Глава 3. Сингулярное правопреемство в обязательствах по современному российскому гражданскому праву 16 страница
2) Обязательство, предмет исполнения которого является делимым физически, но предоставление которого имеет смысл и юридическое значение только тогда, когда он предоставляется полностью. Так, например, предметом обязательства из договора железнодорожной перевозки является оказание услуг по перемещению груза из одного пункта в другой. Доставка груза только на половину пути не может иметь значения исполнения обязательства. Однако практика показывает, что исполнение части обязательства по железнодорожным перевозкам нередко возлагается на третьих лиц - отделения железных дорог, отличные от отделения, принявшего груз к перевозке. Возможность возложения исполнения части обязательства на третье лицо предполагает и возможность перевода части долга (но не уступки требования), возникшего из такого обязательства.
Основной практической проблемой перемены лиц в части обязательства нередко является индивидуализация той его части, в которой такая перемена произошла. Как правило, делимость предмета обязательства делает такую индивидуализации юридически незначимой, но на практике встречаются и обратные ситуации. Так, например, при уступке права требования части денежной суммы, вытекающего из кредитного договора, принципиально важным является, по общему правилу, только указание в договоре о том, содержанием какого именно обязательства является уступаемое требование (обязательства по возврату основного долга, по уплате процентов, санкций и т.п.). Но в случае, если уступается часть суммы процентов по кредитному договору, может оказаться принципиальным вопрос, проценты за какой период имеются в виду. Это может иметь значение потому, что часть процентов (за определенный период) должником может быть уплачена, а также потому, что на проценты (за определенный период) могут начисляться санкции, право требования уплаты которых также уступается, если в договоре не будет прямо указано иного.
|
|
|
Все сказанное нами ранее об индивидуализации предмета договоров уступки требования и перевода долга применимо и к случаям индивидуализации части требования и части долга. Важным является лишь подчеркивание того обстоятельства, что речь идет именно о части обязательства, а не о всей его сумме, зафиксированной на какую-либо дату. Такой акцент может быть сделан как прямым указанием на это обстоятельство, так и выражением суммы уступаемого требования (переводимого долга) не только в абсолютном числовом значении, но и относительно к общей сумме требования (долга) - дробью или в процентах.
Частичная перемена лиц в обязательстве приводит к ситуации, когда количество самих обязательств, а значит, и их участников одной или обоих сторон увеличивается. Так, при уступке части требования перед должником оказывается два кредитора по двум новым обязательствам; при переводе части долга кредитор оказывается связанным с двумя различными должниками по двум различным обязательствам *(373). Следует подчеркнуть, что перемена лиц в части обязательства не вовлекает нового кредитора (или нового должника) в существующее обязательство наряду со старым. Поэтому вопросы о характере взаимоотношений между старым и новым должником или кредитором - являются ли они отношениями солидарными, субсидиарными или долевыми - в этом случае просто некорректны. Перемена лиц в части обязательства создает два новых обязательства, участником одного из которых являются прежние его участники, а в другом появляется, по крайней мере, один новый участник.
|
|
|
Эту ситуацию нужно отличать от той, когда участником договора уступки требования или перевода долга являются несколько лиц, выступающих на стороне нового кредитора или нового должника. В последнем случае отношения между ними могут быть как солидарными, так и долевыми, и субсидиарными, что будет зависеть от достигнутой ими договоренности (см. подробнее об этом пункт "г" настоящего параграфа - о перемене лиц в обязательствах с множественностью участников).
|
|
|
Нерешенным является вопрос о судьбе обеспечения при частичной перемене лиц в обязательстве. По-видимому, он должен решаться следующим образом. Частичная уступка требования влечет видоизменение обеспечения. Содержание этого видоизменения зависит от того, является ли предмет обеспечения делимым или нет. Так, при обеспечении исполнения обязательства поручительством, частичная уступка требования должна влечь установление обязанности поручителя отвечать перед новым кредитором за счет снижения объема ответственности перед кредитором прежним. То же самое должно иметь место при залоге, ибо удовлетворение требований происходит из стоимости заложенного имущества, которая выражается в деньгах - вещах, также являющихся делимыми. Если же речь идет об обеспечении исполнения путем передачи в собственность кредитора неделимой вещи, следует руководствоваться правилом ст. 384 ГК буквально и признавать требования, обеспечивающие исполнение, перешедшими к новому кредитору полностью. Естественно, такое решение нельзя признать отвечающим требованию справедливости.
|
|
|
б) Перемена стороны в двусторонне-обязывающем договоре
Большинство договоров имеет двусторонне-обязывающий характер. Перемена стороны в таком договоре обнимает собой как уступку всех требований, принадлежащих заменяемой стороне, так и одновременный перевод на заменяющее ее новое лицо (на данного нового кредитора) также и всех долгов из этого договора. Соединение в одной сделке двух актов - перенесения прав и передачи долгов - обязывает к соблюдению при перемене стороны в договоре требований, предъявляемых законодательством и к договору сингулярной сукцессии, и к договору перевода долга.
Соглашение о перемене стороны в договоре вступает в силу с момента его подписания, но без согласия второй стороны договора производит действие лишь в отношении передачи прав *(374). Чтобы такое соглашение также перенесло и обязанности, необходимо получить согласие на это второго участника договора, т.е. лица, являющегося кредитором в обязательствах, долги (обязанности) из которых подверглись передаче.
Совершенно специфически должен решаться вопрос о возмездном или безвозмездном характере такого соглашения. Действительно, стремление приобрести только права должно оплачиваться желающим их приобрести; стремление же возложить только обязанности - желающим их с себя сложить. Поскольку перемена стороны в договоре - т.е. во всех обязательствах, вытекающих из договора, приводит и к передаче прав, и к перенесению обязанностей, основание возмездности данного договора оказывается лежащим вне его самого. Соглашение о замене стороны договора имеет своим предметом не место стороны обязательства, а место стороны договора. Такое "место" может иметь ценность и для того, кто его приобретает, и для того, кто в нем уже участвует - в этом случае уплачивать за место в договоре будет тот, кто его приобретает, т.е. новый участник договора *(375). Но может случиться и так, что лицо будет стремиться всеми силами выбыть из договора, и при этом лица, готового занять его место в договоре, не находится. Значит, лицо, стремящееся выбыть из договора, будет готово приплатить любому желающему занять его место, лишь бы самому перестать в этом договоре участвовать. Следовательно, вопрос о том, кто и кому уплачивает эквивалент за место в договоре, должен решаться по соглашению сторон - существующего участника договора с новым. В каждом конкретном случае он может быть решен по-разному.
Наконец, заслуживает внимания вопрос о возражениях, которыми может пользоваться лицо, занявшее место стороны договора и возражениях, которые могут быть заявлены данному лицу. Само это лицо, будучи новым должником, может противопоставлять кредитору только возражения, которые имелись у прежнего участника договора, но не может выдвигать возражений, основанных на их личных отношениях (см. выше, параграф о переводе долга, пункт "д"). Но данному лицу как новому кредитору могут быть противопоставлены любые возражения, как основанные на отношениях с предшествующим кредитором, так и на дефектности соглашения о замене стороны в договоре (обнаружив такую дефектность, должник вправе делать ее основанием возражений, ибо она разрушает легитимацию нового кредитора). Иначе говоря, когда вопрос касается осуществления новым участником договора своих прав, эта процедура может зависеть не только от действительности самих этих прав, но и от содержания соглашения, по которому он эти права приобрел. И наоборот, исполняя свои обязанности, новый должник не может ссылаться на возражения иные, чем те, которые коренятся в самих, возложенных им на себя, обязанностях.
в) Несколько последовательных преемств
Сделки по уступке требований, ранее самим уступающим полученных также в порядке уступки (сделки переуступки), встречаются относительно нечасто. Это можно объяснить тем, что с каждой новой уступкой требования растет число тех возражений, которыми мог бы воспользоваться должник; с ростом числа лиц, через руки которых прошло требование, растет и количество юридических пороков, сопровождающих это требование. При этом исковая давность по уступленным требованиям их уступками не прерывается. Повторные же переводы долгов распространены еще менее, чем сделки переуступки прав, главным образом в силу меньшей распространенности случаев перемены пассивных субъектов обязательств вообще. Тем не менее, данные сделки имеют место, а совершение сделок переуступки прав сопряжено к тому же с одним немаловажным и юридически интересным обстоятельством.
Общеизвестно существование конструкции добросовестного приобретателя вещи. Сущность ее сводится к ограничению числа возможных случаев истребования вещи из владения лица, которое не знало и не должно было знать о том, что отчуждатель вещи не имел права распоряжения ею (см. об этом ст. 302 ГК). Понятия добросовестного приобретателя права не существует; наоборот, законодательство прямо указывает на возможность должника заявлять новому кредитору все те возражения, которые он имел к кредитору старому, даже если новый кредитор не знал о них. Видимо, такой подход имеет под собой в основании соображение о том, что приобретатель должен знать о всех пороках в правах предшественника; в противном случае он - недобросовестный приобретатель.
Но будучи логичной и обоснованной по отношению к первому цессионарию данная позиция блекнет по отношению ко всем последующим приобретателям в порядке переуступки (повторной уступки) требования. Действительно, даже цедент по самой первой сделке уступки знает далеко не о всех возражениях, которые может противопоставить ему должник, и, следовательно, не может уведомить о них нового цессионария. Новый кредитор (цессионарий) узнает о возражениях должника обычно не в момент уведомления о состоявшейся уступке, а лишь тогда, когда он начинает пытаться осуществить приобретенное право. Если же он не пытается этого сделать, а решает вновь уступить приобретенное право, то новый приобретатель (второй цессионарий) также оказывается в положении лица, которое не знало и не должно было знать о пороках приобретаемого права. Справедливо ли во всех случаях приобретения права требования возлагать риск приобретения его с возражениями, о которых цессионарию не было и не должно было быть известно, только на самого цессионария?
Имея в виду единственно возможный - отрицательный - ответ на заданный риторический вопрос, мы должны будем обратиться к проблеме совершенствования нормативных предписаний в данном направлении. Нам представляется, что добиться положения, отвечающего требованиям справедливости в этом вопросе, можно лишь путем дополнения ГК нормой об обязанности должника заявлять каждому кредитору все известные должнику возражения против правопредшественников кредитора немедленно по получении уведомления о состоявшейся уступке требования. Должник, не выполнивший этой обязанности, должен быть лишен права заявлять эти возражения, за исключением разве тех, которые возникли после получения уведомления об уступке требования. Цессионарию же при таком положении вещей оставалось бы лишь включать в договор об уступке требования условие, согласно которому он получал бы право расторгнуть договор цессии и потребовать возврата в первоначальное положение в случае, если от должника поступят такие возражения, о которых правопредшественник знал или должен был знать и мог предупредить цессионария, но этого не сделал.
В настоящее время начало ограничения возражений должника к лицам, приобретшим права требования, действует только в случае приобретения требований по именным ценным бумагам (см. п. "д" настоящего параграфа).
г) Преемство в обязательствах с множественностью лиц
Как и во всяких договорах, стороны договоров сингулярной сукцессии и перевода долга могут быть представлены не только одним, но и несколькими лицами. Участие в таких договорах нескольких лиц приводит к необходимости обсуждать и определять в этих договорах такие условия, о которых не ведется речи при участии на каждой стороне только одного единственного лица. Разделим возможные случаи множественности лиц на два рода: (1) множественность на стороне контрагентов первоначального обязательства и (2) множественность на стороне третьих лиц, вступающих в новое обязательство.
1) Случаи множественности участников первоначального обязательства могут быть разделены на два вида - (а) случаи множественности активной и (б) случаи множественности пассивной. Соответственно этому следует различать случаи, когда (а) множественность лиц оказывается на стороне того контрагента, который принимает непосредственное участие в договоре сингулярной сукцессии (кредиторская множественность) или договоре перевода долга (пассивная множественность), и (б) когда несколькими лицами представлен контрагент, который не принимает участия в договоре, а лишь уведомляется о нем (как в случае с сингулярной сукцессией) либо санкционирует последствия этого договора (при переводе долга). И в том, и в другом случае следует обращать внимание на характер имеющейся множественности - являются ли несколько должников или кредиторов солидарными, долевыми или субсидиарными. Характер множественности лиц имеет значение для определения порядка совершения сделок с контрагентом, представленным такой множественностью лиц.
При солидарной множественности кредиторов и уступка ими требования, и дача ими согласия на перевод долга могут быть совершены любым из кредиторов, кроме тех, полномочия которых на это прямо ограничены соглашением между ними. Однако признание недействительной сделки уступки, совершенной солидарным кредитором, ограниченным в полномочиях, по требованию иных солидарных кредиторов, следует считать возможным лишь тогда, когда последние докажут, что цессионарий, приобретающий требование, знал или должен был знать о таких ограничениях. Все, полученное по сделке уступки одним из кредиторов, подлежит распределению между другими солидарными кредиторами по правилам, установленным ст. 326 ГК.
Та же ситуация имеет место и при солидарной множественности должников. Для того чтобы заключить договор перевода долга со всех вместе и с каждого должника в отдельности, достаточно заключить договор с одним (любым) из них. Чтобы все солидарные должники считались уведомленными о совершении цессии, достаточно направить уведомление одному (любому) из них. Данные правила применяются опять-таки постольку, поскольку их применение не ограничено соглашением между должниками, о котором заинтересованному лицу известно или должно быть известно до совершения им каких-либо действий в отношении этих должников.
Напротив, при долевой множественности лиц - и кредиторов, и должников - для совершения каких-либо действий в отношении всего комплекса прав или обязанностей необходимо совершать таковые с каждым должником и каждым кредитором. В противном случае, предметом уступки (перевода, уведомления или согласия) станут только те части (доли) обязательства, в которых принимают участие непосредственно те должники и кредиторы, в отношении которых эти действия произведены.
От двух возможных рассмотренных вариантов множественности лиц - солидарной и долевой - нужно отличать "связку" основного обязательства с субсидиарным. Подобно тому, как принадлежность следует судьбе главной вещи, точно также и судьба обязательства субсидиарного должника *(376) во всем следует судьбе обязательства главного должника (ст. 384 ГК). Иначе говоря, с переводом долга основного должника субсидиарная ответственность также должна считаться сохраненной, с той лишь разницей, что субсидиарность эта будет существовать по отношению к иному главному должнику *(377). Уступка требования к главному должнику означает также и одновременную уступку требования к должнику субсидиарному. Уведомление же о состоявшейся уступке требования главного должника должно почитаться и уведомлением, полученным также и субсидиарным должником. Но не наоборот: например, уведомление субсидиарного должника нельзя считать за уведомление также и главного.
2) При желании нескольких третьих лиц стать участниками нового обязательства и им самим, и лицам, вступающим с ними в правовые отношения, необходимо определить характер этой множественности. Действительно, несколько новых кредиторов или должников могут стать солидарными или долевыми. Нужно соблюдать следующие правила.
Каждое из лиц, желающих стать солидарным кредитором или должником, должно самостоятельно подписать договор сингулярной сукцессии или, соответственно, договор перевода долга. В случае, если речь идет об уступке требования или переводе долга, совершаемых коммерческими организациями или с целью извлечения прибыли, солидарность взаимоотношений можно не оговаривать - в силу п. 2 ст. 322 ГК она предполагается; если нет, необходимо поместить соответствующее указание об этом в договоре. Следует помнить, что существуют и особые случаи солидарной ответственности в силу закона (см., напр., п. 2 ст. 105 ГК); в них особо подчеркивать солидарность в договоре также не требуется.
То же самое происходит и в случае принятия на себя несколькими лицами обязательств в определенных долях: каждый из "дольщиков" должен поставить подпись на договоре. Разница с первым случаем заключается в том, что непременным условием такого договора является прямое указание конкретных объемов требований, обязанностей и ответственности по нему каждого его участника. В случае неопределенности в этом вопросе, хотя бы и не для всех, но некоторых из подписавших договор третьих лиц, таковые должны быть признаны солидарными должниками (кредиторами).
д) Цессия требований по именным ценным бумагам
Пунктом 2 ст. 146 ГК установлено, что "права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии)". На фоне сказанного выше о трансферте как основном и наиболее адекватном способе перемены лиц - управомоченных по именным ценным бумагам - ясно, что применение норм ГК о цессии к процедуре уступки требований по именным ценным бумагам неизбежно должно получить некоторые особенности. Их наличие и характер будут связаны, во-первых, с началом ограничения возражений (публичной достоверности) ценных бумаг, а во-вторых, с необходимостью сохранения неразрывности судьбы обязательственного права (права из ценной бумаги) с вещным правом на именную ценную бумагу. Разумеется, что все изложенные ниже соображения применимы исключительно к "классическим", "документарным" ценным бумагам, выпускаемым в виде обособленных документов, являющихся объектами вещных прав их кредиторов.
1) Пунктом 2 ст. 147 ГК установлено, что отказ от исполнения обязательства по ценной бумаге со ссылкой на отсутствие основания или на его недействительность не допускается. С учетом того, что данное правило подлежит применению только в отношениях с лицом, приобретшим ценные бумаги не от их эмитента, а от кого-либо из предшествующих держателей (точнее - только в отношениях с добросовестным приобретателем), можно говорить, что в цитированной норме Кодекса сконцентрировано выражение такого свойства ценных бумаг, как их публичная достоверность *(378).
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 251; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!