственно и исполнил это произведение после выпитых совместно с небезызвестным Данилой Ершовым десяти литров омского разливного пива.

7. Некрофилия (1987). Все песни 1987 г. Один из наипопулярнейших в народе моих альбомов. Писал его со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. С любезного разрешения Янки включил ее впоследствии знаменитую песенку в свой опус. Писал его в июне 1987 года. Это, наверное, был мой самый горький и счастливый период жизни. Бурлящие пенные иллюзии и сокрушительные сокрушения. Праздник и похмелье.

8. Все Идет По Плану (1988). Все до одной песни 1987, однако решил обозначить «88» дабы… не знаю даже зачем. Просто так решил. Спешно записывая новую серию из 3-х новых (плюс реконструкция с помощью Кузи Уо 2-х первых, так и не законченных) альбомов за десять январских дней, после более чем полугодового бегства от психушки, КГБ и т. д. и т. п. Когда все лето и осень буйного 1987 года я вместе с Янкой ездил по стране преимущественно автостопом, знакомился, ругался, мечтал, психовал и сочинял эти песни.

Кузя Уо к этому (январь 1988) времени уже вернулся из доблестных красноармейский рядов, однако все никак не мог прийти в себя — после славных упоительных байконурский будней. Он по просту не мог ничего сыграть. Не физически, а… Короче, новые альбомы я записывал опять один. В финальной части заглавной (нездорово популярной впоследствии) песенки шум, гам, трамтарарам, карачун и прочее сатанение создавали втроем — с Манагером и Кузей Уо. «Лес» сочинили совместно с Манагером, временно покинувшим дом и семью по причине очередного жестокого припадка «веселья», внезапно и ослепительно посетившего его.

9. Так Закалялась Сталь (1988). Все песни 1987-го года. В "Новой Патриотической" подпевали (сопровождая сие лихими плясками и прыжками) Манагер и Кузя Уо. "В Каждом Доме" сочинили совместно с Янкой, до опиздения наслушавшись X-MAL DEUTSCHLAND, SIOUXSIE & THE BANSHEES и прочего им подобного. Янка должна была замысловато подпевать вторым голосом но, по причине раздирающе-злой ругани между нами, имевшей место накануне записи, что даже привело к ее скоропостижному отъезду… этот вариант не состоялся.

Грустный и яркий альбом.

10. Боевой Стимул (1988). Сборник песен 1987-88, записанных как с 11 по 22.01.88, так и несколько позже, включающий в себя одну из моих наилюбимейших песен — «Самоотвод», первоначально записанную для миниальбома Делай С Нами… проекта ВРАГ НАРОДА. "Кто Сдохнет Первым" записана под самый Новый Год (31.12.87) и посвящается Манагеру. Песенку "Никто не Хотел Умирать" я написал в состоянии глубокого, больного и остервенелого отстранения. Такое было тогда впервые со мной. Вернее, я впервые что-то родил, находясь в таком состоянии. Я даже сам испугался.

Все эти три альбома записаны таким образом, что вокал — несколько посажен в пользу интенсивности и плотности общего звучания, — что к вящему сожалению, привело в некоторых случаях, как оказалось — к заметному затруднению восприятия текста слушателем.

Последние три альбома записаны уже на своих (а не "клаксоновских") барабанах, купленных накануне у Чапы, барабанщика КАЛИНОВОГО МОСТА, за 125 рублей.

11. Песни Радости И Счастья (1989). Наконец-то «живой», долгожданный Live-альбомчик (хоть и несколько курьезный)! Записан «живьем» 4 августа 1989 года в Питере, на точке АУКЦИОНА Мишей Раппортом и Леней Федоровым в течении часа — с помощью невообразимой кучи всяких SPX-ов, компрессоров, примочек, микшарей, инструментов и прочего фирменно-бесценного скарба, тесное знакомство с которым окончательно и бесповоротно (как я уже упоминал) похоронило мои беспечные идеи и смутные нелепые надежды на осуществление моих ГрОб-овских замыслов на «хорошем» аппарате и вернуло меня самым суровым и непримиримым образом в лоно "ГрОб-Records".

Короче — мы взяли и с ходу сыграли свою рабочую концертную программу — без дублей, репетиций, да и без особых пауз. По сути это натуральный «концертник», заминка и изюминка лишь в том, что рев толпы был "ничтоже сумнящеся" впоследствии наложен для сущего, вящего и вашего плезиру нашими с Кузей Уо лукавыми и беспризорными руками.

Это наш первый альбом, записанный полным составом, хоть и хуевым, по моим понятиям, как бы пластилиновым звуком.

12. Война (1989). Песни 1988 года. Первый из четырех, снова — зараз записанных альбомов. Барабаны были писаны в Питере, все на той же тчк АУКЦИОНА. Все остальное — в августе и сентябре 1989 года — у меня дома. Без лишней скромности заявляю, что это — квинтэсенция непопсовости и непривычности звучания панк-музыки — какую я могу себе позволить, представить и воплотить. Я очень доволен. Здесь я, наконец-то, вдрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания и записи. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал. Именно то, что надо. Кроме того, все сыграно крайне живо, спонтанно и вдохновенно. Мы использовали невъебенный арсенал всевозможных немыслимых шумелок, инструментов, примочек, дорожек, всего, что было способно вокруг нас звучать, всего, что было у нас под руками, а также — идей и приемов. Все сказанное относится ко всей осенней серии записанных альбомов, включая и Янкины, и Манагеровские, и др. В Войну вошло мое самое любимое из Кузиных сочинений — «Созвездие». Первый куплет и идея "Песни о Ленине" принадлежит моему близкому другу, авангардисту из новосибирского Академгородка — Сане Кувшинову.

13. Здорово И Вечно (1989). Песни 1988 года. Сама фраза "Здорово и вечно" принадлежит похвальному мыслительному лихоблудию Манагера. Текст "Я не верю в (А)" почти полностью написан нашим общим другом и просто — хорошим человеком из Новосибирска — Игорезом Рагулиным. «Здорово» я написал, пребывая в натуральном трансовом, одержимом состоянии, очень близком, «церковно-канонически» выражаясь, к беснованию. "Все как у людей" (так же как и "Моя Оборона") — одна из моих, как мне кажется, лучших и настоящих, что ли, песен. К сожалению ее концовку пришлось значительно урезать во имя цельности общего впечатления от всего альбома. На самом деле она продолжается еще минут десять — при мерном, зловещем и ликующем нарастании интенсивности. Я надеюсь, что когда-нибудь вставлю ее куда-нибудь полностью А, вообще, это, пожалуй, один из лучших моих альбомов

14. Армагеддон Попс (1989). Все песни 1988 года. «Насекомых» я написал, находясь под глубоким впечатлением и влиянием шаманской ритуальной поэтики северных народов. Зимним вечером сидючи дома у Игореза я кропотливо углублялся в какое-то "научное исследование" на эту тему, в котором приводились время от времени в качестве примеров сами тексты, вернее — их переводы — и вдруг у меня как- будто что-то лопнуло, вскрылось изнутри. Хлынул поток. И, вот, ночью, я бродил по Академгородку среди снегов и сосен и подслеповато пытался запомнить то, что хлестало из меня в виде образов, движений, ритма, заклинаний. Так вот и возникли «Насекомые», а впоследствии — и многое другое.

"Ужас И Моральный Террор" я написал во время совместных с Ромычем Неумоевым прогулок по уральским склонам, неожиданно вдруг припомнив некую сцену из фильма Копполы "Apocalypse Now".

"Новая Правда" написана летом 1988 года в Киеве в состоянии крайнего, заиндевелого и скорченного озлобления.

15. Русское Поле Экспериментов (1989). Песни 1988-89 годов. Лучший мой альбом. Мой запредельный уровень прыжка выше собственной головы — сама заглавная песня. Несколько песен ("Вершки и Корешки", «Лоботомия». "Бери Шинель") возникли под впечатлением, осмыслением и переживанием самоубийства нашего бывшего гитариста Димки Селиванова.

"Like a Rolling Stone" в оригинале — известнейший мощнейший гимн молодежных радикальных движений середины 60-х годов, своевременно сотворенный Бобом Диланом.

16. История: Посев 1982-85 (LP) (1989). Сборник детсадовских песенок, махровых «новаторств» и тупявого баловства. Материал — частично сыгранный и записанный заново (по причине досадного отсутствия хотя бы мало-мальски сносного качества записи, а в ряде случаев, и вообще, отсутствия в природе записи «оригинального» варианта), частично — реставрированный старый.

17. Красный Марш — Раритеты 1987-89 (2LP) (1989). Разноцветный сборник концертных версий и студийного брака. Значительное количество «не-летовского» авторства и вокала.

18. Инструкция По Выживанию (1990). Последний альбом ГО. Идея возникла после телефонного разговора с Ромычем, верховным главой ИПВ — в котором он крайне красноречиво открестился от всего им безбожно созданного на поприще рок-н-ролла, и категорически, наотрез отказался когда-либо и как-либо участвовать в записи собственных, сочиненных в 1987-88 годах, но так и не записанных, либо записанных до смешного неудачно, замечательных песен ("Непрерывный Суицид", «Родина-Смерть», "Все Пройдет", «Хуй» и пр.). На мой вопрос: "Можно ли нам, ГО, использовать в таком случае весь этот пестрый и горький скарб? Ромыч ответил не просто утвердительно, но и дал свое полное и абсолютное разрешение делать со своим материалом все, что угодно, что и было претворено в реальность буквально в течении нескольких последующих дней — никто не успел и рта разинуть. Я редко в своей жизни пел с большим кайфом и освобождением. После практически каждого дубля срывался голос и приходилось буквально прожигать глотку каленым кипятком, чтобы приступить к следующему. После очередной записанной песенки следовало новое повторение весьма болезненной процедуры. Под конец горло у меня так распухло, что «Хуй» пришлось петь Джеффу, что он и исполнил столь наигениальнейше, что это пришлось признать даже самому авторитетному Автору впоследствии.

Альбом получился на редкость живой и красочный, несмотря на то, что записывался вопиюще просто.

19. Попс: 1984-90 (3LP): (125 мин.) (1990). Программное подведение итогов. Я все эти годы терпеливо предвкушал составление этакого солидного «увесистого» Greatest Hits, или, там… The Best. Вот он. В некоторых случаях использованы другие, новые, ранее не опубликованные дубли и варианты небезызвестных вещей. А кроме этого все «композиции» имеют новое и, я надеюсь, более качественное сведение.

20. Хуй Через Плечо: Уникальные Редкости И Красоты 1987-90 (2LP) (1990). Гротескный калейдоскоп курьезов, брака и «живых» концертных кусочков. Название полностью говорит само за себя. Это действительно уникальные в своем роде редкости и красоты. Этакий форменный хуй через плечо.

 

 

ЕГОР ЛЕТОВ (соло)

 

1. Вершки И Корешки (1989). Мой «официальный» часовой акустический альбомчик. Большинство вещей, конечно же, звучит менее действенно и сочно, нежели в электрическом, мясистом исполнении, но… так как мне часто по многим, не зависящим ни от кого, причинам приходится выступать именно в акустическом, нищенски-кухонном варианте, то я и решил этот вариант зафиксировать… ну, скажем…. на память.

2. Музыка Весны (1990). Двойной сборник, составленный из разнообразных акустический «зальников»: процентов на восемьдесят — из Иркутских, устроенный и похвально записанных местной "Молодежной Студией Андерграунда" (МСА), во главе с Игорем Яковлевичем Тимофеевым. Кроме того сюда вошли акустическая, наконец-то, удовлетворившая меня самого, версия Русского Поля Экспериментов (с вкраплениями из "Мясной Избушки"), а также — несколько самых последних моих (после Прыг-Скоковских) песен. Это очень большой по продолжительности (около 120 минут) и, как мне кажется, очень живой, весенний такой, альбом.

3. Официальный Бутлег: Фирсовская Запись (1990). Песенки, беспечно исполненные под электрогитару мной, изнемогающим от температуры и жестокого насморка, и проникновенно записанные Серегой Фирсовым у себя дома в декабре 1983 года на кассетник. Полученное самим Серегой названо Русское Поле Экспериментов, и в таком бутлеговском виде имеет неудержимо широкое самовольное хождение. Летом 90-го я наложил на запись ревер, частично порезал фон, вырезал щелчки между песнями и, сделав из нее этакую выборку, как бы «официализировал» в виде вот такого вот альбома.

 

 

ЕГОР И ОПИЗДИНЕВШИЕ

 

1. Прыг-скок (Детские Песенки) (1990). Вкупе с Русским Полем… это, наверное, моя самая любимая, ответственная, выстраданная, немыслимая и дорогая мне работа. Создав эту штуку я снова "вышел за флажки", за свои собственные, во всяком случае, флажки. Я особенно имею в виду заглавный опус. Песенка про дурачка составлена по большей части из обрывочных образов, словосочетаний и строк, которые я полубессознательно записывал, валяясь в энцефалитной горячке, которая предательски и достоверно посетила меня после очередной поездки на Урал. Связующим звеном явилось несколько переработанное древнерусское заклинание на смерть.

Ходит покойничек по кругу,

Идет покойничек мертвее себя."

Стихотворение «Ночь», будучи написанным в ночь с 9 на 10 мая, умопомрачительно и благодарно посвящается Александру Введенскому — поэту и соратнику.

Этот очень важный и дорогой для меня альбом. Это мои, может быть, последние веселые и отчаянные патроны. И песенка про дурачка, и про плюшевого мишутку (песенка для Янки), и про мыша и камыша, и про червячков, и про отряд, так и не заметивший потерю бойца, и про прыг-скок, предпринимаемый из каленой стали в чудовищные дали… Перец, соль да сахар.

 

 

ПРОЕКТЫ ВАДИМА КУЗЬМИНА

 

1. СПИНКА МЕНТА: Эрекция Лейтенанта Киреева (1987). Песни 1986 года, изредка 1987.

2. СПИНКА МЕНТА: Кучи в Ночи (1987). По большей части песни 1987 года.

3. ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ: Кончились Патроны (1988). Песни 1987-88 годов.

Все три — записаны на 3 душных и потных февральских дня 1988 года, опять же — втроем, с Кузей Уо, едва-едва оклемавшимся от двухлетних сапогов, хэ-бэ, байконурских ракетных шахт и пронизывающих степей.

Это — лучшее, на мой взгляд, из уже созданного, и, скорее всего — из всего, что когда-либо создастся Димой "Черный Лукичем". Сама песня конбунтарского, незримого и необозримого, безобразно-крамольного воинства. Изобилие больной и перекошенной психоделии, наивного, незамысловатого панка и просто — хороших песенок. Все это звучит весьма коряво и карнавально.

Запись имеет несколько неказистый вид по причине подло-планомерного выхода из строя в процессе работы всей используемой аппаратуры.

 

 

ПОГО

 

1. Пограничный Отряд Гражданской Обороны (1988). На общем фоне, возможно, несколько невразумительный и нелепый альбом моего старого, еще школьного приятеля и соратника по ПОСЕВУ, а впоследствии, — по паре выступлений весной 1988 года (вместе с Селивановым и Манагером) на новосибирских сценах. Некоторое время он являлся лидером полумифической, как и ПОГО, группы СУИЦИД, а сейчас он — активный, добровольный и постоянный член омской группы КЛАКСОН-ГАМ. Альбом хоть и страдает чрезмерно-наивной обличительностью, но по-своему злобен, энергичен и вонюч — в самом положительном смысле слова. Этакая вязкая, гремучая смесь мрачнейшего, чуть ли не готического, тяжелого грязного пост-панка и нарочито дубового гаражного панка образца 1977-80 годов, проникновенно украшенная роскошными гитарными соло в спонтанном исполнении Кузи Уо, а также — несоответственной общей суровой стилистике манерой вокала. Автор проекта — Женя "Джон Дабл" Деев.

 

 

ПРОЕКТЫ МАНАГЕРА

 

1. АНАРХИЯ: Паралич (1987). Все песни 1987 года.

2. АРМИЯ ВЛАСОВА: Армия Власова (1988). Все песни 1988 года. Эти альбомы должны были быть «выпущены» еще ажно в январе 1988 года, ибо именно тогда мною лично были наиграны и записаны практически все дорожки. Беда в том, что сам Манагер натуральным образом не смог тогда спеть свои странноватые песни под свои же собственные закрученные, невозможные, «эшеровские» гармонии. Однако, эти альбомы все-таки были закончены и выпущены в октябре 1989 года. По правде сказать, сам Манагер их считает этаким несерьезным, тщетным баловством, «полупиратством», ибо сам представляет себе эти песни совсем в ином виде. Более того, им заготовлен целый список своих «потенциальных» 8-ми альбомов, для которых у него уже есть конкретные названия, обложки и пр… Так что Паралич и Армия Власова, по сути, записаны по моей собственной и крайне настырной инициативе и являют собой, в некотором роде, сборники песен, мною лично щепетильно и ревностно отобранных на мой же собственный взыскательный вкус.

3. ЦЫГАНЯТА И Я С ИЛЬИЧА: Гаубицы Лейтенанта Гурубы (2LP) (1989). Ноябрь 1989 года. Циничнейшая, обидная, безобразная, злостная, идиотская и издевательская работа. Стиль, в котором она выполнена, именуется и подается Манагером как "мелодичное мышление" и воспринимается им самим не иначе, как исключительно свой собственный: аналогов и конкурентов на мировой арене по силе самовыражения и по глубине патологического погружения в «веселье» бытия не имеющий. Я с превеликим удовольствием принимал участие в работе и был столь увлечен, что напрочь позабыл о своих обязанностях звукотехника и т. п. В результате имеют место быть некоторые досадные упущения, как-то: искажение по высоким частотам, дичайшая противофаза и прочее лихование. Альбом содержит самое чудовищное и бредово-болезненное до патологии из всего, что я слыхал — "Песню Гвоздя".

Альбом завершает наша с Кузей Уо 20-минутная вокальная композиция — "Стачка Шахтеров В Кузбассе". Это тоже в своем роде замечательное и внушительное произведение.

Арджуна-Драйв (1990). Блевотворный злокачественный апофеоз. Апогей "мелодичного мышления". Сусальная распупыренная мамлеевщина. Сизоокие лупатые трахи и поползновенные трулялюши. Кукольные шашни и прочая эквилибристика.

 

 

ЯНКА

 

1. Не положено (1987). Январь 1988 года. В оригинале это — коротенький 20-минутный акустический альбомчик. Это, вообще, первая Янкина запись. Некоторые песни больше нигде не повторяются, хотя в целом это — подборка впоследствии известнейших, солиднейших и популярнейших «хитов» ("Особый Резон", "Фальшивый Крест", «Берегись» и др.). Как я уже говорил, это — акустика (я лишь подстукивал и подыгрывал на электрической гитаре — надеюсь, ненавязчиво). Это самый мой любимый из Янкиных альбомчиков, несмотря, а, может быть, и благодаря отсутствию постпанковых аранжировок, моих «фирменных» пошумелок и атонального рева, которые теперь привычны и свойственны Янкиному аккомпанементу. Альбом очень живой, честный и энергичный и отличается заметным отсутствием эстетства и утонченности, которые все более и далее прорываются в ее последних опусах. Здесь пока еще нет давления на жалось, которое, как мне кажется, прослеживается и местами попросту сквозит во всем ее последующем творчестве и которое, по-видимому, имеет упорное стремление трансформироваться в конце концов — в некий отрешенный, обреченный и бессильный бабий плач.

В конце 1989 года без согласия на то автора, я, как мне кажется, резонно добавил к уже записанному еще несколько песен из ее акустического фирсовского «бутлега», а также — из своего «архивного» студийного запаса — дабы довести общее время звучания альбома — хотя бы до получаса, т. к. из-за первоначальной краткости он практически не распространялся, либо имел хождение в качестве дописок. Сама Янка гневно отказывается от этого полученного дополненного, полупиратского варианта.

2. Ангедония (1989).

3. Домой! (1989). Первые «нормальные» электрические альбомы. Оба записаны вместе с четырьмя ОБОРОНОВСКИМИ, поэтому на них лежит как бы некое звуковое подобие. Я задействован в качестве продюсера, аранжировщика, звукотехника и, в ряде случаев, в качестве музыканта (бас, гитары, шумы). Раздражающую меня этакую весьма скорбную, пассивную и жалкую констатацию мировой несправедливости, так заметно присутствующую в Янкином материале и исполнении, я решил компенсировать собственной агрессией, что мне в той или иной степени, как мне кажется, и удалось. Возможно, в результате возникло не совсем ей свойственное (а, может, и совсем несвойственное), зато получилось нечто общее, грозное и печальное, что в моем понимании — выше, глубже, дальше и несказанно чудесней изначального замысла. Я крайне доволен тем, что все-таки родилось путем сложения наших, может быть, и противоположных, векторов. И я еще раз повторюсь: все громче и чаще раздающиеся в последнее время многомассовые нарекания в мой тщедушный адрес — что, мол, я изгадил Янкины песни, чересчур ужесточив и испачкав «аккомпанемент» и общее звучание, я думаю правомерны и сугубо справедливы. Да. я внес в ее песни несвойственную ей жестокость. Но посмотрите — что же все-таки из этого вышло — какой залихватский, вопиющий и нежданно-негаданный результат!

В заключении хочу сообщить, что в эти альбомы вошли вкрапления из Янкиного тюменского бутлега Деклассированным Элементам, что, на мой взгляд, их только усилило и украсило.

 

 

КОММУНИЗМ

 

(комментарии использованы преимущественно из нашей с Кузей Уо статьи "Концептуализм Внутри", Контркультура, № 1).

1. На Советской Скорости (1988). Первый альбом проекта, основанного мною и Манагером в январе 1988 года, что и было тогда же ознаменовано записью этакой «сорокопятки», включающей в себя «Кукуруза» и "Радостно На Душе". Триумфальное присоединение Кузи Уо к проекту состоялось лишь во время записи альбома, который первоначально назывался Смутные Времена, и лишь через полгода поимел свое «оригинальное», наиболее соответственное заглавие.

Альбом включает в себя песни и стихи на стихи советских авторов. Весь текстовый материал взят из советского песенника, содержащего песни хрущевского периода. Музыкально — это пестрая смесь «Коммунистического» авторства и используемых в качестве аккомпанемента творений таких прославленных деятелей, как Франсис Гойя, Поль Мориа и т. п.

2. Сулейман Стальский (1988). Записан в марте 1988 года (первоначально датировался 1987). Содержит песни и стихи на стихи исключительно одноименного и замечательного во всех отношениях автора. Вся музыка — я и Кузя Уо (смесь панка и трэш-постпанка с авангардизмами и использованием произведений отдельных эстрадных оркестров). Состав тот же.

3. Веселящий Газ (1989). Ловко и незатейливо записан в течении первого мартовского дня на Кузин магнитофон «Эльфа-332». Записан сугубо вдвоем с Кузей Уо. Вся музыка и все тексты — наши собственные, что явилось следствием вывода, заключающегося в том, что все наши действия (вплоть до одиночного творчества) тоже являются объектами коммунизм-арта (о сути которого пространно и наглядно повествуется в нашей с Кузей Уо статье "Концептуализм Внутри", помещенной в первом номере альманаха "Контркультура"). Запись изобилует крайне наглой завышенностью высоких частот, грязи, мощи и вони.

4. Родина Слышит (1989). Записан снова втроем, в марте 1989 года. Все вокальные партии наложены на инструментальные фонограммы PIL, RAMONES, BUZZ COCKS, Оркестра Ф. Гойя и прочих всяких умов. Тексты — Льва Ошанина, Е. Евтушенко, Лебедева-Кумача, безымянно и поименно-народные и т. д. Также использованы фонограммы: речь В.И. Ленина "Что такое Советская Власть?", песенка Винни Пуха, веселые уроки радионяни, оригинальная песня «Усы» в исполнении Льва Барашкова и прочие красоты.

5. Солдатский Сон (1989). В записи, кроме нас троих, участвовал Джефф Жевтун (гитара, вокал, консультации). Весь текстовой материал почерпнут из натурального дембильского альбома и без изменений напет на натуральные солдатские мелодии, а также — на мелодии собственного сочинения. Использованы фрагменты классических произведений и джазовых композиций. По нашему с Кузей мнению, это — одни из наиболее ярких, страшных и трагичных опусов нами созданных.

Сразу же по окончании записи, по причине жгучего несогласия с творческой концепцией проекта, Манагер убежденно сгинул.

6. Чудо-Музыка (1989). Записан в апреле 1989 года вдвоем, то есть без Манагера, как и все последующие. Продолжительность альбома — около часа. Апофеоз конкретной музыки (записанные авторские хэппенинги, частушки, радиоспектакли, речи Хо Ши Мина, Сулеймана Стальского, В. Леви, Брежнева, Ленина, тракториста Гиталова, фонограммы похорон забвенных групп с "Garage Punk Unknowns" и т. д.). Тексты — от С. Михалкова и Л. Ошанина — до Кафки, Достоевского и Хармса. Использована масса несообразных и невообразимых технических хитростей.

7. Народоведение (1989). Обилие конкретной музыки и гитарного панк-авангарда. Использованы народные и КСП-шные песни, фрагменты произведений SEX PISTOLS, THE DOORS, И. С. Баха, тексты и высказывания В. Розанова, И. Такубоку, Дж. Лидона, А. Солженицына, Л. Андреева, Ф. Кафки, Э. Фрида и др. Как и Солдатский Сон — это один из наиболее цельных и глубоких наших альбомов. Что хотели — то и сказали. По сути весь звуковой материал альбома был спроектирован и реализован мной почти единолично, так как Кузя жестоко и сокрушительно загинался от зубной боли и соизволил поучаствовать лишь в окончательной стадии работ. Так что, это — почти что мой сольник.

8. Сатанизм (1989). Этакой "Original Soundtrack" к так и не снятому фильму. В свое время имел место иной вариант и наименование (Несанкционированное Поведение Всего). В отличии от последнего в Сатанизме не участвуют члены ФЛИРТ, и нету напетых такстовок. Кроме того в данном варианте властно звучит ранее отсутствовавший калейдоскоп всевозможных ненаглядно-превосходных реалий "беспредельного житья".

В остальном, см. раздел «Бутлеги», LP Несанкционированное Поведение Всего.

9. Жизнь, Что Сказка (1989). Коллаж стихов членов КОММУНИЗМА в авторском исполнении и советских эстрадных песен 50-60-х — начала 70-х годов. Являет собой наглядный образец советско-народно-коренного понимания американщины, хиппизма и рок-н-ролла. Очень смелая и решительная работа.

10. Лэт Ит Би (1989). Записан совместно с дуэтом ФЛИРТ (Олег Сур и Валерка Рожков). Материал — народные дворовые песни 60-х — начала 70-х годов. В своем роде это — похвальное и неумолимое доведение конкретной музыки до полного, окончательного оебунения. Очень красивый и грустный альбом.

11. Игра В Самолетики Под Кроватью (1989) (2LP). Записан пресловуто и преимущественно во время хэппенингов, проводимых нами в мае 1989 года в лесах и свалках. Обилие индустриального авангарда (использование в качестве инструментов металлических конструкций, объектов и отходов), студийных замысловатых звуковых эффектов, а также — конкретной музыки. Тексты — ГО, В. Шаламов, инспектор Савченко, а также — малоизвестные воспоминания о Ленине. В альбом вошли композиции, своевременно предназначавшиеся для использования в сольных альбомах, как моих, так и Кузи Уо (так и не реализованных), а также опусы с бутлеговского авангардного альбома ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ — Psychedelia Today, записанного далеким счастливым летом 1985 года.

12. Леннинана (1989). Ноябрь. Этакий разнузданный, полуобезумевший коллаж из ленинского и постленинского материала. Использована уникальная запись детской народной песни "Это Было В Городе Черкасске" в душевном исполнении моей малолетней племянницы. В целом, это — гротескная, многокрасочная, болезненная и, как мне кажется, страшноватая в своей болезненности — работа.

13. Коммунизм № 13 (1990). Игривый часовой сборник всевозможных заковыристых ляпусов, досадных неудач, брака и прочего курьезного вздора, позаимствованного из «коммунистического» манагеровского архивов. Предназначается, собственно, для нас же самих, а также — для нашего ближайшего и отнюдь не многочисленного окружения.

Кроме всего прочего здесь представлено программное сочинение Кузи Уо — "Бабушка Живет Вчерашним Днем", которое должно было войти, то так и не вошло по разным причинам — в Игру В Самолетики Под Кроватью. Вот.

14. Хроника Пикирующего Бомбардировщика (1990). Последнее и наивысшее, на мой взгляд, достижение КОММУНИЗМА, а может быть, и вообще, всех нас, ГрОб-овцев. Не хочется ничего писать. Для меня это — именно Хроника Пикирующего Бомбардировщика.

15. The Best Of Communism: Благодать (1990) (2LP). Живописный программно-итоговый сборник заново перемикшированных КОММУНИСТИЧЕСКИХ красот (собранных из всех четырнадцати альбомов). Включены, по-возможности, ранее неиспользованные нигде дубли и варианты исполнения. Факт наличия обозначенных рисунками (с легкой руки Кузи Уо) наименований вошедших в сей сборник композиций не имеет прямого отношения и следствия с BUTTHOLE SURFERS "Highway То Steven". Просто — так захотелось напоследок.

 

 

КУЗЯ УО (соло)

 

I. Военная Музычка (1989). Буйный букет заново перемикшированных КОММУНИСТИЧЕСКИХ опусов и отдельных студийных, ранее не опубликованных записей, предоставленных в неурезанных, полных вариантах.

 

 

II. БУТЛЕГИ

 

Кроме немыслимого множества ДУРНО (мягко выражаясь!) записанных «зальников» в миру поимело хождение и существование самозванное полчище абсолютно левых сборников и мифических альбомов, пиратски составленных из разного рода «отбросов», экспериментов и курьезов. В этот раздел попали также альбомы ГрОб-овских «постояльцев», записанные и вышедшие на других «фирмах», минуя ГрОб-Records.

Назову наиболее известные мне:

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА:

1. Душевные Песни (История Омского Панка № 1). Сборник домашний «детских» записей омских доморощенных панк-групп, как-то: ГО, ЗАПАДЬ, ПОСЕВ. Вместо ударных — портфели, чемоданы, коробки и прочая хуйня. Запись 1984 года. Детский лепет. Стыд и срам.

2. Кто Ищет Смысл (История Омского Панка № 2). Сборник домашних весьма скверно и косорото записанных записей ГО периода: декабрь 1984 — март 1985 годов в составе: Егор, Кузя Уо, Босс. Вместо ударных — по-прежнему всякая хуйня. Материал наигран крайне рыхло, гадостно и незатейливо. Просто — срань!

3. Поносные Звучания (1985) (2LP). Курносая, бездарная попытка записаться на «Akai» — однако, через советские МД-микрофоны (за неимением прочих), что, естественно, и окрасило общее звучание в крайне «поносные» тона. Материал — песни из ПОГАНОЙ МОЛОДЕЖИ и ОПТИМИЗМА. Помогали в работе (нам с Кузей): жена Кузи Уо — Ирина Радионовна — вокал, подпевки и некий безумный инженер Саша Бусел, по прозвищу «Патриот». Вместо ударных — пионерский барабан и какая-то железяка. Запись отвратительная. Ноябрь 1985 года.

4. Гражданская Оборона (1985). Лето 1985 года. Тщедушная попытка записаться в студии ДК «Звездный». Звук крайне смело и бездарно отстраивал некто Ю. Шатилов. Кое-что из этой записи в сильно реставрированном и дополнениям- варианте вошло в Историю: Посев 82–85 и первые два альбома. Качество чудовищное. Звук пустой, гулкий и белесый. Состав: Кузя Уо — гитары, бас; Егор — вокал, ударные; некто «Курт» Васин — подпевки; Иван «Камикадзе» — попытки подпевок.

5. Красный Альбом (акустический вариант, август 1986). Записано в период моего вынужденного одиночества в лаборатории омского политехнического института неким Евгением (тоже "Джеффом") Филатовым, местным поэтом, футуристом и рокером, который по собственной инициативе, несмотря наобещанные «неприятности» и по-просту пиздюли со стороны «органов», весьма отечески опекавших меня в это достопамятное время, предложил и оказал мне посильную и непосильную помощь. Результатом нашего знакомства и сотрудничества явилась эта смешная (хоть и очень качественная) запись. Я играл на гитаре, басе и пел, а Джефф подстукивал на бонгах и подыгрывал на китайской до-мажорной губной гармошке. Кстати, именно он придумал фразу: "Мы — лед под ногами майора".

6. Песни В Пустоту (2LP). Ноябрь или октябрь 1986 года. Акустический квартирник, состоявшийся в Новосибирске, дома у Саши «Иваныча» Рожкова, моего друга, поэта и флейтиста психоделической группы ШИФЕР (в свое время в ней играли Д. Селиванов, Д. Воронов, Д. Пай, А. Поморцев, Джекл и прочие легендарные личности). Так вот, я бренькал на гитаре и отчаянно вопил «Посевские» и «ГО-шные» песни 1984-86 гг. Женя Филатов — иногда подыгрывал мне на гитаре, преимущественно же подстукивал по ее оборотной стороне, а Иваныч — атонально и вдохновенно витийствовал на флейте. После этого концерта я буквально чуть не повесился, так как был крайне энегетически опустошен по причине отсутствия контакта с аудиторией. Отсюда и такое трагическое название этого бутлега. Оригинал я уничтожил, но кто-то, видимо, все-таки успел перекатать его себе и, вот, он, к моему грубокому удивлению, недавно «всплыл» (правда, в сильно порезанном виде) в Иркутске.

7. Психоделия «Тудей» (1985). Двойной альбом, записанный счастливым летом 1985 года при самом непосредственном участии Саши «Иваныча» Рожкова, нашего новосибирского друга, флейтиста, гитариста и поэта. Альбом представляет собой сплошные спонтанные авангардизмы и психоделии всех цветов и размеров. Иваныч — голос, флейты, гитары; Кузя Уо — басы, гитары, шумы, голоса; Егор — ударные, голоса, шумы, эффекты.

ВРАГ НАРОДА:

1. Делай С Нами, Делай Как Мы, Делай Лучше Нас (1988). Пятнадцатиминутный мини-альбом, записанный мною единолично сразу же после выпуска альбомов СПИНОК МЕНТА и ЧЕРНОГО ЛУКИЧА. Грязноватая, какая-то вспученная запись с громобойно, и при этом аккуратно звучащим вокалом, и стеной нечленораздельного срача в качестве сопровождения. Все песни, вошедшие сюда, впоследствии так или иначе были реализованы в разных альбомах и проектах.

ЕГОР ЛЕТОВ:

1. Русское Поле Экспериментов (1988). Об этом бутлеге я уже упоминал. Недавно я его как бы «официализовал», наложив ревер, вырезав щелчки и частично — фон, изменив порядок песен. Да, и вообще, почти наполовину его сократив. Напет и записан в декабре 1988 года на Фирсовский кассетник под аккомпанемент электрогитары. Предназначен специально для русской эмиграции, проживающей в Париже.

ЯНКА:

1. Домой! То же самое. Записан в январе 1989 года у Фирика дома. Янка — вокал и акустическая гитара; я — электическая гитара (да и то не везде). Запись предназначалась, как и мой вышеупомянутый альбомчик, для переправки в Францию и распространения там среди русской эмиграции, что с успехом и произошло. Название записи дал, кажется, Фирик, чем внес крайнюю путаницу, так как у Янки, как известно, есть одноименный «оригинальный» электрический альбом. Правда, в то время, когда предпринимался Фирсовский альбом, он только планировался, но все же…

2. Деклассированным Элементам (19S8). Известнейший и популярнейший бутлег. Записан в Тюмени, в местной полустудии в начале лета 1988 года неким Женей Шабаловым на «Сатурн». Это — первая электрическая запись Янки, своего рода "пробный камень" За ударными — немилосердно лежащий Женя «Джексон» Кокорин (в то время — барабанщик ИПВ, а ныне — гитарист ПРОВОКАЦИИ и Манагеровского МЕДВЕЖЬЕГО ВОРСА), на басе — я, на ритм-гитаре — Янка, а, буквально накануне приглашенный в постоянный состав Джефф Жевтун — на соляге, пущенной через американскую супердорогую примочку, которая столь хитро и изощренно напрепарировала звук, что Ромыч после прослушивания альбома отметил даже излишнюю «потусторонность» и «загробность» гитарного звучания.

САТАНИЗМ:

1. Несанкционированное Поведение Всего (1989). Первоначально вышел (май 1989) как альбом группы САТАНИЗМ. Это, по сути, лишь две вещи, первая из которых — "Человечекий Фактор" длится около пяти минут и представляет собой наши с Кузей Уо эксперименты с ленточными и пластиночными кольцами, авангардными приставками и прочей чудовищной техникой. Вторая, заглавная, длится почти тридцать пять минут и являет собой шаманский сатанический хэппенинг с участием группы ФЛИРТ из города Усолье-Сибирское.

Альбом впоследствии поимел значительные изменения. Смотри основной раздел, альбом Сатанизм группы КОММУНИЗМ.

ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ:

I. Кончились Патроны. (Концерт В Омске). Это, разумеется другие «Патроны». Это, собственно, акустический часовой квартирник, бурно состоявшийся либо в самом конце декабря 1987-го, либо в первых числах 1988-го у меня дома. Публика себя вела очень весело и раскрепощенно — орала, подпевала, хлопала, топала, пыхтела и т. д. и т. п.

ИНСТРУКЦИЯ ПО ОБОРОНЕ:

1. Карма Ильича (1987). Это — курьез. Промозглой осенью 1987 года сидели мы как-то раз в некоей душной и тошной каморке какой-то Тюменской ПТУ-шной общаги, кажется, пили и заодно, "от нехуй делать" записывали на «Ростов» свои песни. И было нас семеро: Ромыч (лидер ИПВ), Саша Ковязин (общий басист), Юра «Шапа» Шаповалов (лидер мифической группы, цветасто именуемой СОЮЗ ГОВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕЧКОВ ИЛИ О ЧЕМ ПОДУМАЛА ИНДИРА ГАНДИ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ, автор 2-х единственных песен этого превосходного коллектива), Артурка Струков (лидер КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ), я, Кирилл Рыбъяков (лидер групп АЛЬ-ДЖИХАД АЛЬ-ИСЛАМИ и КООПЕРАТИВ НИШТЯК) и некто Вова «Джаггер» (ныне лидер группы ГЛАВНЫЙ ГАСТРОНОМ, а тогда — общий флейтист). И вот так вот, сидя, мы попеременно и поочередно наигрывали свои дерзновенно- откровенные опусы под сочный аккомпанемент баса и гитары, душисто фузяшей через советский перегруженный кассетник. В результате возник часовой бутлег, из которого я впоследствии и произвел сорокаминутную выборку. Она, по-видимому, и имеет некое ограниченное хождение, т. к. оригинал записи куда-то таинственно канул.

КУЗЯ УО:

1. Трамтарарарарам (1989). Записано Кузей Уо частично у себя дома, частично — дома у Манагера, приглашенного на запись в качестве наемного вокалиста и сосредоточенно исполнившего практически все вокальные партии под авторским бдительным руководством. В музыкальном отношении — это лихая гремучая смесь трэш-металла, панка и авангарда, победно исполненная под подозрительный аккомпанемент самопального, невозмутимо и тошнотворно звучащего ритм-бокса. Во время записи манагеровский магнитофон, с которого воспроизводилась черновая дорожка, наэлектризовавшись в сверхвысокой степени самопроизвольно начал выдавать досадные помехи, неумолимо выражающиеся в громких и аритмичных электромагнитных попукиваниях, а также — в глубочайших завалах, чередующихся с завидным постоянством по обоим каналам. Запись имеет крайне циничный, нетривиальный и по-просту — небывалый характер. В своем роде это — доблестный пример высочайшей степени бескомпромиссности и нонконформизма в мировом масштабе.

МАНАГЕР:

1. Бхаведанта (1990) (2LP). "МСА Records", Иркутск. Альбом имеет два других наименования — Крещение Иркутском и Альтруизм. Это — акустический «зальник» Манагера, состоявшийся 5 января 1990 года в Иркутске, продолжавшийся более 2,5 часов (на записи — лишь первые 1,5 часа) и являющий собой грандиозный концептуальный акт, не осознанный как публикой, так и самим «маэстро». Описанию не подлежит ни в малейшей степени. По сути, альбом (как и сам факт такового выступления) является ярчайшим и вопиющим фактом, актом и проявлением так называемого "мелодичного мышления" — оригинального стиля, в котором работает и существует сей автор.

 

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

Надо сказать, что в архивах «ГрОб-Records» остается и имеется масса студийных «отбросов», не вошедших ни в какие альбомы и сборники всевозможным, непредставимых вариантов, дублей, ляпусов и просто — неожиданностей. Возможно, когда-нибудь некоторые из них и увидят свет, но… к глубокому вящему и безутешному сожалению осталось множество так и не реализованных «ГрОб-Records» планов и проектов, как то: диско-панк- рэповский сольник Сергея Фирсова, альбом кратковременно существовавшей «ска-бит-нью-вейв» группы МАТИАС РУСТ И ПВО, крайне нетривиальной команды БЕДОКУРЫ, готических ИСТУКАНЫ, омских представителей так называемой "шумовой сцены" — группы ШУМЕРЫ, так и не записанные «концертники» Манагеровских авангардных составов, таких как МЕСРОМ И МЕСОПОТАМЦЫ, МАРКЕТИНГ СВЯТОГО ЛУКИ, УЖАС В КОРОБОЧКЕ С КАЛОМ и ОПИЗДОТИИ КОЛОБОК, так ничего и не записавший мой, совместно с С. Зеленским, авангардный проект СУГРОБЫ и много всякого другого. Например, проектировалась, но так и не состоялась запись новосибирско-академовской группы ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЫ в самый чугунный и непотребный период ее становления. Теперь — это уже безнадежно упущенный момент. Проехали!

И еще… Может возникнуть такое впечатление, что я нарочито и непотребно расхваливаю изготовленые собственно мной или при моем участии записи и альбомы. Так вот, я вам вот что безжалостно сообщу, опять же, без ложной скромности — я действительно и всецело люблю, горжусь и охуеваю от всего созданного, всего, что случилось и получилось!.. А то, что ныне мы, бывшие соратники, неизбежно, безвозвратно и окончательно разбредаемся в свои сугубые стороны, восторженные и горестные, жуликовые и беспредельные… так это все, по большому счету — неважно… Все это хуйня, дорогие товарищи! Главное — то, что был невъебенный праздник. И он, посредством нелепого чуда записи, остался и продолжается для всех тех, кто еще имеет уши — слышать!

10 сентября — 10 ноября 1990 г., Егор.

 

 

ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!

(ИНТЕРВЬЮ С ЕГОРОМ ЛЕТОВЫМ)

 

В Цезаре образ Господа заменили зеркалом.

X.Л.Борхес "Богословы"

 

Костомаров, историк:

Двенадцать лет.

Тринадцать лет.

Пятнадцать лет.

Шестнадцать лет.

Кругом одни кустарники.

А. Введенский, "Очевидец и Крыса"

 

Свобода есть прорыв в этом мире.

Свобода приходит из другого мира, она противоречит закону этого мира и опрокидывает его.

Н. Бердяев, "Противоречия Свободы"

 

Иисус сказал: Тот, кто познал мир, нашел

труп, и тот, кто нашел труп — мир недостоин его.

Евангелие от Фомы

 

— Итак, приступим. Вот, для чего тебе это "интервью"?

— Видишь ли, в предыдущих, в разное время даденых интервью много, к сожалению, переврано, недоговорено или по-просту глупо наговорено лично мною же или по неразумению издателей. Я, вот, недавно где-то встретил такую апокалипсическую мысль, что, мол, время сейчас катастрофически ускоряется и сжимается, стремительно приближаясь к некоей абсолютной критической точке. Этот вот процесс разгоняется букально на глазах — в течении месяца, недели проживается то, на что раньше требовались годы, десятилетия и жизни. Я это сейчас очень четко ощущаю. В последние резиновые месяцы-годы развеялось немало иллюзий, которые имели место быть в сказанном, написанном, и вообще, содеянном мною в разное время тому назад. И вот теперь очень хочется, чтобы все, по возможности, стало на свои места, очередные, исконные и искренние, а также — разрешить вопросы, которые, возможно, у кого-то возникают ко мне. Хотя сразу хочется казать, что все, что будет здесь мною сказано, уже содержится в гораздо более глубокой и полной форме в моих стихах и песнях. Имеющий уши слышать — несомненно услышит. А, кроме всего прочего, сейчас кругом такая ебнутая ситуация, что если ты не скажешь сам — неизбежно выскажутся за тебя. И тогда будет уже позно подавно, или по меньшей мере, трудноисправимо. Тем более, что сейчас происходит такой буйный рост народной мифологии, дрязгов сплетен… вот.

— Что ты можешь сказать по поводу публикуемой тобой подборки собственных стихов и текстов песен?

— Я крайне против того, чтобы, вообще, где-либо печатались тексты моих песен. Просто негодую. Песня — это песня, и текст ее имеет свою значимость лишь в общем песенном контексте. А это — и энергия исполнителя, и мелодия, и гармония, и ритм, и еще куча необходимейших компонентов. Я, вот, не воспринимаю (во всяком случае в полной мере) песен Высоцкого или Башлачева на бумаге — это надо слушать. Или петь самому. Иначе ничего настоящего, ничего целого не возникает. То, что я здесь публикую — это именно стихи, написанные мною ИМЕННО для визуального восприятия, для "прочтения глазами", а отнюдь не вслух. "Как В Мясной Избушке" — хоть и должна звучать (да, и звучит в Хронике Пикирующего Бомбардировщика), но на мой взгляд, «работает» и в напечатанном, визуальном варианте. И я еще раз хочу убедительно и настоятельно попросить редакции зависимых, и тем более, независимых изданий никогда не печатать, не публиковать тесты моих песен, ибо они написаны не для этого.

— С этого лета ты перестал работать с Янкой. В апреле этого года прекратила свое существование ГО, во всяком случае, ее концертный вариант. В чем причина всех этих расставаний?

— Знаешь, если ты делаешь что-то настоящее, смелое, честное и яркое — тебя обязательно попытаются схватить и схавать. И неизбежно схавают, и святыню твою обосрут, если постоянно не сигать за поднимаемую в очередной раз планку, если не сотворять всякий раз, когда на тебя разевают рот, очередной срачи, очередного отчаянного, чудовищного, безобразного, безнадежного и бессмертного скачка, на переваривание которого массам требуется М-ное время, необходимое для твоего нового шага в новые беспредельности. Это — всегда эпатаж в какой-то степени. Каждый твой шаг, каждое твое очередное творение должно быть пропитано такой агрессией, таким патологическим чувственным буйством, чтобы оно встало, выперло поперек глотки по возможности каждому "убежденному жителю". Так вот, если ты скверно и ежесекундно не гадишь на всех фронтах — тебя неизбежно сделают частью придворного гюпса, жадной массовой развлекухи — как это случилось с джазом, роком и т. д. и т. п. И все это сейчас происходит с Янкой. Социум ее заживо пожирает и она уже безвозвратно, как мне кажется, упустила время и место для необходимых в подобных случаях заявлений и действий. Теперь она вкупе с моими бывшими согруппниками (вернее, соГрОбниками), судя по всему, находится в противоположном моему делу лагере. Самым досадным образом они позволяют черни создавать, лепить из себя сладкозвучный, угодный ей миф.

Приятного аппетита! Понятно, не каждый может позволить себе радость и смелость наплевать в кургузые рожи своим почитателям, особенно, если среди оных — Троицкие, Липницкие и Гребенщиковы. Я очень отчетливо ощущаю все происходящее с Янкой, потому что сам висел на волоске, когда меня чуть не сожрали в 1986-89, когда я терял драгоценное время, ожидая чуда с небес. И все-таки я выскочил из ловушки, С декабря 1989 по сегодняшний день я совершил ряд крайне важных для меня действий (среди которых, кстати, и роспуск 13.04.90 проекта, именуемого ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ), и не собираюсь останавливаться. Путь вперед — это всегда отталкивание, отстранение, отрицание, всегда — отказ, всегда — "Прощевайте!" Я, ничтожный, не хочу и не могу себе позволить быть пойманным в какую-либо ловушку гармонично-чавкающего бытия. Ведь я не оставляю следов на свежем снегу.

— Ты, вот, я вижу, не очень-то жалуешь граждан. Откуда такая ненависть?

— Это — не только ненависть, это еще и панический животный ужас. И не то чтобы боязнь их, а, скорее, патологическое неприятие. Это даже не Я боюсь и ненавижу — это что-то во мне боится и ненавидит. Мне все время, когда я иду по улице, кажется, что я — не человек, а что-то вроде марсианина, замаскированного, загримированного, более или менее удачно под гражданина. И в любой момент эта мимикрия, эта наебка может раскрыться и тогда — пиздец! Я давно уже не выхожу из дома без оружия, и все равно перед ними я — абсолютно беззащитен. Я — чужой. Природно, изначально чужой. Вечно чужой. И все они знают это, чувствуют, как акулы — кровь. Я всем им чужой, и мне чужды и крайне отвратительны все ихние набрякшие радости и горести, идеалы и пороки, все, чем они живут и о чем мечтают. Это — мой врожденный инстинкт. Здесь я диверсант, заброшенный на вражескую территорию. Этакий Штирлиц.

— И каково по твоему твое "секретное задание"?

— Это невозможно даже в малом предположить. Я могу лишь говорить и то предположительно, каково это для меня. А оно для меня таково, что всю жизнь с самого детства все иррациональное, в особенности связанное с исследованиеми временных причинно-следственных связей, у меня вызывало и вызывает какое-то тревожное, священное и жуткое, смертельное и притягательное ощущение причастности моей потаенной сущности к неким истинным для нее, невыразимым, необъятным и, судя по всему, внечеловеческим вещам, системам и реальностям, проникновение в которые оплачивается чудовищными, по человеческим меркам, ценами. Так вот, необходимо решиться обречь себя на безумную, крамольную, смертельную охоту за этим глубинным знанием — ухватить за хвост, за тень, спиздить, в конце концов, это изначальное, невыразимое, единственное знание, которое — суть всего. Все, что я делаю — это попытка извлечь из себя его, ибо ощущаю себя его хранителем. Все мои настоящие песни — только об этом. Это и "Русское Поле…", "Мясная Избушка", «Прыг-Скок», "Про Дурачка". Это — векторы, указатели. Ничтожные, тщедушные, конечно. Но благодаря им я сподобился ощутить суровый, зловещий и праздничный сквознячок из чуть приотворенной двери, лучик из дверного глазка. Для меня единственно важное из всего, что происходит со мной и вокруг меня — эта вот "открытая дверь", постоянное ожидающее присутствие истинного, родного начала, существующего параллельно всей этой дешевой бутафории. И творчество — это в некотором роде трамплин туда. И, наверное, поэтому человечеством, отчетно или безотчетно, но твердо и жестоко искореняются носители, хранители и, тем более, воплотители этого Имени Имен. Для масс это — инстинкт самосохранения. Это — страх и ненависть перед чужаком, врагом их природного, естественного порядка. А, впрочем, все — гораздо сложнее. Все, что я тут говорю — это так, модельки, которые я строю и которые работают для меня в настоящий момент. Этакие "картонные зайцы на игровом поле".

— Те изрядные ушаты говна, которыми в последнее время окатывают тебя и твое дело гундосые представители абсолютно разных слоев — от мозговитых yмoв дo вceнeпpeмeнныx гопников, тусовщиков и прочей «черни» — объясняются вышесказанным?

— Да, нс только. Это, конечно, и инстинктивное неприятие чужака, но… насколько я уже поимел опыт, наизловоннейше тебя поливают даже не гегемоны бытия, а бывшие «свои» — те, кто делил с тобой долгое, трудное и веселое времечко, но в последний момент по тем или иным причинам выскочил из мчащегося поезда. Я, вообще, считаю — есть люди творцы, и есть — приземлители — те, которые все называют, расставляют по полочкам, доводят до некоего унылого общсбытового среднеарифметического уровня этакие "мозговитые умы", как ты выражаешься… Умники, математики, прогматики — миряне, вечно усмехающиеся и позевывающие. Они никогда не позволяют себе "хуем почесаться", по выражению Манагера. Именно они-то и предпримут все возможное, чтобы некрепко и основательно "убить пересмешника", приземлить все сделанное нами. Я постоянно выслушиваю про себя такие мифы и "сказки бабушки Насти", что остается только хлопать себя по жопе, хрюкать, да приплясывать. Кругом — необъятная, распухшая реальность Юрия Мамлеева. Видишь ли, одним — на всю катушку горевать, ликовать и творить. На всю катушку. А другим — эевать, пердеть, почесываться да посмеиваться, да и то, с оглядочкой. Ничего туту не поделаешь. Я отлично понимаю и отдаю себе трезвый отчет, что все мною сделанное в общечеловеческом масштабе абсолютно бесполезно, и что все и вся осталось по сути неизменным, либо изменилось столь незначительно, что по-просту стыдно предпринятых "гримас и прыжков". Не вышло у меня «рок-революции». Никому она, как оказалось, на хуй не нужна, кроме меня самого и кучки таких же, как я выродков. Вернее, я сделал «рок-революцию», а ее никто (или почти никто) не заметил. И насрать. Тут не это главное. Неважно, что в говне утопят. Просто некоторые вещи имеют место и смысл только в вечности. Я, конечно, ничего не изменил в этом мире, но зато я учинил (или кто-то учинил посредством меня) хорошенькое безобразие, которое можно рассматривать как знак, как пророчество, как прецедент торжества бунта и свободы над твердокаменными законами и чугунными скрижалями тоталитарного бытия. В этом смысле я, как личность, ничего не значу и не стою: я выступил как солдат обезумевшего дерзновенного фронта обиженных, нищих и уродов против уготованной, свыше предназначенной доли. И я очень рад и доволен тем, что успел тут сделать, выпустив изрядное количество веселых снарядов из своего оголтелого окопчика, затерянного на мировом раскидистом «рок-н-ролльном» фронте. А если снаряды кончатся — я поступлю, как и должен поступить всякий честный солдат, оставшийся с последним патроном или без оного, окруженный наступающим врагом. Это звучит крайне патетически, но я по жизни такой уж вот героический сопляк. Надо добавить, что во всем вышесказанном ничего слезливо-трагического нет, ибо каждый, кто ступает на этот путь, выбирает его добровольно и осознанно (никто силком не гонит), и стало быть, внутренне всегда готов платить за каждый свой разрывной праздничек. Я всю жизнь сидел на чемоданах. Я всегда знал свой выбор. А то, что, мол, говном зальют… Это и не важно. Они никогда себе не сознаются, они непременно себя наебут, они найдут любой миф, любую причину для оправдания и защиты своего сытного будничного постыдного самопродолжения. И они всегда для себя были и будут правыми, сильными и хорошими, а ты — недочеловеком, достойным лишь презрения или, в лучшем случае — жалости. Пластмассовый мир победит. И да и хуй с ним! Главное — поспеть. Главное — чтобы поверить, что Маленький Принц все-таки вернулся домой, на свою планету, когда его укусила змея! Понимаешь?

— Таким образом, каждая твоя песня — это этакий "взмах факелом в ночи", как у Кафки?

— Надеюсь, что это так. Когда мне наступает очередной пиздец (а это бывало весьма частенько), меня вытаскивали Высоцкий, Достоевский, Моррисон, Леннон, Боб Марли и прочие. И я жадно, всеобъемлюще и безрассудно благодарен им всем тем, что не дали мне потонуть в слабости и инерции. Может быть, все ими сотворенное в искусстве предназначалось только для того, чтобы я, или кто-то другой, в некий момент не загнулся. Я счастлив, если помог кому-то таким же образом, как и мне самому помогали и помогают. Значит — не зря… И вообще, это — великий закон: взял — отдай. Передай другому.

— А как ты расцениваешь свое творчество? Это искусство, или — …?

— Вот, Шевчук, кажись, где-то заявил, что, по его разумению поэты делятся на две основные категории: на тех, которые всю жизнь пишут один единственный идеальный стих, как скажем, Пушкин или он сам и, собственно, тех, кто своим творчеством как бы завоевывает новые пространства, территории, горизонты. Так вот, я и есть такой завоеватель. Я именно завоевываю внутри себя новые рубежи Безграничности, вседозволенности и дерзновенной вдохновенной всевозможности. И если творческий акт есть утверждение свободы, значит я из тех, кто ее завоевывает. Ибо ее нельзя получить в подарок, и она сама нс явится: ее можно лишь смело и отчаянно забрать, захватить, отвоевать — спиздить. В конце концов! И всевозможные проявления этого бунта и являются, по моим понятиям, настоящей поэзией, к которой никакого отношения не имеет лукавая эстетствующая срань всевозможных "игр в бисер".

— Ты вот, все говоришь о бунте, о свободе… Что для тебя есть бунт? Что для тебя есть свобода?

— Бунт — это единственная свобода. Единственная Радость. А свобода: она лишь одна — быть против. Как это у Брэдбери: "Если тебе дали линованную бумагу — пиши поперек".

— За все ведь надо платить… И ты знаешь чем?

— Заплатим. Я согласен платить. Идти вперед — значит неизбежно рвать мирские связи. Это — путь в Вечности через вселенское одиночество, по меньшей мере. Если ты выбрал движение, значит ты сам — Бог, Творец, Демиург, Созидатель собственной нравственности, собственного закона, мира, бытия. За это "покушение на престол" и следуют естественно вытекающие «награды» и пиздюли. Где праздник — там и похмелье. В самом акте творчества (особенно в роке) есть, на мой взгляд, некое «прометейство» — этакая кража, захват, крамольное и бунтарское похищение у горнего мира "небесного огня", знания, энергии, силы, света — в подарок, в дар своим увечным, лишенным, убогим, обижеУшьш, обделенным сородичам, «болезным» — тем, кому изувеченно и извечно не положено. И Матросов, и Махно, воюющий единовременно на всех фронтах, и Высоцкий, и Шукшин, и Тарковский, вообще, каждый истинно живой каждым своим честным, горьким и ликующим действием как-бы затыкает собой некое чудовищное метафизическое дуло, хоть на пару мгновений. И тут не важно — чем придется платить, какой карой… главное — что амбразура пару секунд безмолвствовала. Главное — что вражеское орудие выведено из строя хоть на пару секунд. Значит, свои получили передышку. И тут не важно — узнает ли кто об этом, поймет ли… если даже окажется, что ты — один такой пидор на всей планете — все равно надо взрывать и затыкать. Пока хоть один из нас держит этот антитоталитарный фронт — фронт не падет. И пока я жив — рок-н-ролл не умрет. И в этом я прав не по людской правде, я прав по своей свободе. Это — единственное, что чего-то стоит. Единственная реальность, единственная система координат, единственная моя религия, которая выше Бога, выше Мироздания, выше истины.

— Ты, стало быть, верующий?

— Я — человек, свято и отчаянно верующий в чудо. В чудо неизбежной и несомненнейшей победы безногого солдата, ползущего на танки с голыми руками. В чудо победы богомола, угрожающе топорщащего крылышки навстречу надвигающемуся на него поезду. Раздирающее чудо, которое может и должен сотворить хоть единожды в жизни каждый отчаявшийся, каждый недобитый, каждый «маленький». Я, вот, где-то читал про одного самурая, который перед тем, как сделать себе харакири, написал: "Уничтожу весь мир!". Так вот, я свято и закоченело верю и знаю, что он его этот "весь мир" и уничтожил, расхуярил, величественно, безвозвратно и однозначно. Введенский правильно пишет, что чудо — остановка времени, возможная лишь в момент смерти. Сытый индивидум, существующий в липкой протяженности будней, надежд, желаний, ожиданий и т. д. и т. п., не сотворит чуда, не "остановит мир". На это способен лишь тот, кому нечего терять. Это тот сокрушительный залп, когда уже "кончились патроны". Пусть в глазах всего мира это — разгромное поражение, зато для тебя и для твоего мира это — полный и окончательный мат, триумф и торжество! Имеющий уши слышать — услышит. Если ты посмел и не отрекся, не предал в глубине души сам то, во имя чего ты жертвуешь — то никогда не проиграешь. И… кроме этой чудесной силы, нарушающей и попирающей вселенские законы и заповеди, я верю лишь в себя самого, в свою непримиримость и свои собственные игры. Все это можно выразить одним словом — свобода.

— Не возникает ли у тебя ощущения, что ты (да и все ГрОбовцы) в той или иной мере задействованы некими силами в этакой незримой партии в качестве шахматных фигурок? Я понимаю — это может звучать обидно…

— Задействованы? По-видимому, это так и есть. Я несомненно, ощущаю силу за своей спиной — иначе каким образом наши нелепые записи поимели бы столь широкое распространение на столь широкой замечательной во всех отношениях территории, несмотря на отвратительное качество записи и этакий, мягко выражаясь, «непрофессионализм» исполнения. Это, несомненно, кому-то нужно. Но в этом я не вижу ничего обидного, для себя во всяком случае. Видишь ли, дело в том, что я не соотношу себя, свое настоящее «я», свою истинную, нетленную суть с тов. Летовым Игорем Федоровичем, 1964 года рождения, проживающим по адресу… и т. д. Я и есть та сила, которая строго, заботливо и бережно хранит, ведет меня и спасет изо всех каждодневных мучительных ловушек. Мы все на «ГрОб-Рекордз» (кроме некоторых дезертировавших) в некотором роде — одержимые воплотители, исполнители некоего высшего, скажем, предначертания. Отдавая себе в этом отчет или не отдавая, каждый из нас делает то, что может и что должен.

— А, вот, скажи, по-твоему рок-н-ролл неминуемо приводит к суициду, безумию, погибели: так или иначе — к трагической "развязке"?

— Мне кажется, да. Это очень жесткий и суровый путь. Рок-н-ролл — это, вообще, жесткая штука. Это всегда, так или иначе, — вызов, бунт, всегда — побоище, войнушка. Преступление! Всегда — экстремизм. И если ты решил принять правила игры и принять в ней участие — хочешь-не-хочешь, придется распроститься с мечтаниями и попытками "на хуй сесть и рыбку съесть". Либо ты сам покоряешь, лепишь свою обетованную реальность, либо она превращает тебя в слякотное «увы». Да, и вообще, всегда и во всем необходимо доходить до полного крутняка: вплоть до самосгорания, самоуничтожения, или сгорания и уничтожения всего, что вовне. Если ты однажды решил сказать «а», то должен (если ты, конечно, не полный пиздун) сказать и «б» и все прочее. И ежели ты дошел до буквы «э», то имей гордость, мощь и совесть, чтобы выпустить из себя внушительное «ю», а затем — и великолепное раскидистое "я"!!. Рок — это всегда ярость, это — всегда агрессия. Яростное, одержимое, ликующее, бунтующее бессилие — бессилие загнанного в угол зверя, раздирающее и вдохновенное бессилие бросающегося на врага подранка, восставшее сокрушительное поражение, которое попирает вселенные, сдувает миры, как карточные домики, которые выше жизней, смертей и прочих подслеповатых сусальностей!.. Рокер в течении нескольких лет при честной и полной самоотдаче проживает то, на что нормальному жителю надобны десятилетия и целые жизни. Это — стремительное, яркое и зловещее, словно полет махаона, выгорание. Вымирание. Это своего рода трамплин, с которого, разогнавшись как следует, можно взмыть в наднебесье, выбраться за грань, перескочить несколько пролетов, прогрызть, пробить прозрачную стенку своей юдоли, перехитрить, наебать куцый человеческий удел и "объективные законы". Можно, конечно, и наоборот: сурово, самозабвенно и непоправимо наебнуться оземь вдрызг и брызг! Ну, что ж — кто не рискует, тот… Это очень здорово, вечно и вздорно — сигануть выше крыши, вытащить себя за шиворот из болота, как Мюнхаузен, понять то, чего нельзя понять, обрести неподдающееся обретению, сочинить то, что нельзя сочинить, позволить себе непозволительное. Главное — посильнее разогнаться и не дать уму и телу взять верх над собой, главное — не дать себе «съиндильгировать», как это делало и делает абсолютное большинство рокеров у нас, и тем более — на «Западе». Их Mario — первопроходцев, вольнодумцев, избранных. Основная масса же — апостолы, пожиратели, популяризаторы, приземлители. Так было и будет. Учитель учит лишь учителей. Художник рисует лишь для художников. Ученики не могут научиться ничему. Каждый живой, каждый настоящий — вселенски, безобразно одинок. Только косоротая чернь бывает «вместе». А каждый из наших всегда один на один со всем существующим и несуществующим. Таковы правила игры. У Леонида Андреева есть отличнейший рассказ — «Полет». Помнишь, чем он кончается? "На землю он так и не вернулся". Трагично ли это? А насчет суицида… Вот, Серега Фирсов (наш менеджер, друг, товарищ и брат), в отличие от меня считает, что последний патрон оставляют не себе, а пускают во врага, а потом идут в атаку с ножом, с голыми руками… пока ты не будешь убит в честном бою, убит именно ими, а не самим собой. Мол, если не можешь больше петь песни — пиши книги, снимай фильмы, просто существуй назло, главное — воюй до конца. Он мне однажды сказал, что никогда не простит мне, если я сделаю то же, что и Сашка Башлачев. А, по мне, так… самое страшное — это умереть заживо. Это — самое чудовищное, что я могу себе представить. Умереть "мучительной жизнью", как все эти бесчисленные престарелые постыдные "герои рок-н-ролла", Диланы и Попы. Я никогда не смогу себе позволить такой низости. А кроме того, сейчас на дворе такое жестокое времечко, когда каждое свое заявление необходимо подписывать чем-то серьезным, кровавым или безумным. Каждый раз приносить что-то внушительное в жертву, чтобы к тебе по-просту прислушивались — я уж не говорю, чтоб поверили… И вообще, мне кажется, что лучше уж (и, главное, — красивее) — яркое, горькое, испепеляющее и победное мгновение света, чем долгая косно-унылая и прозаично-параличная жизнь. Я никогда не мог понять пословицу про синицу в руках и журавля в небе. В самоубийстве для меня нет греха, если оно — акт утверждения «залихватских», не от мира сего ценностей, которые сильнее всех инстинктов самосохранения, сильнее всех наглядных распаренных благ, медовых пряников, "жирных рук жизни". Бердяев замечательно помыслил: "…для свободы можно и должно жертвовать жизнью, для жизни не должно жертвовать свободой. Нельзя дорожить жизнью, недостойной человека". О!

— Тебя еще не упрекали в инфантилизме?

— Еще бы! Мой братец всю жизнь «упрекает»! Все, что я несу — это очень детская, если можно так выразиться — «философия». Я все еще дитя в какой-то бесценной степени, и я сияю и горжусь тем, что до сих пор среди всей этой вашей замысловатой гамазни я окончательно еще не потерял детского, наивного, чистого восприятия, и до сих пор безоглядно отношусь к жизни, к тому, что со мной происходит, как к игре. Значит, я все еще молод. И, стало быть, жив. И рок для меня — своего рода детская, жестокая и опасная игра, как те игры, в которые играл маленький Иван и фильме Тарковского. С какой вдохновенной радостью, с каким остервенением я пинал в детстве мячик во дворе — так же весело, вдохновенно и стервенело я ору в свой микрофон. Только ребенок способен на истинно великое безумство, только он способен по-настоящему безрассудно и сокрушительно "дать духу!" «Человек» при-евбем рождении нежен и слаб, а при наступлении смерти — тверд и крепок. Все существа и растения при своем рождении слабые и нежные, а при гибели — сухие и гнилые. Твердое и крепкое — это то, что погибает, а нежное и слабое — то, что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает и крепкое дерево гибнет." Я — внештатный член "Союза свободных мореплавателей" из книжки Кэндзабуро Оэ.

— Вот, ты все время страстно подчеркиваешь всякие «религиозности» и прочие «неземные» аспекты своего сочинительства. Почему же до самого, сравнительно недавнего времени, в твоих песнях было столь немало политической тематики? То есть вот эти вот нынешние твои «метафизические» концепции возникли лишь недавно, или…?

— Я на этот вопрос уже неоднократно отвечал. Попробую еще раз. «Политика» в моих песнях ("Все Идет По Плану" и пр.) — это вовсе не «политика» (как все это тупейше и буквальнейше понимается тусовщиками, Троицкими и прочими почтенными умами), во всяком случае, — не совсем «политика» в полном смысле слова. То, что сейчас говорю о бунте, как о единственном Пути — это, в разной степени осознанности, было во мне всегда, насколько я помню, — с самого глубокого детства. Для меня все мною используемые тоталитарные «категории» и «реалии» есть образы, символы вечного, «метафизического» тоталитаризма, заложенного в самой сути любой группировки, любого ариала, любого сообщества, а также — в самом миропорядке. Вот в этом чарующе-нечестивом смысле — я всегда буду против! А кроме этого мною всегда двигало сознательное или подсознательное стремление к тому, чтобы честно "пасть на поле боя", побуждая сочинять, петь и учинять нечто столь дерзкое и непримиримое, обидное, за что должны либо повязать, либо просто запиздить. Однако Хозяин хитер. Я уже говорил, что, если он не может по каким либо причинам сразу же тебя уничтожить, он пытается тебя сожрать, сделать собственной составной частью, попросту опрофанить — через попе, через открытое признание. Поэтому нужно каждый раз изобретать новую дерзость, не лезущую ни в какие терпимые на данный момент рамки. Новый эпатаж. Тогда, в 1984-88 гг., снарядами были: совдеповская тоталитарная символика, панк-рок, мат и нарочито зловонное исполнение (особенно на "Live"-выступлениях, если таковые были). Теперь на смену им пришли: новая стратегия, новая тактика, новое оружие, новая форма войны. Но суть противодействия, суть хищного активного сопротивления — все та же, ибо все равно всегда и везде мы — лед под ногами майора, в каком бы козырном обличий он не являлся и через кого бы он не действовал. Каждый понимает все в силу собственного разумения.

— В свое время ты заявлял, что Русское Поле Экспериментов и Хроника Пикирующего Бомбардировщика — твой предел. Затем была записана Инструкция…, а затем последовал и Прыг-Скок. Что теперь?

— Не знаю. Не знаю даже как тебе ответить. Это глупейше словами выражать. Я, вообще, замечаю, что подошел к некоей условной грани — к некоему, как-бы высшему для меня уровню крутизны, за которыми слова, звуки, образы уже "не работают", вообще, все, что за ним — уже не воплотимо (для меня, во всяком случае) через искусство. Я это понял, когда написал Русское Поле…. Оно для меня — вышак. Предел. Красная черта. Дальше — у меня нет слов, нет голоса. Я могу лишь выразить равнозначное этому уровню, являя просто новый, иной его ракурс. Это «Хроника» с "Мясной Избушкой" и «Туманом» и «Прыг-Скок», и "Песенка Про Дурачка", и "Про Мишутку" (онаЯнке посвящается), и последняя моя песенка — "Это Знает Моя Свобода". Выше них для меня зашкол, невоплощаемость переживаемого, вообще, материальная невоплощаемость меня самого. А вот именно туда-то и надо двигать. Видишь ли, надежда — это наиподлейшая штука. Пока она хоть в малейшей степени присутствует, можно хуй пинать — выбор крайне далече. А вот теперь — времени больше нема. "Закрылись кавычки, позабылись привычки". Это — конец. Конец всего, что имело смысл до сих пор. Скоро утро. Новая ступень. Новый уровень. Новый прыг-скок. Осталось лишь всецело собрать все внимание, все силы, всю сноровку — и не пропустить необходимый стремительно приближающийся поворот. Как поступать в данной ситуации: каждый решает сам. Манагер, вот, считает, что напоследок надо непременно поубивать как можно больше людишек. Янка двинулась в обратный путь — к родному человечеству, со всеми вытекающими из этого последствиями. Черный Лукич попер в католичество. Джефф решил работать в одиночку… А мне, видимо, пора готовиться к прыжку. Мне, вообще, в последнее время кажется, что вся моя жизнь была этакой изящной разминочкой, подготовкой к тому финальному, решающему, толевому рывку вон, наружу, который мне и предстоит совершить, возможно. В самом скором времени, необходимость которого уже покачивается на пороге, поглядывает на часы, постукивает по циферблату и подмигивает.

— А не боишься ли ты, что потешаться будут и над тобой, и над словесами твоими и прочим, тобою рожденным? Ведь, сказано же в твоем любимейшем Евангелии от Фомы: "Не давайте того, что свято, собакам, чтобы они не бросили это в навоз".

— А все это не собакам дается, но своим. Я по крайней мере, на это уповаю. А то, что потешаться будут… так пусть себе посмеиваются. В "Том Самом Мюнхаузене" Марка Захарова отличнейше было сказано: "Это не всякий может себе позволить — быть смешным". Действительно, не всякий! Позволить себе такую напрасную наивность, растопыренную смелость и беспардонную святость — быть посмешищем. Позволить себе такую наглость — быть слабым, простым, быть по-просту хорошим, как Кирилов в «Бесах». И они все — смеющиеся и издевающиеся над нами — на самом деле, я знаю, боятся. Боятся до патологии. На самом деле они все понимают. И им не смешно. Им страшно. И до рвоты завидно. Ни один католик не позволит себе быть Христом, а я, вот, открыто могу заявить, что внутренне я истинно таков, как возносящийся Христос на картине Грюневальда!

— Даже так?

— Даже и не так! Я сугубо и всенепременнейше считаю, что то, что мною тут вещается — есть, не более и не менее, как пятое и единственное верное и священное Евангелие, да, и вообще, — Книга Бытия Всех Времен и Народов! Себя же я причисляю к лику святых — как в песне Кузи Уо поется: и отныне вам жить подобает по образу и подобию моему! Позволяю себе все. Нету ничего, что я не могу себе позволить: от Вечного и святейшего бытия — до сырого и кислого небытия. Только от тебя самого зависит — кем тебе быть… И это определяется тем, на что ты замахиваешься, и сколь многим ты способен пожертвовать. "О, засмейтесь, смехачи!"…

— А вот теперь такой вопрос. Как ты расцениваешь то, что в свое время и Ромыч, и Черный Лукич, и многие другие твои соратники выдавали невиданные, дерзновенные в своей дерзновенности опусы, а затем в дребезги отреклись от всего содеянного. Вот, как ты разумеешь — их былая крутизна являлась их собственной заслугой, или…?

— Да, какая, на хуй, разница — чье это! Это и так известно — чье. Автор один. Автор у всех у нас один. Это — то, что нами движет, то, откуда мы родом. Тот, кто хоть раз это понял, принял и вошел в игру — никуда из нее не денется. Он уже в высшем смысле как-бы спасен, как мне кажется, как бы низко он в процессе этой игры не сверзился, в каком бы говне не потонул, какой хуйнею бы ни занимался. Рано или поздно он проснется, все поймет и засмеется как Кришна в притче про то, как он однажды воплотился свиньей. Ромыч уже навечно автор "Непрерывного Суицида", "Рок-н-Ролльного Фронта", "Убей Мента", да, и вообще ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ. Вся поебень, которой он сейчас мается — простится, забудется, да, скорее всего, и вообще, во внимание не примется! Важно то, что он однажды (да и не раз) поставил всему миру (в очередной раз ухитрившемуся не заметить этого) мат, как в рассказе Василия Аксенова «Победа». Он — в моей вечности. И я думаю, что где-то в глубине души он все это и сам понимает, поэтому психует и выебывается. Как бы там ни было, он — навечно мой лихой горемычный собрат в нашей общей удалой и безобразной рок-н-ролльной войнушке, — так же, как и Черный Лукич, Димка Селиванов, Янка… да, и вообще, — все те, кто хоть раз поучаствовал в этом скромном празднике.

— Как ты относишься к профессионализму? В записи, в исполнении?

— Да, наихуевейше!!! Только, блядь, дилетант может сотворить что-либо нетривиальное, стоящее и настоящее! Профессионализм (все эти «технаризмы», "симфонизмы", «эстетизмы» и прочая ненаглядная поебень) уничтожает все живое, что может быть в роке. Я, вот, в основном сейчас слушаю всякие гаражные и психоделические команды середины и конца 60-х (TROGGS, Kim Fowley, St. JOHN GREEN, VELVET UNDERGROUND, THE DOORS, THE STANDELLS, KINKS, MC5, PAUL REVERE & THE RIDERS и пр.). Чуваки не умели, в обычном, массово-уебищном понимании, играть. Но зато как они играли!!! Это же не просто (о чем Манагер мечтает) — сгореть, на хуй, и в кучку пепла превратиться! Вот так вот и должно петь и играть. Я, вот, считаю, что самая наиважнейшая мера — это предельная живость автора, творца, его одержимость, безрассудство во время творческого акта, и насрать на (пусть даже значительную) долю лажи, которая при этой вдохновенности неизбежна. Я больше всего охуеваю от всяких народных архаических ритуальных песнопений и музицирований. Это, вообще, не может быть профессионально исполнено! Да, и вообще, по-настоящему страшно, захватывающе, горько и светло поет нажравшийся в сракатан мужик, стучащий кулаком по столу, пускающий и размазывающий кровь, слезы и слюни. Я до сих пор так и не научился как следует играть на гитаре и петь, как, допустим, Александр Борисович Градский. Мне это никогда и на хуй не надо было. Манагер, вот, вообще, петь не умеет. Зато какой невъебенный праздник он переживает, когда поет: это видеть надо! В Новосибирске, в 1988 году, во время нашего (ГО) выступления Манагер осатанел и забылся до столь исступленной степени, что перестал вдыхать между выпеваемыми-выблевываемыми-выдираемыми с мясом строчками и рефренами, и самым натуральным образом чуть на задохся. У него аж кровеносные сосуды полопались на щеках и рожа вся складками одеревенела, превратившись в этакую зомбиобразную гримасу, этакий остервенелый оскал. Только через пару часов после окончания концерта к нему возвернулась более-менее человеческая личина. О! А что касается записи… Я, вот, принципиально записываюсь дома — своим собственным звуком, который я сам изобретаю и собственноручно воплощаю, работать с которым мне радостно и интересно, и который навряд ли обрадует и заинтересует эстетствующие массы. Самая же смелая, бескомпромиссная и обидная запись, которую я когда-либо слышал — это сольник Кузи Уо Трамтарарарарам, записанный им лично при участии Манагера. Это — эталон, высший уровень крутизны, идеал, для меня непостижимый, и вообще, немыслимый.

Да, и вообще, как мне кажется, по-настоящему интересно и здорово может быть лишь то, что не можешь, — то, чего пока не умеешь, а потом уже… квалифицированные будни каких-нибудь недохороненных заскорузных Клэптонов, Джаггеров, Макаревичей. "Это ли не юдоль скорби?"

— Теперь, с твоего разрешения, серия "блиц"-вопросов. Твой любимый… так сказать… «певец»? Вокалист?

— Трое — Screamin' Jay Hawkins, Jim Morrison и Kim Fowley (правда, я у него слышал лишь один, к сожалению, альбом Contrageous 1967 года, но это — просто пиздец!)

— Любимa группа?

— Разумеется, ГО, КОММУНИЗМ и прочие собственные проекты. А также… THE DOORS.

— Любимый поэт?

— Александр Введенский.

— Любимый писатель?

— Достоевский.

— Ну, вот, вроде и все. Что бы ты хотел еще добавить?

— Эх… слова девальвируются, обесцениваются прямо на глазах. Все, что я тут самозабвенно навещал, возможно, выглядит плоско, нарочито, вычурно и, по-просту, пошло. Мне, честно говоря, насрать — как выглядят мои нищие речи, и кто что подумает. Считайте, что все это мной наговорено сугубо и исключительно для собственной персоны. Вообще, честно говоря, все, чем я тут занимаюсь в эти печальные времена (стихи, песни, картинки или, вот, например, слова), я считаю этаким безнадежным ритуалом. Чем-то вроде концептуальной акции Джозефа Бойса, когда он носил и укачивал на руках мертвого зайца, объясняя ему вслух теорию относительности.

10.09.1990 г., Егор.

 

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА "ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ"

 

Первый альбом ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ 90-х годов… В 89-м только под маркой ГО было выпущено 6 номерных альбомов, в 90-м же лишь Инструкция По Выживанию призвана олицетворять собой первую половину года.

Всем ясно, что с отечественным андеграундом что-то происходит — точнее говоря, его просто нет. Естественно, что сей факт не мог не отразиться на творчестве Летова, который с момента начала своей деятельности в 82-м году для многих олицетворял самое левое крыло контрдвижения. Ломка сознания, происшедшая со многими былыми лидерами, заставила Егора и его единомышленников еще глубже "спуститься в подвалы". Все эти катаклизмы и привели к тому, что мы имеем всего лишь один альбом за полгода — для ГО это, несомненно, крайне мало. Нет никаких сомнений, что интенсивность написания песен у Летова не уменьшилась, но он ждет…

Символично и то, что и этот единственный альбом являет собой не плоды творчества Егора, а всего лишь версии песен ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ. С одной стороны, этот факт можно расценивать как желание мэтра донести до слушателей творчество своих менее известных братьев по вере, но если принять во внимание все вышеизложенное, ситуация выглядит весьма плачевно. То, что Летов делал раньше, его уже не удовлетворяет: можно довести до предела звучание инструментов, но это еще не есть новое качество. И Инструкция по Выживанию записали именно в тот момент, когда Егор находился в состоянии поиска новой формы, переосмысления достигнутого.

Для многих поклонников ГО творчество Егора засияло новой гранью после появления акустического Русского Поля Экспериментов — "электрической акустики", — но сам Джа открестился от него, как от полуфабриката.

Завершая околомузыкальные разглагольствования, хотелось бы обратить внимание на то, что Егор — человек идеи, и крах таковой будет означать для него смерть — причем не только моральную, но и физическую, т. к. у таких людей нет двойной жизни. И здесь мне действительно становится страшно за Егора.

Но ближе к музыке. На 50-минутном цикле собраны очень разнородные песни: с одной стороны — наивные зарисовки типа "Рок-н-ролльный Фронт", "Нож В Спину", «Дом» и откровенно странная вещь "Мой X…", присутствие которых на альбоме не оправдывает тот факт, что практически все песни были записаны до 88-го года; а с другой — "Непрерывный Суицид", "Моя Северная Страна", "Все Пройдет", «Корона» и особенно "Час До Полночи", которую по эмоциональному воздействию можно сравнить разве что с "Все Идет По Плану" — хотя структура этих двух песен совершенно отлична друг от друга.

Повторю, что тексты некоторых песен очень низкого качества, и мысль о том, что их авторство принадлежит не Егору, мало утешает, т. к. в таком случае можно оправдать всех поп-дешевок, поющих песни на стихи Союза Композиторов — дескать, "не они же написали". В ряде композиций ("Афганский Синдром", "Рок-н-ролльный Фронт", "Я Хочу Быть Любим") присутствует так называемый "соляг с фузом", характерный для ранних альбомов ГО периода 85–86 гг., Джефф вспомнил старые-добрые времена. Альбом записан с личного согласия Ромы Неумоева, которому принадлежит весь музыкальный и текстовой материал, и который решил навсегда оставить мир рок-н-ролла.

Но не воспринимайте все вышесказанное чересчур серьезно: в конце концов до конца года Летов наверняка выпустит не один полнокровный альбом ГО, и тогда все встанет на свои места.

01.1991 г., "Виниловый Наркоман".

 

ВСЕ ИДЕТ ПО ПЛАНУ?

 

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА — группа, снискавшая немалую славу по всей стране без стадионных концертов, видеоклипов, пластинок и прочей атрибутики многих рок-команд…

Несколько лет назад волна массовой популярности сибирского панка захлестнула Питер, и тогда впервые появились на стенах питерских дворов надписи ГО поверх АЛИСЫ и АКВАРИУМА. Голос Егора Летова можно было услышать из разбитых магнитофонов на панковских флэтах, в подворотнях и просто на улице. Но началось все не тогда, а гораздо раньше, в 1982 году, когда Егор собрал свой первый состав ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ и записал первые три магнитоальбома (Музыка Любви, Дождь В Казарме и Панк Энд Рок-н-ролл).

В декабре 1984 года Летов собирает второй состав ГО с Бабенко и Костей Рябиновым (Кузей), ставшим вторым человеком в ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ после Летова. Через год группу разогнали, но к этому времени она успела записать еще два магнитоальбома — Поганая Молодежь и Оптимизм.

За 1986 год был записан только акустический Красный Альбом, зато 87-й стал знаменательным годом в истории группы. Весной ГО с огромным успехом выступила на 1-м Новосибирском рок-фестивале и сразу же после этого сделала три альбома: Так Закалялась Сталь, Все Идет По Плану и Боевой Стимул, ставшие очень популярными. Параллельно участники ГО сотрудничали с другими музыкантами, делая совместные альбомы (из них наиболее известен ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ, записанный Янкой Дягилевой и Летовым).

Шли годы, но идея отрицания всего, крайний нигилизм и нонконформизм группы не претерпели никаких изменений. Многие песни ГО были и остаются гимнами молодежи, неудовлетворенный тупостью и приспособленчеством окружающего мира. А также песни, как "Все Идет По Плану", "Афганский Синдром" и некоторые другие, поют даже люди, далекие от панк-рока.

Ну а что за человек Егор Летов? По отзывам — жесткий, даже тяжелый в общении, друзей себе выбирает сам (их у него не очень много, но они разбросаны по всей России). Любит лес, с удовольствием рисует. Великолепно знает западную музыку — по объему этих знаний с ним может сравниться разве что Сергей Курехин. Любит читать Борхеса и играть в настольный хоккей.

В 1988 году ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА много гастролировала и записала два альбома — Здорово И Вечно и Армагедон Попе. В 1989 году Летов записал магнитоальбомы Война, Русское Поле Экспериментов и серию альбомов проекта КОММУНИЗМ. Выходит песня ГО во Франции (в сборнике панк-групп), заинтересованные французы приглашают Летова приехать, но он отказывается.

В 1990 году было сделано еще два альбома — Инструкция По Выживанию и Прыг-скок, после чего наступил некоторый перерыв в активной деятельности группы.

Уже осень 1991-го… Что дальше?

Ник Сидоров (автор благодарит за помощь Сергея Фирсова)

1991 г., "Rock Fuzz"

 

"Я ЛЕТАЮ СНАРУЖИ ВСЕХ ИЗМЕРЕНИЙ"

 

Так начинается вечность, но "так закалялась сталь". Ультиматумов и переоткрытых аксиом сегодня предостаточно. И непереводимых русских слов в рок-н-ролле (впрочем, это не ново — вспомните хотя бы вечно эпатирующих "Роллингов"). Кстати, в одной из этих песен Летов, — а разговор нынче пойдет о нем — признается: "Ай лайк РОЛЛИНГ СТОУНЗ. Однако суть рока — во всяком случае, русско-советского его варианта — выходит за узкие рамки простых определений «стихи» и «тексты». Поэзия у него во всем — в музыке, вокале, надрывности, асимметричности, сквозь все бранные переборы, сырой звук, "червивые стены", "рваные бусы" и "новый 37-й"…

Лучшие группы достигают пышных апогеев. У Егора Летова с апогеем все в порядке, но, как ни странно, никакой связи с ТВ, радио и гастролями. Пока тихо. С тех пор, как в 1982-м в Омске собрался первый состав ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ команда создала следующие магнитоальбомы: 1984-й год — Музыка Любви, Дождь В Казарме, Панк Энд Рок-н-ролл; 85-й — Поганая Молодежь, Оптимизм; 86-й — Красный Альбом, Мышеловка, Хорошо, Тоталитаризм, Некрофилия; 88-й — Так Закалялась Сталь, Боевой Стимул, Все Идет По Плану; 89-й — Армагеддон, Посев, Война, Здорово И Вечно, Русское Поле Экспериментов.

Не правда ли плодотворно? Группа удостоилась внимания таких массмедиа, как "Голос Америки" и "Голос Израиля". Известность снизошла на ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ в апреле 1987-го на Всесибирском рок-фестивале. Вместо запрещенных для приезда АУКЦИОНА и ЗВУКОВ МУ образовавшуюся в графике выступлений дыру решили заткнуть малоизвестной группой. ГО успела отыграть 25 минут — почти полчаса настоящего, без всяких там «псевдо», панк-рока. Боссы-учредители спохватились слишком поздно. О группе заговорили.

После рок-фестивального скандала ОБОРОНА занимает первые места на Вильнюсском фестивале. Тюменском фестивале альтернативной леворадикальной музыки, на Московском «Сырке-88». "Сам Егор Летов за это время становится продюсером группы ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ, ПОГО, а также одним из учредителей Всесибирского панк-клуба.

Парадокс и только: при таком вот послужном списке — довольно узкий или, по крайней мере, специфичный круг почитателей. Хотя в принципе вопрос здесь выходит за рамки разговора собственно о группе ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА.

Первая волна сов-рока схлынула. «Звезды» соблюдают час сиесты, а до вечера, меж тем, еще далеко. Кто-то ушел навсегда, кто-то просто посторонился, а кто-то переметнулся. Вот слова самого Летова: "Троицкий со своей бандой загнал все в такую ж…". Отбросим адресат и неудобное словца. Вглядимся в происходящее, отказавшись от давления авторитетов. Чертова дюжина групп, еще вчера готовых, казалось, умереть за рок-идею, теперь усердно отрабатывает коньюктуру. Большие красивые проекты, легко добытый зритель, деньги, возможность ездить Туда…

Единственная вакцина для Летова, единственное противоядие — "Снова в Андеграунд".

Неблагодарное это дело — придумывать ярлыки, которые неизбежно обеднят, в конце концов, предмет описания. Тем более, если таковой предмет — чья-либо музыка. Тем более, если музыка ГО. Здесь это хард, отчасти панк, положенный на стройную мелодичную основу. Без клавишных, но при беспощадном к себе вокале. В поэзии это — Башлачев, пропущенный сквозь призму непривязанности, несказанности лжеморалью, разбуженный обвалом правды о всевозможных «измах». Наконец, спешащий так много сказать в качестве "поэта со злой пулей в груди" — "Мне велели, и я ответил: "Есть!". Ошарашивают и "Солдатами Не Рождаются", и "Лед Под Ногами Майора", и "Давайте Будем Жить!" (где "Бог — классный чувак. И он нам поможет") спетые так, что морозец по коже. И "Бери шинель", проникнутая чисто эстетическим стебом…

В сущности, даже борзая сотня газетных статей не даст и десятой доли того, что дает общение с песнями Летова. Ищите возможность. Ищите деньги (как сказал Кинчев в известной телепередаче — "Вот они, две бутылки водки") — независимая фирма «Эрио» выпускает в этом году двойной некупированный альбом группы. Пусть "снова темно", вокруг "полно насекомых" и "поезд ушел", слава Всевышнему, есть еще те, кто способен двигаться дальше по крутой рок-н-ролльной синусоиде. И пока это так, есть шансы на новый взлет.

Роман Мильчев, г. Запорожье.

22.11.1991 г., «Утро», Ставрополь.

 

ВСЕ ВДЕТ ПО ПЛАНУ даже у Летова

 

Герой отечественного андеграунда Егор Летов, кажется, порывает со своим рок-отшельничеством. Недавно, нарушив своеобразный "обет молчания" (2 года он не давал никаких интервью и держал публику в полной неизвестности), он сообщил службе ВВС, что в данный момент очень занят выпуском собственной книги стихов, куда войдут тексты ГО разных лет. Которые воспринимаются на бумаге и, по словам Летова, "имеют смысл сейчас". ГО прекратила свое существование под прежним названием, но группа все еще существует (опять же со слов Летова). Егор признался, что за время, прошедшее после его программного интервью в «Контр-Культуре» № 3, его взгляды"…несколько изменились. Как оказалось все, что мы делали, нужно людям, хотя наше творчество никогда не было и не будет массовым".

Тем временем на виниле у Егора вышло уже два альбома: двойник Все Идет По Плану (на родине Летова, в г. Омске он идет по цене 2 500 руб) и Прыг-Скок.

С последним альбомом, т. е. Прыг-Скок, вышла небольшая неувязка. По цензурным соображениям название группы Летова — а для этого альбома ГО сменила его на ЕГОР И ОП…НЕВШИЕ — на пластинке писалось именно так, с пропуском части букв. Это недоразумение решил исправить давний знакомый Егора Женя Колосов (помните: "Женя Колосов перебрался в Москву"?), и теперь он занимается тем, что делает на пластинки наклейки. Где название группы написано со всеми буквами. Действительно: уж коли выпустили Летовские пластинки со всеми употребляемыми им словами и выражениями, то изменение названия погоды уже не сделает.

Между тем, запланирован выпуск на виниле и других альбомов лидера отечественного панк-рока.

После завершения работы над книгой Егор, по всей видимости, даст новое программное интервью, теперь уже передаче Севы Новгородцева (ВВС).

Робби Рок-Феллер

1991 г., "Субботняя газета", Курган.

 

ЕГОР И… "ПРЫГ-СКОК. ДЕТСКИЕ ПЕСЕНКИ"

 

GrOb records — BSA records

Редкое по хреновости качество мастер-ленты, что, впрочем, естественным образом вытекает из самого названия проекта. Хотя, с другой стороны, лохматый звук вполне соответствует натуре Егора Летова. У него все — поперек и в перпендикуляре и с точностью до наоборот: когда у власти демократы, он — с коммуняками. Власть сменится, а Егор все равно останется в оппозиции. Раз выпускает компакт-диск, значит, хрипеть он должен, как магнитофон «Комета» 1969 года выпуска. Ну и пусть. Человек талантливый, незаурядный — имеет право.

1991 г., Дмитрий Ловковский.

 

ВСЕ ИДЕТ ПО ПЛАНУ

 

У Егора Летова все идет по плану…

Примерно с начала этого года группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, во главе которой с момента ее образования (декабрь 1984 года) стоял Егор, на время приостановила свою деятельность, записав свои последние альбомы Русское Поле Экспериментов и Хроника Пикирующего Бомбардировщика (оба — 1989 г.). Летову сейчас помогает лишь Константин Рябинов, да и то только на концертах. ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, безусловно, одно из самых ярких явлений не только в жизни сибирского панка, но и во всем совковском панк-роке.

ГО появилась в декабре 1984 года в Омске. Состав группы на то время выглядел следующим образом:

Егор «Джа» Летов — ударные, вокал, гитара;

Андрей Бабенко — гитара;

Константин Рябинов — бас-гитара.

Задумал же Егор группу еще в 1982 году (группа ПОСЕВ). Этот состав продержался довольно долго. С ним Летов записал такие известные свои альбомы, как Поганая Молодежь (1985), Оптимизм (1985), Мышеловка (1985), Хорошо! (1986-87). Я считаю, что это был период наиболее интересный — с музыкальной точки зрения. Красный Альбом-же считаю лучшей работой ГО всех времен. С ним могут состязаться лишь отдельные песни из других альбомов — "Солдатами Не Рождаются", "Все Идет По Плану" или "Моя Оборона"… Но этот состав распался. Уже весной 87-го на I Новосибирском рок-фестивале группа предстала перед зрителями в другом составе:

Егор «Джа» Летов — ударные, вокал, гитара;

Олег Лищенко (экс-ПИК ЭНД КВАКСОН) — гитара;

Евгений Лищенко — бас.

Этим составом группа записала два своих самых злых альбома — Некрофилия (1987) и Тоталитаризм (1987).

В начале 1988 года «Граждане» принимают участие в II Новосибирском рок-фестивале уже в новом составе:

Егор «Джа» Летов — ударные, вокал;

Олег Судаков — вокал;

Дмитрий Селиванов — гитара;

"Дабл" — бас.

Но уже июнь того же 88-го ознаменовал собой новое изменение в составе ГО остались Летов и Судаков, а пришли Аркадий Климкин (экс-АССОЦИАЦИЯ "ПЫХ") и Игорь Живтун (ЭКС-ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ). Кроме того, в декабре на некоторое время в группе появляется басист Игорь Старованов (ЭКС-АССОЦИАЦИЯ "ПЫХ").

Несмотря на столь динамичные изменения в составе, группа в 1988 году выпускает два альбома: Так Закалялась Сталь и Все Идет По Плану.

Вообще-то, дискография группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА очень запутана. Существует огромное количество бутлегов и сольников группы и отдельных ее участников. «Официально» дискография ГО насчитывает 17 работ. Бутлегов же несчитанное количество. Самые известные из них:

Поносное Звучание ГО (1985), ГО (1985), Красный Марш (1989). Дело усугубляется еще и тем, что Егор, которым часто «заменяют» всю ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ участвовал и в других сибирских панк-проектах. Самыми известными из них являются группы ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, СПИНКА МЕНТА и КОММУНИЗМ. Последняя группа — наиболее интересна. На Советской Скорости — так назывался первый альбом этой команды, записанный в феврале 88-го. Любопытны также альбомы Сулейман Стальский и Солдатский Сон. Группа много экспериментировала, вводила в свою музыку голоса вождей, исполняла на свой манер известные совковские песни.

1989 год дает нам последний на сегодняшний день состав "Граждан":

Егор «Джа» Летов — гитара, бас-гитара, вокал;

Аркадий Климкин — барабаны;

Константин Рябинов — концептуальная гитара.

В этом составе группа записала последние альбомы Здорово И Вечно, Armageddon Pops, Русское Поле Экспериментов, Война и Хроника Пикирующего Бомбардировщика — все 1989 г.

В том же 89-м Егор начинает свою сольную деятельность. Пока известны два «официальных» сольника Летова. Это Вершки И Корешки и уже упоминавшийся альбом Прыг-Скок. В то же время Егор- (кстати, «уроженный» Игорь, день рождения 10 сентября 1964 г.) сотрудничает с учрежденным в 88-м году Всесибирским Панк-клубом, Янкой Дягилевой, другими музыкантами. А с апреля 89-го ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА — член Ленинградского Рок-клуба.

Как я уже рассказывал, «Граждане» вот уже почти год, как молчат. Но сдается, что Все Идет По Плану — ансамбль еще не раз удивит нас своими иррациональными текстами и музыкой.

Обозреватель Пашка.

 

ПРЫГ-СКОК

 

Грусть, грусть… Столько грусти не было еще ни в одном альбоме Летова и K°.

Глубокие печальные стихи, тихая плавная музыка, почти не слышно матюгов… Как-то не верится, что все это написал человек, который совсем недавно пел песни типа «Лоботомия» или "И снова темно!". Уж очень разительны перемены. Но своевременны. Если раньше Егор восклицал "Я устал от тишины!", то сейчас, видно, он должен бы сказать: "Я устал от собственной злости!" Все мы устали от этого…

В новом своем альбоме Егор не отказался лишь от одной старой находки — главная, одноименная песня «Прыг-Скок» идет в конце и оставляет действительно самое сильное впечатление, одновременно занимая самое большое место в альбоме по продолжительности.

Автором альбома является не ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Это именно сольный, второй по счету альбом Егора Летова (первый Вершки и Корешки, 1989).

 

СОЛДАТАМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ

Свято место не бывает

В пустоте!

Лишним телом заложили

Котлован.

Красной тряпкой обернули

Катафалк,

Бравой песней заглушили злое горе.

Солдатами не рождаются — солдатами умирают!

Свято место не бывает

Без врага!

Полированным прикладом

Наугад.

В непростреленной шинели

Напролом,

Бравым маршем заглушим зубовный скрежет.

Ведь солдатами не рождаются!…

Свято место не бывает

В чистоте!

Смрадным ветром затопили

Берега,

Гнойным прахом напитали

чернозем,

Табаком закоротив хмельные ноздри.

Солдатами не рождаются!..

Свято место не бывает

Без греха:

Закуси девичьим криком,

Благодать!

Пригубить медовой браги,

Да поблевать…

Красным флагом утрем густые слезы,

Ведь солдатами не рождаются!..

 

Словом альбом вышел на славу. Если Егор собирается и дальше так же сильно увеличивать качество своих работ, то — ой, что будет! Панки всей земли, стреляйтесь!

1991, Вильнюс.

 

 

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (Омск)

 

Вне всякого сомнения, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, возникшая в середине 80-х в Омске, стала первой в истории отечественного рока группой, органично воспринявшей эстетику и музыкальную идеологию панк-рока. Непосредственным предшественником ГО был несколько менее известный состав ПОСЕВ (не без вызова названный "в честь" знаменитого западного русскоязычного издательства), собранный летом 1982 года энергичным, полным идей Игорем ("Егором") Лотовым. Записав пару магнитофонных альбомов, в которых Летов — с тех пор и поныне — основной автор группы попытался соединить ритмические формулы ортодоксального панка со звуковыми коллажами фри-джаза, распался, дав в свою очередь жизнь ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ. В ее первый состав вошли: «Егор» — ударные, вокал; Андрей ("Босс") Бабенко — гитара и Константин ("Кузя Уо") Рябинов — бас.

Начав репетиции в декабре 1984 года в домашней студии, ГО вскоре записала два магнитоальбома, которые, с одной стороны, разнесли их музыку далеко за пределы Сибири, с другой — поставили группу под удар соответствующих органов, усмотревших в ее творчестве явный криминал. Группа практически полностью распалась. К. Рябинов ушел в армию, а Летов помогал записываться прочим омским группа, благо опыта у него хватало.

Весной 1987 года он со случайными партнерами, но под названием ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА успешно выступил на Первом Новосибирском рок-фестивале. Воодушевленный горячим приемом аудитории, тем же летом записал сразу 5 альбомов, компенсируя таким образом свое вынужденное полуторагодичное молчание. Всю осень он, сопровождаемый волной самых невероятных слухов, разъезжал по стране, зимой увеличил свою дискографию еще на три номера, а в марте 1988 г. объявил о роспуске ГО.

Впрочем, уже через месяц неутомимый Летов собирает новую группу в составе: Олег ("Манагер") Судаков — вокал; Евгений ("Дабл") Деев — бас; Дмитрий Селиванов — гитара (между прочим, основатель КАЛИНОВА МОСТА) и объявляет, ни много ни мало, о создании Всесибирского панк-клуба. Селиванова, трагически погибшего весной 1989 г., вскоре сменил Игорь ("Джефф") Жевтун из тюменской группы ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ. Летов взял в руки бас-гитару, а за барабаны сел Аркадий Климкин.

Осенью 1988 г. ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА с триумфом выступила на Вильнюсском панк-фестивале и альтернативном московском фестивале «СыРок-88», переехала в Новосибирск и записала еще два альбома. В состав группы вернулся один из ее основателей Костя Рябинов, что позволило ГО наконец достичь не только музыкального, но и психологического единства в своих рядах.

Весной 1989 г. неожиданно для многих ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА снимается с якоря в Новосибирске, переезжает в Ленинград, вступает в Рок-клуб и принимает участие в VII рок-фестивале (как ленинградская группа). Кассетный альбом Летова выпускает небольшая французская фирма звукозаписи, а ряд песен группы включается в обзорные пластинки независимого рока во Франции и ФРГ.

Постоянно находящийся в поиске, музыкально эрудированный и обладающий даром открывать новые имена, Летов «ответствен» за многочисленные альбомы сибирских групп (СПИНКА МЕНТА, ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, ПОГО, ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ, АНАРХИЯ, ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЬ! и др.), практически в каждом из которых ощущается его участие.

Колонка директора

 

"ДЕТСКИЕ ПЕСЕНКИ"

 

В магазине грампластинок продавали пластинку Е. Летова Прыг-Скок. Продавали ее в разделе детских пластинок, что весьма и весьма странно, учитывая специфику творчества ее автора. Кстати на обратной стороне конверта есть «лейб» яркий такой, "Егор И Опи…е" На вопрос к продавщице: "А вы ее слушали?" последовал обескураживающий ответ: "Да, поют детские песенки какие-то".

Однако после ознакомления с вкладышем к пластинке продавщица с широко раскрытыми глазами начала убирать их на более подобающее место.

И слава Богу, а то представляете, что случилось бы, если бы эта самая пластинка была бы куплена кем-нибудь из взрослых для своих детей? Правильно, и мы говорим "Ужас!"

1991 г., "Твои Проблемы", Новокузнецк.

 

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 233; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!