ОСОБЕННОСТИ ПОСТРОЙКИ И АРХИТЕКТУРА НОВОЙ СТОЛИЦЫ
ПЛАН
1. ВВЕДЕНИЕ
2. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
2.1 Немного истории…
2.2 Основание Санкт-Петербурга
2.3 Особенности постройки и архитектура новой столицы
2.4 Мосты Санкт - Петербурга
2.5 Внутренние и внешние экономические связи новой столицы
2.6 Культурная жизнь Санкт–Петербурга
2.7 Кунсткамера
2.8 Литература и театр
2.9 Музыка и изобразительное искусство
2.10 Праздники и развлечения
3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
4. ЛИТЕРАТУРА
ВВЕДЕНИЕ
Начало XVIII века было знаменательно для России заметными переменами и значительными достижениями. Это эпоха Петра Великого, его реформ в политике и экономике, происходили большие преобразования общественной жизни России, культуры. Российская империя выходила на один уровень с европейскими державами.
Затронули преобразования и искусство. Изменились его жанровая структура, содержание, характер, средства художественного выражения. И в архитектуре, и в скульптуре, и в живописи, и в графике русское искусство приобретало черты общеевропейского пути развития.
Самые значительные перемены происходили в архитектуре. Новый стиль, в котором строились города при Петре I, был не похож на старое московское зодчество. Он был очень похож на европейский, но все же это был свой, русский стиль, с отпечатком европейского искусства. Главным примером такого стиля является Петербург – новая столица России Петра Великого.
Город, не знавший в своей истории классического европейского средневековья, тем не менее, является городом древним, мудрым, в чем-то глубоко иррациональным и вполне соответствующим критериям европейской «столичности».
|
|
|
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
2.1 НЕМНОГО ИСТОРИИ…
Как и человек, город должен знать, что было до него, на чём он стоит и произрастает, зачем возник и что уготовано ему. Иначе это не город, а временное скопление людей и строений, которому предначертано недолгое бытие и скорое забвение.
Обычно города на Руси возводили на возвышенностях. Но Петербург построили в болотистой низине.
А тысячи лет назад здесь гуляли волны послеледникового Анцилового озера. Оно было значительно больше современного Балтийского моря и простиралось далеко на восток от нынешнего Финского залива, захватывая и будущую Ладогу, и будущее Белое море.
Шли века, менялись очертания берегов, вода отступала. Образовывались новые участки суши. Примерно 6-7 тысяч лет назад на месте Анцилового озера возникло Литориновое море. Недолог был век нового моря, и, Литориновое море сменило море Миа с почти современными очертаниями берегов, островов, заливов Балтики.
Есть предположение, что земли в устье Невы, где сейчас расположен Санкт – Петербург, были заселены людьми около 10 тысяч лет назад. Примерно в 9 веке этот край вошёл в состав Древнерусского государства.
|
|
|
Ближайшие окрестности Санкт-Петербурга богаты следами культуры каменного века. Все они, кроме неолитической стоянки в Разливе, относятся ко времени 1800-2000 лет до н.э. Стоянка в Разливе является самой древней и может быть датирована на основании геологических данных IV тысячелетием до н.э. Не менее обитаем, был этот край и в более позднее время, о чем красноречиво говорят ее сестрорецкие курганы, датируемые X-XIII в.в., и большой клад арабских монет IX-X в.в., найденный на территории Васильевского острова. Большое оживление на водных путях Восточной Европы наблюдалось уже в VIII-XI в.в., когда народы и племена, жившие в районе Балтийского моря, поддерживали оживленные сношения со Средней Азией, Ираном, Ближним Востоком, Византией, пользуясь при этом рекой Волгой и "великим путем из Варяг в Греки". Часть этого пути шла по северо-восточному берегу Финского залива, а затем по реке Неве и Ладожскому озеру. Таким образом, Нева являлась началом великих водных путей - Волжского и из "Варяг в Греки".
Племена, жившие в районе Финского залива, в том числе водь и ижоры, издавна находились в тесных сношениях с ильменскими славянами и вместе с ними вошли в IX в. в состав Новгородского государства.
|
|
|
Перечисляя состав владений Великого Новгорода, летописец в 1270 г. писал: "Вся волость Новгородская - Плесковичи, Ладожане, Карела, Ижора, Вожане". Ижорская земля входила в состав Вотской пятины.
Земли к северу от Невы назывались Карелией, а югу – Ижорскими.
Почти все население Ижорского и Спасского погостов жило в деревнях и занималось сельским хозяйством. Уже в начале XIII в. густонаселенная Ижорская земля была цветущим земледельческим краем, привлекавшим к себе жадных до грабежа рыцарей. С Невой же был связан и другой вид занятий - судовой промысел. В число судовщиков включались не только лица, делавшие суда и владельцы их, но и лоцманы, хорошо знавшие "речной ход" как по Неве, Ладожскому озеру, Волхову, так и по Финскому заливу. Из промыслов в Ижорской земле были особо развиты железодобывающий и железоделательный.
Финны величали эту землю Инкеримаа, что означает «прекрасная земля». Шведы переименовали её в Ингерманландию.
Невские берега давно притягивали шведов. Четыре крестовых похода были предприняты ими, начиная с 1164 года. И после многих лет войны между Россией и Швецией, в феврале 1617 года, в деревне Столбово на реке Сясь, был подписан мирный договор. Согласно Столбовому мирному договору, Швеция возвращала России ранее захваченные Новгород, Гдов, Ладогу, Старую Руссу, Порхов. Шведам же отторгались Карелия, Ижорская земля, Копорье, Ивангород, Орешек, Ямгород – то есть всё побережье Финского залива. Тем самым Россия теряла выход к Балтийскому морю. Эта потеря стала серьёзной помехой в экономическом и культурном развитии Московского государства. И жизненно важная задача – выход в Балтийское море – была решена лишь спустя много лет, в результате Северной войны 1700-1721 годов. В этой войне первой крупной победой русской армии стало взятие в октябре 1702 года Нотебурга, бывшей русской крепости Орешек. Петр 1 назвал её Шлиссельбург – «ключ – город». Именно он давал возможность безопасного прохода в Неву со стороны Ладожского озера. Спустя семь месяцев войском Петра была взята крепость Ниеншанц, расположенная при впадении реки Охты в Неву. Так России снова обретала выход в Балтийское море.
|
|
|
Но любая победа, любое завоевание должно быть закреплено. Для защиты освобожденных русских земель на Балтийском побережье необходимо было создавать долговременные военные укрепления – крепости, хорошо связанные путями с другими районами России. И в апреле 1703 года Петр Алексеевич лично промерял глубины дельты Невы. Эти измерения необходимы были для определения того места, где следовало основать крепость. Выбор пал на небольшой остров у правого берега Невы. Назывался он Заячий. С него хорошо просматривались и берега, и речные просторы. А ерик, отделявший Заячий от большого Берёзового острова, мог стать препятствием для нападающих.
Думал ли в те дни Петр 1 о постройке здесь не просто крепости, а большого города? Есть разные мнения. Но в одну из светлых майских ночей 1703 года в лагерь русской армии явился дед – то ли ижорец, то ли карел. Он толковал о чём-то с царскими денщиками, а потом указал рукой в сторону Финского залива и несколько раз повторил: «Быть граду Петра!..»
ОСНОВАНИЕ САНКТ – ПЕТЕРБУРГА
В Санкт – Петербурге, в Эрмитаже, хранится старинная рукопись, свидетельствующая об одном знамении, связанном с основанием Северной столицы. Озаглавлена она так: «О зачатии и здании царствующего града С.- Петербурга в лето от перваго дня Адама 7211 и Рождества Иисуса Христа 1703». Вот сокращённый текст этой рукописи.
«Май 14 – го Царское Величество изволил осматривать на взморье устья Невы реки и островов и усмотрел удобный остров к строению города (оный остров тогда был пуст, обросши, был лесом)…
Когда вышел на середину того острова, почувствовал шум в воздухе – усмотрел орла парящего, и шум от парения крыл его был слышен; взяв у солдата багинет, вырезал два дёрна, положил дерно на дерно крестообразно и сделал крест из дерева и, водружая в писанныя дерны, изволил говорить: «Во имя Иисуса Христа на сем месте будет церковь во имя верховных апостолов Петра и Павла».
…по прошествии протока и шествия на остров, который ныне именуется С.- Петербургом, изволил шествовать по берег увверх Невы реки и, взяв топор, ссёк куст ракитовый…и мало отшед ссек второй куст (ныне на оном месте первый дворец, т.е. домик Петра Великаго), и, сев в шлюбку, шествовал вверх Невою рекою к Канецкой крепости.
15 – го изволил послать несколько рот солдат, повелевая берега онаго острова очистить, кусты вырубя, скласть в кучу. При оной высечке усмотрели гнездо орлово того острова на дереве.
16 – го, т.е. в день Пятидесятницы, по Божественной литургии, с ликом святительским, генералитетом и статскими чины, от Канец изволил шествовать на судах рекою Невою и по прибытии на остров…и по освящении воды, и по прочтении молитвы на основание города, и по окроплении святою водою, взял заступ и первый начал копать ров; тогда орёл с великим парением крыл от высоты спустился и парил над оным островом.
Царское величество отошед мало вырезал три дёрна и изволил принести к означенному месту; в то время зачатого рва выкопано было земли около двух аршин глубиною, и в нём был поставлен четырёхугольный ящик, высеченный из камня, и по окроплению того ящика святою водою, изволил поставить в тот ящик ковчег золотой, в нём мощи святого апостола Андрея Первозванного и покрыл каменною покрышею, на которой вырезано было: «От воплощения Иисуса Христа 1703 мая 16 – го, основан царствующий град С. – Петербург великим государем царём и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским»; и изволил на покрышку того ящика полагать реченья три дерна с глаголем: «Во имя Отца, И Сына, И Святаго Духа, аминь. Основал царствую град С.- Петербург».
Орёл виден был над оным островом парящий…
Царское Величество отшед к протоку, между С.- Петербургом и Кронверком, по отслужении литургии и окроплении того места святою водою, изволил размерить где быть воротам, велел пробить в земле две диры и вырубил две берёзы тонкия, но длинныя, и вершины тех берёз свертел, а низы поставил в пробитыя диры в землю на подобие ворот, и когда первую берёзу в землю утвердил, а другую поставил, тогда орёл спустясь от вышины, сел на оных воротах, ефрейтором Одинцовым оный орёл с ворот был снят.
Царское Величество о сём добром предзнаменовании весьма был обрадован; у орла перевязав ноги платком и надев на руку перчатку, изволил посадить у себя на руку и повелел петь литургию.
Оный орёл был во дворце по построении на Котлине острове крепости св. Александра, и от Его Царскаго Величества в оной Александровской крепости отдан на гауптвахту с назначением орлу комендантскаго жалования…»
Считается, что Петр Великий не особенно верил в приметы и знаки судьбы, не очень доверял предсказаниям. Но всё же любил наблюдать за «своим орлом» и отмечал нечто необычное в его поведении. А потом старался по – своему это «необычное» истолковать.
По старинному петербургскому преданию, когда Пётр осматривал местность для строительства первой в новом городе верфи, его орел парил над южным побережьем Берёзового острова. Налетел сильный ветер. Птица распластала во всю ширь крылья, и на какое – то время зависла почти неподвижно, ветровой поток словно держал её на одном месте.
Кто-то из царской свиты указал на орла и заметил:
- Ишь, как парусит…
Петр кивнул в ответ:
- И впрямь крылья, как парус, налились ветром… - И тут же добавил: - А ведь завис – то орел над подходящим местом для строительства верфи. Вот и поднимутся здесь настоящие паруса!..
Прошло немного времени, и со стапелей новой Кронверкской верфи начали сходить бригантины, галеры, яхты. И поднялись над Невой «настоящие паруса».
29 июня 1703 года, в день апостолов Петра и Павла, была заложена первая в новом городе – крепости церковь. Говорят, и здесь не обошлось без «царева орла». В то утро, когда царь советовался с приближёнными, где строить церковь, высоко над островом кружило несколько воронов. Вдруг откуда ни возьмись, появился в небе орел. Стремительно врезался он в чёрную стаю и погнал воронов прочь. Лишь два перышка обронил в этой атаке. Перышки долго кружили, пока не опустились прямо к ногам царя. Поднял он их и обратился к свите:
-Разогнал наш орёл черные силы, а заодно подсказал, где возводить церковь…
Город без слухов, легенд сплетен, анекдотов и преданий – еще не настоящий город, а лишь селение без своей истории, души и колорита. Но в Петербурге всё шло стремительно: и появление новых зданий и улиц, и возникновение своих легенд и преданий.
И гуляла таинственным шепотом молва среди первых новостроек: будто обменялись своими «жизненными силами» царь и орёл. Убьёшь орла – не станет царя. Погибнет государь – умрет и его птица.
И пытались враги Петра Великого через орла погубить его. Подбрасывали птице отравленное мясо, да мудрый орёл не принимал смертельных подношений. Не раз пробовали подстрелить пернатого царя, да пули и стрелы пролетали мимо. Зато после каждого покушения летели с плеч головы человеческие, да рябь шла по Топь – озерцу от криков, поднятых на дыбу и исхлестанных кнутами. И шептали в страхе люди: «То вещий орёл указал государю на смертельных недругов…»
К маю 1704 г., т.е. через год после закладки крепости на Неве, самые срочные и важные мероприятия по защите Невы и очищению от неприятеля окрестностей были закончены. За этот год на берегах Невы успел вырасти город.В 1706 г. началось сооружение каменных бастионов Петропавловской крепости (закончено оно было лишь в 1740 г.), а в следующем году приступили к постройке кронверка по другую сторону протока, отделяющего крепость от Березового острова. Одновременно шли работы по укреплению Котлина. На нем были возведены постоянные сооружения, заменившие собой существовавшие до того временные.
С первых же лет после основания Петропавловской крепости Петербург стал развиваться необыкновенными темпами. Уже в том же 1703 г. строительство перебросилось на Петербургскую сторону и на Васильевский остров. В 1704 г. на левом берегу возникает Главное Адмиралтейство. Вокруг него разбивается эспланада (Адмиралтейский луг), за которым вырастает Адмиралтейская слобода. На Березовом острове (Фомин остров), где еще вчера шумел дремучий лес, на прорубленных просеках возникли первые улицы. Их заселение шло по сословным и профессиональным признакам, что получило отражение в названиях многих улиц. Вблизи Троицкой площади появились Большая Дворянская и Малая Дворянская улицы, где поселились дворяне. По соседству образовались Посадские улицы. Далее в глубь острова - Ружейная, Монетная, Пушкарская, Гребецкая и другие улицы.
Вдоль самого берега реки были возведены дома "именных людей". Кроме царской резиденции здесь стояли добротные дома виднейших сановников - А.Д.Меншикова, Г.И.Головкина, П.П.Шафирова, И.М.Зотова, М.П.Гагарина и других. От того далекого времени сохранился лишь Домик Петра I. Он был срублен из обтесанных сосновых бревен солдатами-плотниками за три дня - с 24 по 26 мая 1703 г. А 28 мая под пушечную пальбу основатель города поселился в своем новопостроенном дворце.
Наплыв населения в Петербург был настолько велик, что в течение десяти с небольшим лет была застроена территория между Адмиралтейством и Марсовым полем, а также и весьма протяженное побережье Невы от Финского залива и до Выборгской стороны. В 1710 г. напротив впадения в Неву р. Охты, т.е. на расстоянии 5 км. от "исходного пункта" Петербурга - Петропавловской крепости, появились первые деревянные здания Александро-Невской Лавры, а через два года между Адмиралтейством и Лаврой началась прокладка главной магистрали столицы - Невского проспекта. Таким образом, несмотря на разбросанность застройки и наличие в черте города обширных "пустопорожних"[1] мест, Петербург петровского времени охватил громадную территорию, не уступавшую в размерах крупнейшим европейским столицам. Это территориальное распространение города, вызвавшее строительство больших прямолинейных проспектов, завершенных громадными шпилеобразными башнями, навсегда определила тот широкий размах, который свойственен Петербургу.
Место, где возводить Александро-Невскую лавру, Петр Алексеевич выбирал сам. После знакомства с летописями о деяниях и жизни Александра Невского, он указал участок на левом берегу Невы при впадении в нее Черной речки, где, как считал Петр 1, по преданию, великий полководец разбил шведское войско.
В 1710 году Петр лично водрузил крест на предполагаемом месте сражения и будущего монастыря.
В феврале 1712 года санкт – петербургский вице – губернатор Римский – Корсаков получил царский приказ: «…на реке Неве, на устье реки Черной построить монастырь во имя святого Александра Невского, а к тому монастырю приписать Иверский монастырь со всеми вотчины и доходы».
Спустя несколько месяцев земля была отмежевана будущему монастырю и началось строительство первой деревянной церкви Божьей Матери.
В 1715 году по проекту архитектора Доменико Трезини стал возводиться весь комплекс Александро-Невской лавры – четвёртой из существовавших в то время на Руси.
Через два года на северной стороне Черной речки, рядом с могилой сестры Петра 1 царевны Наталии Алексеевны, завершилось строительство небольшой каменной церкви Праведного Лазаря.
В 1721 году Пётр решает осуществить свои давний замысел: перевезти мощи Александра Невского в Петербург из Владимирского Рождественского монастыря. В августе 1724 года мощи были доставлены в село Усть – Ижоры. Петр Алексеевич своими руками перенёс их в специально построенную лодку. Затем святыню перенесли в Благовещенскую церковь Александро-Невского монастыря.
ОСОБЕННОСТИ ПОСТРОЙКИ И АРХИТЕКТУРА НОВОЙ СТОЛИЦЫ
Обстановка, в которой происходило строительство Петербурга в первые годы после его основания, ведь десятки тысяч людей разной социальной принадлежности навсегда и весьма поспешно переселились в Петербург. Но в Петербурге они не имели готовых жилищ и даже самых необходимых строительных материалов. Указ Петра о запрещении каменного строительства во всей России, за исключением Петербурга, вышел только в 1714 году, поэтому в первые годы строительство велось из всяких материалов, находившихся под рукой. Дерево в бревнах и досках, глина для мазки деревянных стен и для изготовления сырцового кирпича, хворост и дерн для покрытия домов - все шло в дело. При отсутствии предварительно составленного генерального плана Петербурга такое строительство могло привести к непоправимому хаосу. Однако этого не произошло, и даже больше того - иностранцы, приезжавшие в Петербург в двадцатых годах XVIII в., с восторгом отзывались о новой петровской столице.
Что же было сделано для того, чтобы предотвратить стихийное развитие города и сделать его удобным, благоустроенным и красивым? Среди строительных мероприятий петровского времени выделяются три главных, а именно: 1) государство приняло на себя руководство работами по осушению почвы и по прокладке улиц и набережных; 2) государство заняло опорные пункты городского плана, из которых главным был центр Петербурга; 3) чтобы обуздать стихию застройки улиц и кварталов, частным застройщикам были предложены образцовые дома с обязательством строить дом не внутри участка, а по "красной линии" улицы, что также имело важное противопожарное значение.
Примерно в это же время выходили указы Петра о переходе к регулярной застройке, о широком применении посадки новых зеленых насаждений и сохранении старых, о строительстве набережных и их укреплении, а в последующем и об их облицовке гранитом; о проведении осушительных работ, замощении и освещении улиц в ночные часы. Все это составило целый кодекс строительных правил, характерных уже для нового города, регулярного в своем существе. Отсюда становится очевидным, что петровская эпоха явилась переломным периодом в истории русского градостроительства.
Одновременно с решительным переломом во всех областях городского строительства произошли крупнейшие сдвиги и в самих художественных воззрениях русских зодчих. Для осуществления строительной программы, особенно широко развернутой в Санкт-Петербурге, требовались многочисленные архитектурные кадры. В начале XVIII в. Москва, обладавшая крупными зодчими, все же являлась хранительницей старины, и, следовательно, в новой обстановке, когда сам Петр стремился к европеизации русской культуры, было необходимо приглашение иностранцев. Снова, как и при Иване III, в Россию приезжают иностранные архитекторы. Большинство из них сосредоточилось в Петербурге, где под руководством самого Петра и Комиссии строений, возглавляемой Ульяном Сенявиным, осуществляются широкие строительные работы. Начиная с 1713 г. в Петербурге работают Шлотер, Шедель, Леблон, Матарнови и ряд других мастеров.
Самый факт приглашения иностранных мастеров архитектурного дела был вызван исторической необходимостью и в свете задач, стоявших перед Россией петровского времени, был прогрессивным явлением. В Петербург приехали сразу и итальянцы, и немцы, и голландцы, и французы, здесь они живут и работают одновременно. Они не только работали рядом, строя одно возле другого здания четырех различных стилистических типов, но зачастую работали все над одной и той же постройкой, причем каждый вносил в нее свои расовые и индивидуальные особенности. Сплошь и рядом проекты принадлежали итальянцу, постройку начинал немец, продолжал ее француз, потом вел другой итальянец, а там появлялся еще и голландец.
Отдельные иностранные архитекторы, особенно Трезини, Шедель и Леблон, сделали положительный вклад в русское зодчество. Однако нельзя преувеличивать творческого значения этих мастеров и тем более считать их проводниками западноевропейской художественной культуры, якобы воспринимавшейся в России без каких-либо существенных изменений.
Следует также отметить, что далеко не все архитекторы, поступившие при Петре I на русскую службу, оправдали себя в проектной и строительной работе. Чрезмерное доверие к иностранцам со стороны Петра открывало широко двери всем желавшим ехать в Россию, и, естественно, поэтому наряду со способными людьми в Петербург попадали посредственные или вовсе никуда негодные архитекторы-самозванцы. Общеизвестна неудача Расстрелли-отца, которому пришлось отказаться от архитектурной карьеры и целиком заняться скульптурой.
Но при всем при этом, все творчество архитекторов, работавших в России, не разграничивает между собой, и между их первыми и позднейшими работами, нет значительной разницы.
Так, например, Доменико Трезини, долгое время работавший при королевском дворе в Копенгагене, принес с собой в Петербург суровые формы скандинавского зодчества. Эта суровость нашла воплощение в колокольне Петропавловского собора, которая поднимается над равниной Невы подобно шпилеобразным башням Стокгольма, Таллинна и Риги. Однако в дальнейшем под влиянием русского зодчества архитектурные формы Трезини заметно смягчились.
Еще более наглядную эволюцию демонстрирует творчество Шеделя, который прожил в России 40 лет. Сравнение построек Шеделя показывает, как постепенно, но неуклонно продолжалось художественное мышление этого мастера, и как укреплялась связь его творчества с национальной русской архитектурой. Если первые работы Шеделя в Ораниенбауме и Петербурге еще примыкают к западным образцам, то его постройки для Киево-Печерской Лавры несут в себе чисто русскую мягкость и получают богатый орнамент, очень близкий к мотивам народного творчества.
К сожалению, эта сторона в биографиях иностранных зодчих, работавших в России, остается еще малоизученной, но можно с полной уверенностью утверждать, что творчество иностранцев, попавших на русскую почву, не осталось неизменным. И даже больше того, оторванные от Родины и работавшие в течение многих лет в обстановке русской природы вместе с русскими плотниками, резчиками, литейщиками и каменных дел мастерами, попав наконец в страну, имевшую высокую национальную художественную культуру, эти архитекторы становились мастерами русского искусства.
Конечно, отношение к иноземным архитекторам в эпоху Ивана III было иным, ибо тем мастерам предлагали забыть их родной художественный язык, а у иностранцев эпохи Петра охотно учились, и тем не менее было бы ошибочным полагать, что иностранцы обладали полной творческой независимостью, ибо на них воздействовали запросы и требования русского национального быта. Апраксины, Головкины, Кикины, Шереметевы и ряд других аристократических фамилий, еще недавно покинувших Москву, формировали общественное мнение и в сильной степени влияли на иностранцев. Так, на русской почве в совместной работе с такими передовыми архитекторами, как Земцов или Иван Зарудный, и при воздействии русских запросов и требований переплавлялось художественное мышление иностранных мастеров, органически включившихся в национальное русское зодчество начала XVIII века.
XVIII век – это эпоха господства в Европе нового стиля в искусстве – стиля барокко. Определенно протянутые по фасаду линии кажутся неприятно резкими и просто непринужденными, их стараются либо перебивать другими формами, либо просто выбрасывают. Само здание уже более не кажется сложенным из отдельных камней, а точно вылитым из одного гигантского куска, скорее вылепленным, чем построенным.В погоне за живописной игрой света архитектор открывает зрителю не сразу все формы, а преподносит их постепенно, повторяя их по два, по три и по пять раз. Глаз путается и теряется в этих опьяняющих волнах форм, воспринимает сложную систему поднимающихся и опускающихся, уходящих и надвигающихся, то подчеркнутых, то пропадающих линий. Отсюда впечатление какого-то движения, непрерывного бега линий и потока форм.
Источнику всякой живописи – свету – художники барокко отводят главное место. Никогда еще просторные, широкие помещения не были залиты таким морем света, как теперь. А помещения были действительно грандиозные, соответствующие «большой манере», которая предполагала непременно огромные сооружения. В то время как никогда раньше, ни позже, любили играть на контрастах, еще более подчеркивающих грандиозность замысла: очень расчетливо вводили зрителя из небольшого, невзрачного вестибюля в исполинский по масштабу зал, играли на искусственно подстроенной перспективе, обманывая то насчет глубины, то насчет высоты.
Настало время пышного расцвета индивидуализма. Знаменательно, что именно стиль барокко, объявивший войну классицизму, гораздо ближе, чем ренессанс, подошел к одной из наиболее захватывающих сторон римской архитектуры – создания грандиозных архитектурных пространств. Любимый прием барокко – центральность композиции. Старинное деление храма на три нефа, характерное для готики, было удержано в эпоху Ренессанса, и только в дни барокко уступило место единству пространства, архитектуре больших масс. Зодчие убрали прочь все перегородки и аркады, мешавшие глазу охватывать могучее пространство, и залили храм таким морем света, какого еще не знали до сих пор.
Планирование и прокладка улиц и магистралей Петербурга - явление в сущности уникальное. Основная масса архитекторов их планировку объясняет влиянием западноевропейских планировочных композиций, восходящих к лучевым магистралям Версаля и Рима. Однако нетрудно доказать своеобразие петербургской планировочной системы.
Сравнение лучеобразных систем магистралей Рима, Версаля и Петербурга дает возможность сделать следующие заключения: если в Риме и Версале лучевые системы обладают симметрией, при которой средняя улица становится главной, то в Петербурге такой симметрии нет. Наоборот, решающую роль в петербургской лучевой композиции играет боковой, косо направленный Невский проспект. И это направление главной магистрали вполне себя оправдывает, ибо комплексы, окружающие Адмиралтейство, как и весь центр Петербурга, не обладают симметрией.
Широко расходящиеся петербургские проспекты не дают возможности видеть их в целом. В Петербурге лучевая система рассчитана на прямо противоположный оптический эффект: если в Риме улицы ведут от планировочного узла, то в Петербурге они приводят к планировочному узлу. Великолепная Адмиралтейская башня, увенчанная сверкающей иглой, является оптической "целью" для трех петербургских проспектов и производит несравненно более сильное впечатление, чем римский обелиск или пустынный почетный двор Версальского дворца.
Самое закрепление башней исходной точки трех лучевых проспектов - есть русское нововведение, впервые примененное в Петербурге. Широкий веер петербургских проспектов находит полное оправдание в композиции генерального плана Петербурга, так как эти проспекты прорезают насквозь левобережную территорию города и прочно держат кольцевые магистрали в наиболее существенных местах, а именно: в точках перегиба Фонтанки и Мойки. Лучевые магистрали Петербурга чрезвычайно удобны и в транспортном отношении, на что указывает дальнейшее развитие этих проспектов.
Таким образом, лучевая планировочная система Петербурга лишь при самом поверхностном рассмотрении может показаться вариантом версальской или римской системы. На самом деле она является независимым и живым решением, целиком принадлежащим русскому градостроительному гению.
Строительство в городе в 1709 г. развивалось сравнительно медленно и только с устранением непосредственной военной угрозы темпы застройки значительно ускорились.
По указу Петра для жилых домов архитектор Трезини разработал типовые проекты, ярко отразившие классовую структуру феодального общества. Дома для "именитых", "зажиточных" и "подлых" людей отличались друг от друга не только размерами, планировкой и этажностью, но и богатством архитектурного оформления их фасадов.
Учитывая большое международное значение перенесения столицы в Петербург и значение Невы как основной транспортной магистрали города, правительство указами обязывало на берегах Невы и ее главных протоков строить каменные здания. В связи с этим, на набережной от Летнего сада до Адмиралтейства строилось после 1709 г. большое количество монументальных каменных и мазанковых зданий, далеко превосходивших образцовые дома Трезини. Дома вельмож строились также на территории, расположенной от Летнего сада вверх по Неве. О характере архитектуры петровского Петербурга дают хорошее представление сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники того времени.
К началу 80-х годов XVIII в.Петропавловская крепость уже значительно изменила свой первоначальный вид, как об этом можно судить по панораме Зубова. Земляные валы и бастионы начали заменяться кирпичными на каменном цоколе. С восточной стороны в крепость вели главные Петровские ворота, сооруженные архитектором Трезини в 1708 г. из дерева, а в 1718 г. выполнены по его же проекту из камня. Они сохранились до нашего времени.
В 1718 г. у Невы на Сенатской площади начала строиться каменная церковь Исаакия Далматского (будущий Исаакиевский собор). Она была заложена вместо первоначально существовавшей деревянной церкви и к концу жизни Петра еще оставалась недостроенной (окончена в 1730 г.)
В 1716 г. начала складываться многолучевая композиция планировки улиц, ориентированных на башню Адмиралтейства. Первым лучом явилась Миллионная улица (Халтурина). Второй луч - Невский проспект - был проложен в 1711 г. для улучшения связи Адмиралтейского острова со старой дорогой, которая вела из Москвы и Новгорода к берегам Невы. Следующие три луча доходили только до реки Мойки. Последний луч (шестой) - будущий Вознесенский проспект - в то время доходил только до реки Фонтанки.
На Миллионной линии находился первый Зимний дворец Петра, построенный в 1711 г. и расширенный в 1725 г. Застройка вдоль набережной Невы и Миллионной линии тянулась до Царицына луга - современного Марсова поля - и заканчивалась у него мазанковым двухэтажным зданием Почтового двора, в котором приезжающие в Петербург могли останавливаться.
Вся территория между Адмиралтейством и Фонтанкой, Невой и Мойкой была застроена и освоена. Мойку соединили с Фонтанкой, а также с Невой, для чего были прорыты три канала, получившие название Лебяжьей канавки, Красного канала и Зимней канавки.
Намеченная и прорытая сеть каналов в городе и на островах имела троякое назначение. Каналы служили на первых порах как дренажные магистрали, способствовавшие осушению территории города. Затем в основной своей массе были расширены и углублены, и стали служить постоянными транспортными магистралями, а во время наводнений - приемниками - распределителями излишков воды из Невы, тем самым, уменьшая уровень поднятия воды.
Вообще Петр I придавал большое значение наблюдениям за своенравной и капризной Невой. Регулярные изучения колебаний уровня в реке было начато по указанию Петра в 1715 г. Первый водомерный пост появился у Петропавловской крепости. Здесь была установлена специальная металлическая линейка с дюймовыми делениями - футшток. В дальнейшем наблюдения за уровнем воды в реке проводились у западного павильона Адмиралтейства в Кронштадте, а также и в ряде других мест на Неве.
Возникновение и развитие ансамбля Летнего сада способствовало застройке берегов Фонтанки. Весь ансамбль его создавался на протяжении почти двух десятков лет. И уже в 1712 г., по словам современников, производил впечатление благоустроенного и большого парка. Из значительных архитектурных сооружений Летнего сада следует назвать Летний дворец Петра, построенный при впадении Фонтанки в Неву, который сохранился до наших дней: грот, изнутри и снаружи обильно украшенный скульптурой и лепкой, являвшийся первоклассным произведением садово-парковой архитектуры и некоторые другие. Благодаря энергичной деятельности Ивана Матвеева было осуществлено большое количество работ по планировке, посадке деревьев и устройству фонтанов в Летнем саду. Земцов руководил расстановкой по аллеям скульптур, завершая облик Летнего сада петровского времени. Фонтаны Летнего сада питались при помощи водопровода из Лиговского канала, прорытого в 1718-1721 гг. от речки Лиговки, и били под естественным напором.
В 1720 году Петром, как загородная резиденция для отдыха, был построен небольшой дворец, получивший название Смольного дворца. Свое название он получил от находившегося неподалеку Смольного двора, на котором для нужд флота варилась смола.
Вскоре в столице начинает развертываться строительство каменных общественных зданий. К их числу следует отнести прежде всего здание Двенадцати коллегий, Кунсткамеру и каменный Гостиный двор на Васильевском острове.
Характерным примером пригородных дворцово-парковых ансамблей Петровского времени были Петергоф (Петродворец), начатый в 1705 г. Принадлежащий самому Петру композиционный замысел Петергофа был чрезвычайно прост. Территория парка была рассечена продольными и поперечными перспективами, соединявшими между собой Верхний дворец, Монплезир, павильон Марли и Эрмитаж. Группой архитекторов были созданы водные каскады и фонтаны Петергофа. На топких берегах Финского залива уже в петровское время была создана блестящая царская резиденция - мировой шедевр садово-парковой архитектуры.
МОСТЫ В САНКТ - ПЕТЕРБУРГЕ
Трудно представить Санкт - Петербург без мостов. Не случайно говориться: без них не возникла бы Северная столица. Может, Петербург без мостов и существовал бы, но стал другим городом, с иными судьбами его жителей.
Потребность в мостах возникла с первых же дней основания Петербурга. Так, в год закладки нового города – крепости в устье Невы с Заячьего на Городовой остров был наведён вначале наплавной, а затем плашкоутный мост – с подъёмными элементами. Так появился первый мост в Северной столице.
Недолгой была его жизнь. Стремительно развивался город. С каждым днём возрастала необходимость в более совершенных дорогах, путях и связях между островами в устье Невы. Да и многочисленные водные протоки в городе вызывали необходимость строительства мостов.
В 1711 г. существовал деревянный подъемный мост, соединявший Петропавловскую крепость с Городским островом. Это был первый мост в городе.
Вскоре вместо первенца Петербургского мостостроения был возведён на его месте свайный подъёмный мост. Называли его и Петровским, и Красным. Чтобы давать проход кораблям, с помощью лебёдок производился подъём и опускание створок моста.
Для создания и содержания мостов необходимы были немалые деньги. Поэтому первоначально за проход и проезд по ним взималась плата. Прохожий платил копейку, всадник – две, а проезжающий в карете – пятак. И лишь в 1754 году императрица Елизавета Петровна отменила эти поборы.
Один из первых мостов в городе называется Аничков. Был он построен на Фонтанке в 1715 году солдатами подполковника Аничкова. От его фамилии пошло название моста, и слободы, в которой жили солдаты – строители. Это деревянное сооружение было примерно в четыре раза длиннее современного Аничкова моста.
Общественная и экономическая, да и личная жизнь петербуржцев всегда была связана с мостами. На них назначались встречи и свидания, вблизи располагались трактиры, и велась бойкая торговля, оглашались указы и повеления государей.
Мосты Санкт – Петербурга всегда находились под пристальным вниманием градоначальства.
Дата добавления: 2020-11-23; просмотров: 139; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!