НЕРВНЫЙ ПРОРЫВ (NERVOUSBREAKTHROUGH). 8 страница
ЧТО ДАЛЬШЕ?Мой уход из «Black Flag» запустил в панк-сообществе некую цепную реакцию, последствия которой чувствуются до сих пор. Это не из-за масштаба моей личности, просто так совпало.После меня вокалистом «Black Flag» стал Рон Рейес. Для Грега Гинна это стало простейшим решением проблемы. Рон жил в подвале Церкви и уже знал все песни. Кроме того, он постоянно крутился возле группы, поэтому представлял, что от него ждут.Рон играл на барабанах в «Red Cross» (позднее ставших «Redd Kross»), которые тоже репетировали в Церкви. На одном из шоу Рон повздорил с Джеффом Макдональдом и покинул группу. Это позволило Рону занять мое место в «Black Flag», а у «Red Cross» теперь не было ударника. Я все еще жил в Церкви, время от времени зависая с местной публикой, и до меня дошли слухи, что братья Макдональд недавно прослушали нового барабанщика, и он им не подошел.Этим ударником был Лаки Лерер (LuckyLehrer, наст. имя - Keith Lehrer), приятель тогдашнего гитариста «Red Cross» Грега Хетсона, по чьей протекции и состоялось прослушивание. «Red Cross» исповедовали грубый, сырой, «мы-кое-как-владеем-инструментами» звук, нечто среднее между «Germs»и«New York Dolls». Они искали не так чтобы очень уж сильного барабанщика, лишь бы мог держать ритм и не путался под ногами.Это было не про Лаки. Лерер был в высшей степени талантливым ударником, который научился играть, слушая американские джазовые легенды, такие как Луи Беллсон и Бадди Рич (Louie Bellson & Buddy Rich). Это гениальные барабанщики, о существовании которых братья Макдональды в то время даже и не подозревали. Я люблю Джеффа и Стива, и в моих словах нет ни капли неуважения, но Лаки был слишком изыскан для их тогдашней музыки. Нельзя не учитывать и то, что братья были еще очень молоды, а Лаки был примерно моим ровесником. У Лерера была причудливая ударная установка, что, вероятней всего, и смутило Макдональдов. Они все еще жили с родителями в Хоторне; фактически, прослушивание проходило в спальне Стивена.На прослушивании Лаки не впечатлил ни Джеффа,ни Стива. Хетсон был взбешен, он хотел, чтобы Лаки присоединился к группе, но братья воспротивились этому. Должно быть, далее последовала горячая дискуссия, по итогам которой необходимость искать барабанщика и вовсе отпала. Я не совсем в курсе, что именно там произошло – то ли Грег решил уйти, то ли Макдональды распустили группу, но так или иначе, теперь и Лаки, и Грег искали, чем им заняться. В тот момент я совсем не думал о создании новой группы, но вселенная отчетливо указала мне на то, что должно было случиться дальше.Вскоре после прослушивания я болтался перед «Whisky» вместе с Грегом и Лаки. Вот Лаки, потрясающий барабанщик, вот Грег, восхитительный гитарист и вот Кит. Все мы сидели без дела. Я не самый умный парень на свете, но даже над моей головой в этот момент вспыхнула лампочка.«Эй, парни, хотите создать группу?»Это было так просто. Я знал Грега еще прежде, чем «The Tourists» превратились в «Red Cross», а Грег давно дружил с Лаки. Нам нужен был только басист, и вскоре он нашелся поблизости от одного из голливудских заведений. Я сидел перед «Anti Club» на Мелроуз и ждал друзей. Этот парень прислонился к стене, держа в руке коричневый мешок с бутылкой дешевого пива.Он былдружелюбнее многих, и спросил, не хочу ли я пива. В те времена ответ на этот вопрос мог быть только положительным. Мы разговорились, и выяснилось, что не так давно он какое-то времяиграл на басу в «Angry Samoans».Я сказал ему, что собираю группу и сейчас как раз ищу бас-гитариста. «Ты хочешь играть с нами?»Незнакомца звали Роджер Роджерсон (Roger Rogerson), и он стал четвертым участником группы. Теперь нам оставалось только придумать название, сочинить несколько песен, и готово. РЭЙМОНДА ПЕТТИБОНА ТАКЖЕ СЛЕДУЕТ ПРИЗНАТЬ ВИНОВНЫМ ввозникновении «Circle Jerks».Как и в случае с «Black Flag», он снова приложил руку к выбору имени для новой группы.Я составил список названий, над которыми думал. «The Runs» («Поносы»). «The Bedwetters» («Энурезники»). «ThePlasticHippies» («Пластиковые Хиппи»). Ни одно из них не цепляло по-настоящему.Однажды мы с Грегом зашли в мастерскую Рэймонда, чтобы посмотреть его работы. Рэймонд создавал картины, а не флайеры;это уже потом группы использовали его рисунки для своих шоу. Так было в конце 70-х и начале 80-х годов, ничего не изменилось и сегодня.У нас уже был запланирован концерт, и нам надо было сделать к нему флайеры – очень быстро. Конечно же, вы скажете, что сначала нужно придумать имя для группы, а уж потом заниматься афишами. Так-то оно так, но мы всегда все делали по-своему. Теперь уже точно настал момент, когда следовало всерьез озадачиться выбором названия.Я посмотрел на книжную полку Рэймонда и взял с нее словарь американского сленга. Я листал страницы, Грег стоял рядом со мной, и внезапно два наших взгляда остановились на одном и том же – «circle jerk».
Я посмотрел на Грега и произнес: «Circle Jerks», - и Рэймонд заржал. Я не уверен, понимал ли Грег, что это означает, но вот Петтибон, по-моему, точно был в курсе. Если вы не знаете, что это такое, то я мог бы описать это, как некие дружеские посиделки.Но, конечно же, будет лучше, если вы увидите это своими глазами.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
INGLEGOOD (Inglewood->Inglegood).Покинув«Black Flag», я переехал в маленький розовый дом на Симс-авеню (Sims Avenue) в Инглвуде.Мама снимала его у одного из приятелей моего отца - мы называли его просто «Розовый Дом». Совсем недалеко отсюда был дом моих бабушки и дедушки, с которым меня связывало множество детских воспоминаний.Семья моей мамы переехала в Калифорнию из Техаса, во времена Великой Депрессии. Они были фабричными рабочими, «синими воротничками» - людьми, работавшими своими руками. Мамин отец трудился на пшеничной мельнице. Когда Техас охватили пыльные бури, семья направилась на запад в поисках лучшей жизни. По дороге через Нью-Мексико родились моя мама Модена и ее сестра-близнец Лорена (Laurena). В итоге они обосновались в Инглвуде, где дед нашел работу механика по коробкам передач в «Felix Chevrolet», поблизости от «Los Angeles Coliseum» на Экспозишн-бульвар(Exposition Boulevard). Возвращаясь ночью с работы, дед выпивал пива «Шлитц» и шел в ванную, где драил себя мылом «Лава» (грубое мыло с пемзой). Телосложением он напоминал небольшую гориллу, и его нельзя было назвать симпатягой,но дед был действительно хорошим парнем.У мамы было четверо братьев и сестер. Есть одна интересная история о ее младшей сестре. Когда Модена была еще подростком, ее мать (моя бабушка)Эурена (Eurena) на год ушла из семьи и вернулась со светловолосым и голубоглазым младенцем на руках, бывшим явно не от моего деда. Это была моя тетя Фрэнсис. Та, что всегда была свободна духом. Та, что устроила на своем заднем дворе танцы с ЛСД. И та, что всегда будет одной из моих самых любимых женщин.Дедушка и бабушка были добрыми, порядочными и богобоязненными людьми, но, тем не менее, большую часть своей жизни они являлись расистами. У них были определенные представления о мире, которые они привезли с собой в Калифорнию. Говорят, люди не меняются, но мои бабушка и дед стали исключением. Район Инглвуда, где они жили, назывался «Имперская деревня» (Imperial Village), это была западная граница южного централа Лос-Анджелеса. Если первоначально большинство жителей Имперской деревни составляли белые, то с течением времени этот район стал преимущественно черным. Отсюда было всего шесть кварталов до Комптона (Compton). Айс-Ти (Ice-T), когда он пошел учиться в Креншоу Хай, жил буквально через дорогу, по другую сторону бульвара Креншоу.Несмотря на изменения, Имперская деревня оставалась районом для среднего класса. Здесь жили офицеры полиции, рабочие и государственные служащие. Все упорно трудились, ходили в церковь и воспитывали детей. Те же самые нравы. Те же самые ценности. Я не знаю точно, что стало причиной их прозрения, но мои бабушка и дедушка поняли, единственное, что изменилось в людях, живущих по соседству, это цвет кожи.Выйдя на пенсию, дедушка и бабушка открыли двери своего дома для детей из соседских семей, за которыми некому было присмотреть после школы. У деда и бабушки ребятня могла сделать уроки, пообедать и немного посмотреть телевизор,пока родители не вернутся с работы. В некоторой степени это походило на неофициальную группу продленного дня. Родители делали пожертвования, которые шли на оплату еды и коммунальных услуг, а дедушка и бабушка приглядывали за детьми. Это помогало всему району, и было действительно круто. МОИ ДЕД И БАБКА БЫЛИ ТЕ ЕЩЕ ПЕРЦЫ.Ничто их не брало. Им очень нравилось ездить в пустыню и искать там разные камешки. У них была коллекция драгоценных и обработанных камней. Они брали меня и мою сестру на экскурсии в Долину Смерти, Квартцсайт, Хемет, Нидлс (Death Valley, Quartzsite, Hemet, Needles) – почти во все калифорнийские городки в пустыне, которые можно вспомнить. Дедушкин дом был своего рода музеем камней - с кристаллами на книжных полках и аметистом на журнальном столике рядом с «ТВ Гидом». Еще там был аквариум на 50 галлонов (почти 190 литров) с драгоценными камнями вместо рыбок.Как-то мы с сестрой повздорили. Она вечно наговаривала и стучала на меня. И вот в очередной раз сестренка чем-то взбесиламеня, я схватил один из дедушкиных камней и запустил им в нее. Естественно, я промазал (в сестру), камень попал в стекло аквариума и разбил его. Треск, брызги, и аквариума больше не было. Когда это случилось, дед сидел возле аквариума в своем кресле и смотрел телевизор. Учитывая все произошедшее, он остался потрясающе спокоен. Я был сослан в старый «Шевроле», стоявший перед домом – именно так дед нас наказывал. Для нас же, изгнание в «Шевроле» было вроде тайм-аута. В те дни автомобильный радиоприемник работал от аккумулятора, так что я мог просто включить радио и послушать музыку или какой-нибудь спортивный репортаж, пока отбывал наказание.Одно из моих самых счастливых воспоминаний детства – то, как я, сидя в дедушкином доме, читаю комиксы, принесенные отцовским приятелем Артом «Художественным Пуком» Уотсоном (Art The Fart Watson). Они с папойвремя от времени тусовались вместе, покуривая травку, и Арт каждый раз притаскивал мне стопку комиксов. Джек Кирби и Стив Дитко (Jack Kirby & Steve Ditko) были одними из первых моихгероев, потому что они создали Халка, Тора, Человека-паука и Фантастическую четверку – персонажей, на которых я вырос. Разжигая детское воображение, эти герои стали частью моего мира. Читая комиксы, я из ребенка, к которому все постоянно цеплялись, превращался в супергероя, способного своей сверхсилой изменить мир. ВЫ МОГЛИ БЫ ПОДУМАТЬ, ЧТО ПАПА, некогда бывший знатным бунтарем, всячески потакал моему желанию, заниматься тем, что мне нравится. Но к тому времени, когда я учился в средней школе, отец уже имел собственный бизнес и, на самом деле, придерживался довольно консервативных взглядов. Он не хотел, чтоб я маялся дурью; он хотел, чтобы я работал. Не чувствовал я поддержки и от своей младшей сестры. У нее никогда не было проблем при общении с другими подростками, будь то качки или чирлидерши. Среди ровесников она чувствовала себя, как рыба в воде.Моим самым большим союзником была мама. Она всегда верила в меня. Мама говорила мне, что я должен делать то, что мне хочется и получать от этого удовольствие, не заботясь о мнении окружающих. Этому совету я следую и по сей день.Мама ушла с работы в «Лос-Анджелес Таймс», где она занималась системой телетайпной связи. Она готовилась переехать на Гавайи, оставляя Розовый Дом мне. При том, что в доме имелось три спальни, арендная плата за него была невысока. Имея в соседях бабушку и деда, я всегда мог рассчитывать на бесплатную кормежку. У меня был зеленый «Плимут Барракуда» (Plymouth Barracuda), изрядно разбитый, но все-таки на ходу. Таким образом, впервые в жизни у меня были свое жилье, своя тачка и собственная группа.Я не испытывал никакого давления из-за того, что создал новую группу сразу же после ухода из «Black Flag». Я не пытался доказать что-то самому себе или продемонстрировать миру, насколько я крут. Определенно, я чувствовал облегчение от того, что больше не погружен в атмосферу паранойи и конфликтов, сопровождавшую «Black Flag». Честно говоря, я почти не думал о парнях и о том, что осталось позади. Я был рад, что ушел и теперь занимаюсь собственным делом. И такой расклад сохранялся до тех пор, пока в «Black Flag» не пришел Генри Роллинз.Основная идея «Circle Jerks» заключалась в том, чтобы весело проводить время. Никакого напряга. Никаких правил. Устроим вечеринку и будем развлекаться. Откупорьте кег, выкрутите ручку громкости до предела и доставайте все, что приготовили для гулянки. Мы хотели быть группой, которая играя на вечеринке, попутно наливает всем выпить.Кое-что мы делали второпях. Например, договорились о паре концертов, когда еще не были готовы играть. Создалась ситуация, в которой нам пришлось действительно поднапрячься. Вот тут я и почувствовал давление, которое так не любил.
Первое, что я сделал – это обустроил для репетиций гараж в Розовом Доме. Мы прибили к стенам ковры и могли начинать. Никто никогда не жаловался на нас. А нас самих беспокоили лишь соседские подростки. Взрослым было все равно, что творится в гараже (что было странно, учитывая, что в нем действительно творилось), но молодежи непременно хотелось узнать, что мы там делаем. Кем были эти парни и девушки, таскавшие наши футляры с инструментами и приносившие холодное пиво? Мы разрешили репетировать в гараже еще и младшему брату Лаки Чету (Chett Lehrer) и его группе «Wasted Youth». «Circle Jerks» были рады поделиться своей базой, ведь мы не собирались следовать графику «Black Flag» - репетировать каждый вечер в течение двух лет и только этим и заниматься. Стараниями «Circle Jerks» и «Wasted Youth» гараж постоянно ходил ходуном, но мы никогда не получали жалоб от кого-либоиз соседей.
|
|
|
Я нуждался в квартирантах, способных разделить со мной арендную плату за дом, ведь у меня должны были оставаться хоть какие-то деньги на пиво и кокаин. Грег жил в Брентвуде (Brentwood) со своим отцом. Лакиобитал в Западном Голливуде. Роджер жил со своей девушкой Лаурой (Laura), а я начал встречаться с ее лучшей подругой Карен (Karen), которую все называли Кей Джей (KJ). Как правило, вокалист группы – это парень, на которого западают все девчонки, но только не в моем случае. Я никогда не был бабником. Раньше многие девушки интересовались нашей музыкой, но либо они были не из моей лиги, либо я не привлекал их. И дажекогда после шоу вблизи меня оказывались хорошенькие девчонки, я не замечал их, потому что был слишком занят, пытаясь узнать адрес вечеринки, определить местоположение ближайшей винной лавки, дозвониться до барыги и найти, где можно будет переночевать. Кто хочет перепихнуться с пьяным и обдолбанным Тасманским Дьяволом?
Кей Джей была из Пасадены, иона стала моей первой подружкой. У нас нашлась масса общих интересов: выпивка, вечеринки, походы на концерты. Мы встречались около четырех лет, но она никогда не жила в Розовом Доме.
Моим первым сожителемстал не кто иной, как Джеффри Ли Пирс. Онлюбил «BlackFlag» и «CircleJerks» и, характеризуя наши выступления, писал в «Slash» следующее: «они расходуют так много энергии, будто собираются взорваться на сцене» или «я словно стал очевидцем сеанса экзорцизма». В то время Джеффри играл в группе «Creeping Ritual», но был единственным из ее участников, кто худо-бедно владел инструментом. Все остальные еще только учились играть. Одним из тогдашних коллег Джеффри был Кид Конго (Kid Congo), позже выступавший с «The Cramps» и«The Bad Seeds», другим – Дон Сноуден (Don Snowden), который будет писать для «Лос-Анджелес Таймс» и станет соавтором нескольких книг о панк-роке и блюзе.Максимум, что могли получить «Creeping Ritual» - это «разогрев» на шоу в понедельник вечером, но Джеффри уже тогда писал потрясающие песни, которые в итоге вышли на альбоме «The Fire Of Love». Джеффри интересовал не только панк, он был большим поклонником блюза. Он отлично знал музыку, вышедшую с плантаций, песни, которые пели рабы, трудившиеся на полях. Все его предпочтения, сплетясь воедино, сделали Джеффри уникальным исполнителем.Мы встречались и раньше, в переулке за «Masque» или перед «Hong Kong Café» в Чайнатауне, в итоге завязалась дружба. «Эй, у тебя есть прикурить?» или «У тебя есть еще пиво?» «Ты «паровоз» будешь?» Мы просто отлично спелись.Джеффри знал все стоящие места Инглвуда. В основном это были близлежащие бары, предлагавшие по вечерам отличную развлекательную программу. Прямо за углом от Розового Дома находилось заведение «Пять Факелов», где выступали Айк и Тина Тернер (Ike & Tina Turner) или Редд Фокс (Red Foxx, известный американский комик). Расхаживая по барам, мы постоянно сталкивались с музыкантами то из «The Blasters», то из «Los Lobos». В Лос-Анджелесе панк-рок был гораздо больше, чем просто кучка парней и девчонок, насиловавших инструменты, на которых они не умеют играть; наша сцена была невероятно разнообразна и основательна. Я НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ «CIRCLEJERKS»напоминали «Black Flag», где один человек решал все, а остальные должны были либо подчиниться, либо уебывать. В начале «Black Flag» я был настолько потрясен тем, что делал ГрегГинн, что решил не участвовать в творческом процессе. Я должен был лишь дорабатывать тексты Грега, добавляя в них немного собственных переживаний, и орать песни. Но время шло, я начал писать собственные тексты. Чем дальше, тем больше. Конечно, некоторые из этих песен были откровенно слабыми, но попадались и вполне достойные вещи. Я хотел внести свою лепту, но Грегамои желания не интересовали. Я позаботился, чтобы в «Circle Jerks» все делалось иначе.Свобода и равенство для всех. Каждый музыкант бросал свои идеи в общую копилку. Когда мы договаривались о первых концертах, то все еще писали новый материал. На тот момент было готово лишь 6 песен. Вышел бы отличный семиминутный сет, если что. Конечно же, этого было недостаточно. Настало время паниковать.Наш сеанс сочинительства проходил следующим образом: мы все собрались в гараже и уставились друг на друга. Я спросил: «У кого есть какая-нибудь музыка? У кого есть какие-нибудь тексты?»У Грега и Роджера имелись риффы, написанные ими еще в «Red Cross»и«Angry Samoans». У меня остались тексты со времен «Black Flag». Немного, но общими усилиями мы слепили из этого несколько новых песен. Практически все наши номера были по минуте.Помню, нашепервоешоусостоялосьв «Kahuna’s» под пирсом в Редондо Бич. Посмотреть на нас пришла целая куча народу. Все хотели получить заряд возбуждающей энергии от нашего выступления, и мы зажгли. Это было действительно прикольное шоу, но не всем оно пришлось по вкусу.На концерт пришли братья Макдональды, я уверен, что и Чак с Грегом были там, -думаю, в тот момент эти люди не были счастливы. После шоу кто-то распустил слухи, что мы с Грегом Хетсоном украли песни у «Red Cross»и«Black Flag». Народ был в ярости, особенно Грег Гинн.Явсеголишьвзялпесни, написанные мной в «Black Flag», и переработал их. Когда вы пишете текст, то у вас, в любом случае, есть только половина песни. Примерно то же самое сделал со своими риффами Грег Хетсон. После неудачного прослушивания Лаки, Макдональдына прощанье дали Хетсону разрешение использовать любую из песен «Red Cross», какую он пожелает.Мы взяли ранее созданные биты и фрагментыи сотворили из них нечто новое. Это было вовсе не то, что увидели наши бывшие коллеги. Все эти сплетни изрядно нервировали, ведь у нас даже в мыслях не было заимствовать чьи-то песни. Я ушел из «Black Flag» почти месяц назад, но по-прежнему был втянут в их разборки. Совсем не так я представлял себе начало карьеры «Circle Jerks», но суть в том, что мы ничего не крали.Мы сделали то, чем задолго до нас занимались практически все музыканты - объединялись и сотрудничали. Иногда в таком единении рождаются песни, иногда – нет, но рано или поздно все эти обрывки – там рифф, тут басовая линия – используются где-то еще.В отличие от «Black Flag» с его черепашьей скоростью мы двигались молниеносно. Просто «Circle Jerks» старались ни на чем не зацикливаться.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 227; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!