Правовая система и правовая семья: понятие и содержание
Содержание
ВВЕДЕНИЕ. 3
ГЛАВА 1 СОДЕРЖАНИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ: 5
1.1 Правовая система и правовая семья: понятие и содержание. 5
1.2 Классификация правовых семей. 13
ГЛАВА 2 СЕМЬЯ РЕЛИГИОЗНОГО ПРАВА: ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ.. 19
2.1 Основные черты семьи религиозного права. 19
2.2 Религиозно-правовая семья в современном мире. 27
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 30
Библиографический список.. 32
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность. У права нет четко обозначенного места в окружающем человека пространстве, оно не принадлежит к числу непосредственно наблюдаемых предметов. Все предпринимаемые попытки построения его теоретических моделей вынуждены опираться на основания, не зависящие от критериев чувственного восприятия. Социальный опыт духовно-практического характера, имеющийся в распоряжении теоретического сознания, свидетельствует, что содержание права составляют нормы, ценности и смыслы характерной регулятивно-деонтологической направленности вместе с опирающейся на них деятельностью соответствующих социальных институтов. Элементы права, связанные каузальными, функциональными, логически-смысловыми, иными зависимостями, составляют единую, иерархически организованную систему, цель которой – поддерживать социальные отношения в состоянии относительной упорядоченности.
Право как существенный элемент социосферы развивается и функционирует внутри единого континуума «цивилизация-культура». Попытки отнести его только к цивилизационной системе и рассматривать в сугубо инструментальном, служебном аспекте приведут к возникновению упрощенных представлений. Такими редуцированными моделями права переполнены книги, написанные с позиций юридического позитивизма, где не учитывается, что у права, как и у человека, кроме материальной основы есть и духовная составляющая. Невозможно сбрасывать со счетов то, что своими институциональноорганизационными структурами право входит в социальное «тело» цивилизации, а своим духовным содержанием – в аксиологию и семантику культуры. Это позволяет ему не только функционировать в качестве некоего социального механизма, упорядочивающего общественную жизнь, вносящего в нее начала жесткой внешней дисциплинарности, но и способствовать более полной реализации жизненных и творческих сил индивидов и сообществ, содействовать возрастанию степени гармоничности общественной системы.
|
|
|
Существование права в различных формах предопределяет возникновение вопросов и дискуссий относительно природы этих форм, их структуры и элементов, взаимного соотношения, взаимодействия и т.д.
Существование и успешное функционирование в мире на современном этапе нескольких правовых семей, к числу которых относится религиозно-правовая семья, приводит к определенным сложностям взаимодействия, поскольку границы действия правовых семей не всегда совпадают с территориальными границами государств и политическими границами той или иной мировоззренческой концепции. В результате мы сталкиваемся с реальностью, когда на территории одной правовой семьи активно действует другая, в отдельных аспектах прямо ей противоречащая.
|
|
|
Сказанное объясняет актуальность изучения и разработки вопросов, связанных с религиозно-правовой семьей.
Цель– исследовать основные черты и тенденции развития религиозно-правовой семьи. Задачи: исследовать понятие и содержание правовой системы и правовой семьи; раскрыть основания классификации правовых семей; выделить основные черты семьи религиозного права; проанализировать место религиозно-правовой семьи в современном мире.
Объектисследования – правовая семья. Предмет исследования – семья религиозного права. В процессе исследования поставленных проблем использованы следующие методы познания ‒ диалектический, материалистический, формально-юридический, формально-логический, конкретно-исторический, социологический, исторический.
|
|
|
Научную основу исследования составили научные труды российских авторов, таких как В.Ю. Артемов, И. Ю. Богдановская, А.А. Рубанов, В.Н. Синюков и др. В исследовании были также использованы работы зарубежных авторов, среди которых труды таких авторов как М. Богдан, Р. Давид, Э. Дженкс, К. Жоффре-Спинози, Ж. Карбонье, А.Х. Саидов, Л. Р. Сюкияйнен.
Структура и объем работы определены предметом исследования, логикой изложения материала, целями и задачами работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, объединяющих четыре раздела, заключения и библиографического списка.
ГЛАВА 1 СОДЕРЖАНИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ:
Правовая система и правовая семья: понятие и содержание
Правовая система как явление многоплановое и достаточно объемное по своему социальному содержанию представляет интерес не только для юриспруденции, но и для целого ряда иных общественных наук. В связи с этим в юридической литературе правовая система определяется в качестве категории, дающей «многомерное отражение правовой действительности конкретного государства на ее идеологическом, нормативном, институциональном и социально-экономическом уровнях»[1]. Но поскольку правовая система является прежде всего категорией правового характера, то и анализ данного понятия необходимо начинать с юридических аспектов соответствующих проблем.
|
|
|
Общетеоретического понятия правовой системы недостаточно для сравнения таких сложных по своей структурно-сущностной характеристике явлений, как национальные правовые системы. Большинство теоретиков придерживаются той точки зрения, что правовая система - это совокупность юридических средств, которыми оперирует государство, оказывая нормативное воздействие на общественные отношения[2]. Зарубежные исследователи в области теории права (юридического метода) также дают достаточно широкую трактовку рассматриваемого правового понятия. Так, М. Богдан определяет правовую систему как уровень надстройки, базирующийся на соответствующей экономической системе общества и обслуживающий нужды экономики среди самых различных сфер общества[3]. Ж. Карбонье говорит о правовой системе как о пространственной и временной сфере существования всех правовых институтов определенного общества[4].
Говоря о соотношении правовой семьи и правовой системы, то характер их самостоятельности достаточно условен, определить который, наверное, возможно только теоретически. Вместе с тем компаративистское определение правовой системы как самостоятельного объекта создает основу для исследования других объектов сравнения. Так, проводя сравнительный анализ норм права или элементов юридической практики, мы вначале устанавливаем, к какому типу правовых систем принадлежат данные правообразования - романскому, англосаксонскому или религиозно-общинному. Затем мы определяем внутрисистемную принадлежность исследуемых объектов, т.е. устанавливаем их национально-правовую принадлежность к определенной правовой системе, которая имеет свои специфические особенности. Среди определяемых звеньев имеется и такой элемент, как группа правовых систем, которая, с одной стороны, аккумулирует в себе общесемейные традиции, с другой - формирует внутригрупповые признаки, отличные от общесемейных. Каждое меньшее по своему правовому объему правообразование включает признаки большего элемента, в данном случае правовой семьи, и обладает ряд собственных черт.
Итак, можно предположить, что правовая система детерминирована характером своей правовой семьи, имеет признаки группы правовых систем, в которую она входит и обладает своими национально- специфическими признаками. Таким образом, определение правовой системы с компаративистской точки зрения представляет собой структурно-сущностную характеристику ее общесемейных, внутригрупповых и национально-специфических признаков, обусловленных признанными на уровне семьи права факторами исторического развития и типом юридического мышления.
Такой подход к определению правовой системы имеет свои научные основания, предложенные правовой компаративистикой. Еще в начале прошлого века рядом исследователей была выдвинута концепция о единстве правовых систем, объединенных общесемейными традициями. Вне этих традиций ни одна правовая система не может существовать самостоятельно. И даже образование новой группы правовых систем предполагает, что этот процесс изначально происходит в рамках определенной семьи права. Исключение составляет лишь этап формирования традиционных правовых семей, когда континентальное, англосаксонское и религиозно-общинное право сами находились в стадии становления.
К числу общесемейных признаков ученые относили всевозможные факторы и основания классификации правовых систем. Применительно к компаративистской ситуации с правовыми системами больше интересует подход исследователей относительно зависимости сущности конкретной правовой системы от общесемейных признаков. Основное содержание этой сущности заключается в копировании общесемейных подходов относительно источников и системы права, характера правовой нормы и типа правового понятийного фонда. О данной зависимости правовых систем от традиций своей семьи компаративисты говорили еще в начале ХХ века. Так, швейцарский ученый Н. Созер-Холл в качестве факторов общесемейной принадлежности называет источники права[5]. Другой ученый А. Эсмен определял формирование зависимости правовых систем от традиций семьи в рамках общей структуры права[6]. Особое внимание в плане определения общесемейных черт правовых систем компаративисты обращали на общность правового понятийного фонда. Этот элемент правовых систем был тем внешним формальным атрибутом, который позволял не смотря на всю разницу в содержании правового регулирования определить семейную принадлежность правовых систем. О языковом признаке говорили Н. Созер-Холл, А. Леви-Ульман, а также Р. Давид, который относит правовой понятийный фонд к постоянным элементам права. По его мнению, данный элемент не просто определяет семейную специфику правовой системы, но и оказывает значительное влияние на другие компоненты формально- правовой общности, а следовательно, и на характер общесемейных признаков правовой системы[7].
Нормативный признак правовой системы как элемент ее общесемейной принадлежности также выступал объектом оценки компаративистов. На определенном этапе развития сравнительно-правовой науки законодательство, его сущность и содержание норм были едва ли не единственными объектами исследования, а сама компаративистская наука носила название «сравнительное законодательство». Позже отношение к нормам, как и к объектам, формирующим формально-правовую общность, изменилось. Тот же Р. Давид пишет: «Было бы поверхностным и неправильным видеть в праве только лишь совокупность норм... Однако право - это значительно более сложное явление, выступающее как система. У нее определенный понятийный фонд; она соединяет нормы в определенные группы; использует определенные способы создания и толкования норм; она связана с определенной концепцией социального строя, и от этой концепции зависит, как применяется и вообще функционирует право»[8]. В результате доминирования данной теории нормативная черта принадлежности правовых систем к традициям правовой семьи была незаслуженно забыта и уступила место неким «концепциям социального строя», группам норм, формирующим институты, по которым в основном и стала устанавливаться принадлежность правовой системы к тому или иному типу правовых семей.
Что касается внутригрупповых признаков правовых систем, то о них специалисты-»системники» говорили более широко. Если констатировать существование правовой семьи было достаточно проблематично, то о функционировании той или иной группы правовых систем можно заявлять с полной уверенностью. Такие группы существуют всегда независимо от того, входят ли они в дальнейшем в определенную формально-правовую общность или образуют собственную. Специфический характер внутригруп- повых признаков отдельной правовой системы от этого не изменялся. Главное требование установления взаимосвязи внутригрупповых и общесемейных признаков состоит в том, чтобы групповые признаки не выходили за рамки традиций правовой семьи.
Внутригрупповые признаки не могут существовать без общесемейной ориентации. Они являются элементом логического объемно-правового ряда, где национально-специфические признаки правовых систем не выходят за рамки внутригрупповых, которые в свою очередь не могут покидать сферу общесемейной направленности традиций системно-нормативной общности. С другой стороны, группы правовых систем не могут наделить соответствующие национальные звенья внутригрупповыми признаками, если сами объединяющиеся правовые системы не придерживаются общесемейных традиций.
Вместе с тем понятие «группа правовых систем» не тождественно понятию правовой семьи. Характер так называемых групповых правообразований определяется нетрадиционностью подходов к оценке правовых явлений, в отличие от позиций правовой семьи в целом. Спектр этих подходов очень широк. В самом общем виде он может быть определен следующим образом. При одинаковой оценке системы источников права, их иерархии каждая из групп правовых систем может вкладывать в любой из источников свое содержание. Так, латиноамериканская группа воспринимает обычай лишь законодательно санкционированный, германо-скандинавская группа признает за этим источником право на простое доктринальное существование. Мусульманская правовая группа в священных книгах видит непоколебимую правовую догму и устанавливает жесткие принципы для ее использования в практике правотворчества и правоприменения.
В подходах к оценке нормы нетрадиционность позиции групп правовых систем состоит в разнице толкования нормы с точки зрения ее обобщенности. При этом не происходит выхода за пределы понимания нормы семьей права. Например, американо-канадская группа понимает норму более абстрактной, общей, нежели вся прецедентная англосаксонская семья.
Правовая семья разрабатывает самую общую дифференциацию права: англосаксонская - деление на общее право и право справедливости; романо-германская - на частное и публичное; религиозно-общинная - на общерелигиозное и право общин. Отдельные же группы правовых систем, придерживаясь этой общей дифференциации, имеют неодинаковый подход к внутренней системе самих этих общих частей. И в первую очередь по признаку идентичности отраслевого деления мы можем говорить о группах правовых систем. Скажем, во многом сходится отраслевая структура публичного и частного права в итальянской и французской правовых системах, которые входят в латино-романскую группу.
Что касается подхода к понятийному правовому фонду, традиционному для семьи, то здесь группы правовых систем могут предлагать новые понятия, которые затем становятся общеупотребимыми, но не вкладывать свое новое содержание в установившиеся юридические конструкции.
Компаративистские подходы к определению конкретных групп правовых систем неоднородны. Одни авторы рассматривают данные группы исключительно в рамках правовой семьи, придавая им характер внутрисемейных правообразований (Р. Давид, А.Х. Саидов, Ю.А. Тихомиров), другие ориентируются на межтиповое взаимодействие групп правовых систем (Ж. Карбонье, А.А. Рубанов), третьи в своих исследованиях ориентируются на автономное функционирование данных групп, которые рано или поздно должны принять либо форму правовой семьи, либо интегрироваться в одну из существующих общностей (А. Эсмен, Дж. Вигмор, А.А. Тилле).
Внутрисемейные группы правовых систем составляют самую распространенную разновидность групповых правообразований. Так, в рамках романо-германской правовой общности выделяются французская, германская, латиноамериканская, северная и другие правовые группы. В среде англосаксонской правовой семьи специфическими правовыми группами являются британская и канадская. Среди религиозно- общинных групп можно выделить наиболее яркие группы дальневосточных, африканских, мусульманских правовых систем.
Характер внутрисемейных групповых правообразований подтверждает логичность определяемых признаков каждой правовой системы через общесемейные и внутригрупповые характеристики, чего мы не можем сказать применительно к межтиповым группам правовых систем. Представляется, что существование данных групп, а также ряда выделяемых отдельными авторами автономных групповых право- образований носит условный характер и не имеет практического значения для компаративистских исследований правовых систем. Как, например, можно определить характер общесемейных и внутригруппо- вых признаков любой из славянских правовых систем, если выделив самостоятельную славянскую группу, не определить ее семейную принадлежность. То же можно сказать и в отношении «автономности» так называемых семитской или монгольской групп.
Определенную сложность представляет собой оценка национально-специфических черт, характерных для правовой системы. Речь идет о признаках, принадлежащих только данной системе. Конкретный разговор об этом пойдет при рассмотрении типичных правовых систем. Пока же определимся в общем характере специфических признаков, по которым мы оцениваем внутреннее содержание национальных правовых систем.
Само определение «национальная» применительно к рассматриваемому нами правообразованию имеет характер достаточно относительный для сравнительно-правовой науки, так как им в общественных науках обозначаются явления, связанные с существованием нации[9]. Юристы договорились использовать данный термин с той целью, чтобы разграничить внутригосударственные и межгосударственные образования, а также соответствующие связи между ними, носящие правовой характер. То же можно заметить и в отношении понятия «национальное право», под которым понимается право конкретного государства.
Таким образом, кроме ориентации на национальную принадлежность, правовая система, определяемая как национальная, попадает в разряд государственно детерминированных образований, что абсолютно неприемлемо для сравнительного правоведения. Определяя юридическую географию правовой системы, мы в большинстве случаев устанавливаем, что она не замыкается границами конкретного государства. Индусские, мусульманские, дальневосточные и ряд других правовых систем выходят далеко за пределы политических территорий и носят скорее персональный, нежели территориальный характер.
Правовая система, если так можно выразиться, более «подвижна», нежели семья права. Поэтому общесемейные признаки отражаются в правовой системе через призму внутрисистемной практики. Например, характер источников права в той или иной англосаксонской системе может быть различным. Скажем, английский законодатель принимает закон с большей оглядкой на судебную практику, нежели законодатель США, который имеет под рукой кодексы. При этом принципиальное положение судебного прецедента в обоих случаях не меняется. В каждой их правовых систем характер преломления общесемейных черт является различным. У одних он может быть выражен ярче, у других - менее заметнее. Например, в так называемой латино-романской группе, куда в первую очередь входит французская правовая система, общесемейные черты выражены настолько сильно, что иногда исследователь может принять за романо-германскую семью.
На уровне правовых систем мы не обнаружим характерный для семьи права тип юридического мышления. Здесь мы имеем дело с правосознанием или правопониманием в широком смысле этого слова.
Стоит заметить, что специфичность каждой правовой системы характерна прежде всего для динамичной части ее правового массива - юридической практики, законотворчества и т.д. Не в меньшей степени на собственно национальные черты оказывает влияние и характер государственного устройства, особенно если границы правовой системы совпадают с конкретной территорией определенного государства, а также различного рода специфика политических, экономических, социальных факторов региона, в пределах которого находится правовая система.
Итак, каждая правовая система несет на себе отпечаток общесемейных и внутригрупповых признаков и обладает рядом собственных специфических черт. Поэтому нельзя говорить о равнозначности ее правовой семье, частью которой она фактически является. Нельзя констатировать и абсолютность национально-государственного характера правовой системы, пределы которой могут простираться далеко за рамки конкретных государств. Так, часть английской правовой системы находится во многих государствах - бывших английских колониях. Поэтому неверным будет утверждать, что указанная система ограничивается рамками государства Индии и границами Великобритании. Государство может использовать целую гамму элементов различных правовых систем.
Феномен правовой системы в теории сравнительного правоведения, к сожалению, еще мало изучен. Исключение составляют лишь конкретные исследования в рамках определенных стран, что необоснованно приводит к излишнему огосударствлению рассматриваемого нами правового образования.
Классификация правовых семей
Впервые термин «правовая семья» ввел в научный оборот Г. Лейбниц в далеком 1667 году в своем труде под названием «Nova Methodus Discendae Docendaeque Iurispradentiae» («Новые методы изучения и преподавания юриспруденции»). Полагаем, что, несмотря на идеологическую конкуренцию различных правовых школ и направлений, весьма удачный подход к определению понятия «правовая семья» применил В.Н. Синюков, определивший ее как «совокупность национальных правовых систем, выделенных на основе общности их различных признаков и черт»[10].
Рассмотрим и кратко охарактеризуем существующие правовые семьи.
К романо-германской семье относятся правовые системы, которые первоначально возникли в континентальной Европе на основе древнеримского права, канонических и местных правовых обычаев.
История формирования и дальнейшего развития континентальной правовой семьи занимает довольно длительное время. Она сложилась на основе изучения римского права в итальянских, французских и германских университетах, создавших в XII-XVI вв. на базе Свода законов Юстиниана общую для многих европейских стран юридическую науку. Произошел процесс, получивший название «рецепция римского права». Формирование континентального права на основе рецепции римского права не означает, что римское право превращается в методологическую основу всего романо-германского права, речь идет о формировании и развитии всего цивильного права на базе «рецепированного» римского права.
В Германии влияние римского права оказало более сильное воздействие, нежели во Франции. Это было обусловлено отсутствием единой централизованной власти, господством феодальных порядков. В итоге это привело к широкому проникновению в правовую систему норм и доктрин римского права.
Система права континентальных стран Европы имеет структуру, состоящую из двух подсистем - публичной и частной. Публичное право - это совокупность отраслей и институтов, которые определяют статус и порядок деятельности органов государства. Публичное право связано с обеспечением государственных и общественных интересов. Частное право ориентировано на отношения, связанные с правами и свободами человека и гражданина, связывает частных лиц в процессе защиты своих личных интересов.
Особенностью континентального права является ярко выраженный кодифицированный характер. Кодификация права, начавшаяся в странах Западной Европы в раннем Средневековье и продолжающаяся по сей день, оказала огромное влияние на характер и процесс развития романо-германского права. Кодификация была связана с превращением права университетов в реальное, действующее право, применяемое на практике[11].
Верховенство закона в системе романо-германского права является еще одной особенностью рассматриваемой правовой семьи. Высшая юридическая сила закона означает, что при принятии нового закона все другие нормативно-правовые акты должны быть приведены в соответствие с ним. Немалую роль среди источником романо-германского права играют и подзаконные акты: декреты, инструкции, регламенты, циркуляры и другие документы, издаваемые органами исполнительной власти.
Правовой обычай - это санкционированное государством правило поведения, которое ранее сложилось в результате длительного повторения людьми определенных действий, благодаря чему закрепилась устойчивая норма. В романо-германской семье, созданной под сильным влиянием классического римского права, существование правового обычая обусловлено, с одной стороны, необходимостью объективного определения того, что у данной нации считается справедливым, а с другой - потребностью в объяснении понятий, используемых законодателем[12]. На сегодняшний день обычай за редким исключением потерял свою самостоятельность, обычай выполняет второстепенную роль в правовой системе, выступая в качестве дополнения к закону.
Судебный прецедент как источник права в системе романо-германской правовой семьи является вторичным источником. Но стоит заметить, что в настоящее время объективно наблюдается явное возрастание роли судебного прецедента в правотворческой деятельности государства, чему способствуют как несовершенство законодательства, так и подъем «третьей власти» - судебной.
Среди источников можно выделить доктрину права. «Доктрина права» - это собирательное понятие для обозначения всей совокупности научно- юридических трактовок и суждений о позитивном праве, составляющих основы догмы права. На протяжении долгого времени доктрина права являлась одним из основных источников романо-германского права. Но в настоящее время доктрина не признается в качестве первичного источника.
К континентальной системе права относятся такие страны, как Франция, Германия, Австрия, Бельгия, Голландия, Дания, Испания, Исландия, Италия, Португалия, Норвегия, Монако, Швейцария, Швеция, в частности и Россия относится к данной правовой семье, но с некоторыми оговорками, обусловленными социалистическим прошлым.
Семья общего права. Термин «общее право» применяется как синоним прецедентного права, как обозначение национального права и как правовая семья в целом[13].
В рамках правовой семьи «общего права» стоит выделять страны с преобладающими чертами позитивного права Великобритании (это бывшие «белые колонии», например, США, Канада, Австралия) и страны, в которых происходит сочетание и взаимодействие «общего права» и романо-германского права (например, ЮАР), «общего права» и обычного права (например, Нигерия, Танзания). Решающую роль в формировании «общего права» в целом сыграло право Англии, а римское право лишь незначительно влияло на процесс становления и развития, поэтому рассмотрим правовую систему на примере Англии[14].
В английском праве принято различать «законы» (statute) и «парламентские акты». Как отмечает Э. Дженкс: «Все парламентские акты являются законами, но не все законы являются парламентскими актами»[15]. Выделяют также королевские указы «в совете» (Order in Council). Королевская персона может принимать самостоятельный указ, основанный на королевской прерогативе, что подтверждает усиление исполнительной власти перед парламентской властью и данные акты можно отнести к регламентарным правовым актам.
К регламентарным актам можно также отнести распоряжения или правила, издаваемые министрами от собственного имени или от имени судей Высокого Суда, если только они не направлены на конкретизацию законодательного акта.
В английском праве существуют «традиционные» подзаконные нормативные правовые акты, такие как правила административных ведомств.
Таким образом, в странах «общего права» система нормативных правовых актов, представлена не только законами и подзаконными актами, но и регламентарными актами.
Родственным элементом, объединяющим эти страны, является принятие актов делегированного правотворчества.
Акты делегированного правотворчества можно отнести к регламентарным актам, поскольку они принимаются в форме и виде подзаконных нормативных правовых актов, но при этом отсутствует закон, основные положения которого следовало бы развивать и конкретизировать. Кроме того, принятые акты имеют большую юридическую силу, чем подзаконные акты. Некоторые ученые придерживаются мнения, что акты, принимаемые в порядке делегирования правотворческих полномочий, являются не актами делегированного законотворчества, а «видят в них расширение регламентарной власти Правительства»[16].
Характерной чертой действия регламентарных актов является то, что они исходят от «конституционно признанных органов» или же, если это касается делегированного законодательства, в строго регламентированном порядке.
Религиозная правовая семья (семья мусульманского права).
Рассматривая в целом мусульманскую правовую семью, отметим характерные черты, отличающие ее от романо-германской и англосаксонской правовых семей:
- основным источником права здесь являются религиозные догмы мусульманской религии, положения которой содержатся в Коране и Сунне. Однако правоприменители обращались не к ним, а к их комментариям, написанным в разное время наиболее авторитетными учеными-богословами;
- система права делится на уголовное, семейное и другие, однако отсутствует такая подробная дифференциация права как в Европе;
- отсутствует деление права на частное и публичное;
- тесное переплетение юридических норм с религиозными и моральными постулатами, а также с местными обычаями.
Но эти отличия во многих случаях нивелировались в некоторых мусульманских государствах в ходе их исторического развития. На правовую систему стран, население которых традиционно исповедует ислам, большое влияние оказало право метрополий, в колониальной зависимости от которых находились эти государства в XIX-XX веках.
В общепринятой классификации помимо указанных правовых семей различают традиционную и дальневосточную правовую семью и некоторые другие правовые семьи (ранее выделялась социалистическая правовая семья). Однако отдельные из указанных правовых семей практически перестали существовать по причине изменения общественно-политического строя государств, с другой – их распространение крайне мало и незначительно, отмечается также смешение правовых семей, их взаимная интеграция.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 620; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!