Из книги «Тары-бары-растабары» 10 страница
Не знал Петя, что через три дня после его отбытия на новую точку примчится телефонограмма задержать лейтенанта и отослать на вторичный допрос для дачи показаний, для опознания Бати. Не знал…
Приказ явиться к следователю настиг Петра уже на новом месте, в Союзе, в горном военном городке недалеко от границы. Было нестерпимо жарко, небо раскалилось до лилового оттенка, лейтенанта везли к следователю в район на УАЗике. Капитан вопросительно и молчаливо поглядывал на Петра, он ещё не знал новичка, но судя по его личному делу, парень прошёл суровую школу, в которой не всё было ясно не только ему. Серпантином вилась лента дороги, горы, свои, родные, не ощетинивались жалами внезапных выстрелов, не взрывались от грохота мин, но горы были враждебны. Это по какому-то наитию понял Пётр за очередным резким поворотом узкой дороги. Он внутренне напрягся и осмотрелся. И тут же глухой недовольный рокот покатился сверху, свергая всё на пути. Пётр успел, словно кошка, выпрыгнуть из машины, ловко увернуться от неминуемой смерти и ворваться в пыльный шлейф от катившихся камней и мелкой скальной крошки. С быстротой молнии схватиться за чахлый кустик над пропастью и закрепиться на краю обрыва. Он успел… Остро почувствовал боль в ноге, и через мгновение краем глаза он увидел исковерканную машину, увлекаемую чудовищною каменной смертью в бездну. От неожиданности лейтенанта охватил ужас, граничащий с готовностью впасть в транс. И тут последним осколком каменной глыбы его остро стукнуло по голове, возвращая в реальность происходящего. Нелепо… Сдирая руки об острые выбоины, сумел подтянуться и сел в изнеможении на скальный выступ. И водитель, и пожилой капитан вместе с грудой металла улетели в пропасть. Пот струился под гимнастёркой, солнце зло и безжалостно смотрело сверху и кусало раскалёнными стрелами лучей, словно предупреждая о дальнейших испытаниях для Петра. Война тихо ползла вслед, громогласно давая знаки о своём присутствии…
|
|
|
16
Пётр откинулся на загромождённую каменной крошкой, искорёженную дорогу и огляделся. Вокруг ни души. Здесь редко появляются люди. Он попробовал встать и не смог. Резкая боль ворвалась в правую ногу и взорвала мозг. Перелом однозначно. Идти нельзя, оставаться не имело смысла. На рассечённом лбу запеклась кровь. Перспектива умереть от жажды на пыльной дороге, покрытой осколками камней, не особо прельщала Петра. Значит, надо ползти. Может, случайная машина поедет и заметит его. Но сначала надо попытаться оказаться в тени во впадине скалы и отдышаться. Немея от боли и порой впадая в тупое безразличие, граничащее с потерей сознания, Пётр настойчиво, где перекатами, где с помощью рук, через полчаса приблизился к заветной полутени. Перед глазами плыли скалы и душащее солнце, в ладони острыми осколками впились камушки. Он автоматически поднял маленький осколок и задумался. Затем приложился к подножию скалы и с усилием начертил потешную рожицу, стараясь копировать Батю и оставить о себе знак, что он жив. И пусть этот рисунок был еле виден на серой стене, Пётр с осознанием правильно выполненного дела опёрся на скалу и потерял сознание…
|
|
|
Он очнулся от боли, потеряв течение времени. С трудом разлепил глаза и удивился. Сквозь туманную пелену осознал, что наступил вечер, он сидел на ишаке, крепко привязанный верёвками, и понурый местный житель, вышагивая впереди, распевая унывную песню ветра, везёт его по еле заметной горной тропе. Он застонал, и путник обернулся:
- О! Болсой воин!
- Куда ты меня везёшь? – шершаво прошептал Пётр.
В очертаниях спины и плавных движениях горца Петру почудилось что-то знакомое и где-то виденное им, но фигура двоилась в тумане, и память тут же накрепко заблокировала его воспоминания.
В ответ спаситель вновь затянул песню, махнув рукой в известном лишь ему направлении. И Пётр снова улетел в знакомое чувство невесомости…
|
|
|
Дальше своё существование Пётр не смог бы объяснить не только самому въедливому следователю, но и самому себе. Промежутки тишины вне времени сменяли призрачные обрывки памяти, которые внезапно исчезая, появлялись ниоткуда и вновь падали в зыбкое никуда. Он интуитивно чувствовал прикосновение чьих-то рук и свежую прохладу воды, горькие отвары обжигали горло, струйками проникая внутрь, он старался бежать в своих миражах и не мог оторвать ноги от пыльной тропинки, чувствуя дикую боль в голени…
Он возвратился в этот мир через неделю вечером. Маленькая комната утопала в последних отблесках заката, солнце садилось за гору, бросая тёплые лучи на хижину. Он попробовал пошевелиться и… не смог. Тело не слушалось его приказаний, пребывая в неизведанном ступоре. Привычной одежды на нём не было, он был накрыт мягким верблюжьим одеялом. Пётр открыл рот и натужно хрипло взвыл. Отворилась низенькая дверца, и в комнату, похожую на келью, впорхнуло юное существо в цветастой длинной одежде и в пёстрой накидке на голове, закрывающей пол лица.Чёрные, с раскосинкой глаза внимательно смотрели на Петра. В руках фея держала в замысловатых узорах миску. Она грациозно присела на топчан и приложила пальчик к губам. Затем приподняла голову парня и неторопливо влила дурно пахнущую жидкость в рот Петра. Тут же явился прихрамывающий старик в заросшей до бровей седой бороде, так похожий на вождя аула, в котором был пленником Пётр, и, грозно сказав что-то на своём языке, отослал юную грацию. Присел рядом:
|
|
|
- Ты долго лыжышь, - коверкая слова, начал он, - я отдывал твыя душа Аллах. Он вырнул её. Ты жыт буш.
Старик видно устал от изобилия чужих фраз:
- Одын дэн рук ног не твой. Лыжи.
Он встал, смахнул пот и неторопливо удалился. Парень ничего не понимал. Где он? Почему этот странный старик здесь? Через день чувство ощущения и управления телом вернулось к Петру, а через неделю тот, одетый в традиционную афганскую одежду, что выдал ему дед, опираясь на палку, неловко, но упрямо прыгал по полу, выползая погреться на солнышке. Он пробовал поговорить со спасителем, пытаясь определиться, где находится, но тщетно. Больше старик не проронил ни слова, и вызвать его на разговор не представлялось возможным. А через два дня…
17
Пётр проснулся рано и постарался определить, какое сегодня число. Солнце ещё не всходило, и спасительная прохлада царила в комнатке. Прилагая усилия и путаясь в вычислениях, он пришёл к выводу, что в гостях у старика он две недели. Надо полагать, его давно хватились на «точке» и усиленно ищут. Значит, найдут непременно. Должны найти. И старик уже не сможет больше оставаться немым и глухим, и не таких «раскалывали». Почему старик не сообщил о нём в ближайшее село или не доложил в часть, оставалось неведомым Петру. А то, что о происшествии с ним никто не знал, парень понял давно. И тем более не умещалось это понятие со спасением «большого воина» таинственным жителем.
Неожиданно дверь тихонько приоткрылась, и кто-то неуверенно протиснулся в щель. Пётр быстро закрыл глаза, притворяясь спящим. Играть – так играть. Бородатый высокий сухой человек в длинном халате тихо подошёл, наклонился и уставился на Петра, словно боясь выдать своё присутствие. Парень почувствовал на лице его тихое дыхание и мгновенно, повелеваясь многолетней выучке, рывком сделал выброс руки, схватил того за бороду и притянул к себе. На него уставился выпученный глаз, брови Петра медленно поползли вверх… Перед ним был знакомый лекарь из глухого высокогорного кишлака, что лечил пленников неведомым составом трав.
От неожиданности Пётр выпустил бороду, и лекарь рванулся к двери. Но не успел выбежать. В комнату бочком и также тихо входил ещё один человек, показавшийся знакомым лейтенанту. Пётр протёр глаза и быстро заморгал, боясь, что видение испарится, словно мираж. Перед ним был …врач больницы, в которой лечился после плена Пётр, заросший и переодетый в пёстрый халат, но тот самый неугомонный искатель тайного лекарства Чингиз-хана, пропавший на неведомых дорогах в горах Афганистана.
Пётр встряхнул головой и рывком сел на лежанке, пытаясь связать этих двух человек воедино, но мозг согласился воспринимать ситуацию, лишь утвердив виденных людей в одном звании врачей. Не тени ли мертвецов маячат перед Петром? По слухам и тот, и другой давно покинули свет и пребывают в тайных местах загробного мира перед Господом. Но «тени» были осязаемы и реально ощутимы в отличие от эфемерных существ. «Призраки» тем временем активизировались и каждый по-своему, забыв о конспирации, стали лопотать перед парнем, словно оправдываясь в материализации. И долго бы они наперебой доказывали своё существование на земле, если бы в проёме не возник старик. Он что-то грозно крикнул медицинским светилам и зашипел, словно змея, ругательства, понятные только им. Эскулапы тот же час тихо ретировались, боясь поднять очи на сердитого старика. Вождь уставился на Петра, во второй раз, разлепив уста:
- Ты нэ смотрел, оны нэт.
- Как нет? – пытался оспорить видение парень, - они здесь! Где я?
- Ты нэт. Оны нэт.
Дальнейшие вопросы не дали результатов, старик вновь притворился глухонемым, равнодушно слушая расспросы Петра. От такой наглости лейтенант отказался от пищи, в надежде «расколоть» несговорчивого аксакала, но тщетно. И потому, проголодав до следующего вечера, Пётр решил удовлетворить запросы организма, прервав голодовку, он хотел быстрее снять лубок с ноги и разобраться во всём сам.
18
Сходы камней с гор было делом привычным в тех краях. Но дело осложнялось тем, что рядом проходила линия границы с мятежным Афганистаном, и начальству городка необходимо было выяснить, естественным ли путём упали камни в пропасть, увлекая за собой машину капитана, или это – проделки местных племён, служащие моджахедам. Вскоре на месте происшествия появились следственные органы, скалолазы и неутомимые многочисленные большие начальники разных рангов. Разбирательство шло две недели, по истечении которых на стол генерала части легла докладная записка вместе с выпиской из следственного дела, в которой ясно и чётко излагалась суть происшествия. Камнепад оказался естественным, скелет машины и тело водителя, изуродованное до неузнаваемости, подняли, капитана и лейтенанта найти не удалось, причина в вероятном падении офицеров в глубокую расселину на дне пропасти. Так и отписали родным о причине смерти. По этой же причине искать Петра никто не собирался.
И только спустя четыре месяца после аварии военная прокуратура вновь возбудила дело об исчезновении военных. И поводом послужили события, произошедшие ранним октябрьским утром. В городок в командировку из Афгана прибыл Батя, легендарный воскресший комбат, наконец получивший звезду Героя и очередное звание. Он смело вошёл в покои генеральского кабинета, чётко доложил о прибытии, открыто посмотрел в глаза начальнику гарнизона. Чёрная зверская борода исчезла с лица, он похудел, но держался просто и достойно. И первые слова его были о происшествии, о Петре, так долго бывшим с ним рядом. Подробно ознакомившись с нюансами дела, он удалился, стремясь выполнить оставшиеся дела в городке. Тем же днём он оказался на узкой ленточке дороги, где произошла трагедия. Водитель сидел на подножке машины, курил, умоляя поскорее покинуть злое место, а Батя кропотливо осматривал скалы. Если Пётр остался жив, он должен был оставить знак, понятный им двоим. И нашёл его, наклонившись почти вплотную к подножию скалы. Придуманная им рожица криво усмехалась горам. Батя рванул к командованию… Вскоре следствие возобновили.
Но тщетно дотошные следователи искали следы пребывания Петра в окрестностях городка. Их не оказалось ни вблизи, ни вдали места происшествия. Тщательно военные обследовали каждую пядь приграничной зоны, было поднято тело капитана из глубинной расселины, проведена медицинская экспертиза, но следы Петра обрывались на горной тропе. И неизвестно было: то ли духи унесли его в горы, что не устраивало следствие, то ли он по собственной воле телесно вознёсся к небесам, что ещё больше не удовлетворяло высокие органы. И дело, проплутав по всем положенным инстанциям, вернулось к началу, не сдвинувшись с места ни на йоту. Не помогли ни связи Бати, ни страстные желания следствия найти Петра. Словно испарился он непонятным образом.
Но люди в никуда не пропадают. Это твёрдо знали дознаватели и не хотели верить в мистическое исчезновение лейтенанта. И тогда они обратились к бывшим немаловажным событиям из дела Петра. Его пленение и внезапное освобождение из плена, непонятное и необъяснимое медикам состояние организма, которое послужило причиной перевода Петра в Союз… И следователи решили до конца разобраться во всём…
19
Сидор Кренский, а попросту Батя, не мог заснуть. В мозг непрерывно вторгались вкрадчивые мысли о своём загадочном освобождении. Он вновь и вновь прокручивал те минуты, когда понял, что спасение рядом и пришло оттуда, откуда он его вовсе не ожидал.
На вторые сутки после смерти Петра привязанный к ножке стола Батя взбунтовался. Он дико кричал и ломал ненавистный стол, вбитый в мазаный пол. В конце концов, его стоны и выкрики так надоели старейшине, что тот позвал лекаря и приказал заткнуть рот «шайтану». На вопрос, какое средство применить для успокоения буйного пленника, дед только махнул рукой, давая полную свободу выбора врачевателю. И тот решился. Сами того не подозревая, захваченные в горах военные вызывали симпатию у местного лекаря. Чем они взяли его душу, только Аллах и знал. Может, немногословностью и спокойствием? Или взглядом, проникающем в душу и режущим сердце? Что мог он сказать о пленниках? Да ничего! Но при взгляде на них в мозгу всегда вспыхивал момент прибытия страдальцев в аул. Еле идущие, в крови, но ни разу не испустившие даже намёка на стон ни от дикой боли, что испытывали чужаки, ни от бесконечных побоев и пыток впоследствии. Не раз его вызывали после допросов к несговорчивым офицерам, чтобы привести тех в чувство, не раз ему приказывали развязать языки упрямым «шайтанам» каким-нибудь мощным лекарственным средством. Но всегда при этом его взгляд упирался в спокойные, со стальные отливом глаза измождённого бородача и в прищуренные пристальные синие очи парня. Он их уважал. Да, их, глупых, непонимающих чужаков, их – племя русских, ненужных на святой земле Афганистана, его второй родины. Именно здесь он нашёл кров и тепло, здесь у него появилась возможность применить свои знания. А их было много, древних уникальных знаний, переданных ему от старого деда, перса, мудрого аксакала, уважаемого в родном селении. К деду шли даже гордые старейшины близлежащих аулов и для лечения, и для длительных бесед. И он, мальчишка, тогда с жадностью впитывал каждое слово, даже невзначай брошенное главой рода. А известный лекарь неспешно передавал внуку древние и забытые секреты врачевания, добытые им так же от своего деда. Считалось, что в роду были великие учёные, дервиши, сопровождавшие походы великого Бату-хана. Особенно заинтересовал юношу рецепт, делавший живых мертвее мёртвых, но затем воскресающих из небытия. А потом…
Он помнил злобных кочевников, напавших на селение и перебивших без жалости почти весь родной клан. В то утро юноша пошёл за нужными камнями для растирания в горы и по возвращении увидел дикую резню, чинимую пришельцами. Вид их был ужасающим, лицо затянуто до глаз пёстрыми платками, чёрные шальвары и длиннополые тёмные верхние накидки, подпоясанные короткими поясами. Ножи с заострёнными концами блистали в руках у палачей. Он видел, что в живых остался лишь один человек – его дед, за которым, вероятно, и охотились странные бандиты и который, взглянув в сторону юноши, будто чувствуя его присутствие, опустил руку ладонью вниз. Парень знал этот жест, знак невмешательства в события, и остался на месте по приказу старейшины. Но вид опустошённого селения и бездыханные тела бывших соплеменников наводили ужас, и он, стаскав трупы в ближайшую расселину и завалив их камнями, наскоро покинул страшное место…
Теперь он служит великим людям, лечит, помогает страждущим. При его появлении в высокогорном ауле смерть покинула этот край. Чудесам его врачевания не было предела, его ценили новые вожди, ему бесконечно доверяли мудрые беки. А он ценил странных мучеников – пленников. Он спас их от смерти, залечив зловонные раны, он дал младшему чужаку те знаменитые шарики, спасая от неминуемой суровой судьбы, давая возможность быть выброшенным «мёртвым» из селения и прийти в себя через определённое время. Дай Аллах, ему быть найденным сердобольными путниками… А теперь очередь пришла помочь бородачу. Он смело вошёл в хижину, знаком приказал остаться охраннику за дверью, остановил крики пленника и, горячо зашептав и помогая бурной жестикуляцией, положил на стол немудрёные шарики. Затем развязал путы на руках страдальца, жестом приглашая проглотить снадобье. Поклонился, и, оглядываясь по сторонам, поднёс палец к губам, словно прося хранить молчание. Он сделал, всё, что мог… И Сидор понял, что лекарь чего-то не договаривает. Но твёрдо советует проглотить лекарство. И последовал его совету…
Через два дня худого бородача, находившегося на грани двух миров, с еле прослушивающимся пульсом обнаружил в окрестностях труднодоступных гор местный житель, который симпатизировал «шурави», и передал его поисковому отряду «Шарнир»…
20
Откуда взять силы, когда, казалось бы, вновь налаженная жизнь вновь показала злобный оскал? Когда светлые надежды перекрывались необъяснимыми со здравой точки зрения событиями? Пётр долго не мог уснуть, прокручивая в уме недавние события. Давно снят лубок, умело сооружённый лекарем, понемногу разработана нога, прошла знакомая разбалансировка организма. А это значит, что на Петре вновь был испытан неведомый состав трав, в который по всей вероятности теперь посвящён и бывший нарколог. Но встреч с лекарями больше не было. За этим зорко следил старик, умело пресекая все вопросы Петра.
Почему здесь был этот всемогущий аксакал? Пётр терялся в догадках, живя в мистической реальности, не представляя, где он находится. Не раз он пытался бежать, но каждый раз оказывался снова в маленькой келье, словно попадал в запутанный лабиринт. Все тропы вели в каменную хижину на краю отвесной скалы. Селений и следов пребывания других людей вблизи дома не наблюдалось. Его отменно кормили, оберегали, словно готовили для какой-то неведомой цели, непонятной и великой. Пётр это ощущал интуитивно, теряясь в бесконечно подкидываемых мозгом предположениях. Для начала хотелось бы узнать, где он находится, и от этой отправной точки решать, что делать. Тщетно, горы молчали, находясь в сговоре со стариком.
Часто Пётр ощущал чьё-то тихое присутствие рядом. Чутьё, наработанное годами пребывания в Афганистане, вблизи со смертью, и на сей раз не обмануло его. Один раз он быстро оглянулся на режущий затылок взгляд и увидел любопытные блестящие чёрные глаза, лицо, закутанное в чадру, которое быстро исчезло за маленьким окошком. И тут же перед Петром промелькнуло знакомое видение – маленькая грация, что поила его, видимо без разрешения старика, горьким отваром. Что нужно юной фее, почему она так пристально наблюдает за чужим человеком? Ещё один вопрос поселился в голове десантника. А ответов на них не было и не предвиделось в ближайшем будущем. Ну что ж! Надо использовать каждую выданную судьбой возможность и попробовать подружиться с девушкой. Правда, этот вариант казался ещё более нереальным, так как женщинам не позволялось по законам Аллаха даже появляться перед глазами чужих мужчин. Мозг плавился и отказывался решать данный ребус, но сила воли и надежда в обретении свободы не угасала в сердце Петра и давала шанс на спасение…
21
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 165; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!