Предметная и другие виды деятельности

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 55Следующая ⇒

В совместной деятельности со взрослым у ребенка формируется предметная (орудийно-предметная) деятельность по усвоению общественно выработанных способов действия с предметами. Это ведущая деятельность в этом периоде. Однако, как пишет Д. Б. Эльконин [1989], ребенок сам, самостоятельно никогда не в состоянии открыть общественного способа употребления предметов, поскольку на вещи не написано, для чего она служит, ее физические свойства не ориентируют предметное действие, которое должно быть с ней произведено. Только в совместной деятельности со взрослым ребенок учится использовать предметы по их назначению, т. е. открывает цель и способ действия с предметами.

Д. Б. Эльконин выделяет следующие закономерности в процессе усвоения ребенком предметных действий :

• предметные действия формируются только в совместной деятельности ребенка и взрослого;

• смыслом процесса освоения предметного действия ребенком выступают отношения, в которые он вступает со взрослым, благодаря им и возникает тенденция следовать образцу действия, показываемому взрослыми;

• при освоении предметного действия в первую очередь осваивается функция предмета-орудия, которую ребенок осуществляет совместно со взрослым. Сначала ребенок выделяет общую функцию предмета, которая задает смысл совершаемого действия, и лишь затем на этой основе овладевает технической стороной действия;

• критерием правильности употребления предмета-орудия выступает не результат, а соответствие образцу, носитель которого – взрослый;

• освоение операционально-технической стороны предметного действия осуществляется в процессе создания ребенком образа действия с предметом-орудием;

• создание ребенком образа действий с предметом-орудием не есть одномоментный акт, оно происходит в результате разнообразных проб;

• ориентация ребенка на образец действия, показываемый взрослым, опосредована образом действия, создаваемого самим ребенком в ходе совместной работы со взрослым;

• процесс формирования образа действия с предметом-орудием есть одновременно процесс отождествления ребенка со взрослым.

Развитие предметного действия, таким образом, идет в направлении движения от совместного со взрослым до самостоятельного исполнения. Выделяется три этапа в развитии предметного действия.

1. Этап совместного действия : на стороне взрослых и ориентация, и исполнение, и оценка действия (например, взрослый берет руку ребенка, берет вместе с ним ложку, наполняет кашей и подносит ко рту).

2. Этап частично-совместного действия : взрослый только начинает действие, а ребенок его заканчивает.

3. Этап самостоятельного действия : ребенок сам выполняет действие, на стороне взрослых сначала ориентировочная часть действия, затем только функция показа, в дальнейшем – функция указания и, наконец, функция контроля и оценки выполняемого ребенком действия.

Развитие предметного действия ведет к переносу действия : 1) перенос действия с одного предмета на другой (ребенок научился расчесываться своей расческой, затем может расчесываться и маминой щеткой, и бабушкиным гребешком и т. п.); 2) перенос действия из одной ситуации в другую, т. е. ребенок действует с одним и тем же предметом, но в разных ситуациях (научившись пользоваться расческой, ребенок пытается расчесать маму, куклу, собачку и проч.). Благодаря этим двум переносам происходит обобщение функции, отрыв действия от предмета и от ситуации, что способствует отделению ребенка от взрослого, сравнению себя с ним, отождествлению себя со взрослым. Именно на этой основе появляются игровые действия , действия «понарошку», основанные на подражании действиям взрослых. Ребенок этого возраста кормит, качает, укладывает спать куклу, может пить из пустой чашки и т. д. Главное отличие детских игр в этом возрасте Л. С. Выготский видел в невозможности создания «мнимых ситуаций», связанных с внесением элементов воображения в ситуацию [Выготский, 2003]. Сначала (примерно в возрасте от 15 до 18 месяцев) дети способны действовать «понарошку» только с предметами, похожими на настоящие (они могут кормить взрослых или кукол, пользуясь настоящими или игрушечными чашками, ложками и проч.), затем они уже могут использовать один предмет в качестве заместителя другого, могут вообразить, что предмет может представлять нечто иное, чем он есть на самом деле (обувная коробка – машина, палочка – ложка, веник – лошадка, кубик – телефонная трубка и т. п.). Игры детей еще непродолжительны, возникают эпизодически, для них характерны примитивность сюжета и однообразие выполняемых действий. Для детей этого периода характерна так называемая предметная игра , основное содержание которой – воспроизведение виденных и усвоенных предметных действий (они «варят кашу», «укладывают спать», «кормят куклу»).

В конце раннего детства в поведении ребенка появляются предпосылки сюжетно-ролевой игры : переименование предметов, отождествление ребенком своих действий с действиями взрослого, называние себя именем другого человека [Мухина, 1999; Шаповаленко, 2004]. Эти предпосылки наиболее ярко проявляются в феномене «роль в действии» : ребенок, воспроизводя действие конкретного взрослого, не осознает этого, т. е. ребенок не осознает ту роль, которую играет он сам, и роль вещи, с которой он играет. Для него кукла – это еще не маленькая девочка, дочка, а он еще не родитель этой дочки. Например, если девочку, которая кормит куклу, как мама, спросить: «Ты кто?» – она называет свое имя, но если мы скажем: «Ты кормишь куклу, как мама, ты, наверное, мама. Маша – мама», – девочка с удовольствием соглашается: «Маша – мама». – «А это, – показываем на куклу, – твоя дочка?» – «Да, дочка», – соглашается ребенок.

Помимо предметных и игровых действий в раннем возрасте складываются и другие виды деятельности, в первую очередь изобразительная деятельность . Изобразительная деятельность в своем развитии проходит несколько этапов [Мухина, 1999]. Первый – доизобразительное рисование (каракули ): ребенок усваивает действия с карандашом и бумагой, он обращает внимание, что карандаш оставляет на бумаге следы, и старается их получить. Ребенок получает удовольствие от движений как таковых. Все вопросы – «Что ты рисуешь?», «Что ты нарисовал?» – остаются без внимания. Второй этап – этап последующей интерпретации или узнавания предмета – обычно наступает после двух лет. По качеству изображения этот этап может ничем не отличаться от предыдущего, но ребенок «внезапно» обнаруживает сходство своего рисунка с какими-либо предметами, он начинает давать названия своим рисункам. Каракули на бумаге начинают приобретать для него значение, хотя он еще не может понять, что можно заранее наметить тему рисунка. Третий этап – намеренное изображение – наступает к концу периода раннего детства. Ребенок еще до начала изображения придумывает, что будет рисовать, хотя намерения сначала неустойчивые, они легко меняются в самом ходе рисования («Буду рисовать дом»; спрашиваем: «Что получилось?» – «Лес»). Постепенно ребенок усваивает способы изображения отдельных предметов (графический образ предметов ) и рисует их достаточно уверенно; появляются рисунки, обладающие сходством с изображаемым предметом. В частности, дети 2,5–3 лет могут вполне отчетливо нарисовать человека, хотя такой человечек чаще представляет собой фигуру «головонога», включающего круг в качестве головы, две вертикальные линии в качестве ног, руки, протянутые в стороны от головы, а также более мелкие детали – глаза, нос, рот, волосы. Предметы, для которых у ребенка нет графических образов, т. е. нет представления о том, как они могут изображаться, он не только не рисует сам, но и отказывается рисовать по просьбе взрослого. В. С. Мухина [1999] подчеркивает, что для формирования изобразительной деятельности недостаточно лишь отработки «техники» нанесения линий и обогащения восприятия и представлений, необходимо формирование графических образов, что возможно только при систематическом влиянии взрослого.

Благодаря игре и рисованию слово начинает отрываться от предмета и обобщаться, начинается переход от «мышления в движениях» к «образному мышлению» [Обухова, 2001].

5.4

Когнитивное развитие

Центральным новообразованием раннего детства Л. С. Выготский называет «возникновение сознания в собственном смысле слова » [Выготский, 2003, с. 168], т. е. появление смыслового и системного строения сознания . Вспомним, что под системным строением сознания Л. С. Выготский понимает своеобразное отношение отдельных функций друг к другу, образующих определенную систему. Для раннего детства, по его мнению, «характерно такое взаимоотношение отдельных функций, при котором аффективно окрашенное восприятие, и потому через аффект приводящее к действию, является доминирующим, находится в центре структуры, вокруг которого работают все остальные функции сознания» [Выготский, 2003, с. 163–164]. Доминирование восприятия означает, что все психические функции в этом возрасте развиваются «вокруг восприятия, через восприятие и с помощью восприятия», проявляя некоторую несамостоятельность, зависимость от восприятия [Там же]. Память реализуется в активном восприятии (узнавании), являясь его продолжением и развитием. Внимание также проходит через призму восприятия. Мышление представляет собой наглядно-практическое переструктурирование ситуации воспринимаемого поля.

Общий закон психического развития , согласно Л. С. Выготскому, гласит, что те функции, которые доминируют в определенном возрасте, поставлены в максимально благоприятные условия. Именно поэтому среди всех познавательных процессов в раннем возрасте раньше остальных функций и наиболее интенсивно развивается восприятие . Доминирование восприятия обусловливает связанность ребенка наличной ситуацией : он не привносит в ситуацию знаний о других возможных вещах, его не привлекает ничего, что лежит за пределами конкретной ситуации. Поэтому ребенок раннего детства пока еще не способен к выдумке, не способен говорить не то, что есть на самом деле, «почти не может лгать» [Там же].

Можно выделить следующие отличительные особенности восприятия раннего детства.

• Ребенок, воспринимая предмет, зачастую выделяет в нем какое-то одно свойство , на которое затем и ориентируется при узнавании предмета. Эта особенность восприятия проявляется, например, в безразличии ребенка к пространственному положению воспринимаемого предмета или его изображения.

• Восприятие ребенка раннего детства аффективно окрашено и тесно связано с практическими действиями : наблюдаемые предметы «притягивают» ребенка, вызывая эмоциональную реакцию и желание достать их, что-то с ними сделать. С разнообразными свойствами предметов (формой, величиной, цветом и т. д.) ребенок знакомится в процессе практических действий: хватания, манипулирования, соотносящих и орудийных действий. Ребенок может достаточно точно определить форму, величину или цвет предмета, если это требуется для выполнения нужного и доступного действия.

• Восприятие может быть весьма неточным . Точность слуховых и зрительных восприятий ограничена небольшим расстоянием [Флэйк-Хобсон, 1993]. Дети не могут одновременно воспринимать объект в целом и отдельные его части (поэтому, например, они могут «терять» мать в магазине, не в состоянии из большого числа лиц выделить лицо матери: либо внимательно изучают одно лицо, либо начинают хаотично блуждать глазами по всей массе лиц, не замечая деталей). В некоторых случаях, как отмечает В. С. Мухина [1999], ребенок может вовсе не замечать тех или иных свойств предмета, если их учет требуется для выполнения сложного, нового для ребенка действия. Например, овладев восприятием цвета в условиях действия по образцу, ребенок может вовсе не учитывать цвет, когда предлагается конструктивная задача (взрослый на глазах ребенка кладет красный кубик на синий и просит сделать так же).

• От соотнесения, сравнения свойств предметов при помощи внешних ориентировочных действий ребенок постепенно переходит к зрительному соотнесению свойств предметов . Ребенок, выполняя предметные действия, переходит к зрительной ориентировке: например, подбирает нужный предмет и выполняет действие сразу правильно, без предварительного примеривания. Он также может осуществить зрительный выбор по образцу, когда из двух предметов, различающихся по величине, форме или цвету, может подобрать точно такой же предмет, какой показывает взрослый [Мухина, 1999].

• Начинают складываться сенсорные эталоны , т. е. представления о свойствах вещей: ребенок достаточно точно может определить форму, величину, цвет предметов, хотя ему еще трудно овладеть названиями этих свойств. Например, предметы круглой формы ребенок может определить «как мячик», зеленые предметы – «как травка». На третьем году жизни ребенок усваивает представление о 5–6 формах (круг, овал, квадрат, прямоугольник, треугольник, многоугольник) и 8 основных цветах, но их названиями дети овладевают с большим трудом и только при упорном обучении со стороны взрослых. Главная трудность детей этого возраста – невозможность отделить свойство от самого предмета . Для становления представлений ребенка о свойствах предметов необходимы конкретные практические действия и взаимодействие со взрослыми.

Память ребенка раннего возраста наиболее часто проявляется в активном восприятии-узнавании [Выготский, 2003]. Память обладает двумя специфическими особенностями: она непроизвольна (ребенок еще не в состоянии управлять своей памятью: он не сам запоминает, а «ему запоминается», не сам вспоминает, а «ему вспоминается») и непосредственна (ребенок не способен использовать какие-либо вспомогательные средства для запоминания). Преобладающими видами памяти являются двигательная и эмоциональная .

На протяжении всего периода раннего детства совершенствуются процессы сохранения, узнавания и воспроизведения . Так, уже к 14-месячному возрасту период сохранения информации увеличивается до целой недели, и далее он только растет [Миллер, 2002]. Ребенок данного возрастного периода может запомнить не только отдельные действия, но и простейшие цепочки действий. К 20-месячному возрасту малыши могут воспроизвести последовательность действий не только незамедлительно после показа, но и с 2-недельной отсрочкой [Там же], а по некоторым данным, удерживают в памяти паттерны поведения и до нескольких месяцев [Берк, 2006]. В дальнейшем в ходе развития способность к воспроизведению существенно улучшается, что проявляется в различных контекстах и при различных формах воспроизведения. Например, дети демонстрируют в лаборатории поведение, усвоенное дома, и распространяют действия на похожие объекты, отличающиеся размером и цветом. К двухлетнему возрасту дети, когда играют, могут повторить целые цепочки действий, соответствующие той или иной социальной роли (мама, папа и др.). Совершенствование способности к воспроизведению, скорее всего, отражает увеличение объема памяти.

Внимание в основном носит непроизвольный характер . У детей от одного года до двух лет наблюдается разная устойчивость непроизвольного внимания в зависимости от особенностей стимула: чем сложнее стимул или деятельность, тем больше сосредоточенность внимания ребенка [Рыбалко, 2001]. По результатам исследования максимальная длительность непроизвольного внимания проявилась у детей в процессе игры с мозаикой, затем при реакции на новый необычный стимул, при рассматривании и перелистывании страниц книги [Там же]. О значении непроизвольных форм внимания в данный период свидетельствует тот факт, что дети с неразвитой реакцией на новизну демонстрируют и более низкие показатели по всем видам памяти, мышления и речи.

У детей в возрасте от одного года до двух лет появляется произвольная форма внимания , которая наблюдается при зрительном поиске, направляемом словесной инструкцией взрослого: если в 12 месяцев эта форма еще отсутствует, то в 23 месяца она присуща уже 90 % детей [Там же]. На втором году жизни дети уже способны к намеренному (целенаправленному) поведению , для чего необходимо удерживать внимание. Например, когда ребенок что-то строит из кубиков или складывает их в коробку, достижение цели требует сохранения внимания. Поэтому к двухлетнему возрасту внимание к новому ослабевает (но не исчезает), а устойчивое внимание улучшается, особенно когда дети играют с игрушками [Берк, 2006].

Мышление ребенка в данный возрастной период – наглядно-действенное . Поскольку у ребенка доминирует восприятие, то его мышление ограничено наглядной ситуацией и развивается из практической деятельности, т. е. он решает все встающие перед ним задачи с помощью практических действий. Ребенок действует с предметами, манипулирует ими и таким образом схватывает связи между ними. От одного года до двух лет жизни идет процесс активного экспериментирования методом проб и ошибок, использование ребенком различных вариаций того или иного действия, исследование объектов путем воздействия на них новыми способами. Важной характеристикой мыслительной деятельности ребенка этого периода является способность к широкому переносу найденного способа решения задачи в новые условия. Изучение объектов и расширение познаний о мире приводит к тому, что на втором году жизни постепенно происходит переход от перцептивной категоризации (основанной на сходстве общего внешнего вида или выдающейся части предмета) к концептуальной, основанной на общности функций и поведения [Там же]. Понаблюдав, например, как экспериментатор дает игрушечной собаке попить из чашки, 14-месячные малыши, если показать им кролика и мотоцикл, обычно предлагают попить только кролику. Таким образом, их поведение показывает, что они понимают, что определенные действия подходят для одних категорий предметов (животные) и не подходят для других (транспортные средства) [Там же].

В этот возрастной период появляется символическое мышление (6-я стадия в развитии сенсомоторного интеллекта, согласно Ж. Пиаже). В 18–24 месяца появляются способности к внезапному решению практических задач без открытого экспериментирования с действиями, способности переноса, интериоризации действий во внутренний план, о чем свидетельствуют факты отсроченной имитации повседневного поведения, игры детей, развитие рисования и речи. Например, ребенок может притвориться спящим при виде подушки, будто пьет из чашки, используя вместо нее кубик, вообразить, что кукла ест сама или кукла-мама кормит куклу-дочку. Как отмечает В. С. Мухина [1999], начинает формироваться знаковая функция сознания. Ребенок может действовать «как будто», лишь обозначая действие и замещая реальные предметы заместителями или воображаемыми символами (например, действовать палочкой как ложкой или кубиком как чашкой, т. е. он уже не совершает само действие, а лишь обозначает его, действует не с реальными предметами, а с их заместителями). Таким образом, происходит постепенное развитие наглядно-образного мышления : решение задач в уме в результате внутренних действий с образами предметов. Такое мышление возможно в связи с появлением в раннем детстве первичных обобщений . Н. Х. Швачкин установил ступени развития обобщения у детей от 1 до 2,5 года [Рыбалко, 2001]: на первой ступени ребенок группирует предметы по наиболее ярким внешним признакам, чаще всего по цвету или размеру; на второй ступени объединение объектов происходит на основании выделения способа действия с ними, но только в том случае, если ребенок активно манипулирует с ними (в то же время он не узнает предметы, если они меняются по цвету и размеру); третья ступень характеризуется умением вычленять наиболее общие и постоянные признаки сопоставляемых предметов. Складывающиеся у детей функциональные обобщения имеют форму образов и используются в процессе наглядно-образного решения задач.

Итак, в период раннего детства складываются разнообразные характеристики мыслительной деятельности: способность к обобщению и переносу приобретенного опыта, умение устанавливать связи и отношения и путем экспериментирования решать конкретные задачи, используя различные объекты для достижения цели, решение элементарных задач во внутреннем плане в результате внутренних действий с образами предметов.

На основе развития перцепции и мышления в раннем возрасте наблюдаются элементарные формы воображения , такие как предвосхищение и воссоздание, умение представить себе то, о чем рассказывает взрослый или что изображено на рисунке.

В развитии познавательных процессов в этот возрастной период важную роль играют речь и практическая деятельность ребенка.

Взаимодействие ребенка со взрослым служит источником формирования языковой способности ребенка, его умения говорить и общаться с помощью слов. Раннее детство – сензитивный период для усвоения речи . Начиная со второго года жизни ребенок с поразительной быстротой и легкостью овладевает не только отдельными словами, но и правилами построения речи, всем богатством языка. Развитие речи идет по двум линиям: совершенствуется понимание речи взрослых и формируется собственная активная речь ребенка.

Приведем основные тенденции в развитии речи ребенка раннего возраста (см. [Берк, 2006; Кайл, 2002; Крайг, 2000; Обухова, 2001; Рыбалко, 2001] и др.).

1. Пассивная речь в развитии опережает активную : ребенок понимает намного больше слов, чем может сам произнести. Сначала он понимает слова-указания, затем – слова-названия, позднее наступает понимание инструкций и поручений, наконец, понимание рассказов, причем легче понимаются рассказы, касающиеся окружающих ребенка вещей и явлений. Дети второго года жизни выполняют множество простых указаний, например: «Принеси мне твою машинку», «Сядь рядом» или «Покажи, как ты читаешь книжку», несмотря на то что они еще не в состоянии использовать все эти слова в своей собственной речи. Между детским пониманием 50 слов (примерно в 13 месяцев) и продуцированием 50 слов (примерно в 18 месяцев) существует 5-месячный разрыв [Берк, 2006].

2. К двум годам фонематический уровень овладения речью оказывается в основном достаточно развитым: ребенок может дифференцировать слова, различающиеся одной фонемой [Рыбалко, 2001]. Фонематический слух опережает развитие артикуляции: ребенок сначала научается правильно слышать речь, а затем правильно говорить. Многообразие форм фонетического искажения (выпадение отдельных звуков в начале и середине слова, замена одного звука другим, перестановки звуков в слове, добавление лишнего звука и др.), которые встречаются на протяжении всего периода раннего детства, свидетельствуют о большой сложности процесса формирования фонетического строя языка.

3. Интенсивно развивается активная речь ребенка. Автономная речь довольно быстро трансформируется и исчезает. Необычные по звучанию и смыслу слова заменяются словами «взрослой» речи. Первыми словами обозначаются значимые люди («мама», «папа», «баба»), движущиеся объекты («мяч», «машина», «киса»), знакомые действия («дай», «бай-бай», «иди»), знакомые состояния («нету», «мой», «хороший», «большой»). Произнося первые слова, дети используют разные вербальные стратегии. К. Нельсон [Баттерворт, Харрис, 2000] выделила два стиля раннего речевого развития : экспрессивный и референтный . Когда дети используют экспрессивный стиль, то большую часть их первых 50 слов составляют «социальные формулы», разговорные выражения, которые употребляются как одно слово и используются в социальном взаимодействии («иди сюда», «все», «хватит», «дай мне», «хочу это»), тогда как для референтного стиля характерно называние предметов, людей или действий. Исследователи установили, что быстрее увеличивают свой словарный запас те дети, которые начинают говорить, используя прежде всего названия предметов. Дети с референтным стилем используют язык главным образом как интеллектуальный инструмент – средство приобретения знаний об объектах и сообщения информации о них другим [Кайл, 2002]. Дети с экспрессивным стилем используют язык, скорее, как социальный инструмент – способ улучшения взаимодействий с окружающими.

Когда дети открывают, что слово может символизировать объект или действие, их словарный запас пополняется медленно, со скоростью 1–3 слова в месяц. Со временем число выучиваемых слов увеличивается. Однако в возрасте 18 месяцев у многих детей происходит лексический взрыв , во время которого они усваивают новые слова, особенно названия предметов, намного быстрее, чем раньше (10–20 слов в неделю) [Там же]. Между 18-м и 24-м месяцами часто происходит скачкообразный рост словарного запаса. Многие исследования показывают, что до 2-летнего возраста девочки слегка опережают мальчиков в росте словарного запаса; потом мальчики постепенно нагоняют. К трем годам активный словарь ребенка достигает уже 1000–1500 слов.

4. Новые слова усваиваются по правилам . Вот некоторые из них [Кайл, 2002]:

• название предмета, впервые услышанное ребенком, относится к целому объекту, а не к его частям, не к действию с ним (например, слово «цветок» ребенок отнесет ко всему цветку, а не к его частям – листку, стеблю, к окраске цветка или совершаемому взрослым действию, касанию, например), причем относится не только к этому частному объекту, но и ко всем предметам того же типа;

• если незнакомое слово произносится в присутствии объектов, имеющих и не имеющих имена, слово относится к тому объекту, которое не имеет имени;

• если объект уже имеет название и представляется под другим именем, то это новое название означает «подкатегорию» первоначального (если, например, ребенок уже знаком со словом «цветок», а ему показывают на него, говорят, что это ромашка, то для него «ромашка» будет выступать как особый вид цветка);

• контекст предложения помогает уяснить значение нового слова. Дети слышат незнакомые слова, заключенные в предложения, содержащие уже известные слова. Известные слова и общая структура предложения могут стать полезными ориентирами, указывающими на значение нового слова. Когда, например, малыш слышит «этот человек жонглирует », он заключает, что «жонглирует» относится к действию человека с кеглями, поскольку ему уже известно слово «человек».

5. С развитием осмысленного восприятия действительности, с момента, когда ребенок открывает, что каждый предмет имеет свое название, он обнаруживает ярко выраженную инициативу в развитии словаря. Появляются вопросы : «Что это?», «Кто это?».

6. Примерно между полутора и двумя с половиной годами, вскоре после скачкообразного увеличения словарного запаса, появляются предложения, сначала состоящие из 2–3 слов, так называемая телеграфная речь . Чаще всего такие предложения состоят из субъекта и его действия («мама иди»), или субъекта и объекта («мама грузовик», «мама печенье»), или действия и объекта действия («дай конфету», «хочу машинку»), или действия и места действия/локализации («папа там», «положи стол»). Дети поначалу используют одну и ту же конструкцию для высказывания разных утверждений. Например, ребенок может сказать: «Мама печенье», наблюдая, как мама ест печенье, но также и в случае, если он хочет, чтобы мама дала печенье ему.

7. На границе второго и третьего года жизни ребенок интуитивно «открывает», что слова в предложении связаны между собой, т. е. начинает усваиваться грамматический строй речи . Становление грамматического строя речи происходит путем усвоения правил. Одним из доказательств этого являются ошибки в усвоении грамматики, заключающиеся в применении правил к словам, представляющим исключение (если один – это «огонек», то для ребенка множественное число – «огонеки»). В усвоении грамматического строя русского языка А. Н. Гвоздев [Рыбалко, 2001] выделил два основных периода . Первый период (1 год 3 месяца – 1 год 10 месяцев) характеризуется отсутствием грамматических структур и употреблением в неизменном виде отдельных слов. В этот период ребенок сначала в качестве предложения использует отдельное слово (однословное предложение или холофраза – «упала», «киса»), затем ребенок начинает употреблять предложения из двух слов или предложения, состоящие из нескольких слов, грамматически никак не связанных между собой («киса уйти »). Второй период (1 год 10 месяцев – 3 года) характеризуется началом интенсивного формирования грамматической структуры предложений, когда слова становятся зависимыми составными частями предложения.

8. К концу раннего детства ребенок овладевает почти всеми синтаксическими конструкциями , которые есть в языке. В речи ребенка встречаются почти все части речи, разные типы предложений.

9. В раннем возрасте развиваются значения детских слов , т. е. развивается смысловая сторона речи. По Л. С. Выготскому, «всякое значение слова скрывает за собой обобщение, абстракцию» [Выготский, 2003, с. 160]. За значением детского слова скрывается обобщенное восприятие предметов , которое, по мнению Л. С. Выготского, и составляет структуру значения детского слова. Происходит переход от многозначности детских слов автономной речи к первым функциональным обобщениям . Создается возможность обозначения: слово начинает выступать носителем предметного содержания. Ребенок обозначает одним словом предметы, различные по своим внешним свойствам, но сходные по какому-то существенному признаку или способу действия с ними (называние одним и тем же словом разных предметов, например, часы – это и настенные часы, и мамины ручные часики, и будильник, и часы, изображенные на картинке). Однако для ребенка раннего детства само слово, обозначающее предмет или его свойство, еще с трудом отделяется от этого предмета или свойства. Поэтому с ребенком этого возраста не удаются опыты, требующие изменить названия предметов, например, называть карандаш – лошадкой, часы – карандашом и т. д. В процессе перехода от многозначности к функциональным обобщениям дети могут совершать два типа ошибок: сужение значения (например, для ребенка слово «грузовик» может означать только его маленький красный грузовичок) или, что встречается чаще, расширение значения («машина» – это автобус, грузовик, поезд, велосипед; «открыть» означает отворить дверь, очистить фрукт, расстегнуть куртку, развязать шнурки). В таких «сверхрасширениях» проявляется способность детей улавливать категориальные связи: они применяют слово к группе сходных переживаний или объектов.

«Обобщение вызывается к развитию актом общения», – отмечает Л. С. Выготский [Там же, с. 154]. Овладение речью, по Л. С. Выготскому, приводит к перестройке всей структуры сознания: предметы начинают восприниматься «не только в их ситуационном отношении друг к другу, но и в обобщении, лежащем за словом» [Там же, с. 161]. Таким образом, именно в раннем детстве, с появлением первых обобщений, по Л. С. Выготскому, возникает центральное новообразование данного периода – смысловое строение сознания : ребенок уже не просто воспринимает мир, но осмысливает его. В свою очередь, общение невозможно без обобщения, тип обобщения определяет тип общения, который возможен у ребенка со взрослым. Само обобщение, появившееся в раннем детстве, формирует потребность в новом типе общения, т. е. в изменении социальной ситуации развития.

Способы и темп развития речи у детей в раннем детстве настолько разнообразны, что неправомерно говорить о существовании какой-то единой жесткой программы овладения речью. По мнению психологов (см. [Ветрова, Смирнова, Лисина, 1986] и др.), когда у ребенка до 2 лет в активном словаре всего 2–3 слова, это еще не повод для беспокойства, тем более если он понимает речь взрослых, с интересом их слушает и узнает названия многих вещей. Если активный словарь ребенка не растет и положение дел в 2–2,5 года не меняется, то нужно внимательно присмотреться к ребенку, понять, почему он молчит, и помочь ему заговорить. В. В. Ветрова приводит следующие типичные варианты речевых трудностей у детей 2–2,5 года.

1. Задержка на стадии называния . Ребенок может вслед за взрослым повторить названия различных предметов, но сам не говорит. Часто родители этих детей учат их названию предметов, но мало разговаривают с ними, мало взаимодействуют, не читают. Слово, не включенное во взаимодействие с окружающими людьми, активным стать не может.

2. Задержка на стадии эмоционального общения со взрослым . У родителей с ребенком взаимная любовь: эмоциональное приятие, ласки, улыбки; слово – лишнее. Нужно предметное взаимодействие с малышом, чтобы он заговорил.

3. Ориентация на предметный мир . Обычно этот ребенок «завален» игрушками, он с удовольствием ими манипулирует, занимает себя сам, проявляет двигательную активность, не стремится к взаимодействию. В этом случае необходимо включать предмет в логику сотрудничества со взрослым: вместе играть, читать книги, занимать ребенка такими играми, где нужен партнер, развивать эмоциональный контакт с ребенком, учить его игровым действиям, носящим «человеческий характер» (кормить куклу, жалеть мишку и проч.).

4. «Детские» слова могут препятствовать развитию нормальной человеческой речи. Если родители исполняют все желания ребенка, ориентируясь на его автономную речь, и сами, общаясь с ним, говорят на «детском» языке (например, «ав-ав», «кус-кус», «бо-бо»), то освоение речи замедляется. Подобная задержка часто бывает характерна для близнецов, интенсивно общающихся друг с другом на общем детском языке.

5. Стремительность речевого развития . Если ребенок все понимает, с интересом слушает, сам очень много говорит, причем развернутыми правильными предложениями, с хорошей дикцией, включая в речь сложные слова, но при этом плохо спит, плачет во сне, у него много страхов, он вялый, капризный и проч., следовательно, он не справляется с информацией. Таких детей необходимо ограничить от лишних речевых впечатлений: больше гулять, играть, общаться со сверстниками.

5.5

Личностное развитие

Главнейшая особенность поведения ребенка раннего детства – его связанность с наличной ситуацией . Это ситуативное поведение, целиком определяющееся ситуацией, в которой находится ребенок, тем, что происходит здесь и сейчас, в его зрительном поле. Действия ребенка на этой стадии, по характеристике К. Левина, абсолютно «полевые», т. е. определяются теми предметами, которые находятся в поле его зрения, которые имеют аффективную валентность для ребенка, т. е. притягивают или отталкивают его: одни предметы побуждают ребенка их съесть, другие – забраться на них, схватить их, играть с ними, сосать их, злиться на них и т. д. [Левин, 2001]. Таким образом, именно предметы в окружении ребенка определяют направленность его поведения. Такую связанность ребенка наглядным полем Л. С. Выготский объясняет своеобразием его сознания , суть которого состоит в единстве аффективного восприятия, аффекта и действия : все, что ребенок видит, он хочет потрогать руками, «за каждым восприятием непременно следует действие» [Выготский, 2003, с. 137].

Поведение ребенка раннего возраста импульсивно, желания его неустойчивы и быстро преходящи, он не может их контролировать, не может соблюдать правила, удерживать поставленную цель. В. С. Мухина [1999] приводит такой пример: детям второго и третьего годов жизни дали после завтрака по конфетке и попросили, когда придет мама, дать ей попробовать, а пока не есть. Больше половины детей съели свою конфету, а остальные помногу раз ее доставали, разворачивали, облизывали, и в конечном счете у многих она «исчезала». Все желания ребенка обладают одинаковой силой: в раннем возрасте отсутствует соподчинение мотивов .

Однако именно в этот возрастной период, согласно теории Э. Эриксона, формируются волевые качества , закладывается самостоятельность, произвольность, ребенок усваивает социальные нормы, начинает контролировать свои побуждения [Эриксон, 2000]. На этой стадии волевые качества представляют собой способность к управлению собственным телом, в первую очередь овладение работой своей выделительной системы, а также способность к управлению своим поведением с учетом определенных социальных норм и требований. Это период, когда ребенка нужно учить самому принимать решения и нести ответственность за их выполнение. Главным образом это касается еды, туалета, одевания и проч.: ребенок может сам решить, положить ему еще каши или нет; будет он рисовать или играть в кубики и т. д. В этом возрасте дети, как правило, чаще ошибаются, чем принимают правильные решения, и неспособны постоянно контролировать свои поступки. Поэтому когда у детей начинает развиваться стремление к самостоятельности, они остро нуждаются в поддержке и огромном терпении со стороны любящих взрослых, особенно в конфликтных ситуациях. Внешний контроль со стороны взрослых необходим, но он должен быть поощряющим, излишняя строгость, наказания за ошибки, так же как и гиперопека, могут привести к формированию чувства стыда за свои поступки и поведение, сомнения в собственных силах и способностях. Положительное самоощущение развивается у ребенка в том случае, если взрослые, с одной стороны, поощряют его самостоятельность, а с другой – устанавливают согласованные, четкие, разумные ограничения, с любовью относясь к маленькому «изобретателю» и «экспериментатору» [Флэйк-Хобсон,1993].

К двум годам малыши обычно уже усваивают ряд требований, запретов, накладываемых окружающими, и способны к некоторому самоконтролю в отсутствие родителей (например, ребенок может сдержать желание отнять игрушку, потому что родители ему говорили, что нехорошо отбирать что-то у других). Более того, по мнению ряда исследователей, к 3 годам большинство детей уже могут отличить моральные нормы от социальных условностей: они понимают, что причинять боль другим и отбирать их собственность – более серьезный проступок, чем есть мороженое пальцами или не слушать сказку, читаемую воспитательницей [Кайл, 2002]. Усвоение первичных норм поведения возможно, по-видимому, в результате эмоциональной зависимости ребенка от взрослых, от похвалы или порицаний.

Для раннего детства характерны яркие эмоциональные реакции, связанные с непосредственными желаниями ребенка. Ребенок эмоционально реагирует в основном только на то, что непосредственно воспринимает, как мы говорили выше, восприятие ребенка раннего детства аффективно окрашено.

Согласно Л. А. Регуш [2006, с. 98], негативные эмоциональные переживания , как правило, возникают у ребенка в связи с наличием у него:

• предчувствия наказания;

• страха темноты (фантазии, воображение);

• страха определенных или незнакомых вещей;

• страха, вызванного знакомством со сказочными персонажами (волк, Баба-яга).

У детей раннего детства достаточно широкий диапазон страхов. Они могут бояться труб в туалете («вода их унесет с собой»), масок, куклу без руки, бородатого мужчины, пылесоса (который их может «схватить»), темноты, спать в одиночестве и т. д. В исследовании А. И. Захарова [2005] опрос матерей, имеющий детей в возрасте от одного до трех лет, по списку из 29 видов страхов показал, что наиболее часто испытываемые детьми страхи – это страхи неожиданных звуков, одиночества, боли, уколов, медицинских работников. Страхи возникают, с точки зрения Л. А. Регуш [2006, с. 98], вследствие противоречий между:

• потребностью быть принятым, любимым (основанной на привязанности) и неуверенностью в чувствах родителей;

• потребностью чувствовать себя комфортно и получать от жизни удовольствие и воспоминаниями о боли, которая имела место при наказании, или о вреде, который могут принести сказочные герои;

• потребностью владеть ситуацией (знать, что можно ожидать от тех или иных вещей, предметов, людей) и незнанием, неуверенностью в ситуациях столкновения с новыми людьми или вещами.

Со временем большинство страхов исчезают сами. Необходимо помнить, что чрезмерная раздражительность, нетерпимость, гнев, равно как и чрезмерная родительская опека, лишь усиливают страхи. Нужно постепенное приучение, терпеливое объяснение, а не упреки, назидания или наказания. Весьма эффективен в преодолении страха наглядный пример бесстрашия взрослых. Иногда справиться со страхом или подготовиться к сложным ситуациям детям помогают чтение книг и игра в куклы с элементами драматизма, приключенческими сюжетами. Мы уже упоминали, что с 7–8 месяцев развивается боязнь разлуки с родителями (тревожное предчувствие разлуки), это универсальная реакция, характерная для большинства детей, а ее пик приходится на 1,5–2 года [Крайг, 2000].

Дети раннего возраста не только сами переживают массу эмоций, но, видимо, способны распознавать эмоциональное состояние других людей. С точки зрения Р. Кайла [2002], у детей в возрасте 18 месяцев уже можно наблюдать простые акты альтруизма: когда они видят других людей, которые явно обижены или расстроены, они пытаются утешить их, обняв или погладив.

Раннее детство характеризуется зарождающимся самосознанием . Ребенок начинает в отдельных случаях узнавать себя, различать свои отдельные внешние свойства; а между годом и двумя базовые категории самовосприятия – возраст, пол, имя – консолидируются, и собственные черты начинают узнаваться систематически в разных ситуациях [Кон, 1984]. Таким образом, в течение второго года жизни дети начинают формировать «мое Я», т. е. некоторое представление о себе.

Выделение своего «Я» в раннем детстве наиболее ярко проявляется при восприятии ребенком своего зеркального отражения. Американские психологи провели такой эксперимент: детей подводили к зеркалу, затем незаметно касались носа каждого ребенка, оставляя на нем пятнышко красной краски. Снова посмотрев в зеркало, многие годовалые дети дотрагивались до красной отметки на отражении, т. е. они заметили метку, глядя в зеркало, но до 1,5 года никак не реагировали на свои испачканные носы, не относя к себе красные пятна, увиденные в зеркале. В 18 месяцев большинство, а в 2 года почти все дети, увидев свое отражение, дотрагивались пальцами до носа, следовательно, узнавали себя [Кайл, 2002]. Таким образом, примерно в 2-летнем возрасте формируется узнавание самого себя в зеркале. В период от 18 до 24 месяцев малыши начинают дольше смотреть на свои фотографии, чем на фотографии других детей, т. е. большинство детей к 2 годам узнают себя и на фотографии.

Другой важной вехой в развитии самосознания ребенка периода раннего детства является усвоение ребенком своего имени . Ребенок очень рано идентифицируется со своим именем и не представляет себя без него, он отстаивает право на свое имя и протестует, если его называют другим именем [Мухина, 1999].

Начиная с полутора лет, с точки зрения В. С. Мухиной, одним из важнейших источников чувств ребенка становится оценка его поведения взрослыми. На этой основе развивается притязание на признание со стороны взрослого («смотри, как я делаю!»), которое, согласно исследованиям В. С. Мухиной, становится потребностью ребенка, определяющей успешность его развития. В конце второго года жизни появляются самоотнесенные эмоции , которые включают в себя стыд, смущение, вину, гордость, зависть. Похвала, одобрение окружающих вызывают у ребенка чувство гордости . Позднее возникает чувство стыда, обычно в случаях, если действия ребенка не оправдывают ожиданий взрослых, порицаются ими. Опуская глаза, пряча лицо в ладонях, 18–24-месячные малыши демонстрируют стыд и смущение. Чувство вины развивается к 2 годам, а зависть – к 3-летнему возрасту [Берк, 2006].

К 2–3 годам у детей развивается категориальное «Я» , основанное на классификациях себя с помощью критериев возраста («мне три годика»), пола («я мальчик»), физических характеристик («я сильный») и даже оценочных суждений («я – хорошая девочка»). Большинство 2-летних детей начинают использовать местоимения первого лица (я, мне, меня, мое). Осознание своих уникальных особенностей, осуществляемое 2-летними детьми, связано с появлением чувства собственности . Речь 2-летнего ребенка полна утверждений обладания, прежде всего он устанавливает границы своих владений: «мой ботинок, моя кукла, моя машинка». Существуют исследования, показывающие: чем более устойчивыми являются самоопределения малыша, тем более собственническими становятся его действия, сопровождаемые заявлениями: «Мое!» [Берк, 2006]. В свою очередь, способность к установлению предметов как принадлежащих «мне» способствует прогрессу в другом направлении: началу непрерывности «Я», стабильности «Я» во времени .

Г. Олпорт [2002, с. 243–249], анализируя развитие чувства «Я», отмечает, что в течение первых трех лет жизни постепенно развиваются три аспекта самосознания.

• Аспект 1 – чувство телесного «Я» , заключающееся в постоянном потоке повторяющихся органических ощущений от внутренних органов тела, мышц, суставов, сухожилий. Ощущение телесного «Я» вырастает также из рождающихся при столкновении с реальным внешним миром фрустраций (невозможность утолить голод, когда хочется есть; ощущение боли при столкновении и т. д.).

• Аспект 2 – ощущение непрерывной самоидентичности. Ребенок постепенно начинает видеть себя как определенную и устойчивую точку отсчета, как непрерывный фактор в различных взаимоотношениях, осознавать собственный независимый статус в социальной группе, отделять «Я» от «не-Я». Важным якорем для самоидентичности выступает в первую очередь собственное имя ребенка, но также играют свою роль одежда, украшения, игрушки.

• Аспект 3 – самоуважение , проявляющееся в этом возрасте в возникновении чувства стыда, смущения или гордости, а также в явлениях негативизма, когда ребенок рассматривает почти любое предложение взрослых как фрустрацию потребности в автономии и поэтому сопротивляется почти всему, что хотят от него родители.

Развитие на основе выделения собственного «Я» первоначальных представлений о себе и самооценок складывается путем стихийного принятия и усвоения представлений о себе и отношений к себе взрослого. Таким образом, «чувство Я – продукт поведения других людей по отношению к нему» [Олпорт, 2002, с. 249]; «истоком первоначальной самооценки его личности является «на веру» принятое отношение взрослого» [Чеснокова, 1977, с. 57]. Очевидно, что эти ранние отношения к себе со временем становятся базисными элементами Я-концепции человека, хотя их трудно выявить впоследствии, поскольку они приобретаются в то время, когда речевое развитие ребенка не позволяет их адекватно вербализовать [Крайг, 2000].

Появление местоимения «Я» говорит об осознании ребенком своей «самости», осознании себя отдельным человеком, он начинает говорить и действовать со своей позиции. У ребенка появляются также определенные представления о себе: он знает, к какому полу принадлежит, какими физическими особенностями обладает, что он делают хорошо, а что – плохо, что может, а что – нет. Кроме того, у ребенка появляется эмоциональное отношение к себе – осознание не только своего «Я», но и то, что «я хороший», «я очень хороший», «я хороший и больше никакой» [Кулагина, 1998]. Возникновение сознания «Я», «Я хороший», «Я сам» приводит к распаду прежней социальной ситуации, что проявляется в кризисе трех лет.

* * *

Итак, центральное новообразование раннего детства – это структурное и системное строение сознания [Выготский, 2003]: формирование связей между отдельными функциями, развитие обобщения как единицы сознания в целом. Другими новообразованиями раннего детства являются овладение предметными действиями, символические (замещающие) действия, начальный этап формирования сенсорных качеств, наглядно-действенное мышление, активная речь, становление волевых качеств, появление категориального «Я», самоотнесенных эмоций, сознания «Я». Основные новообразования – в первую очередь смысловое строение сознания, речь, сознание «Я», появившееся в раннем детстве, – формируют стремление ребенка действовать самому и так, как взрослые люди, а это обусловливает потребность в новом типе общения со взрослыми, т. е. в изменении социальной ситуации развития.

Контрольные вопросы

1. Каковы особенности протекания кризиса первого года жизни? В чем смысл данного кризиса, его основное новообразование?

2. Сравните социальные ситуации развития в периоды младенчества и раннего детства, назовите сходные и отличительные черты.

3. В чем специфика взаимодействия ребенка раннего детства со сверстниками по сравнению с общением со взрослыми?

4. Назовите особенности социального взаимодействия, которые способствуют когнитивному развитию детей в раннем детстве. Каким образом подобное взаимодействие создает зону ближайшего развития?

5. В чем состоит специфика предметной деятельности ребенка в раннем детстве?

6. Каковы особенности игровой деятельности детей раннего детства?

7. Почему Л. С. Выготский считал центральным новообразованием раннего детства формирование системного и смыслового строения сознания?

8. Каковы особенности мышления ребенка раннего детства? Поясните их на примерах.

9. Перечислите основные вехи в развитии речи в период раннего детства. Соблюдают ли дети правила грамматики в своей телеграфной речи? Обоснуйте ответ конкретными примерами.

10. Раскройте особенности эмоционально-личностного развития в период раннего детства.

Тестовые задания

Рекомендуемая литература

Баттерворт Дж., Харрис М. Принципы психологии развития. М.: Когито-Центр, 2000. С. 86–150.

Берк Л. Развитие ребенка. 6-е изд. СПб.: Питер, 2006. С. 366–388; 693–698.

Выготский Л. С. Кризис первого года жизни. Раннее детство // Выготский Л. С. Психология развития ребенка. М.: Смысл; Эксмо, 2003. С. 104–169.

Крайг Г. Психология развития. СПб.: Питер, 2000. С. 254–267; 279–284; 327–334; 379–388; 430–435.

Массен П., Конджер Дж., Каган Дж., Хьюста А. А. Второй и третий год жизни ребенка // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 194–202.

Мухина B. C. Первичный онтогенез личности и ее бытие // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 264–269.

Обухова Л. Ф. Возрастная психология. М.: Педагогическое о-во России, 2001. С. 258–270.

Глава 6

Дошкольный возраст

6.1

Кризис трех лет

К трем годам у ребенка возникает желание действовать самостоятельно вопреки ситуации, вопреки требованиям взрослых. Это приводит к «кризису социальных отношений» [Выготский, 2003], симптомы которого, известные как «семизвездие кризиса трех лет» [Там же, с. 170], впервые были описаны Э. Келер.

• Негативизм. Это отрицательная реакция, выражающаяся в отказе подчиняться определенным требованиям взрослых. Ребенок не делает чего-то только потому, что это предложил ему определенный взрослый человек. Негативизм побуждает ребенка поступать вопреки своему аффективному желанию. Например, ребенок, который очень любит гулять, отказывается идти на прогулку, потому что это ему предложила мама. Как только мама перестает его уговаривать и говорит: «Ну, тогда иди к себе, играй», ребенок не идет и играть, он начинает плакать, потому что мама его не берет с собой, тогда он начинает настаивать: «Хочу гулять!». Главный мотив действия – сделать наоборот, т. е. прямо противоположное тому, что ему сказали. Л. С. Выготский [2003] описывает ряд примеров проявления яркого негативизма, например, когда взрослый, подходя к ребенку, говорит авторитетным тоном: «Это платье черное», он получает ответ: «Нет, оно белое». А когда говорят: «Оно белое», ребенок отвечает: «Нет, черное». Л. С. Выготский отмечает две существенные особенности негативизма, отличающие его от обычного непослушания. Во-первых, в негативизме на первый план выступает социальное отношение : он адресован к человеку, а не к содержанию того, о чем просят ребенка. Во-вторых, в негативизме проявляется новое отношение ребенка к собственному аффекту: ребенок поступает наперекор своему аффективному желанию .

• Упрямство , которое состоит в том, что ребенок настаивает на своем требовании, на своем решении, причем не потому, что ему этого очень хочется, а потому, что он сам об этом сказал взрослым, потому, что он этого потребовал и хочет, чтобы с его мнением считались. Л. С. Выготский выделяет два момента, которые отличают упрямство от обычной настойчивости. Первый относится к мотиву : если ребенок настаивает на том, что ему в данный момент хочется (например, достать какой-нибудь предмет), то это не упрямство; мотивом упрямства является то, что ребенок связан своим первоначальным решением (например, ребенка зовут с прогулки домой, он отказывается; но его убеждают, приводя различные доводы; однако он все равно не идет домой, потому что он уже отказался). Второй момент относится к новому отношению к собственной личности: он делает/не делает чего-то только потому, что он так сказал .

• Строптивость безлична и направлена не против конкретного взрослого, а на всю ситуацию воспитания, против всей сложившейся системы отношений, против принятых в доме порядков и норм, против сложившегося образа жизни. Ребенок начинает отрицать все, что спокойно делал раньше, ему ничего не нравится, он всем недоволен. Вместо ласкового, послушного, мягкого ребенка он становится строптивым существом, сопротивляясь всему, что с ним делают. От обычной недостаточной податливости строптивость отличается тенденциозностью: «ребенок бунтует, его недовольное, вызывающее “да ну!” тенденциозно в том смысле, что оно действительно проникнуто скрытым бунтом против того, с чем ребенок имел дело раньше» [Выготский, 2003, с. 173].

• Своеволие заключается в тенденции к самостоятельности: ребенок хочет все делать и решать сам. Это желание и стремление действовать самостоятельно часто неадекватны возможностям ребенка, поэтому родители сопротивляются реакции «Я сам», что вызывает дополнительные конфликты со взрослыми.

Следующие три симптома, по словам Л. С. Выготского, носят второстепенный характер.

• Протест-бунт проявляется в регулярных конфликтах, частых ссорах с родителями, дети как бы постоянно находятся в состоянии войны со взрослыми. Поведение ребенка начинает носить протестный характер.

• Обесценивание взрослых выражается в отрицательном отношении к близким взрослым, в первую очередь к родителям: «ты плохой», «я с тобой дружить не буду», «дура» и проч. Из диалога отца с 3-летним сыном – папа: «Коля, ты мальчик хороший, умный»; сын в ответ: «Папа, ты тоже хороший, но глупый». В лексиконе ребенка появляются слова и термины, которые означают все плохое, отрицательное, и все это относится к людям или вещам (например, игрушкам), которые сами по себе никакой неприятности ребенку не приносят.

• Деспотизм выражается в том, что ребенок изыскивает множество способов, чтобы проявить власть по отношению к близким. Ребенок, например, жестко диктует, что он будет есть, а что не будет, может мама уйти из дома или нет и т. д. Деспотизм нередко проявляется в семье с единственным ребенком. Если в семье несколько детей, вместо деспотизма обычно возникает ревность. Та же тенденция к власти здесь выступает как источник нетерпимого отношения к другим детям, которые не имеют почти никаких прав в семье с точки зрения маленького деспота.

Все эти явления свидетельствуют о том, что у ребенка изменяется отношение к другим людям и самому себе : ребенок психологически отделяется от близких взрослых, меняется социальная позиция ребенка по отношению к окружающим людям, у него появляется желание проявить свое «Я», которое он может реализовать, только противопоставляя себя взрослому человеку. Д. Б. Эльконин [1989] определяет, что основным новообразованием раннего возраста, оформляющимся в три года, является личное действие и сознание «Я сам » . В раннем возрасте ребенок строит свое действие по образцу действия взрослого, его действие вплетено в ситуацию совместной деятельности со взрослым, но к трем годам ребенок открывает свое действие как личное , возникает желание действовать по собственному усмотрению, действовать вопреки ситуации, желаниям взрослых и даже вопреки собственной пользе. Л. И. Божович [2008] связывает новообразование кризиса трех лет с появлением «системы Я », в которой доминирует потребность в реализации и утверждении собственного «Я».

К. Н. Поливанова [2000] выделяет следующие характеристики кризиса трех лет :

• в речи появляются символы, пока еще бессмысленные: «Я», «хочу – не хочу» и др.;

• обнаружение собственного «Я» происходит в противопоставлении; ребенок сам строит ситуации, в которых «Я» обнаруживается (независимо от поведения взрослого и его уступок протестное поведение ребенка продолжается);

• в этом «продолжении» и обнаруживается собственное «Я», значение «хочу», т. е. бессмысленный символ превращается в осмысленный, значащий; происходит субъективация появившихся к концу раннего детства новообразований;

• постижение смысла «Я» или «Я хочу» происходит при варьировании различных ситуаций действования.

Специфической чертой кризиса трех лет в отличие от кризиса одного года является активный характер поведения ребенка трех лет [Поливанова, 2000]. Годовалый ребенок исходно не протестует, не сопротивляется взрослому (протест возникает в ответ на запрет взрослого, уступка со стороны взрослого приводит к угасанию аффекта). У трехлетнего протест составляет исходную точку негативизма, он сопротивляется независимо от того, как ведет себя взрослый (уступка ему не снимает аффективного отношения к ситуации, но приводит лишь к смене предмета недовольства). Кроме того, у трехлетнего ситуация негативизма возникает в словесно оформленном виде: «не хочу», «я сам». Ребенок как бы ищет содержание этим словам.

Таким образом, появившиеся в кризисе трех лет новообразования приводят к перестройке отношений со взрослыми: «у ребенка появляется новое видение мира и себя в нем» [Смирнова, 2009б, с. 196]. Поведенческим коррелятом главного личностного новообразования кризиса трех лет (сознание «Я сам») выступает, согласно исследованиям Т. В. Гуськовой, комплекс поведения, названный «гордость за достижение », к нему относится: 1) стремление к достижению результата своей деятельности; 2) стремление продемонстрировать свои успехи взрослому; 3) обостренное чувство собственного достоинства, выражающееся в преувеличении собственных успехов и достоинств, в обесценивании своих неудач, в повышенной обидчивости и чувствительности к непризнанию своих успехов [Там же]. Этот комплекс охватывает и изменяет три главные сферы отношений ребенка к предметному миру, к другим людям и к самому себе. Ребенок начинает видеть себя через призму достижений, признанных и оцененных другими людьми. Изменение прежней социальной ситуации развития означает переход в новый стабильный возрастной период – дошкольный возраст .

6.2

Психосоциальное развитие

К концу раннего детства происходит распад совместной деятельности ребенка со взрослыми. Ребенок начинает отделять свою деятельность и самого себя от взрослых. Взрослый, его функции и отношения впервые выделяются ребенком как особые объекты, интересы ребенка смещаются к миру взрослых людей. Распад совместной деятельности, появление собственных желаний и тенденции к самостоятельному действию ведут к тому, что взрослый выделяется как образец: впервые возникает возможность действовать и поступать как взрослый. Ребенок теперь не только видит отношения взрослых к предметам и друг к другу, но и хочет действовать как они, ребенок-дошкольник начинает действовать «как большой», выделяя при этом отношение взрослых к себе, к своим действиям и достижениям.

В период дошкольного детства (3–7 лет) ребенок выходит за пределы семейного мира, теперь взрослый – это не просто конкретный взрослый (мама, папа, бабушка), это носитель определенной роли, функции, отношений. Поведение ребенка опосредствуется образом взрослого, образом его действий. Ребенок начинает устанавливать отношения с миром взрослых людей, миром социальных отношений. Это новое отношение между ребенком и взрослым, при котором образ взрослого ориентирует действия и поступки ребенка, характеризует социальную ситуацию развития дошкольного периода (« ребенок – общественный взрослый » ), а следовательно, служит основой всех новообразований в личности ребенка дошкольного возраста [Эльконин, 1989].

По мнению М. И. Лисиной [1986], после трех лет у ребенка впервые возникают внеситуативные формы общения (выход за пределы непосредственной наглядной ситуации). Первоначально от трех до пяти лет появляется внеситуативно-познавательная форма общения , а в 6–7 лет – внеситуативно-личностная . Основным средством общения выступает речь.

Внеситуативно-познавательная форма общения вплетена в совместную со взрослым познавательную деятельность, в «теоретическое» сотрудничество. Ведущим здесь выступает познавательный мотив : дети становятся «почемучками», обрушивая на взрослых множество вопросов по самым разнообразным темам («Из чего делают пуговицы?», «Почему рыбы в воде не тонут?», «Откуда взялся Карлсон?» и т. п.). Взрослый выступает перед детьми в новом качестве: как эрудит, способный разрешить их сомнения, дать нужные сведения, обеспечить необходимой информацией. В основе данной формы общения лежит потребность ребенка в уважении взрослого. Именно актуализацией данной потребности объясняет М. И. Лисина повышенную чувствительность детей младшего и особенно среднего дошкольного возраста к отношению взрослого. Они хотят похвал, одобрений взрослого, реагируя на них несоразмерным восторгом, и не желают мириться с замечаниями, упреками, которые воспринимают как личную обиду, выражающуюся в спорах, плаче, уходе из комнаты, нежелании общаться и т. д. Повышенная обидчивость – возрастной феномен, в разной мере наблюдающийся у большинства детей среднего дошкольного возраста.

Значение внеситуативно-познавательного общения состоит в том, что оно «помогает детям неизмеримо расширить рамки мира, доступного для их познания, позволяет им приоткрыть взаимосвязь явлений, узнать о существовании причинно-следственных и иных отношений между предметами и явлениями» [Лисина, 1986, с. 102]. Внеситуативно-познавательная форма общения детей со взрослыми выступает значимым условием развития познавательных интересов и мышления дошкольников.

Внеситуативно-личностная форма общения, появляющаяся в старшем дошкольном возрасте, позволяет ребенку приобщиться к «миру людей», жизни взрослых, в первую очередь близких, к их социальным ценностям, правилам взаимоотношений. Личностный мотив общения становится ведущим: дошкольники проявляют основной интерес к людям и говорят о себе, своих родителях, друзьях, расспрашивают взрослых об истории их жизни, о семье, работе. С ребенком теперь можно поговорить «по душам». Взрослый начинает выступать как источник социального познания, носитель жизненного опыта, эталон поведения. Для старших дошкольников характерной становится не просто потребность в доброжелательном внимании и уважении взрослых, а потребность во взаимопонимании и сопереживании с ними. Внеситуативно-личностное общение, ориентируя детей в нравственных ценностях, в правилах поведения и взаимоотношений, повышает их восприимчивость к воспитательным воздействиям. Поведенчески это может обнаруживаться в росте жалоб детей друг на друга [Там же]. Их смысл состоит в желании ребенка проверить себя, так ли он усвоил то или иное правило, насколько оно обязательно для выполнения.

Значение внеситуативно-личностного общения для психического развития ребенка М. И. Лисина видит в том, что оно вводит ребенка в сложный по своей структуре мир людей, ориентирует в сфере норм, правил, прав и обязанностей, приобщает к моральным и нравственным ценностям общества, позволяет ему установить многообразные отношения с окружающими людьми и занять адекватное место в социальном мире. Усвоенный опыт и знания дошкольник моделирует в сюжетно-ролевых играх и под руководством взрослого применяет в своей реальной жизни.

Общая возрастная тенденция свидетельствует о последовательности появления выделенных М. И. Лисиной форм общения в онтогенезе. Однако, что особо подчеркивает Е. О. Смирнова [2009б], если отклонения от данной тенденции на незначительный срок (полгода или год) не должны внушать опасений, то «застревание» на уровне ситуативно-деловой формы общения до конца дошкольного возраста, когда интересы ребенка ограничиваются играми и игрушками, а его высказывания связаны только с ситуативными действиями, говорит о явной задержке в развитии общения, а значит, и общей мотивационной сферы ребенка. Преждевременный переход к внеситуативно-личностному общению, без полноценного проживания предыдущих его форм, также ведет к деформациям в развитии личности ребенка [Смирнова, 2009б].

Развитие взаимоотношений со взрослыми, их оценки и мнения оказывают влияние на становление общения дошкольника со сверстниками. Однако взаимодействие со сверстниками в дошкольном возрасте имеет ряд специфических черт, среди главных Е. О. Смирнова [с. 247–249] называет следующие.

• Большое разнообразие коммуникативных действий и их чрезвычайно широкий диапазон. В общении со сверстниками наблюдается множество действий и обращений, которые практически не встречаются в контактах со взрослыми. Общаясь со сверстниками, дошкольник спорит с ними, навязывает свою волю, успокаивает, требует, приказывает, обманывает, жалеет и проч. Здесь впервые появляются такие сложные формы поведения, как притворство, выражение обиды, кокетство, фантазирование и др. Такой широкий диапазон коммуникативных действий определяется большим разнообразием коммуникативных задач: управление действиями партнера, контроль за их выполнением, оценка конкретных действий, совместная игра, навязывание собственных образцов, постоянное сравнение с собой.

• Чрезвычайная эмоциональная насыщенность . Повышенная эмоциональность и раскованность контактов дошкольников отличает их от взаимодействия со взрослыми. В среднем в общении сверстников наблюдается в 9–10 раз больше экспрессивно-мимических проявлений, выражающих самые различные эмоциональные состояния: от яростного негодования до бурной радости, от нежности и сочувствия до драки. Разговоры со сверстником чаще сопровождаются резкими интонациями, криком, смехом. Дети чаще одобряют ровесника и значительно чаще вступают с ним в конфликтные отношения, чем при взаимодействии со взрослым.

• Нестандартность, нерегламентированность, непредсказуемость. Дошкольникам при взаимодействии со сверстниками присуща особая раскованность, незаданность никакими образцами, они используют самые неожиданные и оригинальные действия и движения: прыгают, принимают причудливые позы, кривляются, визжат, бегают друг за другом, передразнивают друг друга, придумывают новые слова и небылицы и т. п. Если взрослый несет для ребенка культурно нормированные образцы поведения, то сверстник создает условия для индивидуальных, ненормированных, свободных проявлений, помогая ему проявить свою оригинальность и свое самобытное начало.

• Преобладание инициативных действий над ответными . Для дошкольника значительно важнее его собственное действие или высказывание, а инициатива сверстника в большинстве случаев им не поддерживается. В результате каждый говорит о своем, а партнера никто не слышит. Чувствительность к воздействиям партнера существенно меньше в сфере общения со сверстниками, чем со взрослыми. Такая несогласованность коммуникативных действий детей часто порождает конфликты, протесты, обиды.

В дошкольном возрасте общение и отношения детей со сверстниками проходят достаточно сложный путь возрастного развития, в котором выделяются три основных этапа [Смирнова, 2009б].

• Эмоционально-практическая форма общения детей со сверстниками (2–4 года). В младшем дошкольном возрасте основной коммуникативной потребностью во взаимоотношениях со сверстниками выступает потребность во внимании и в соучастии, а также потребность самовыражения. Взаимодействие, совместные игры носят чисто внешний характер: дети бегают друг за другом, прячутся, кричат, визжат, кривляются, действуют по типу «ты прыгаешь, и я прыгаю», «ты катаешь машинку, и я тоже». Ребенку необходимо и достаточно, чтобы сверстник присоединялся к его шалостям, поддерживал и усиливал общее веселье. Это общение крайне ситуативно, оно целиком зависит от конкретной обстановки и от практических действий партнера. В сверстнике дети воспринимают лишь внимание к себе, а его самого (его действия, желания, эмоциональные состояния), как правило, не замечают. Характерно, что привлекательный предмет может разрушить взаимодействие детей: они сразу переключают внимание со сверстника на предмет. Играть вместе с общей игрушкой они не умеют, поэтому привлекательные игрушки становятся поводом для бесконечных споров и конфликтов. Борьба за привлекательную игрушку и нежелание отдать свою – отличительная особенность детей младшего дошкольного возраста. Они утверждают и отстаивают свое «Я» прежде всего через демонстрацию собственных предметов: «Смотри, что у меня есть!», «Это мое!». Поэтому отдать свое очень трудно.

• Ситуативно-деловая форма общения сверстников (5–6 лет). При ситуативно-деловом общении дошкольники заняты общим делом, они должны согласовывать свои действия и учитывать активность своего партнера для достижения общего результата. Главной коммуникативной потребностью во взаимоотношениях со сверстниками становится потребность в сотрудничестве и потребность в признании и уважении сверстника, которые ребенок реализует прежде всего в игре. В 4–5-лет нем возрасте дети проявляют пристальный интерес ко всему, что делает сверстник, демонстрируют свои преимущества, пытаются скрыть от сверстников свои промахи и неудачи. В детском общении появляется конкурентное, соревновательное начало, значительно возрастает число детских конфликтов, возникают такие явления, как зависть, ревность, хвастовство, демонстративность, обида на сверстника. Ребенок утверждает и оценивает себя через сравнение с другим ребенком.

Среди средств общения на этом этапе начинают преобладать речевые. Однако если в сфере общения со взрослыми в этом возрасте уже возникают внеситуативные контакты, то общение со сверстниками остается преимущественно ситуативным: дети взаимодействуют в основном по поводу предметов, действий или впечатлений, представленных в наличной ситуации.

• Внеситуативно-деловая форма общения (6–7 лет). К старшему дошкольному возрасту отношение к сверстнику снова существенно меняется, зарождается личностное отношение к сверстнику, в основе которого лежат потребности в сопереживании и понимании . В этом возрасте становится возможным «чистое общение», не связанное с играми и игрушками. Дети могут продолжительное время разговаривать, не совершая при этом никаких практических действий, рассказывать друг другу о том, где они были и что видели, делясь своими планами или предпочтениями, давая оценки качествам и поступкам других. Однако, несмотря на возрастающую тенденцию к внеситуативности, общение детей в этом возрасте чаще всего происходит на фоне совместного дела, т. е. общей игры или продуктивной деятельности (поэтому данная форма общения сохранила название деловой). Однако сама игра к концу дошкольного возраста меняется: все больше контактов детей осуществляется на уровне реальных отношений (подготовка к игре, планирование, обсуждение правил и т. д.) и все меньше – на уровне ролевых.

К 6 годам значительно возрастают дружелюбность и эмоциональная вовлеченность в деятельность и переживания сверстника, умение видеть в партнере не только его игрушки или его конкретные действия (промахи или успехи), но и его желания, предпочтения, настроения, возникает желание помочь сверстнику, подарить или уступить ему что-то. Если 4–5-летние дети охотно вслед за взрослым осуждают действия сверстника, то 6-летние, напротив, могут защищать товарища или объединяться с ним в своем «противостоянии» взрослому.

Таким образом, развитие внеситуативности в общении детей происходит по двум линиям: с одной стороны, увеличивается число внеситуативных, речевых контактов, а с другой – сам образ сверстника становится более устойчивым, не зависящим от конкретных обстоятельств взаимодействия.

На протяжении дошкольного возраста повышается устойчивость избирательных предпочтений детей, содержательность обоснования выборов детей (от чисто внешних качеств до личностных характеристик). К концу дошкольного возраста возникают устойчивые избирательные привязанности между детьми, появляются первые ростки дружбы, чаще всего между представителями одного пола. Дошкольники «собираются» в небольшие группы (по 2–3 человека) и оказывают явное предпочтение своим друзьям. Споры и проблемы возникают в связи с тем, «кто с кем дружит» или «водится». Отсутствие взаимности в таких отношениях может принести ребенку серьезные переживания. Наблюдая за дошкольниками, можно заметить, что одни дети популярны среди сверстников, а другие – нет. Непопулярных детей не принимают в игры, с ними мало общаются, не хотят уступать игрушки. По мнению отечественных исследователей [Смирнова, 2009], популярность детей в группе во многом зависит от их способности придумать и организовать совместную игру, от успешности ребенка в деятельности, от признания этой успешности со стороны окружающих, от выраженной потребности в общении и признании, от способности к удовлетворению коммуникативных потребностей партнера, от эмоционального отношения к сверстнику (интерес к тому, что он делает, сопереживание сверстнику, помощь ему, стремление разрешать конфликты мирным путем).

В ряде исследований обнаружено, что популярные дети обладают рядом социальных навыков [Крайг, 2000, с. 427]:

• постепенно подключаются к групповым занятиям, делая уместные замечания, делясь информацией, и только потом переходят к активным действиям;

• чувствительны к потребностям и действиям других;

• не навязывают свою волю другим детям;

• соглашаются играть рядом с другими детьми;

• умеют поддерживать дружеские отношения;

• при необходимости приходят на помощь;

• способны поддержать разговор;

• делятся интересной информацией;

• откликаются на предложения других детей;

• умеют разрешать конфликты;

• в конфликтных ситуациях не склонны к агрессии или применению физической силы.

Особое место в общении детей дошкольного возраста начинают занимать отношения мальчиков и девочек [Мухина, 1999]. В этом возрасте, согласно В. С. Мухиной, обнаруживается доброжелательная пристрастность к детям своего пола и эмоционально окрашенная, затаенная пристрастность к детям противоположного пола.

От взаимоотношений со взрослыми, от отношения сверстников, от позиции в группе сверстников зависит эмоциональное благополучие ребенка, а это, в свою очередь, определяет, насколько он усваивает нормы отношений с другими людьми, в том числе и со сверстниками. Кроме того, во взаимоотношениях с другими ребенок постепенно учится осознавать свою позицию в системе социальных отношений.

6.3

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 836; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!