Семейная расстановка Берта Хеллингера в системной психотерапии

Нарративная терапия

Джером Брунер — социолог, который первый ввел термин • ииррлтивная психотерапия» и существенно повлиял на кон-ж'нцию повествования, ислользуемую в семейной психотерапии (Brunei, 19S6). Способ интерпретации людьми собствен­ного опыта оказывает мощное воздействие на их жизнь: часто это последовательно связанные повествования, помогающие им разобраться в событиях своей жизни. По словам Брунера (Вшпег, 1991), «мы организуем свой опыт и память о жизнен­ных событиях преимущественно в форме повествований — ис­торий, оправданий, мифов, изложения причин, объясняющих, почему мы делаем или не делаем что-то, и т. д.». Особый инте­рес представляет способ, с помощью которого люди конструи­руют свои личные повествования, выделяя события, согласую­щиеся с сюжетом, и игнорируя те, которые в него не уклады­ваются.

Нарративная терапия концентрируется на исследовании того, как опыт вызывает ожидания и как ожидания затем пере­формировывают опыт через создание организующих повество­ваний. Иными словами, повествования о жизни действуют как фильтры, отделяющие тот опыт или те переживания, которые не согласуются с сюжетной линией, от того, что клиент вос­принимает как истинный опыт своей жизни. Если их нельзя отфильтровать, события искажаются до тех пор, пока так или иначе не уложатся в основную канву.

Нарративная метафора позволяет психотерапевту: (1) за­нять позицию эмпатического сотрудничества с выраженным интересом к повествованию клиента; (2) искать те эпизоды в повествовании клиента, в которых он проявил себя сильным и обнаружил богатство своих внутренних ресурсов; (3) использо­вать вопросы, чтобы найти уважительный подход к любому новому повествованию, не навязывая клиенту своего мнения; (4) никогда не навешивать ярлыки, а видеть в человеке лич­ность с уникальной историей; (5) помочь человеку отделить себя от доминирующего культурного нарратива, который он интернализовал, чтобы открыть пространство для альтернатив­ных повествований о своей жизни (White, 1995; Freedman, Combs, 1996).

Сторонники нарративного подхода считают, что проблемы возникают потому, что наша культура вынуждает людей вти­скивать себя в узкие рамки саморазрушительных взглядов на себя и на мир. В определенном смысле нарративная терапия расширяет круг ответственности за проблему. Психоанализ об­винял индивидов, системные психотерапевты защищали от­дельного человека и обвиняли семью, теперь же сторонники

нарративной терапии защищают человека и семью и возлагают вину за их проблемы на общество.

В противоположность культуре, которая убеждает людей в том, что их проблемы — это они сами, сторонники нарратив­ной психотерапии экстернализуют проблемы.

Идея о том, что семья и индивид не виноваты в своих про­блемах, требует особого взгляда на людей и на то, как легко они поддаются влиянию так называемого доминирующего в обществе дискурса (преобладающих культурных тем, нередко иредоносных). Социальный конструктивизм этому прекрасно соответствует, поскольку рисует образ человека, легко поддаю­щегося влиянию культурных нарративов.

Поскольку на нас оказывают влияние доминирующие культурные нарративы, мы должны постоянно переоценивать свои представления, чтобы убедиться в том, что мы конституи­руем себя в соответствии с тем, какими мы хотим быть, а не с тем, какими нас вынуждает быть общество. Это ключевое по­ложение, имеющее глубокий смысл для личных и профессио­нальных отношений (Freedman, Combs, 1996).

Концепция «текучей» личности, которая конституируется через меняющиеся нарративы и не обладает никакими неоть-гмлемыми и длительно сохраняющимися качествами, является краеугольным камнем в основании нарративной терапии. Эта концепция позволяет психотерапевту верить в то, что, создавая покые нарративы совместно с клиентами, он делает все необ­ходимое для наступления глубоких и, главное, устойчивых из­менений «Я»-концепции и жизни клиентов. Новый нарратив становится реконституированным «Я».

Сторонники нарративной психотерапии избегают сужде­ний о том, что нормально и что ненормально. Можно вспом­нить, что Фуко подвергал критике теории о том, что является нормальным, которые использовались для несправедливого распределения власти и притеснения отдельных групп. На протяжении истории подобные суждения, высказываемые и плеть имущими, часто навязывались тем, кто не имел права юиоеа по этому вопросу. Люди или семьи должны были при­держиваться нормативного идеала и считались здоровыми или (кшьпыми в зависимости от соответствия этому идеалу. Скры-11,14 спою предубежденность под маркой науки или религии, ли концепции «овеществлялись» и интернализировались. Стандарты, предусматривающие одну мерку для всех, надели ли патологическими свойствами различия, связанные с поло­вой принадлежностью, культурным и этническим фоном, сек­суальной ориентацией и социально-экономическим статусом. Постмодернисты стремятся избегать подобных обобщений, от­метающих всякие различия.

Можно выделить четыре основных положения нарратив­ной теории: (1) у людей добрые намерения — они не ищут проблем и не нуждаются в них; (2) люди испытывают сильное влияние доминирующих дискурсов; (3) люди не тождественны своим проблемам; (4) люди способны конструировать альтер­нативные, повышающие их доверие к себе повествования, от­казавшись от общепринятых взглядов, которые они интерна-лизовали. На этих положениях основывается практика нарра­тивной психотерапии.

Если повествования, описывающие жизнь человека, пока­зывают, что его опыт бесполезен, человек может увязнуть в собственных проблемах. Его проблемы, вероятно, сохранятся до тех пор, пока не возьмет верх более оптимистическая вер­сия событий.

Сторонники нарративного подхода не фокусируются на ре­зультатах поведения. Вместо этого нарративисты сосредоточи­вают внимание на том, как люди обмениваются своими пове­ствованиями. Именно их повествования («меня не любят», «ко мне придираются») влияют не только на то, что они замечают (опоздания, попреки), но и на то, как они интерпретируют свои наблюдения. Сторонники нарративного направления именуют такие паттерны узконаправленного видения «пробле-монасыщенными» повествованиями, которые, утвердившись раз, вынуждают каждую сторону к ответным реакциям, вписы­вающимся в проблемное повествование и поддерживающим ее.

Сторонники нарративной терапии предлагают переклю­чить внимание с поиска патологии внутри человека или семьи на то вредное влияние, которое оказывают на нашу жизнь культурные нарративы.

Нарративные психотерапевты не решают проблемы. Они заинтересованы в пробуждении людей от гипноза доминирую­щих культурных внушений, чтобы они расширили диапазон выбора. Или, как любят говорить нарративные психотерапев­ты, их работа — это соавторство с клиентами в создании новых повествований о себе.

Цель нарративной психотерапии — трансформация идент ичности: переход от восприятия себя как неудачника к пред­ставлению о себе как о герое. Это достигается не тем, что чле­нов семьи заставляют встретиться лицом к лицу с их конфлик­тами или быть честными друг с другом, но отделением лично­сти от проблемы и затем сплачиванием семьи в борьбе против общего врага. Можно также перебрать семейную историю, чтобы найти «уникальный выход» или «блистательные собы­тия» — эпизоды, когда клиенты сопротивлялись проблеме или пели себя таким образом, который противоречил проблемному повествованию. Таким образом, нарративная психотерапия — л о терапия освобождения.

Практика нарративной психотерапии заключается в том, чтобы помочь клиентам деконструировать непродуктивные повествования и создать новые и более продуктивные. Под де­конструкцией (термин заимствован из литературоведения) нарративные психотерапевты понимают оспаривание или ра­зоблачение основных предположений. Экстернализация про­блемы — один из способов деконструкции. Когда проблема жстернализована и заново сформулирована на языке, более приближенном к опыту, человек может противостоять ей. Рас­сматривая проблему как внешний феномен, нарративные пси­хотерапевты дают семье возможность раскрыть ее влияние на их жизнь.

Для закрепления новой идентичности люди нуждаются в сообществах или документальных свидетельствах, подтвер­ждающих и укрепляющих новые нарративы и ослабляющих нлияние превалирующих культурных или семейных установок, противоречащих этим новым повествованиям. То, что проис­ходит во время сеанса, есть лишь начальный этап нарративной н'рапии, так как цель ее заключается не в том, чтобы просто решить проблему, а в том, чтобы изменить сам способ мышле­ния клиента.

Техники нарративной психотерапии направлены на фор­мирование у человека уверенности в собственных силах, они помогают отделиться от порабощающих повествований и про­блем и открывают простор для альтернативных повествований, которые были потеряны или не осознаны.

В стратегии нарративной психотерапии выделяют три ста­ции. На первой стадии психотерапевт имеет дело с проблем­ным нарративом, притом его мало интересуют причины про-1шсмы. Далее он выявляет исключения: частичные победы над неприятностями и примеры эффективных действий. И нако нец, это поддержка. Терапевт поощряет проиграть ситуацию в новом значении. Это некий общий ритуал для подкрепления новых предпочтительных интерпретаций, движение не просто к действию, но к действию социально поддерживаемому.

Тактика нарративной психотерапии предполагает исполь­зование тщательно разработанной серии вопросов:

1. Деконструкгивные вопросы экстернализируют проблему: «Что вам нашептывает депрессия?», «К каким выводам о ва­ших взаимоотношениях вы пришли из-за данной проблемы?»

2. Вопросы, открывающие новое пространство; они выяв­ляют уникальные эпизоды: «Бывали ли времена, когда разно­гласия могли бы разрушить ваши взаимоотношения, но им это не удалось?»

3. Вопросы предпочтения помогают убедиться в том, что уникальные эпизоды представляют собой предпочтительный опыт: «Улучшил иной образ действий положение вещей или ухудшил?», «Было это положительным или отрицательным со­бытием?»

4. Вопросы о развитии повествований, цель которых — создать новое повествование на основе предпочтительных уни­кальных эпизодов: «Чем это отличается от того, что вы сделали бы прежде?», «Кто сыграл роль в формировании такого образа действия?», «Кто первым заметит произошедшие в вас поло­жительные изменения?»

5. Вопросы о смысле задаются для того, чтобы можно было преодолеть негативный взгляд на себя и подчеркнуть положи­тельные стороны: «О каких ваших особенностях говорит тот факт, что вы сумели справиться с этим?»

6. Вопросы, способствующие перенесению повествования на будущее, предназначены для того, чтобы поддержать изме­нения и подкрепить позитивное развитие: «Каким вам видится наступающий год?»

Социально-конструктивистская основа нарративной тера­пии придает всему подходу политический оттенок и преумень­шает значение семейной динамики и конфликтов. Вместо того чтобы искать дисфункциональные паттерны внутри семьи, нарративные терапевты занимаются поисками деструктивных влияний определенных культурных ценностей и организаций вне ее. Они приглашают членов семьи сплотиться и дать отпор этим ценностям и посторонним влияниям. Вместо нейтраль­ности они предлагают защиту.

Интегративная модель семейной терапии

Данная модель включает в себя системный подход Оудсхо-прпа, циркулярную модель Олсона и некоторые другие подхо­ды (Черников, 1997).

Интегративная модель является «группо-центрированной» диагностикой и рассматривает прежде всего проблемы органи­зации и функционирования семейной системы. Терапевт сме­тает фокус внимания с индивидуальных характеристик членов семьи на параметры семейной группы. Проблемы личности в данной модели рассматриваются в связи с дисфункцией се­мейной системы.

В интегративной модели семья рассматривается как ком­муникативная система, в которой сообщения передаются на разных логических уровнях. Принято выделять метакоммуни-кацию, как принадлежащую к более высокому логическому уровню, чем просто коммуникация. Метакоммуникация может быть вербальной и невербальной, она представляет собой ком­ментарии по поводу коммуникации. Это сигналы, помогаю­щие правильно понять контекст сообщения. Построение вы­сказывания на двух логических уровнях, взаимно противореча­щих друг другу, приводит к парадоксу. Крайним вариантом парадоксальной коммуникации является случай «двойной свя­зи» (Бейтсон и др., J993).

Системная модель Оудсхоорна позволяет преодолеть про-шноречие индивид—система и интегрировать разные теорети­ческие подходы. Пытаясь приложить общую теорию систем к психиатрической практике, Оудсхоорн разработал диагности­ческую модель, состоящую из шести уровней (Оудсхоорн, 1993):

1, Проблемы с внешним социальным окружением.

2, Проблемы в семейной системе.

3, Когнитивные и поведенческие проблемы.

4, Эмоциональные конфликты с аспектами бессознатель­ного.

5, Нарушения развития и личностные расстройства.

6, Биологические нарушения.

Все эти уровни взаимосвязаны, и, в соответствии с общей i норией систем, улучшение в любой области и на любом уров­не системы повлияет на все прочие (Spiegel, 1969). Разрабаты-niiH стратегию психотерапии, необходимо выбрать не более

трех уровней, на которых нарушения наиболее выражены, и сосредоточиться на них.

Интегративная модель работает со вторым уровнем систем­ной модели Оудсхоорна, то есть собственно с проблемами в семейной системе. Интегративная модель показывает, что на семейную систему можно взглянуть с точки зрения ее: 1) структуры, 2) коммуникаций, 3) стадий развития жизненного цикла семьи, 4) семейной истории и 5) функций в ней про­блемного поведения и симптомов. Семейные модели обычно используются для установления связи между теорией, эмпири­ческими исследованиями и клинической практикой. Такие модели обычно включают сплоченность, иерархию и гибкость, то есть способность семейной системы адаптироваться к изме­нениям, стрессам (Parsons, Bales, I955; Kantor, Lehr, 1975; Lewis et al., 1976; Epstein et al., 1978; Olson, 1986; Kinston et al., 1987; Klogetal., 1987; Gehrmg, 1993).

Одной из наиболее известных и широко применяемых структурных моделей является циркулярная модель Олсона (Olson, 1986; 1993). Эта модель включает в себя 2 основные оси (сплоченность и гибкость), которые задают тип семейной струк­туры, и один дополнительный параметр — коммуникацию.

Выделяется 4 уровня сплоченности: низкий — разобщенный (disengaged) тип семьи; разделенный (separated) — умеренно низкий; объединенный (connected) и запутанный (enmeshed) — чрезмерно высокий уровень.

Семейная гибкость (flexibility) определяется Олсоном как количество изменений в семейном контроле, семейных ролях и правилах, регулирующих взаимоотношения. На этой шкале Олсон также выделяет 4 уровня: ригидный, структурирован­ный, гибкий, хаотичный — типы семейной системы.

Оптимальные уровни сплоченности (разделенный, объеди­ненный) и гибкости (структурированный, гибкий), с точки зрения интегрального подхода, сбалансированы и обеспечива­ют адекватное семейное функционирование, в то время как крайние значения по этим шкалам (разобщенный, запутан­ный, ригидный и хаотичный типы) порождают проблемы.

Если уровень сплоченности слишком высок (запутанная система), то существует слишком много центростремительных сил в семье, так что отдельные члены не могут действовать не­зависимо друг от друга. В семье слишком много согласия, раз­личия в точках зрения активно подавляются. Члены семьи за-

иимают мало личного пространства, и их дифференцирован-i теть по отношению друг к другу невысока. Семья как система имеет жесткие внешние границы с окружением и слабые внут­ренние границы между подсистемами и отдельными людьми.

При другой крайности — разобщенной системе с низким уровнем сплоченности существует чрезмерно много центро­бежных сил. Члены семьи крайне разделены эмоционально, мало привязаны друг к другу, демонстрируют несогласованное поведение. Они часто проводят свое время раздельно, имеют сипи интересы и раздельных друзей. Им трудно оказывать под­держку и вместе решать житейские проблемы.

Члены сбалансированных семей способны сочетать неза-писимость и тесную связь с семьей.

Семьи с разделенным типом взаимоотношений в некоторой пепели эмоционально отдалены друг от друга, но не так рез­ко, кик в разобщенной системе. Несмотря на то что время, проводимое отдельно, для членов семьи важнее, семья способ­на собираться, обсуждать проблемы, оказывать поддержку друг npvry и принимать совместные решения. Интересы и друзья обычно не совпадают, но некоторые из них все же пересекаются.

Объединенный тип семьи характеризуется эмоциональной 1Н1ИЮСТМО, лояльностью во взаимоотношениях. Члены семьи ■ituio проводят время вместе. Это время для членов семьи бо-UV важно, чем время, посвященное частным друзьям и инте-pi'itiM. Однако сплоченность в таких семьях не достигает сте-ж'ни ншупшносги, когда стираются любые различия.

< емьи нуждаются не только в балансе близости—отдален-iiiit in, но также в оптимальном сочетании изменений и ста-iitvibnnvm, Несбалансированные по шкале гибкости системы 1 мпмнм Ныть или ригидными, или хаотичными.

tиск-ми становится ригидной, когда она перестает решать мнмчи, встающие перед семьей в ее продвижении по стадиям + и темнот цикла. Семья отказывается меняться иприспосаб-iiiiiiiu.in к изменившейся ситуации (рождение или смерть чле-им» и-мии, шросдение и отделение детей, изменения в карье-\» , меси- жительства и т. д.). По мнению Олсона, система часто i iiiidiiiiiicM ригидной, когда она чрезмерно иерархизирована. i уничщуег член семьи, который всем заведует и в значитель­ны! Mcpi' псе контролирует. Есть тенденция к ограничению дис-KVcciiH, лидер ипшпыпист большинство решений. В ригидной tinн*мс роли, как правило, строго распределены и правила взаимодействия остаются неизменными. Слишком малая гиб­кость в системе делает поведение ее членов ригидным и в зна­чительной степени предсказуемым.

Хаотическое состояние система часто приобретает в мо­мент кризиса, например при рождении ребенка, разводе, поте­ре источников дохода и т. д. Такое состояние может носить временный характер. Проблемным оно становится, если сис­тема застревает в нем надолго. Такой тип системы имеет неус­тойчивое или ограниченное руководство. Решения тут импуль­сивны и непродуманны. Роли неясны и часто переходят от од­ного члена семьи к другому. Большое количество изменений приводит к непредсказуемости поведения членов системы.

Структурированный тип системы в некоторой степени име­ет демократическое руководство, предполагающее обсуждение проблем между членами семьи, включая детей. Роли и внутри­семейные правила стабильны и в какой-то степени доступны для обсуждения.

Гибкий тип семейной системы характеризуется демократи­ческим стилем руководства. Переговоры ведутся открыто, с активным участием детей. Роли не жестко закреплены за чле­нами семьи, при необходимости их можно менять. Правила могут модифицироваться, они соотносятся с возрастом членов семьи. Иногда, правда, семье может не хватать лидерства, и члены семьи завязают в спорах друг с другом.

Основываясь на циркулярной модели, Олсон выдвигает три гипотезы:

1. Семьи сбалансированных типов, проходя через стадии жизненного цикла, будут в целом функционировать более аде­кватно, чем несбалансированные типы.

2. Имея дело с ситуационным стрессом или изменениями задач жизненного цикла, семьи будут модифицировать бли­зость и адаптивность, приспосабливаясь к обстоятельствам. Сбалансированность семей не означает, что они всегда будут функционировать в среднем диапазоне. Семья может прибли­жаться к крайним показателям, когда это необходимо, но при фиксации в таком положении у ее членов возникают психоло­гические проблемы.

3. Коммуникативные навыки (эмпатия, умение слушать, навыки самораскрытия, ведения переговоров и т. д.) помогают поддерживать равновесие по выделенным двум измерениям, дают возможность сбалансированным типам семей изменять

ущипни близости и гибкости легче, чем несбалансированным пшлм. Напротив, крайние типы систем страдают от несовер-пнчкчиа коммуникации, что препятствует движению к сбалан-« ироваиным типам и увеличивает вероятность фиксации в крайних позициях.

Оценивая семьи по этой модели, следует также учитывать, ■по нормы близости и гибкости семейных систем у разных эт­нических групп могут отличаться (Olson, 1993).

Олсон считает, что, вступая в брак, супруги часто воспро-и пюдят структурный тип родительской семейной системы или иногда пытаются создать тип противоположный. Если супруги происходят из двух совершенно различных семейных систем mill предпочитают разные типы семейных динамик, им будет ipvniiee выработать общий стиль взаимоотношений.

Циркулярная модель позволяет соединить системную тео­рию с концепцией развития семьи и процессом жизненного никла. В течение периода ухаживания пара демонстрирует гиб-h ум объединенность во взаимоотношениях, чувство близости и ш()кий стиль в лидерстве и принятии решений. После брака < игуацию можно описать как структурированную запутан-нчапь. Они структурированы, так как по сравнению с перио-лом ухаживания роли и руководство стали более четкими. В то *г нремя начало совместной жизни любящей пары характери-ivi'rcw высокой степенью поглощенности партнеров друг дру-юм и эмоциональной запутанностью. После первого года бра­ки эмоциональный накал взаимоотношений с партнером сни-*(и'(ся и пара становится более сбалансированной, обретая черты структурно-объединенного типа. В течение второго года жпицина часто беременеет, и отношения супругов приобрета­ют характер гибкой разделенности. Их роли становятся не-i колько более гибкими, в то же время женщина фокусируется на опыте беременности, а муж больше сил вкладывает в рабо-IV Рождение ребенка переводит супругов в состояние хаотич-шш обьединенности, что является важным моментом во взаи­моотношениях любой пары. В семье происходит много изме­нений, и пара пытается адаптироваться к появлению нового ччепа семьи. Супруги чувствуют большую близость друг к дру-iv Их жизнь проходит в относительной суматохе, они не спят ночами, опекая ребенка. Женщина обычно вынуждена оста-luiTii работу. Супруги редко ходят в гости к друзьям, так как у них пет на это времени. Проходит еще год, и жизнь семьи ста-пиличируется. Семья теперь функционирует как ригидно-разде-

ленная и переживает очень мало изменений. Жена находится дома и наслаждается младенцем. Жена больше вовлечена е за­боту о ребенке, чем о муже, а он много сил уделяет работе. Сплоченность супругов драматически снижается. Они мало времени вкладывают в отношения друг с другом, и их близость невелика.

Диагностическим инструментом, дополняющим модель Олсона, является FAST (системный семейный тест Геринга) (Gehring, 1993).

Для понимания процессов в системе также очень важной -является идея осцилляции. В интетративной модели семейной ■ терапии предлагается использовать понятие маневрирующей \ системы — эта концепция развивает структурную теорию. Ма­неврирующая система семьи переходит из одного состояния в другое и обратно. В результате система колеблется между раз­ными, зачастую противоположными состояниями (мир и вой­на в семье; обострение симптомов у ребенка и период затишья; ] запой и период трезвости мужа и т. п.). Очевидно, что пара- i метры иерархии и сплоченности (близости) могут меняться от ■ состояния к состоянию, оставаясь в целом неизменными за период времени, сравнимый со стадией жизненного цикла. >

Семейная расстановка Берта Хеллингера в системной психотерапии

Метод семейных расстановок Б. Хеллингера не представля­ет собой отдельную самостоятельную школу семейной терапии, но это эффективный метод психотерапии для разрешения проблем, который можно отнести к одному из. направлений системной психотерапии (Эйдемиллер и др., 2003).

По мнению Б. Хеллингера, более 50% тех проблем, с кото­рыми люди приходят на психотерапию, представляют не их собственные проблемы (не восходят к их индивидуальным пе­реживаниям), а повторение чужой судьбы. Для объяснения ме­ханизмов идентификации с фигурами прошлого Хеллингер разработал собственную систему представлений об отношени­ях в семье: между супругами, между родителями и детьми, ме­жду семьей и ее родными. По его мнению, для поддержания хороших отношений в семье необходимы следующие условия: привязанность, сбалансированность понятий «давать» и «брать» и определенный порядок в отношениях (Хеллингер, 2001; Вебер, 2001).

Привязанность — это сильная и устойчивая преданность семейной группе, ради которой член семьи в определенных случаях готов пожертвовать своим счастьем и даже жизнью. Ребенок знает, что именно здесь, в семейной системе, его ме­сто. Это знание есть его привязанность и любовь. Таким обра-юм, привязанность — первое базовое условие формирования отношений.

Однако любые отношения между людьми возможны толь­ко в том случае, когда они друг другу что-либо «дают» и друг от п.руга что-либо «берут». Постоянный взаимообмен, который удовлетворяет потребность в справедливости и счастье, зави­сит от оборота «давать» и «брать».

Третьим условием для того, чтобы отношения в семье сло­жились, является порядок — те правила, которые направляют совместную жизнь группы (семьи) по определенному руслу. И любых длительных отношениях функционируют общие нор­мы, ритуалы, убеждения и запреты, которые обязательны для псех. Так, из отношений вырастает система со своими поряд­ком и структурой.

Как считает Хеллингер, на страже условий, необходимых ил я хороших отношений, стоит личная совесть человека. Со-иесть — это некий балансирующий орган, внутренняя инстан­ция, которая пробуждает чувство вины и тем самым заставляет предпринимать усилия для исправления или поддержания со­ответствующих отношений.

На свет человек появляется в небольшой группе — в своей семье. Отношения в семье необходимы для выживания. Они дают ребенку возможность раскрыться, способствуют его лич­ностному росту, но в то же время вынуждают следовать прави-нам, которые не всегда совпадают с его стремлениями и жела­ниями. Поэтому в отношениях действуют силы, которые одно­временно поддерживают и требуют, подгоняют и направляют, дают счастье и ограничивают.

В своих работах Б. Хеллингер подробно описывает дис­функциональные отношения между членами семьи и анализи­рует их причины. Однако не меньшее значение он уделяет сис­темным конфликтам, поскольку каждая семья принадлежит к роду, в котором оба родительских клана соединяются в боль­шую систему людей (члены конкретной семьи могут не знать их всех, тем не менее родственники часто остаются значимыми фигурами). Если для удачного сохранения личных отношений необходимы три условия, описанные выше (привязанность,

баланс «давать» и «брать» и порядок), то на уровне рода дейст­вуют уже другие законы: право на принадлежность, законы це­лого числа, приоритета раннего и признания того, что ничто не вечно.

Из права на принадлежность проистекает следующий закон целого числа: каждый отдельно взятый член системы чувствует се­бя комфортно только в том случае, если для всех, кто относится к его системе, найдется место в его душе и сердце, если в его представлениях все члены семьи сохраняют свое достоинство.

Закон приоритета раннего проявляется следующим обра­зом: тот, кто появился в системе раньше,, имеет преимущество перед тем, кто приходит позже. Если «поздний» вмешивается в сферу «раннего», то есть считает для себя возможным делать то, на что реального права не имеет, то за подобную самонаде­янность человек нередко расплачивается проблемами и труд­ностями.

По мнению Б. Хеллингера, на службе у рода стоит родовая совесть. Именно она следит за тем, чтобы в семейной системе соблюдался порядок. Однако, в отличие от персональной, ро­довую совесть человек не чувствует. Ее действие обнаружива­ется по тем страданиям, которые навлекает на индивида и чле­нов его семьи, прежде всего детей, несоблюдение правил и норм. Чаще всего это проявляется в том, что старшие члены семьи перекладывают негативное на младших, а те неосознан­но берут его на себя. Дети несут груз чужой вины, чужих мыс­лей и забот, чужих целей. Только в том случае, если рожден­ный позже копирует судьбу «раннего» члена семьи и вдруг осознает, почему он это делал, он может отказаться от такой идентификации.

Хеллингер исходит из положения, что многие люди, как здоровые, так и больные, всю жизнь живут в соответствии с каким-либо внутренним образом, который представляет собой определенную историю (тему) — некий ход жизненных собы­тий. Образы имеют разное происхождение. В одном случае в их основе лежит собственный детский психотравмирующий опыт, аналог которого человек неосознанно может найти в сю­жете какой-либо сказки. Во втором случае человек находится под влиянием истории, никак не связанной с его детским опы­том. Как правило, это член семьи, у которого была тяжелая судьба, по каким-то причинам его исключили из семейной системы или он освободил свое место внутри нее для кого-то другого. Семейная история, основанная на травматических со-

питиях и переживаниях, произошедших в другом месте и в другое время, нередко становится сценарием, который реально inn иющается в жизни.

Для решения конфликтов, которые охватывают несколько поколений семьи, Б. Хеллингер предложил метод семейной рисетановки, который позволяет выявить внутренние образы, ограничивающие возможности человека.

Семейная расстановка — групповой метод, но он не пред­назначен для работы со всеми членами семьи. Хеллингер про-подит терапию только со взрослыми, считая, что, если на при­ем придет вся семья, дети могут потерять уважение к родите-инм, а это слишком большая цена. Терапевт работает с одним it фослым или с супружеской парой, корректируя их взаимо-дсйетвие с детьми. По мнению Хеллингера, о разговорах роди-ююй с терапевтом детям знать вообще не обязательно.

До начала работы психотерапевт выясняет, кто принадле­жит к семейной системе, и расспрашивает о решающих собы­тия из жизни семьи, таких как смерть, самоубийство, расста-и.шис, развод, несчастные случаи и пр. При этом рекомендует-i и не давать никаких характеристик персонажей и обращать пни мание только на самые необходимые сведения. Уже во вре-ми процедуры расстановки выявляются люди, освободившие место в системе или исключенные из нее (в результате аборта, отказа от внебрачного ребенка, развода, самоубийства и пр.).

Расстановка проводится следующим образом. Протаго­нист, в соответствии с заявленной проблемой, создает внут­ренний образ своей нынешней семьи. На роли членов семьи (в i«im числе и себя самого) он выбирает исполнителей из участ­ии кон психотерапевтической группы и помещает их на то или iimv место в соответствии со своим внутренним образом. Про-ымшнст получает следующую инструкцию: «Ты расставляешь < ж ио систему, полностью ориентируясь на свои ощущения, |(Нч. кик ты, согласно своему внутреннему образу, видишь от-iini.Hux людей по отношению друг к другу. Внутренний образ проинлистся только во время расстановки. Так что забудь все, ■но наметил себе заранее. Ты только указываешь место, но не vi-.ii и.шаешь на их жесты или направление взгляда». После того шк участники расставлены, следует еще раз повторить, кто ко-i и должен изображать.

Обычно протагонист берет каждого из участников за руку him дотрагивается до него. Потом ведет его на определенное что, Он постоянно взвешивает: это сейчас верно или нет?

Для проверки соответствия расстановки внутреннему образу можно обойти вокруг расставленной группы.

Во время самой процедуры расстановки никто не должен ничего говорить — ни протагонист, ни остальные участники. Когда дается слишком много информации, это отвлекает. Хел-лингер просит участников сосредоточиться на их внутренних ощущениях, забыть собственные цели и намерения и регист­рировать те чувства, которые приходят при перемещении или когда в системе появляются новые люди.

Затем по просьбе психотерапевта все участники по очереди сообщают, что они переживают, занимая соответствующие места в выстроенной протагонистом семейной системе.

Инструкция терапевта такова: «Предоставьте себя происхо­дящему и почувствуйте, как реагирует ваше тело, даже если ощущения ваши совсем не те, что ожидались. И просто, без критики, расскажите о том, каково вам на этом месте и что у вас на душе. Нередко человек испытывает пугающие или за­претные чувства. К примеру — облегчение, когда другой ухо­дит или умирает, или тягу к запретным отношениям. Если об этом не рассказать, можно упустить что-то важное. Поэтому здесь нужно отказаться от какой-либо цензуры и быть откро­венным».

В случае, если терапевт не уверен, что кто-то описывает ре­альные чувства, он может попросить другого члена группы за­нять его место и рассказать о том, каково ему здесь. В подав­ляющем большинстве случаев чувство первого подтверждается, а вместе с этим подтверждается и гипотеза о том, что чувства определяются местом в выстроенной системе. Наблюдая за расстановкой со стороны, невозможно предсказать, какими будут ощущения каждого человека. Небольшие позиционные перемещения могут привести к их удивительным трансформа­циям.

При использовании метода расстановки в центре внимания психотерапевтической группы одновременно находятся два сконцентрированных пространственно-временных образа. Первый из них — это образ семейного прошлого протагониста вплоть до момента проведения расстановки, то есть то внут­реннее представление, которое сковывает его личность. Вто­рой образ является образом-решением, способствующим осво­бождению личности протагониста (Вебер, 2001).

В заключение расстановки терапевт, учитывая обратную связь исполнителей, вносит ряд изменений в семейную систему (которые часто представляют собой важные, с терзлевтиче-fMtit точки зрения, промежуточные шаги). В результате фор­мируется образ-решение, в котором у всех членов семьи, tiK чючая тех, кто был в свое время исключен из системы, появ-'шгк'н так называемое «хорошее место».

При расстановке образа-решения терапевт опирается на представления об определенной иерархии. Хеллингер считает, 'по система приходит в порядок только при правильной иерар­хической структуре. Кто имеет приоритет в семейной системе, ни стоит на первом месте. Обычно это член семьи, который пмк'чает за ее безопасность и тем самым создает пространство, it котором семья может развиваться. Поэтому сначала идет м\ж, затем, слева от него, жена, хотя в действительности они мшу г быть равноправными.

Хеллингер отмечает, что если женщина в обычных услови-их стоит на первом месте справа от мужа, то часто чувствует ссбн покинутой и не имеющей поддержки. А если мужчина на-ымштся слева от женщины, значит, он берет на себя мало от-tu'11'тиенности или у него иллюзия свободы. Как только он за­нимает место справа, то начинает чувствовать себя в ответе за ti'Mi.io. Таково влияние позиций.

(Лена от родителей по часовой стрелке в порядке старшин-I' та следуют дети. При хорошем построении дети стоят напро-|нн родителей. Мертворожденные помещаются возле братьев и 114' гор, а детей, не рожденных вследствие аборта (если работа с ними уместна), в расстановках-решениях лучше поместить ме-*uv родителями.

Образ-решение возникает в результате взаимодействия тсч участников расстановки. Это взаимодействие включает множество пробных и промежуточных перемещений, которые in уществляются под руководством психотерапевта, и фикса­цию соответствующих изменений самочувствия исполнителей (Исоср, 2001).

Важные моменты при семейных расстановках:

На что обращает внимание протагонист:

• совершать расстановку надо только в том случае, если есть адекватный повод и если он относится к этому серьезно (никакого любопытства!);

• после того как выбраны участники расстановки, надо сказать, кто кого должен изображать;

• не давать никаких характеристик персонажей, давать только необходимые сведения;

• сосредоточиться на запечатленном в душе образе систе мы (этот образ обнаруживается только в процессе рас становки. Вопросы типа «Какой период жизни должен отображать образ?» затемняют внутренний образ);

• брать и ставить на место каждого участника по отдельности;

• только расставлять, а не делать скульптуру;

• после того как все расставлены, еще раз сказать, кто и i участников кого представляет.

На что обращают внимание участники расстановки:

• сосредоточиться на непосредственном внутреннем чувст­ве, выразить его словами;

• освободиться от цензуры чувств;

• не преследовать никаких других целей, кроме той, чтобы чувствовать свой внутренний процесс и рассказать о нем.

На что обращает внимание руководитель группы:

• ищет решение;

• обращает внимание на то, был ли кто-нибудь, принадле­жащий системе, исключен из нее, и привлекает его к участию;

• встает на сторону исключенного;

• избегает опрометчивых решений;

• больше полагается на собственное восприятие, чем на сообщения участников;

• прерывает процедуру:

 

— если протагонист не относится к этому серьезно;

— если протагонист не дотрагивается до каждого и не ста­вит каждого по отдельности;

— если отсутствуют важные данные;

— если он не видит решения;

 

• не дает включать в расстановку больше персонажей, чем это необходимо (лучше позже привлечь недостающих, чем начинать с теми, кто для решения не нужен);

• следит за тем, чтобы группа оставалась серьезной и со­средоточенной.

Принципы расстановки

— Тот, кто появился раньше, обладает приоритетом перед тем, кто приходит позже. При расстановке следует обращать внимание на иерархический порядок: по часовой стрелке. Вто­рой стоит слева от первого и т. д. Родители по иерархии равны. Чтобы узнать, кто на самом деле идет первым, нужно попробо­вать разные позиции. Как правило, первым идет муж.

— Что касается систем, то более поздняя система имеет преимущество перед более ранней. Поэтому нынешняя семья обладает приоритетом перед семьей родителей, а второй брак — перед первым. Если у одного из родителей, в то время как они состоят в браке, рождается ребенок от другого человека, то от­ношения с этим лицом имеют приоритет перед предыдущими.

— Если мужчина и женщина стоят друг против друга, это часто означает, что между ними нет больше интимных отно­шений.

— Если женщина выбирает на роль сына женщину, это шачит, что сын — гомосексуалист или рискует стать гомосек­суалистом.

— Если один из участников хочет выйти за дверь или выхо­дит за дверь, это значит, что для него существует опасность са­моубийства.

— Если дети стоят между родителями, это означает, что брак распался (часто это бывает расстановкой-решением).

— Если был прежний возлюбленный, то в расстановке-ре­шении муж должен стоять между ним и женой (то же самое ка­сается и жены в отношении прежней возлюбленной мужа).

— Если в расстановке все участники смотрят в одном на­правлении, это значит, что перед ними стоит кто-то забытый или исключенный из системы.

Когда в работе психотерапевтической группы принимает участие супружеская пара и они хотят сделать расстановку сво-Hi системы, в этом случае Б. Хеллингер предлагает одному партнеру сделать расстановку актуального состояния системы и сразу вслед за этим велит другому выполнить то же самое с к'ми же людьми, передвинув их по-другому.

С системной точки зрения процедура объясняется следую­щим образом. Когда женщина выходит замуж, муж восприни­мает ее вместе с ее семейной системой, причем именно с тем образом системы, который она запечатлела в своей душе. Если шиечатлен хаотичный образ родительской семьи, то и жену муж воспринимает как хаотичную. Когда оба партнера выпол­няют расстановку своих систем, то смогут увидеть, где они но разному воспринимают друг друга, и у них появляется воз-mi >жиость выстроить более адекватный образ партнера. Подоб­на» коррекция оказывает позитивное и освобождающее воз­действие на отношения.

Терапевтический эффект расстановки семьи обусловлен ГСМ, что тут используется невербальный символический язык а старая и новая ориентация семьи в нем соединена в одном временном промежутке. В отличие от метода семейной скульп­туры при расстановке участникам не задаются направления взглядов, определенные позы и жесты. Хеллингер считает, что построение скульптуры «связывает» и не оставляет места субъ­ективным чувствам исполнителей. Если человека просто ку­да-то помещают и он стоит на своем месте, он тем не менее может сам повернуть голову, куда захочет, исходя из своей внутренней потребности. Если же заранее определить, на кого i он должен смотреть, то опираться на свои переживания ему ; попросту ни к чему. Заданные жесты и позы только отвлекают. , Когда человеку никаких других указаний, кроме где встать, не дают, он может ощущать даже внезапно появившиеся симпто- . мы (например, что вдруг подгибаются ноти, появляется силь­ное беспокойство).

Б. Хеллингер рассматривает свой психотерапевтический подход как феноменологический, основанный на созерцании и интуиции, привязанных к контексту жизни человека или со­бытия (Вебер, 2001).

Существуют также направления семейной психотерапии в рамках определенных психотерапевтических школ, таких как когнитивно-поведенческой, гештальттерапии и некоторых других, рассмотреть которые не позволяет объем настоящего справочника. С данными направлениями можно познакомить­ся в следующих источниках: Зинкер Д. В поисках хорошей формы. Гешталытерапия с супружескими парами и семьями. М.: Класс, 2000; Madame К. Стратегическая семейная терапия. М.: Класс, J999; Николе М., Шварц Р. Семейная терапия. Кон­цепции и методы. М.: Эксмо, 2004; Пэпп П. Семейная терапия и ее парадоксы. М.: Класс, 1998. Методы терапии, фокусиро­ванной на решении (краткосрочной позитивной терапии) и транзактного анализа будут рассмотрены в главе 6 настоящего справочника.

---

Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!