Кто такой римский император Марк Аврелий? 17 страница
Здесь нет ни единого прямого слова о геноциде великих новгородцев Московией, но из смысла контекста этим геноцидом так и прет. Во–первых, я подумал о старых дореволюционных кирпичах, стоящих веками без видимого разрушения, в сравнении с советскими, которые выкрашиваются из стен уже на третий год после постройки. Потом перешел мысленно на советские шпалы для укладки рельсов, которые в среднем выдерживают 10 лет службы, и сравнил их с теми шпалами, которые укладывали на первой российской железной дороге из Москвы в Петербург. Они должны были прослужить лет 30, не менее, так как делались с умом. У царских шпал и новгородской мостовой должен был быть один способ антисептики — обжиг на костре и пропитка дегтем, дефицита которого в тех краях вовек не было. Принимая срок службы очередного новгородского «яруса бревен» на мостовой не менее 30 лет, можно узнать и время укладки первого слоя мостовой, оно определится: 1546 год минус (30 х 28 = 840 лет), равняется 706 год новой эры. И не надо никаких летописей, которые можно подделать как рубли. Хотя по летописям Новгород основан в 859 году, что близко к рассчитанному мной.
Затем надо произвести другой расчет. Если считать официальную дату основания Москвы как 1147 год, хотя вернее ее считать как 1380 год (смотри «новохрон–2»), то к 1546 году она за 400 лет с нуля стала первым городом Руси, а если по второй версии, то всего за 166 лет. В принципе такой рост возможен, на мировой карте и не такие скорости роста наблюдались. Смущает то, что Псков назван вторым городом по величине в то время, когда он всегда был меньше Новгорода. Ведь Новгородская республика простиралась до Белого моря и Урала, а не Псковское княжество. Значит, если верить приведенной цитате, в 1546 году, всего через 68 лет после «присоединения к Московии» Новгород потерял уже свой статус самого большого города, хотя и имел 1500 лавок. И, представьте себе, Аракчеев еще не заводил там военных поселений, и не наступил еще 1650 год, царствования Алексея Михайловича, второго Романова, «середина 17 века» как выражается энциклопедия. Вот тогда–то и уменьшилось население в 4,5 раза против уже уменьшившегося к 1546 году.
|
|
|
А древнейшему мастерству великих новгородцев мостить улицы Московия так и научилась, так и ходили по уши в грязи в своем Замоскворечье. И сегодня в огромной Московии, одной шестой суши, дороги строить так и не научились. Зато Великий Новгород с его древнейшей культурой стерли практически с лица земли.
И еще об одном курьезе историческом хочу сказать. Новгород–Северский расположен в Черниговской области на Украине, то есть на глубоком юге от Новгорода Великого, который и должен быть не только первым, но и Северским по идее, если в те времена не путали стороны света. Притом Новгород–Северский был столицей Северского княжества. Если северский не от севера, то от чего же? Ведь в те времена не говорили «северный», слова такого не было. Если покопаться, много смешного и фальшивого тут можно найти. Да недосуг мне, надо к Попову возвращаться.
|
|
|
Гусев: Иногда говорят, что последние пятнадцать лет были периодом отсутствия стратегии.
Попов: Это не так. Стратегия была. И состояла она именно в том, что отрицалась сама необходимость стратегии. Другими словами, это была стратегия стихийности. Стратегия стихийности привела к многим неудачным итогам и политики перестройки Горбачева, и десятилетия ельцинских реформ. Наши доморощенные теоретики рыночной экономики доказывали, что рынку нужна свобода, что ему и чужда, и вредна стратегия как наиболее выраженная форма регулирующей деятельности государства. Рынок, мол, без всякой стратегии, автоматически все сделает сам. А нашим начальникам остается пользоваться своими привилегиями — сидеть с открытыми ртами и, как Пацюку из гоголевской повести, глотать прыгающие к ним из миски галушки. Но ведь есть современный опыт развитых стран, которые усиливали действия рыночных механизмов активностью государства. Государство может работать именно как партнер рынка. Мы помним сказку Пушкина, в которой Гвидон, посаженный в бочку вместе с матерью, упрашивает волну: «Не губи ты наши души, выплесни ты нас на сушу!» Гвидон не очень–то рассчитывал на стихийность и просил о вмешательстве.
|
|
|
Совсем обезумел, что ли? Ведь «волна» — это и есть стихия, Гвидон ее и просит, чтобы она, «стихия» спасла от произвола людской власти, посадившей Гвидона в бочку. Ни дать ни взять нашкодивший лакей. Гаврюша, ведь государство по–твоему и поступало не только 70 лет кряду, при коммунистах, но и с 16 века. И что вышло? Забыл что ли, как на Межрегиональной группе пел? Правда, еще до того как предложил узаконить взятки чиновникам.
Гусев: Если даже одну бочку с двумя душами нельзя доверить стихии, то что можно сказать об огромной стране с десятками миллионов граждан и при этом в сложнейший период ее истории?
Попов: Еще две тысячи лет назад Сенека сказал: «Если не знаешь, куда плыть, то никакой ветер не будет попутным!» И мы на собственном опыте, разбивая лбы, убедились, чем оборачивается отсутствие стратегии в экономике. Что значит жить без стратегии — увидели люди, которые не раз терпели многие лишения в прошлом и готовы и сегодня многое вытерпеть — если только будет ясно, когда и каким путем будут преодолены сегодняшние тяготы. Что значит жить без стратегии — хорошо знает молодежь, которой очень трудно определить свое будущее без знания перспектив страны и государства. Что значит жить без стратегии — знают и наши предприниматели, которых в первую очередь зигзаги политики в условиях неопределенности толкали все эти годы и к отказу от инвестиций, и к экспорту за рубеж весомой части их накоплений. Видим мы и то, чем обернулось отсутствие стратегии для самой бюрократии, которая стала жить по схеме «после меня хоть потоп».
|
|
|
Господин Попов, не передергивайте карту, это шулерство, не меняйте под столом «шестерку» на «туза»! Это подло, за это подсвечниками по голове бьют! Наши то люди, все без исключения, имеют стратегию, только она в корне отличается от стратегии их государства. Им надо посадить картошку, выкопать погреб, вырастить детей и не пустить их в нашу сумасшедшую армию. Вот их стратегия. А у их правителей совершенно иная стратегия: заморить народ голодом, чтобы от изнеможения не восстал, отправить его рыть идиотские каналы, чтобы ему некогда было думать о своей стратегии, и «забрить» в армию на страх всему миру и гражданским остаткам его самого, народа этого. И только не упоминайте, пожалуйста, предпринимателей. Они почти все к народу никакого отношения не имеют. Это выродки народные: украл и побежал в Европу пропивать. Нигде в мире нет такого, чтобы внешние государственные инвестиции были больше частных внутренних. А у нас именно так.
Гусев: В свете и исторического опыта страны, и опыта последних лет обоснован вывод: России необходима долгосрочная стратегия. В чем, как вам кажется, должны состоять ее исходные целевые установки?
Попов: Целью, на мой взгляд, должно стать сохранение России в постиндустриальном мире XXI века в качестве одной из ведущих мировых держав. Или Россия останется великой державой, или она не сохранится, превратившись в ряд русскоговорящих государств. Далее — я думаю, что главной целью долгосрочной стратегии является увеличение численности наших народов, и в первую очередь русского народа. Не имеет смысла строить дом, если в нем не будет жить сам строитель. Не имеет смысла засевать поле, которое будет убирать не сам пахарь.
Господин Попов, это ведь не цель, а пожелание Манилова, не сегодняшнего, а гоголевского, из «Мертвых душ». Цель может быть поставлена, если разработаны и имеются в наличии средства для ее достижения. Тогда это цель, в противном случае — это маниловщина. «Ведущая мировая держава», президента которой не на все заседания «семерки» пускают. Его и пускают только потому, что заржавленные наши ракеты могут вдруг начать спонтанно взрываться. Чтобы узнать, сколько там коррозировать им осталось? А потом без нашего президента договориться, что же в этом случае им делать? И давать или не давать нам денег? Более щепетильный человек давно бы со стыда сгорел, а наши еще чванятся, как бояре в 16 веке, о которых слова иностранцев я уже неоднократно приводил. Гитлер, помнится, тоже очень о численности народа заботился, для войны. И Сталин. Аборты запрещали. Я в другом месте еще поговорю о размножении рабов, в разделе «животноводство».
Гусев: Ну а если перейти к «мясу» стратегии, к ее содержанию…
Попов: Я не раз говорил о многих конкретных проблемах стратегии для России. О необходимости на весь переходный период свести к минимуму цены на энергоносители — чтобы удешевить инвестиции и создать общую дешевую базу для экономического роста. В сочетании с дешевой (по меркам США и Западной Европы) рабочей силой был бы создан мощный исходный плацдарм для подъема экономики. О транспортных тарифах, которые должны быть низкими — чтобы обеспечить взаимодействие и единство страны, единство народа, единство культуры и образования. Нельзя же считать единой страну, где из–за цен на билеты нельзя детям ездить к родителям, нельзя студентам свободно выбирать место учебы. Где даже съезд партии или союза учителей становится тяжелейшим финансовым испытанием! Словом, надо возродить тарифную политику времен Витте и Сталина. Очень важный блок: первоочередное развитие экспортных отраслей высоких технологий. Не может быть в XXI веке великой страна, не лидирующая в двух–трех отраслях высоких технологий. Англию подняла паровая машина, США — автомобили и электричество, Японию — полупроводники. И для нас поиск такого научно–технического «конька» и концентрация для его развития всех резервов — центральная проблема XXI века. Говорил я и о создании экологически чистого сельского хозяйства.
Господин Попов, опять маниловщина. За счет чего вы собираетесь снизить проездные тарифы? Не зеков же запрягать в железнодорожные составы? До этого даже ваш любимец Сталин не додумался? Или вы увидели, что министр железных дорог и самолетный зять бывшего президента вагонами деньги за границу возят? Они, наверное, возят, но не поймали же вы их? О «двух–трех отраслях», господин Попов, я уже объяснял Примакову, загляните туда. А у Витте не было такой идиотской тарифной политики, он просто давал деньги переселенцам, а потом они их с лихвой возвращали в бюджет в виде налогов, производя товары на новых землях. Господи, сколько же объяснять, что у России сроду не было никакой технологии, кроме военной, и то — наполовину ворованной. Хотя, я и это объяснял Примакову.
Гусев: Новый президент, новая Дума, новое правительство создали исключительно благоприятные условия для концентрации внимания на проблемах стратегии. И на самом деле о стратегии заговорили все. Это радовало. Но вот прошел год, а мы, в общем–то, все еще на стадии разговоров. Более того, создается опасность того, что президент может упустить свой главный резерв, выпустить из рук свою жар–птицу. Почему?
Попов: Да потому, что принял бюрократические процедуры разработки стратегии. А ведь именно бюрократические процедуры загубили при Ельцине проблему национальной идеи. Новой России нужна не только новая стратегия, но и новая демократичная процедура разработки этой долгосрочной стратегии.
Гусев: Выходит, на первое место в дискуссии о стратегии сейчас выходит не столько вопрос о том, что надо делать, сколько другой вопрос — как и кому разрабатывать стратегию.
Попов: Главная опасность сегодня в том, что разработка стратегии сводится исключительно к усилиям государства. И — если точнее — не всего государства, а только исполнительной власти. И — если еще точнее — исполнительной власти федерального уровня. Грубо говоря, вместо стратегии страны перед нами стратегия высшего слоя бюрократии. Такой, я бы сказал, кремлевско–белодомовский метод разработки стратегии предопределяет и ее конкретные формы. Стратегию пекут и варят где–то в тиши кабинетов, на дачах. Втайне не только от масс и общественности, но и от депутатов. Втайне от региональных органов. В итоге один мой знакомый банкир за особые услуги и только на одну ночь получил на руки доклад о стратегии России.
Гусев: Документ, который должен иметь каждый школьник, превращается в нечто вроде сверхсекретного плана Генерального штаба.
Попов: Люди нашего поколения помнят, как очередной перспективный план публиковали в обязательном порядке все газеты. Что два месяца шла всенародная дискуссия во всех средствах информации. Что во всех трудовых коллективах проходили собрания на эту тему. Что практиковались так называемые встречные планы.
Гусев: Но мы также помним, что все это во многом превращалось в формальность, в обязаловку, в «галочку». Но все же эти старые процедуры, безусловно, разумнее нынешней секретности.
Попов: Во–первых, необходим ряд мер в отношении государственной машины. Не секрет, что она у нас ориентирована на рынок, а не на разработку и тем более не на реализацию долгосрочной стратегии. Поэтому важно образовать в государственном механизме ответственные органы. Ясно всем, что долгосрочная стратегия не может ложиться на плечи тех, кто каждые четыре года идет на выборы. Долгосрочная стратегия требует органов тоже долгосрочных. Когда–то, много лет назад, по линии Международного института системного анализа в Вене я изучал в США опыт знаменитой Корпорации по развитию реки Теннеси. Так вот, эта корпорация создавалась Рузвельтом в демократически переизбираемой государственной машине. Но создавалась как обособленное звено, чтобы работать на долгосрочной основе и со страховкой от итогов разного рода выборов. У нас такого рода «внесистемные» органы есть. Например, Госбанк России или Космическое агентство. Задача разработки и реализации стратегии тоже требует органа такого типа. Надо обеспечить активное участие в разработке стратегии помимо Кремля и Белого дома всей системы региональных органов страны и всей системы представительной власти. Когда в России проводили в 1861 году крестьянскую реформу, то с самого начала работу вели по двум каналам — бюрократическому и общественному. Одним из общественных участников был, например, Лев Николаевич Толстой. И сотни других прогрессивных людей России, никогда ни в каких аппаратах не работавших. Вот и сейчас необходимо сформировать общественную структуру по проблемам долгосрочной стратегии.
Гусев: Что вы имеете в виду?
Попов: Есть организация российских предпринимателей, ведущим среди которых является Союз промышленников и предпринимателей. Есть разного рода профсоюзы трудящихся. И, наконец, есть различные организации российской интеллигенции: Союз научных и инженерных обществ, ВЭО, союзы творческой интеллигенции. Ваш Союз журналистов. Это готовые участки работы. Недавно в Кремле состоялся форум «Стратегия экономического развития России в XXI веке». И хотя все происходило в Кремле, ни у президентской администрации, ни у правительства, ни даже у министра, ответственного за разработку стратегии, не нашлось времени для ознакомления с мнением общественности. Форум принял решение предложить Вельскому начать создание инициативного комитета по созыву Съезда неполитических общественных организаций России, посвященного проблемам долгосрочной стратегии. Этот съезд и созданные им органы могли бы работать регулярно, обсуждать проблемы и организовывать сотрудничество общественности с государственной машиной и осуществлять общественный контроль. Думаю, что вместе со съездом надо проводить молодежный форум. Долгосрочная перспектива для молодых — это их будущее. Успех долгосрочной стратегии зависит от того, поддерживают ли ее все основные общественные силы страны и особенно молодежь.
Гусев: Учитывая опыт, например, Испании, мы в России могли бы заключить общественный пакт национального согласия по вопросам долгосрочной стратегии. Кто бы ни победил на выборах, соблюдение этого пакта и следование заложенной в нем стратегии будет обязательным.
Попов: Более того, к участию в выборах вообще могут допускаться только те партии и те кандидаты, которые подписали Пакт национального согласия. Нетрудно понять, что именно демократическая процедура разработки долгосрочной стратегии во многом облегчает заключение Пакта согласия. Поэтому неразрывно связаны друг с другом долгосрочная стратегия, Пакт национального согласия и демократическая процедура формирования долгосрочной стратегии. Или стратегия станет делом всего народа, или ее роды закончатся очередным бюрократическим выкидышем. В шестидесятые годы я был в составе делегации, которую СССР направил в Японию. Япония явно начинала мощный рывок, и нам поручили посмотреть все на месте. Тогда я имел беседу с одним престарелым деятелем японского бизнеса, потомственным самураем. Он сказал: «После поражения 1945 года всем мыслящим людям в Японии стало ясно — надо все менять. Надо стиснуть зубы и работать год за годом. Иначе Японию не поднять. И главной проблемой были мы сами. Начинать надо было с нас. Мы расставались со старыми друзьями, если они уже «не тянули». Мы смело выдвигали тех, кто может вести страну вперед. И вот теперь вы видите первые плоды». Если Япония в значительно более тяжелых условиях военного поражения и оккупации сумела подняться, то тем более это можем сделать мы. Ведь за нами — опыт великих успехов прошлого. И России. И СССР. За нами — огромные ресурсы и возможности страны.
Гусев: В общем, все объективные условия для успеха у России есть.
Попов: Дело за нами. За нашей готовностью и решимостью работать. Долго. Упорно. Шаг за шагом.
Долго я не прерывал Вас, краснобай. Все хотел разобраться: что к чему. Не могу подобрать другой причины, как той, что захотелось спецпенсии, спецдачи, спецполиклиники, спецраспределителя, которые Ельцин возобновил похлеще коммунистов, а Путин не собирается ликвидировать, наоборот, наращивает темпы. Видно не очень преуспели Вы в частном бизнесе на ниве народного образования. Ну, и, конечно, «досверкать» на старости лет на всероссийской политической сцене как молодой Киркоров — на эстрадной. И ради этого вы наговорили столько подлостей и глупостей? Не завидую я Вам. А теперь выскажусь по сути дела:
1. Заметьте себе, господин Попов, что само словосочетание «стратегия развития» — это то же самое, что «прейскурант цен» или «масло масляное», как говорят учительницы нам в 3 -5 классах. Ибо стратегия — это и есть развитие, только принудительное развитие событий, которого придерживаются только военные, когда «цель оправдывает средства». «Национальная идея» — это тоже принудительное развитие событий, которое вырабатывает военное государство для своих солдат–сограждан. Недаром и Вы их объединили. И их в России никогда не будет в сознании народа, а то, что их никогда и не было, я показал много выше, начиная с введения, на примере царской и советской «национальной идеи», она же «государственная идея», если ей более правильно подобрать определение. А свою национальную идею народ никогда не разрабатывает, он хочет просто жить. Народу разрабатывают эту идею, чтобы держать его в узде. И делать это могут только полководцы своих толп, чтобы придать им строй регулярной армии. По–другому их называют цари, генеральные секретари и назначаемые под видом выборов президенты. Но они ленивые, а потому набирают бюрократию, платя им хорошие деньги за «вредность» в смысле компенсации за бурлящую совесть. Иного не бывает.
2. Заметьте себе, что народ неоднороден, впрочем, вы это и обязаны знать. Поэтому Ваша «демократическая процедура разработки долгосрочной стратегии» — это не только глупость, это преднамеренная глупость, граничащая с подлостью, так как «правильными словами» затушевывается невозможность ее осуществления в сегодняшних, как и во вчерашних условиях. Часть народа хочет жить своим умом и трудом, часть — чужими. А часть вообще готова голодать, если на деревьях нет дармовых бананов. Где же здесь консенсус? Он тут невозможен, так как это генетические категории. Я это покажу ниже в специальном разделе.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 241; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!