Ноября 2005 года Продолжение семинара 11 страница

85

 

Но сегодня я спросил у руководства: «Какую лекцию прочитать?» Мне сказали: «Итальянцы приедут». - «Ну, и что им читать? Чехова? Остров-ского? Шекспира?» Но мне почему-то сказали: «Вы им прочтите «Бори­са Годунова». Я замер, потому что я не ставил «Бориса Годунова», и ни­когда не собирался ставить.

Но ход я придумал. Как режиссер и педагог, я должен придумать что-то, на чем будет строиться этот маленький спектакль сегодня.

Я видел три спектакля «Борис Годунов». Разных. Абсо­лютно разных. Один спектакль был Александра Михайловича Полами-шева, это было давно, в 70-х годах, и он ставил это как некое ярмарочно-балаганное зрелище. Это было очень ново, интересно, тем более, что была найдена очень яркая форма. Я видел «Бориса Годунова» на телеви­дении у Анатолия Васильевича Эфроса. Это был такой интеллектуаль­ный спектакль, с Колей Волковым в главной роли, такая изысканная дворцовая интрига, построенная на крупных планах. И я видел спектакль Юрия Петровича Любимова, который был поставлен в жанре площадно­го действа - нечто среднее между «Синей блузой» и какой-то бандит­ской компанией, где чернь разыгрывала это представление. Спектакль был очень мощный, сразу же он был запрещен. Любимова в очередной раз чуть не уволили...

Это было три спектакля, и мне всегда почему-то казалось, что эта пьеса гениальная, но какая-то тяжеловесная и очень литературная. Объ­ективности ради, надо признать, что традиционная интрига там начина­ется тогда, когда появляется Самозванец. Мы следим: спасется ли он, примут ли его поляки, согласится ли Мнишек выйти за него замуж и за­воюет ли он, наконец, Москву. Все то, что касается истории самого Бо­риса Годунова - это гениальные его монологи и очень статичная, в смысле драматургии, структура. Хотя параллельно там «под ковром» происходят свои какие-то боярские разборки. Николай I, прочитав «Бо­риса Годунова», начертал: «Я считаю, что цель г. Пушкина была бы вы­полнена, если б с нужным очищением переделал комедию свою в исто­рическую повесть или роман наподобие Вальтер Скотта». Прочитав сей вердикт, я подумал: «Как интересно, неглупый человек был царь-то».

(Смех в зале.) Действительно, хорошо бы переделать в роман. Потому что, когда идёт разговор все-таки о драматургии, трудно понять, почему так все статич­но, и, в общем, как бы не за чем следить. Тем более, что, когда ты пыта­ешься одевать их в шубы, в эти кошмарные накидки с лисьими или еше какими-то воротниками - актеры потеют, бороды отклеиваются, и все это очень утомительно.

Поэтому я решил сегодня вот чем заняться с вами и что предложить: _я бы хотел вместе с вами сейчас на тему этой пьесы пофантазировать. ]у!ожет быть, вы мне что-то расскажете, и каким-то образом меня этим заразите, чтобы мне захотелось поставить «Бориса Годунова». Потому что я точно так же могу чего-то не понимать, и вообще, хорош только тот педагог, который учится у своих учеников, а не тот, который считает, что он знает все, и учиться ему уже ничему не надо. Поэтому сейчас мы с вами на первой нашей лекции немножко поговорим, порассуждаем, что это вообще за история.

Я спрашиваю у всей аудитории: какая авторская ремарка из этой трагедии сразу приходит вам на ум?

Из зала: «И мальчики кровавые в глазах».

A . M . Вилькин: Это текст, а не ремарка.

Из зала: «Народ безмолвствует».

А.М Вилькин.: Да! Я думаю, что первая ремарка, которую скажут все - «Народ безмолвствует». Вас никогда не интересовало, а почему он безмолвствует? А? Смелее, я вас прошу, я же не ставлю оценок, я, на­оборот, получаю удовольствие, когда вы спорите, потому что я, как губ­ка, впитываю все, что вы говорите, а потом буду думать, что это все мое. Поэтому говорите, говорите...

(Смех в зале.)

Из зала: Народу все равно, ему до лампочки все эти дрязги.

A . M . Вилькин: Понятно. Значит, в связи с этим народ безмолвству­ет? Ты считаешь, что «народ безмолвствует» - это «делайте вы, чего хо­тите, я на ваши выборы не хожу», да?

Из зала: Я считаю, что у русского человека есть особенность мента­литета: пока нас лично это не затронет, то нас это не волнует. И в этот момент еще не дошло до такого пика напряжения, после которого люди бы начали возмущаться. Во-первых, время такое. Кто был крестьянин?

A . M . Вилькин: Ну, там, кроме крестьян, было еще много кого. Кре­стьян там особо не было тогда в Москве.

Из зала: Я имею в виду - вообще народ.

A . M . Вилькин: Так. Я вас понял. А ваше мнение?

Из зала: Пьеса называется «Борис Годунов», а главное действующее ^лицо здесь - народ, по-моему. В пьесе есть ряд сцен, где народ отнюдь ^не безмолвствует, он начинает безмолвствовать только в конце.

A . M . Вилькин: Ну, так я поэтому и спросил. Я не буду сейчас гово­рить о русском менталитете, мы придем и к этому, но меня интересует Конкретная вещь: все знают эту ремарку.

Из зала: Они выжидают, мне кажется.

86

87

A . M . Вилькин: Они выжидают, они отказываются в этом принимать участие. Народ же безмолвствует после того, как ему сообщают о том, что убили сына Годунова и жену. Все согласны с этим?

Из зала: Я не считаю, что народ начинает безмолвствовать в конце. Я думаю, это вывод, который делает Пушкин, что он безмолвствует, ко­гда ему навязывают одного царя, другого, когда убивают царевича. То есть, народ принимает все в результате.

A . M . Вилькин: Так безмолвие - это бездействие? Значит, ты гово­ришь о том, что народ уже устал от всего этого? Тогда вопрос у меня к тебе: а на самом деле, что было дальше? Заканчивается пьеса ремаркой: «Народ безмолвствует». А в истории что было? Из зала: А в истории - Лжедмитрий. A . M . Вилькин: Так они его принимали, или нет? Из зала: Нет.

A . M . Вилькин: Понятно. Не принимали. Больше ни у кого никаких соображений нет?

Из зала: Народ безмолвствует - это как средство выживания. Если обратиться к нашей истории, мы увидим, насколько она кровавая, начи­ная с Рюрика. Вот можно прочитать у Карамзина, что творилось, как расправлялись с неугодными. Царей сметут интриги, а народ все равно будет жить.

A . M . Вилькин: Так. Я вашу мысль понял. Она мне понятна и инте­ресна.

Надо итальянцам объяснить, что мы сейчас не занимаемся историей государства Российского, а пытаемся понять предлагаемые обстоятель­ства этой пьесы, для того, чтобы понять мотивы поведения основных действующих лиц.

Итак, вы утверждаете, что главная реплика пушкинская - «Народ безмолвствует», да?

Из зала: Почему «главная»?

A . M . Вилькин: Ну, вы сразу ее назвали.

Из зала: То, что вспомнили, сразу и назвали.

A . M . Вилькин: Больше никакой ремарки вы не вспомните пушкин­ской? Значит, первая часть нашей встречи мне удалась. Выяснилось, что режиссура, артисты (про итальянцев я не говорю) помнят только одну ремарку: «Народ безмолвствует». Скажите, какая ремарка требует боль­шего эмоционального выражения: «Народ безмолвствует», или «Народ в ужасе»?

Из зала: «Народ в ужасе. Молчит». Да, верно. И только потом «без­молвствует».

A . M . Вилькин: «Народ в ужасе. Молчит» - наверное, это самая крупная оценка происходящего, да? А «безмолвствует» он только после _т0го, как ему предлагают сейчас принять власть другого царя. Значит, оценка «в ужасе молчит» крупнее, да?

Из зала: Конечно.

A . M . Вилькин: Теперь у меня следующий вопрос (это было для за­травки, внимательнее иногда ремарки надо читать) - скажите мне, пожа­луйста, вы все режиссеры... Как вам кажется, «исходное событие» этой пьесы в чем?

Из зала: Убийство наследника - маленького, царевича.

А.М.«Д*илькин: Да, правильно. В общем, это и создает дальнейшую коллизию этой пьесы. Мы сейчас не говорим о мифологии - действи­тельно ли он был убит, или это легенды, и имел ли к этому отношение Годунов, или не имел, но в пьесе это событие есть. То есть, это - исход­ное событие данной пьесы, потому что убит наследник престола, «пома­занник Божий». И в первой же сцене нам об этом заявляет автор, рассчи­тывая, что все, кому он этой писал, читали «Историю Государства Рос­сийского» Карамзина.

Скажите мне, пожалуйста, а что касается конкретно какого-то факта, который входит в предлагаемые обстоятельства данной пьесы, - с чего начинается вся эта история?

Из зала: Борис не хочет на престол. Его уговаривают. До убийства младенца он мечтал об этом престоле, а когда он его убил, он, может быть, совсем другими глазами посмотрел на все это. Но все равно со­глашается идти во власть.

A . M . Вилькин: Почему?

Из зала: Власть он узурпировал, этот Годунов.

A . M . Вилькин: Почему же узурпировал? Вот мы сейчас и начинаем Думать. Расскажите мне, почему, как только люди приходят во власть, так что-то у них происходит с детьми: убивают сыновей, насилуют доче­рей, вообще черт знает что там творится. Иоанн Грозный убил любимого сына, Иоанна, да?

Мы сейчас будем говорить о предлагаемых обстоятельствах, и я хо-^ЧУ понять, почему народ выдвинул на царство Бориса Годунова. Что за ^вРемена и нравы были при царствовании Ивана Грозного - это итальян­цам лучше не рассказывать, потому что, по сравнению с тем, что творил ^г°сударь Иоанн Грозный... в истории таких примеров нет. Калигула, Не­рон - это детские утренники в воскресный день. И это в то время ло­яльно серьезно определило отношение людей к власти: они были так ³&Жаты в тисках опричнины, что пикнуть никто не смел - ни бояре, ни

89

духовенство. Но вот умер Иоанн Грозный, странно и страшно умер, - _и оставил наследника - сына. У него было несколько детей, ибо было око­ло семи жен. Но, тем не менее, уже не было любимого сына Иоанна, ко-торого он убил в припадке ярости жезлом. (Вы же все знаете картину Репина, где Иван Грозный убивает своего сына).

Кстати, открываются интересные факты. Очень интересно воспиты­вал он своего сына. Они выезжали на охоту, приезжали к какому-нибудь боярину или купцу, папа брал его жену (очень любил насиловать ее на глазах у мужа), а Иоанна молодого учил, как насиловать дочку. А изна­силованные жены и дочери часто кончали с собой. Он своего сына вос­питывал, что, мол, вот так надо относиться к холопам.

Ну, Иоанна он убил. И кто же взошел на престол после него? (Пау­за.) Господа режиссеры, актеры этого могут не знать, но это их пробле­мы, а здесь сидят режиссеры. Пока вы не найдете точную первооснову, вы не поймете мотивы поведения. Вот я задал вопрос: почему пришел Борис Годунов на престол, и вы мне сейчас будете фантазировать неиз­вестно что, не основываясь на исторических фактах. Так кто наследовал престол после Ивана Грозного? Из зала: Его жена. Он написал на сына, а фактически... А.М, Вилькин: На какого? Как звали сына? Из зала: Федор.

A . M . Вилькин: Федор Иоаннович. «Блаженный» его называли. Так вот, когда трон наследовал Федор Иоаннович - прекратилась вся эта кровавая мясорубка. Он действительно был человеком очень религиоз­ным, тихим, слабым физически, но он наследовал это по прямому насле­дию, правильно? И на время прекратилась вся эта вакханалия жестоко-стей.

Я вам советую при случае все-таки ознакомиться с «Историей Госу­дарства Российского» Карамзина, с тем, чтобы вы за голову схватились и сказали: «Этого не может быть!» Потому что, когда читаешь этот труд, невозможно себе представить, что это было за людоедское время.

Итак, Федор взял престол, поставил около себя пятерых известных воевод, среди которых был кто? Из зала: Борис Годунов.

A . M . Вилькин: Борис Годунов. Почему он среди них был? Когда Иоанн Грозный убивал своего сына, там (это мало кто знает) очень силь­но пострадал Борис Годунов. Настолько сильно, что Иоанн Грозный вы­зывал специально врачей, и кое-как его выходили. Потому что он его очень любил, Бориса Годунова. А кем был в то время Борис Годунов, которого жезлом отходил царь-батюшка Иван Грозный?

Из зала: Ну, он был очень приближен ко двору.

A . M . Вилькин: За счет чего?

Из зала: Брат жены.

A . M . Вилькин: Брат жены - это попозже, а сначала кем он был, во время опричнины?

Из зала: Опричником он был, но он не окунался сильно во все это.

A . M . Вилькин: А кем он был? Ну, был опричником, - там много шпаны было среди этой опричнины.

Из зала: Он поддерживал Малюту Скуратова, если я не ошибаюсь.

A . M . Вилькин: Ты себе представляешь, кто такой Малюта Скура­тов?

Из зала: Я с ним не встречалась.

A . M . Вилькин: И слава Богу!

(Смех в зале.) Но ты представляешь, что это за фигура была?

Из зала: Годунов - он был его зятем.

A . M . Вилькин: Он был зятем Малюты Скуратова. Но, правда, дей­ствительно, история говорит, что он не очень участвовал во всех этих вакханалиях.

Значит, вот приходит сын Грозного, царь Федор - немощный, сла­бенький, очень религиозный, очень душевный человек, и понятно, что руководить государством будут вот эти пять бояр - «Пятибоярщина». Но верховной властью кто владеет? Царь, конечно. Но он слабый.

Из зала: Дума.

A . M . Вилькин: Дума, ты считаешь? Я ведь так долго делаю преам­булу, чтобы выйти на очень прямой разговор о сегодняшнем дне, и во­обще, о том, стоит ли это сегодня ставить, или это опасно - как когда-то, так и сейчас...

Продолжим. Руководит царица, которая в схиме. Мать Димитрия. Она сидит в схиме в Угличе (ну, как бы, формально), а царем назначен Федор - слабый человек. А на ком женат Федор?

Из зала: На сестре Бориса Годунова.

A . M . Вилькин: Да. И теперь возвращаемся к режиссерскому анали­зу Значит, исходное событие какое? Смерть царевича. В предлагаемых обстоятельствах мы оговорили, что толчком стала смерть Федора, и ос­тается только жена Федора, которая не хочет принимать венец. И тогда начинают уговаривать принять венец одного из этих бояр - Годунова -^х°тя он никак не связан с Рюриковичами, и вообще, не очень понятной ^сУДьбы человек. Ну, раньше считалось, что он татарин был, сейчас го­ворят, что нет, наверное, все-таки из Калуги, но дело не в этом - он не

90

91

«помазанник Божий». И вот, значит, его уговаривают. А какая основная реплика у народа в этой вот истории? Вот ремарку вы мне сказали, а как вам кажется, какая основная реплика, или тема, народная? Из зала: Когда толпа собирается, обсуждает.

A . M . Вилькин: Я хочу, чтобы кто-нибудь из вас сказал бы эту реп­лику.

Из зала:

- «Нам надо плакать».

- «А как нам знать? То ведают бояре, не нам чета»... A . M . Вилькин: Да, «не нам чета». И все-таки? (Пауза.) Значит, ни­кто мне не назовет эту реплику?

Из зала: «Да здравствует Борис!» A . M . Вилькин: Нет.

Из зала: Может быть, юродивый? «Нельзя молиться за царя Ирода». (Пауза.)

A . M . Вилькин: Сами скажете, или мне сказать? Которая как бы оп­ределяет квинтэссенцию...

Из зала: «О, Боже мой! Кто будет нами править?» A . M . Вилькин: Конечно! Если говорить о том, чем занят народ, кроме грабежей, насилия, убийства, то это: «О, Боже мой! Кто будет на­ми править?»

Мы разобрали исходное событие, то есть то, что лежит формально за пределами пьесы, но что создает среду, в которой все это варится и вы­плывает наверх. Какое же событие станет сюжетообразующим? Я уже вам подсказал.

Из зала: В тот момент России угрожала Литва.

A . M . Вилькин: Родной мой, а кроме Литвы? Я тебе больше могу

сказать - и Литва, и Польша, и казаки, и вообще, если уж всерьез, то вот

тогда-то и начиналась проблема севера: Османская империя начинала

двигаться туда... Так все-таки, какое событие сюжетообразующее в этой

истории? Событие, а не основополагающие предлагаемые обстоятельст­ва.

Из зала: На престол взошел человек, который не является «пома­занником Божьим».

A . M . Вилькин: Именно! То, что Борис взял престол, это событие? Из зала: Конечно.

A . M . Вилькин: Народ живет чем? «О, Боже мой! Кто будет нами править?» Почему? Потому что, если при Федоре все это кровавое безу­мие немножко устаканилось и как-то... ну, хотя бы нет уже этих казней массовых, не жгут, не режут... Я, как прочитал у Карамзина, ахнул. Я

думал, что это миф (ну, не миф - образ), оказывается - нет. Это было нормально: на Лобном месте выставляли сковороды размером два-три метра, с кипящим маслом, и туда бросали человека. Он поджаривался -народ веселился... Все время веселился. Но, тем не менее - «кто нами будет править?»

Значит, исходное событие (родные мои, я ведь знаю, куда я вас веду) - смерть престолонаследника. Вот это точно итальянцам надо перевести. А сюжетообразующее событие - это воцарение Бориса Годунова. Вот он сел на престол. Очень, говорят, хотел. Ради этого - слухи ходят - даже дал команду Битюгову и компании зарезать царевича, чтобы не было еще каких-то кандидатов. Да? Ну, и что? Он начал царствовать - и даль­ше что? Кто мне расскажет что-нибудь про царствование Бориса Году­нова?

Из зала:

- Развал государства.

- Три года мора было.

- Он из своей казны очень много денег давал и хлеба.

A . M . Вилькин: Да, это мы все прочтем. Надо сказать, что после смерти Федора выяснилось, что все, что было с Федором Иоанновичем связано - это была политика Годунова: попытка провести хотя бы какие-то реформы после того кровавого месива. Перестали казнить, перестали душить. Ну, единственное - такую внутреннюю службу наладили по доносам, что мало не покажется, чтобы внутреннего беспорядка не было. Но не было уже ни таких пыток, ничего дьявольского. Ну, голод был, пожар был, разные войны, но государство как-то стояло. Поэтому, когда будете еще раз читать, посмотрите - ведь в «Борисе Годунове» два мо­нолога Годунова, очень интересные не только исторически, но и по внутреннему ощущению самого автора: как руководить такой удиви­тельной и страшной страной, как Россия. И, в общем, Годунову это уда­валось. Правильно?

Из зала: Но народ его все-таки не любил.

A . M . Вилькин: Правильно, Пушкин об этом пишет, да. Но почему ^Не любил - вот что интересно.

Из зала:

- Может, потому что он не был «помазанник Божий»?

- Да он сам в монологе говорит, что чем лучше делаешь для народа, ^тем хуже он к тебе относится.

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!