Осип Мандельштам. ЧУТЬ МЕРЦАЕТ ПРИЗРАЧНАЯ СЦЕНА...



Чуть мерцает призрачная сцена,

Хоры слабые теней,

Захлестнула шелком Мельпомена

Окна храмины своей.

Черным табором стоят кареты,

На дворе мороз трещит,

Все космато — люди и предметы,

И горячий снег хрустит.

 

Понемногу челядь разбирает

Шуб медвежьих вороха.

В суматохе бабочка летает.

Розу кутают в меха.

Модной пестряди кружки и мошки,

Театральный легкий жар,

А на улице мигают плошки

И тяжелый валит пар.

 

Кучера измаялись от крика,

И храпит и дышит тьма.

Ничего, голубка Эвридика,

Что у нас студеная зима.

Слаще пенья итальянской речи

Для меня родной язык,

Ибо в нем таинственно лепечет

Чужеземных арф родник.

 

Пахнет дымом бедная овчина,

От сугроба улица черна.

Из блаженного, певучего притина

К нам летит бессмертная весна.

Чтобы вечно ария звучала:

«Ты вернешься на зеленые луга»,--

И живая ласточка упала

На горячие снега.

 

Константин Бальмонт. КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР.

Я в кукольном театре. Предо мной,

Как тени от качающихся веток,

Исполненные прелестью двойной,

 

Меняются толпы марионеток.

Их каждый взгляд рассчитанно-правдив,

Их каждый шаг правдоподобно-меток.

 

Чувствительность проворством заменив,

Они полны немого обаянья,

Их modus operandi прозорлив.

 

Понявши все изящество молчанья,

Они играют в жизнь, в мечту, в любовь,

Без воплей, без стихов, и без вещанья,

 

Убитые, встают немедля вновь,

Так веселы и вместе с тем бездушны,

За родину не проливают кровь.

 

Художественным замыслам послушны,

Осуществляют формулы страстей,

К добру и злу, как боги, равнодушны.

 

Перед толпой зевающих людей,

Исполненных звериного веселья,

Смеется в каждой кукле Чародей.

 

Любовь людей — отравленное зелье,

Стремленья их — верченье колеса,

Их мудрость — тошнотворное похмелье.

 

Их мненья — лай рассерженного пса,

Заразная их дружба истерична,

Узка земля их, низки небеса.

 

А здесь — как все удобно и прилично,

Какая в смене смыслов быстрота,

Как жизнь и смерть мелькают гармонично!

 

Но что всего важнее, как черта,

Достойная быть правилом навеки,

Вся цель их действий — только красота.

 

Свободные от тягостной опеки

Того, чему мы все подчинены,

Безмолвные они «сверхчеловеки».

 

В волшебном царстве мертвой тишины

Один лишь голос высшего решенья

Бесстрастно истолковывает сны.

 

Все зримое — игра воображенья,

Различность многогранности одной,

В несчетный раз — повторность отраженья.

 

Смущенное жестокой тишиной,

Которой нет начала, нет предела,

Сознанье сны роняет пеленой.

 

Обман души, прикрытый тканью тела,

Картинный переменчивый туман,

Свободный жить — до грани передела.

 

Святой Антоний, Гамлет, Дон Жуан,

Макбет, Ромео, Фауст — привиденья,

Которым всем удел единый дан:—

 

Путями страсти, мысли, заблужденья,

Изображать бесчисленность идей,

Калейдоскоп цветистого хотенья.

 

Святой, мудрец, безумец, и злодей,

Равно должны играть в пределах клетки,

И представлять животных и людей.

 

Для кукол — куклы, все — марионетки,

Театр в театре, сложный сон во сне,

Мы с Дьяволом и Роком — однолетки.

 

И что же? Он, глядящий в тишине,

На то, что создал он в усладу зренья,

Он счастлив? Он блаженствует вполне?

 

Он полон блеска, смеха, и презренья?

 

 

Агния Барто

В театре

Когда мне было

Восемь лет,

Я пошла

Смотреть балет.

Мы пошли с подругой Любой.

Мы в театре сняли шубы,

 Сняли теплые платки.

 Нам в театре, в раздевалке,

 Дали в руки номерки.

Наконец-то я в балете!

 Я забыла все на свете.

Даже три помножить на три

Я сейчас бы не смогла.

Наконец-то я в театре,

Как я этого ждала.

Я сейчас увижу фею

В белом шарфе и венке.

Я сижу, дышать не смею,

Номерок держу в руке.

Вдруг оркестр грянул в трубы,

 Мы с моей подругой Любой

Даже вздрогнули слегка.

Вдруг вижу — нету номерка.

Фея кружится по сцене —

 Я на сцену не гляжу.

Я обшарила колени —

 Номерка не нахожу.

Может, он

Под стулом где-то?

 Мне теперь

Не до балета!

Все сильней играют трубы,

Пляшут гости на балу,

 А мы с моей подругой Любой

Ищем номер на полу.

Укатился он куда-то…

Я в соседний ряд ползу.

 Удивляются ребята:

— Кто там ползает внизу?

По сцене бабочка порхала

— Я не видала ничего:

 Я номерок внизу искала

И наконец нашла его.

А тут как раз зажегся свет,

И все ушли из зала.

— Мне очень нравится балет,

— Ребятам я сказала.

 


Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 106; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!