Что же такое современный украинский футбол?

⇐ ПредыдущаяСтр 35 из 44Следующая ⇒

Ваш автор крайне далек от того, чтобы строчить победные реляции в стиле «семимильными шагами в светлое будущее». Нынешний наш футбол (впрочем, как и российский) крайне далек от перехода в новое качество – когда он становится коммерческим продуктом и начинает выгодно продаваться. Клубы не только не приблизились к самоокупаемости – они и не стремятся к ней на деле, всячески игнорируя интересы болельщиков и демонстрируя неспособность хотя бы как следует преподнести внутриукраинские соревнования, разрекламировать их и показать, что они по‑настоящему интересны. Проблемы в том, что в подавляющем большинстве футбольные клубы представляют собой игрушки олигархов, которые не видели, не видят и не увидят в них ничего, кроме толкового пиара, пропуска в некое международное сообщество владельцев и источника адреналина. Возможность заработать их не волнует категорически, а потому в настоящее время лишь «Шахтер» можно назвать клубом, выстраивающимся по правильном образцу, умело подающим себя и привлекающим все новых и новых поклонников.

Впрочем, и донецкий клуб не назвать так уж устремленным в самоокупаемость, тем более, в доходность. Скорее, в основе всего лежат безграничные возможности его хозяина Рината Ахметова и его же могучее желание сделать «Шахтер» лучшим на планете. Остальное – побочные, пусть и очень приятные эффекты воплощения главной идеи. В частности, лучший стадион Восточной Европы «Донбасс‑Арена», обошедшийся Ахметову более чем в 400 млн долл., только на словах может быть рассчитан на самоокупаемость (пока речь идет только о покрытии операционных расходов и это же относится к остальным глобальным проектам вроде киевского «Олимпийского»). Реальность же от этого крайне далека, как и доходы клубов – от их расходов. Хотя, повторюсь, именно в Донецке тенденция очень любопытная и обнадеживающая. Посмотрим, сумеет ли подтянуться «Металлист», который также усердно принялся обзаводиться и поклонниками, и лютыми врагами по всей стране. Лишь бы не было равнодушных!

В то же время в целом объединение владельцев клубов под названием Премьер‑лига уже три года демонстрирует неспособность предложить программу действий, которая заинтересовала бы и увлекла всех. Основа всего – телевизионные права – разбиты на «пул» (10 клубов) и «антипул» (6 клубов). Для первых главным носителем выступают кабельные телеканалы «Футбол» и «Футбол+» в сотрудничестве с государственным эфирным каналом, в народе плотно известным как УТ‑1 – у всех явственно просматривается донецкий след, для вторых – каналы «1+1» и «2+2», хозяин которых, Игорь Коломойский, владеет «Днепром» и активно подозревается как минимум во влиянии еще на четыре (!) клуба Премьер‑лиги. Какая уж тут коммерция! Какая там дееспособность! И деньги, которые платятся клубам за телеправа, порождаются, скорее, амбициями владельцев «телефутбола», нежели реальной коммерческой составляющей спорта № 1 в Украине.

Да, на высшем, премьерлиговском уровне мы почти полностью изжили зависимость клубов от государственной помощи – в отличие от России ( Игорь Рабинер : «Украинцы вправе гордиться этим достижением – и, по‑моему, до сих пор до конца не осознают, какую благодатную почву для «распилов», договорняков и прочего антифутбольного дерьма тем самым исключили»). Именно поэтому кончина клуба высшего дивизиона в Украине маловероятна.

Но есть в этом и своя отрицательная специфика. Очень много говорится о жизненной необходимости «правильной» государственной помощи – не бессмысленных вливаний средств, подобных попыткам оживить труп электрическим разрядом, а законодательной инициативы, которая помогла бы владельцам клубов нести бремя расходов. В первую очередь, речь идет о разрешении отнести клубный бюджет (или хотя бы его часть – норма может быть выставлена в зависимости от дивизиона) на затраты какого‑то предприятия и тем облегчить ситуацию с налогами.

Увы, все эти разговоры до сих пор остаются лишь кухонными пожеланиями – до обсуждения их хотя бы в Верховной раде дело не доходит. Конечно, это сопряжено с «белой», прозрачной бухгалтерией как футбольных клубов, так и спонсирующих предприятий, что возможно далеко не везде (а как же тогда «пилить»? Деребанят не только госбюджет, но и хозяйские деньги…), зато очень четко совпадает с нынешней политикой ФИФА и УЕФА – «финансовый фэйр‑плей», принуждение клубов к ведению нормальной экономической деятельности, приведение расходов в соответствие с доходами.

Вообще украинские клубы явственно сосредоточены вокруг двух мощных центров: «Шахтер», «Металлург» Донецк, «Заря» Луганск, «Ильичевец» Мариуполь, «Черноморец» (вместе с Премьер‑лигой) против «Днепра», «Динамо», «Кривбасса», «Арсенала» Киев, «Карпат», «Волыни» и т. д. при небольшом вкраплении колеблющихся и пытающихся отстаивать собственные интересы («Металлист», «Оболонь», «Таврия») и примыкающих то туда, то обратно. Политики и личных амбиций здесь опять‑таки намного больше, чем футбола и здоровой экономики. Иногда хочется для наведения порядка какого‑нибудь тоталитарного прихлопа – а то заигрались в демократию, позабыв про все на свете… Но не уверен, что последствия окажутся положительными. Далеко не уверен. (Игорь Рабинер: «И правильно не уверен! Упаси вас, ребята, Бог от такого «прихлопа»! Мы‑то знаем, что это такое – предсезонный шепоток, что в этом сезоне чемпионом по разнарядке велено стать тому‑то. Оно, может, и глупость полная, но общий тоталитарный «прихлоп» в России XXI века, коррупция в госмасштабе, пропагандистское телевидение и остальные прелести позволяют болельщикам допускать все что угодно. Ведь футбол – он не сам по себе существует, а является срезом общества…»)

Как итог, нельзя вести речь о каком‑то едином прогрессе отечественного футбола. Скорее, каждый выживает в одиночку. Соблазн приписать победу «Шахтера» в Лиге Европы резко выросшему уровню чемпионата велик, но есть большие сомнения. Ведь возрастание в чемпионате конкуренции не обязательно означает его усиление – иногда оно вызвано всего лишь отступлением или торможением доселе безоговорочного лидера! Скажем, достаточно очевидно и почти всеми признано: нынешнее «Динамо» заметно уступает в классе команде конца прошлого века. А насколько нынешний «Шахтер» сильнее тогдашнего? Насколько выросли «Днепр» и «Металлист», а главное, кого и в каком количестве мы потеряли на этом пути?

Вопросы, вопросы… На которые, быть может, нет ответов. Пока стоит мирно порадоваться тому, что уже шесть клубов Премьер‑лиги («Шахтер», «Днепр», «Металлист», «Карпаты», «Динамо», «Черноморец») и два из первой лиги («Металлург» Запорожье, «Севастополь») играют или будут играть на новеньких, достаточно комфортных и современных стадионах – при всех недостатках построенного и поправках на наши дивные реалии. Да, Евро изрядно помогло и еще поможет – например, выступив стимулом для приведения в порядок спортивных баз и стадионов далеко не только в сфере действия упомянутых клубов. Это не может не продвинуть вперед футбол в целом. Но куда более судьбоносную роль я отвожу грядущему чемпионату континента в деле пропаганды футбола, возвращении тысяч пацанов и взрослых мужиков в игру. Увы, количество мальчишек, стремящихся стать новыми Блохиными, Белановыми и Шевченко, с течением времени лишь уменьшается и детско‑юношеские школы испытывают уже не только привычные материальные трудности, но и с набором действительно толковых пацанов. Совсем мало и молодых футболистов, от игры которых душа разворачивается во всю ширь и истошно вопит: «Вот же она, звезда!»…

Грызет и проклятущая коррупция, которая въелась во все уровни и сферы не только футбольной нашей жизни. Игра, призванная дарить радость людям, как зрителям, так и участникам, превращается в дурно пахнущий бизнес уже с детских лет – попасть в команду можно, только если твои родители собой что‑то представляют и могут занести; судей нужно задобрить, а с соперниками договориться плюс усилить команду парочкой игроков с поддельными документами, искусственно омолаживающими на пару лет. Все это есть, и юные игроки приходят к порогу взрослого футбола уже основательно к нему подготовленными – но не в плане закалки характера, готовности выдержать физические нагрузки, технической подготовки и тактической грамотности, но знающими, что в борьбе все средства хороши, а человек человеку волк, соперник и враг. Именно это – нескончаемая питательная среда коррупции всех видов, и нет ей конца и краю, ибо коррупция эта – мы сами.

Что в Украине, что в России. Сам по себе футбол вряд ли способен переменить как отношение к себе, так и вытравить заразу из своих пор, капилляров, вен и артерий. И дело тут не в наших странах – глава департамента безопасности ФИФА Крис Итон отмечает, что в наши дни одновременно ведется около полусотни расследований национального масштаба, с арестами тысяч игроков, тренеров и функционеров! Что такое 50 стран – это четверть всего мирового футбольного хозяйства, и далеко не факт, вернее, точно не факт, что остальные чисты… И тут же высокопоставленный функционер, возложив надежды на Интерпол и сотрудничество с полицией, отмечает, что главное – восстание самих футболистов против нечестной игры, оно – основа всему, и защитить таких бойцов – первейшая обязанность футбольной власти. Работать нужно с двух сторон – внушать ощущение неотвратимости наказания и в то же время повышать привлекательность честной жизни, демонстрировать ее безопасность. А значит – возвращать почтовые ящики для доносов, столь хорошо известные по временам господства инквизиции.

Достаточно очевидно, что наши страны находятся на обочине мирового процесса. Придавит ли их со стороны либо Международная футбольная ассоциация предпочтет не связываться? Воздержусь от прогнозов. Вдруг и этот выглядящий неподъемным воз стронется с места.

Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы

Иль нужно оказать сопротивленье?

Восстать, вооружиться, победить

Или погибнуть, умереть, уснуть?

И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук

И тысячи лишений, присущих телу!

Это ли не цель, что всем желанна –

Умереть, уснуть, уснуть?

И видеть сны?..

У. Шекспир. Монолог Гамлета. Пер. Б. Пастернака, адаптированный для спектакля Театра на Таганке Похоже, и в нашем, и в мировом футболе наступило время, когда гамлетовский монолог цитируют не для красоты, а для вполне конкретного дела – хоть в переводе Пастернака, хоть еще в каком. Не прозевать бы этот момент качественного изменения.

Виктор Леоненко: Звезда безвременья Очерк о 90‑х до Лобановского и не только сквозь личность их главной звезды Игорь Рабинер

Сейчас, когда раздобревший Леоненко рубит свою веселую, но бескомпромиссную правду‑матку на украинском ТВ, ни капельки этому не удивляюсь. Потому как познакомился с этим откровеннейшим парнем еще в начале 90‑х и знаю, что он даже в бытность игроком раздавал всем сестрам по серьгам. Скажу вам больше: во многом благодаря его откровенности я… попал в «Спорт‑Экспресс», где тружусь уже почти два десятка лет.

Понимаю, что речь здесь должна идти о форварде, а не о репортере, и все же не могу удержаться, так как это, пусть и по стечению обстоятельств, стало громадной частью моей судьбы. В конце декабря 1993 года я рванул в Клев встречать Новый год с тем самым близким другом, о котором рассказывал во вступлении к этой книге. И где‑то посреди гулянок, в первых числах января, в находившемся тогда временно без работы 20‑летнем журналисте вдруг иррационально проснулся профессиональный зуд.

Я позвонил Леоненко, с которым годом ранее уже делал большое интервью, и мы откровенно – по‑другому у него, впрочем, и не бывает – потолковали. По возвращении в Москву, написав материал и осознав, что он получился, решил отнести рукопись в «Спорт‑Экспресс»: чем черт не шутит? Тем более что для «Московского комсомольца» и «Аргументов и фактов», с которыми тогда внештатно сотрудничал, она была длинновата…

Текст, похвалив, тем не менее не напечатали: оказалось, что в те же дни свое интервью с Леоненко в редакцию прислал штатный собкор «СЭ» по Украине, и надо было соблюсти субординацию. Зато в качестве моральной компенсации пригласили меня на штатную работу в газету, которая станет моей судьбой…

Сами понимаете: каким бы непутевым ни был герой, после такого всегда хочется его поддержать и выгородить. Даже когда шансов нет.

Хочется и сейчас. И я попробую.

Виктор Леоненко, которому от природы в футболе было очень многое дано, не состоялся как настоящая мировая суперзвезда, поскольку невовремя родился. Его лучшие годы пришлись на период, когда одна страна и система развалилась, а ничего нового из руин еще не поднялось. На безвременье в постсоветском футболе, в том числе и в киевском «Динамо» – между Лобановским и Лобановским.

Получи Валерий Васильевич алмаз по имени Леоненко вовремя, заключи его накрепко в ежовые рукавицы своего профессионализма – и произошла бы с форвардом, не сомневаюсь, та же метаморфоза, что в свое время после перехода из «Зари» и ростовского СКА с Александром Заваровым. И не прозвучал бы на страницах давно уже почившего в бозе «СЭ‑журнала» на стыке 98‑го и 99‑го такой диалог журналиста Юрия Юриса и тогдашнего главного тренера сборной Украины Йожефа Сабо:

– В свое время футбольная Украина с интересом следила за вашей воспитательной «дуэлью» с Виктором Леоненко, причем большинство симпатий, как мне кажется, было тогда на стороне игрока .

– Это естественно: Леоненко был суперзвездой, на него молились, но мало кто знал, что происходило на самом деле.

– И что же происходило?

– Он действительно был необыкновенно талантлив, но распорядиться тем, чем щедро наделила его природа‑матушка, увы, не сумел. Я пять лет жизни потратил на борьбу с его капризами, с его лишним весом, имевшим «пивное» происхождение, но – увы… Он меня «победил», хотя эта победа, как вы понимаете, для него оказалась пирровой.

– Почему он так себя вел? Может, причина заключалась в ваших личных антипатиях?

– При чем здесь симпатии и антипатии? Нужно было постоянно работать, следить за собой, а его к самодисциплине никто не приучил. В конце концов в пару к Реброву взяли Шевченко, и Леоненко оказался лишним. К тому же прямым следствием его безобразного отношения к себе стали травмы. Я ему однажды сказал: «Придет время, когда ты очень захочешь играть в настоящий футбол, но не сможешь, потому что свой талант ты разбазарил. Вот тогда по‑настоящему пожалеешь, но будет поздно». Боюсь, это время для него уже наступило.

Беспощадный прогноз Сабо оказался верным, но виноват в том, что случилось, полагаю, не только Леоненко, но и сам тренер, так и не ставший настоящим авторитетом для футболистов. А без этого его замечания, какими бы они ни были громкими и агрессивными (у Йожефа Йожефовича же лексика всегда была, скажем так, излишне атакующей), не воспринимаются всерьез. Даже когда они справедливы…

Вот как, к примеру, относится к Сабо и его откровениям миролюбивый Сергей Ребров. Мои коллеги по «Спорт‑Экспрессу» Юрий Голышак и Александр Кружков поинтересовались у него:

– Как‑то Сабо поведал, что только он спас Реброва для футбола. Отыскал нужного врача, убедил Суркиса заплатить 50 тысяч долларов за операцию…

В ответ прозвучал целый монолог:

– Бред. Сабо много чего говорит. Я даже не удержался, ответил ему в украинской прессе по всем пунктам. Уж Сабо‑то точно не вправе комментировать мои поступки. Это мое колено, моя жизнь – что он лезет? И с переходом в Казань тоже. Кому нужна его точка зрения? Как мог Сабо заявлять, что «болельщики не поймут Реброва и вообще от него отвернутся»?Вот эта фраза меня оскорбила. Сабо пытается своими высказываниями настроить фанатов против Реброва. Будто бы я отправился в Казань исключительно из‑за денег.

У Сабо навязчивая идея, с которой он живет много лет (что игроки «Динамо» сдавали игры. – Примеч. И.Р.). Сколько он руководил «Динамо», столько об этом талдычил. А что мы могли ему сказать?

Что не сдавали игру? Что Сабо лучше обратиться к врачам, а не к журналистам? Вторая его навязчивая идея – игроки «плавят» главного тренера. С Сабо мы словно вернулись на двадцать лет назад. Никто не ожидал, что человек может в пятый раз возглавить одну и ту же команду…

Ни единого доброго слова в команде о нем не слышал. Ребята смеялись над интервью Сабо, в котором он рассказывал на полном серьезе: мол, в 90‑х я такую команду слепил в Киеве, что Лобановскому оставалось прийти на все готовое и выиграть. Ведь никто не забыл, что при Сабо мы проигрывали в еврокубках всем подряд – «Ксамаксу», «Рапиду»…

Даже если сделать поправку на личное отношение Реброва к Сабо, об отношении футболистов к этому тренеру такая цитата говорит, полагаю, весьма красноречиво. Как и о том, почему Леоненко со временем перестал к нему сколько‑нибудь всерьез прислушиваться…

(Артем Франков: «Тут, видимо, стоит сделать пояснение – почему так остро, что, так сказать, послужило непосредственным толчком. После провального старта «Динамо» в ЛЧ‑2007/08 клуб расстался с Анатолием Демьяненко и в который раз сделал главным Йожефа Сабо. Главным кошмаром очередного его правления стал домашний матч с ахтырским «Нефтяником » в чемпионате Украины – 0:1, по ходу которого Ребров не забил пенальти, пустив мяч выше ворот. Этого вкупе с совершенно омерзительной, безвольной игрой команды было достаточно… Представляете, что творилось в раздевалке, раз оно даже на страницы газет выплеснулось?! Также заметим, что еще один матч, в сдаче которого Сабо убежден, случился в далеком сезоне 1996/97, когда «Динамо» внезапно уступило еще одному дебютанту высшего дивизиона – полтавской «Ворскле» – с впечатляющим счетом 3:4, только в гостях».)

Суркис‑старший в интервью тем же Голышаку и Кружкову говорил:

– Ко многим высказываниям Йожефа Йожефовича отношусь как к изречениям человека, который безумно устал. Он в депрессии. Но в это состояние загнал себя сам. Не надо брать на себя больше, чем можешь. Истерия не должна застилать разум. А то на глазах всей страны разбираются конфликты – Сабо в раздевалках вышибает дверь, крушит умывальник, унитаз… Для управления такой командой, как «Динамо», требуются тонкие инструменты. Сабо же убежден, что крик или оскорбительная тирада принесут больше пользы. Хотя у него динамовская душа и человек он замечательный. Если я кого‑то и прощал без конца, то Сабо – учитывая дружеское расположение. Не хватит пальцев, чтобы сосчитать, сколько раз он возвращался в «Динамо»…

Весьма показательное признание – тем более что сразу после них Григорий Михайлович произнес словосочетание «моя мягкотелость», вроде бы с ним не ассоциирующееся. Так вот оно парадоксально в жизни порой бывает.

А фразы Сабо действительно выдавал крайне злые. За гранью. О Леоненко в 2008 году в интервью «СЭ», например, выдал следующее:

– Если какие‑то алкоголики выступают и меня клеймят – отвечал и буду отвечать. О ком я? О господине Леоненко, к примеру. Всю жизнь я ненавидел пьяниц, а в футболе их просто не терпел… Расскажу такую историю. На сборах у нас было по две тяжелейшие тренировки. А я вечером захожу к нему в комнату и нахожу двадцать пустых банок из‑под пива. Двадцать! О каком футболе говорить?

Что еще возмущало – как только Шевченко заиграл в «Динамо», Леоненко на него насел и стал руководить. Я знал, что ничего хорошего из этой дружбы не выйдет и что Андрей может пойти той же дорогой. Вызвал его: «Я не могу запретить тебе общаться с Леоненко, но домой к нему не езди ни в коем случае ». Спасли Шевченко для футбола. А то ведь его практически затянуло. Его дружбу с Леоненко нейтрализовали. Еще и поэтому Леоненко злой на меня.

Джордж Бест и Герд Мюллер были великими футболистами. Но после того как они запили, на телевидении их было не встретить. Ни одна телекомпания не приглашала, каждая дорожила имиджем. У нас же все наоборот. А что может сказать алкоголик? Он злой на весь мир!

Насчет «злого на весь мир» – тут у Йожефа Йожефовича словно подсознание какое‑то сработало. Лучше бы он по этому поводу помолчал. Пусть у него это и не из‑за алкоголя…

(Артем Франков: «Не злой… Это, на мой взгляд, другое. Если так можно выразиться – яростный. Сабо очень похож на Лобановского своим истовым, фанатичным отношением к футболу, убежденностью в том, что только самоотречение поможет футболисту добиться успеха в профессии. Другое дело, что ВВЛ держал это при себе, практически никогда не срываясь, характер же и темперамент Йо‑Йо, как давно прозвали его журналисты, вел его за собой и ввергал в конфликты с игроками, прессой, чиновниками… Могу сказать одно: во всем этом Сабо безусловно искренен и лез в драку, потому что вела его за собой вера в правоту дела. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у меня при многократном с ним общении».)

Масштаб личности – вот без чего большому тренеру никак не обойтись. Тем, с кем работал Леоненко периода расцвета, этого масштаба и не хватало. Даже если они – замечательные люди и у них динамовская душа. Ибо только масштабом и мудростью можно изменить сознание футболиста. Как и в любой сфере учитель способен перевернуть мышление ученика.

А на вопрос, он ли научил Шевченко курить, Леоненко отвечает:

– Да Сабо мне многое приписывает! И курить я Шевченко научил, и к бильярду пристрастил… Глупости. Мы с Шевой почти не пересекались, у нас были разные компании. Я общался с Лужным и Шматоваленко, он – с молодыми. Да и жил на Оболони, а я – в центре города. Давление у него прыгало, глаза были красные – вот и думали, что выпить не дурак. А дело было в другом. Шева только‑только машину купил, «девятку». И гонял на ней по ночам, как любой пацан. Не высыпался…

* * *

То, что никакой личной неприязни, по крайней мере на первых порах, между Леоненко и Сабо не было, – истинная правда. В качестве доказательства – приличного размера отрывок из того самого новогоднего интервью‑94, с рассказа о котором я начал эти заметки (вышедшем в итоге в «Футбольном курьере»). Он, думаю, многое скажет и о характере самого Леоненко, и о его взаимоотношениях с тренерами, которые в те времена в Киеве работали. Да и о самих специалистах. А это – тоже неотъемлемая и живая часть истории украинского футбола.

– Вот пришел сейчас главным тренером Сабо, – говорил тогда Леоненко. – У нас с ним хороший человеческий контакт – с ним поговорить нормально можно, проблемы жизненные обсудить. Мы вообще очень похожи: я по‑спортивному злой – и он злой, я не люблю больше всего на свете проигрывать – и он тоже.

Сабо первым дело дал понять, что нам доверяет. Доверяет нашему профессионализму. Он объявил, что предматчевых сборов не будет, что приезжать на игру футболисты смогут прямо из дома. А доверие надо оправдывать. Так вот, я как один из опытных игроков команды буду настаивать на том, чтобы люди, которые будут накануне матчей нарушать режим, приезжать «разобранными», жестко наказывались. Мы на человеческое отношение должны сейчас отвечать взаимностью.

В Сабо Виктор очень скоро разочаруется. Детский сад, как он выражался, продолжился. Имелись в виду сборы, которые начинались за два дня до матча. Очередная пикировка игрока и тренера, нелицеприятная характеристика Йожефа Йожефовича со стороны Леоненко – и первая, 12‑дневная отправка в «Динамо‑2». Григорий Суркис смог погасить тот конфликт, поведя себя, по тогдашней оценке Виктора, «мудро и рассудительно». Но жизнь покажет, что трещину в отношениях залатать уже невозможно.

А вот еще один фрагмент из нашего интервью начала 94‑го. Говорит он о том, что Леоненко далеко не всегда выгораживает и считает правым себя.

– У меня до сих пор не затягивается рана от того, что мы, игроки, наделали с Пузачем. Кириллович был очень мягкий человек, и после жесткого Лобановского это его сгубило. Он позволил себе понадеяться на наш профессионализм, но это во многом не оправдалось. Это не должно повториться. Я ведь почему и в случае с Фоменко, и сейчас занимаю такую активную позицию? Ведь мог бы запросто отсидеться за чьей‑то спиной, выходить на поле, уходить с него – а на все остальное плевать с высокой башни. Я вполне обеспеченный человек, достаточно много зарабатываю, чтобы себе это позволить.

Но меня волнует судьба киевского «Динамо». Я слишком прикипел к этой команде, чтобы спокойно воспринимать то, что в ней происходит. Поэтому и не ухожу никуда… А то твои коллеги меня уже замучили вопросом: чего я до сих пор в Киеве делаю, прочему не бегу отсюда куда глаза глядят. Дурдом какой‑то – сами не хотят, чтобы уезжал, а все спрашивают, подталкивают. Предложения? Да вот недавно Блохин приезжал, в ПАОК свой звал. Я и так в Грецию не шибко рвался, а как услышал сумму – мне просто смешно стало. За такие деньги я и тренироваться не стал бы.

А сейчас вообще никуда не хочу уезжать. Потому что нигде не найду города лучше Киева. Сравнивать, благо, есть с чем. Был вот в Тулузе – черт‑те что, а не город. Штаты тоже не понравились. От добра добра не ищут.

Может, искал бы, как Шевченко, – и стал бы суперзвездой…

Разговор, замечу, шел вечером после того, как Леоненко второй год подряд вручили приз «Лучшему футболисту Украины». Но после церемонии вышли мы с ним на свежий воздух, и сделал Виктор глубокий выход. С его лица мигом исчезло выражение парадности, которое волей‑неволей надо было сохранять во время торжественной процедуры. И последовал поток совсем не праздничных откровений.

– А что у тебя с Фоменко было? – спросил я его тогда.

– Знаешь, как‑то не очень хочется рассказывать, потому что сразу начнется – в спину, мол, вслед уходящему «поливать » человека начал. Я все ему же в лицо говорил, и максимально жестко. Ребята подтвердят – отношения у нас были, как у кошки с собакой.

– Витя, но ведь болельщики должны знать, как все было на самом деле.

– Ладно уж. Нелады у нас с первой же встречи начались. Он вызывал каждого из игроков: и когда очередь дошла до меня, произнес: «Так, Леоненко. Сбросить к такому‑то числу вес до стольких‑то килограммов. До свидания». При этом вид у него был такой, будто этим

разговором он делает мне большое одолжение. Представляешь, первая встреча! Ни тебе о жизни, ни тебе о футболе – сбросить вес, и гуд бай. Я вес не сбросил, что мне, как видишь, не очень‑то мешало. И тем не менее каждый месяц, сколько бы я ни забил, сколько бы передач голевых ни сделал, – платил штраф за лишний вес.

– И как на это реагировал?

– Нервничал, как же еще? Ничего не скрывал, говорил ему в лицо все, что думаю. А последние полгода старался с ним вообще дела не иметь. Общался только с Сабо. Только если лично ко мне обратится – мог что‑то ответить, чаще всего резко. И ладно бы я один был им недоволен! Многие с облегчением вздохнули, когда он ушел. Фоменко же игроков за людей не считал. Держал неделями на сборах, к семьям не выпускал. При неудачах во всех смертных грехах нас обвинял и подчеркивал: «Вы проиграли». О себе – ни слова. Это было сплошное унижение…

– А когда выигрывали – тогда хоть воздавал по заслугам?

– Смеешься? Грохнули, к примеру, вдесятером «Барселону» дома – 3:1. Так он даже не поздравил! На разборе через день каждому досталась порция ругани – за каждый несделанный подкат. И так все время. Доброе слово, как известно, и кошке приятно, а нам‑то уж, футболистам, без такой вот моральной поддержки никак не обойтись. Мы же ее ни разу не получили. Поговорить с парнем просто по‑человечески – на это Фоменко, кажется, был просто не способен.

Добил меня один момент. Получил я осенью травму. И приходил на протяжении двух месяцев на тренировки, накручивал самостоятельно круги вокруг поля. Ведущий вроде игрок, да? Так вот, ни разу за это время я не услышал от Фоменко вопроса: «Как нога?» Ни разу! И как прикажешь мне после этого к нему относиться?..

Много лет спустя Сабо в интервью «СЭ» рассуждал:

– Тот же Миша Фоменко, поверьте, отличный тренер.

– Как же отличный тренер может драться с собственными игроками?

– Всякое случается. Фоменко взрывной. Когда он тренировал «Динамо», в Чехии после матча схватился в раздевалке с вратарем Кутеповым. Я их разнимал. Фоменко сказал что‑то резкое, тот огрызнулся. Миша подошел и ударил его головой.

– И с Леоненко Фоменко дрался?

– Только на сей раз растаскивал не я, а ребята.

Почитаешь, послушаешь – что о Сабо, что о Фоменко, – и поймешь, почему «Динамо» в первой половине 90‑х способно было выдавать спектакли только в отдельных матчах…

(Артем Франков: «Добавлю, что те же истории рассказывали мне администраторы киевского ЦСКА, который неоднократно – и очень

успешно, к слову! – возглавлял Михаил Иванович Фоменко. Тут следует сделать очень серьезную поправку на то, что Фоменко и воспитание такое получил, и по жизни был всегда – суровым, замкнутым, немного, быть может, расслабившимся лишь под занавес карьеры… Судить их по нашим законам? Увольте, это не для меня. Владимир Федорович Лозинский, еще одна легенда, ныне селекционер «Динамо» и наставник студенческой сборной Украины, а до того тоже работавший в ЦСКА, рассказывал: на него, молодого, по приходу в «Динамо» не по‑детски наехал один из «заслуженных » – и тут же получил в лоб от Фоменко: «Не тронь парня!» Правда, не кулаком, а баскетбольным мячом, но отстал моментально».)

В 2008 году журналисты «СЭ» спросили Леоненко:

– Прав был Андрей Гусин, который говорил, что после Сабо остается выжженная земля?

– После Сабо как раз оставалась зеленая травка. Это при Лобановском столько бегали, что вытаптывали поляну. А у Сабо кто‑то потянул мышцу – все, тренировка закончилась. Самим приходилось поддерживать форму. Знаете, ведь Сабо в команде никто не уважал. И он, и Буряк – легендарные футболисты. Какие тренеры – всем известно. У Сабо ни тактики, ни схем, ничего. Я его два раза спасал, благодаря моим голам чемпионат выигрывали. Хотя не считаю, что это серьезные победы. Даже не знаю, сколько раз я чемпионом был. Пять? Четыре? И медали свои раздарил. Они не имеют для меня никакого значения…

А насчет злости на весь мир – вот вам, напротив, цитата Леоненко:

– В Киеве много отличных людей. Бессонов, Заваров, Демьяненко, Трошкин… Легендарные. И очень порядочные.

«Злой на весь мир» человек такого не скажет.

Да, так и не нашел Леоненко в Киеве своего тренера. Кто‑то сейчас скажет: сам, мол, виноват со своим проблемным, мягко говоря, характером. Оно, конечно, так. Но его талант стоил того, чтобы тратить на него лишние нервные клетки. Да и любого резвого коня умелый наездник может взнуздать. А уж гениальный… Однако такой пришел, точнее, вернулся в Клев, когда точка невозврата для Леоненко была уже пройдена. И к тому же появился юный Шева…

Но все‑таки был в жизни Виктора один специалист, который мог и должен был стать его тренером.

Валерий Газзаев.

Когда никому еще ничего не доказавшего Леоненко из далекой Тюмени взяли в московское «Динамо», молодой тренер неожиданно для всех сразу поставил новичка в состав. На игру со «Спартаком»! Виктор был после травмы и не блеснул. Зато спустя пару игр вколотил «Локомотиву» четыре мяча. И пошло‑поехало. За пол сезона отметился на табло девять раз, что для чемпионата СССР и при лучшем показателе в 18 (у его же одноклубника Колыванова) было совсем недурно.

– Я Газзаеву по гроб жизни благодарен буду, – говорил мне в 94‑м Леоненко. – За то хотя бы, что поставил меня тогда со «Спартаком», отодвинув Колыванова на место «под нападающими». Все были просто в шоке – человек едва из деревни, да еще с травмой, а он его ставит. Да и вообще, Валерий Георгиевич со мной словно отец родной возился. В том, что я быстро раскрылся в «Динамо», главная заслуга принадлежит именно ему. Все время подсказывал, учил, как надо в той или иной ситуации действовать. Он ведь в каждом из нас, форвардов, немножко себя видел. А потому ругал больше всех. Жестковат он как человек. Был бы чуть‑чуть подобрее…

И на следующий сезон, весной 92‑го, произошел разрыв.

– Мы проиграли на Кубок «Локомотиву», проиграли неожиданно, будучи стопроцентно уверенными в победе. Шок был жуткий. И Газзаев мне единственному поставил в протокол «кол», хотя все остальные такие же «мертвые » были. Я уже тогда хотел уйти – такую страшную головомойку он мне устроил. Но сдержался. Месяц после этого тренер каждый раз напоминал мне об этой игре. А я между тем «Факелу» с «Текстильщиком » (это был первый чемпионат России. – Примеч. И.Р.) на двоих пять мячей отвез. Когда же после двусторонней игры Газзаев резко заявил мне, что я стоял и «халявил » на поле, я вспылил, собрал вещи и улетел домой в Тюмень. Об этом быстро прознали в Киеве, и через несколько дней я оказался в столице Украины. Умом, конечно, понимал, что Георгич хотел сделать из меня классного форварда, но мы не сошлись характерами. Его жесткость показалась мне чрезмерной.

Осенью 95‑го, в крайне неудачный для него период, я спрошу Виктора:

– Теперь не жалеешь, что от Газзаева в свое время на эмоциях ушел? В моменты неудач всегда ведь начинаешь анализировать, что неправильно в этой жизни сделал .

– Как током ударило меня тогда. Не люблю, когда на меня кричат, вспылил – и хлопнул дверью. А ведь Газзаев классный специалист – да и человек тоже. Строгий, но справедливый. Уйдя в Киев, я по большому счету ничего не потерял. Ничего… кроме тренера. Мало таких. А здесь такая чехарда уже не первый год идет, что волей‑неволей о Газзаеве вспоминаешь.

Мог ли Леоненко тогда представить, что 14 лет спустя Газзаев окажется в киевском «Динамо»?..

А когда это произошло, Виктор крайне комплиментарно откликнулся на его назначение. Сказав мне перед матчем Лиги чемпионов «Динамо» – «Рубин»: «Газзаев слепил из меня футболиста. Это и есть показатель настоящего тренера. Сейчас очень хочу как‑нибудь к нему подъехать, спросить, как он себя здесь чувствует».

Газзаев тоже сказал мне, что с Леоненко встретился бы с удовольствием. И добавил, что, когда кто‑то говорит о тренере, от которого со скандалом ушел, что он был лучшим в его карьере – это многое о человеке говорит.

При Газзаеве Леоненко был, разумеется, не паинькой (одна история его ухода чего стоит), но уж никак не гулякой. Футбольного фанатизма у него в то время, по рассказам его партнеров, было море. Так, Сергей Кирьяков, рассуждая о трудностях привыкания провинциала к Москве, рассказывал мне:

– У меня проблем таких не было. Я все время выезжал в город, в рестораны, на дискотеки, много общался. И вжился в Москву безболезненно. Вот Леон – тот безвылазно на базе сидел. Тому действительно трудно было.

Леоненко подтверждает:

– Так я же когда в Москву приехал – только о футболе и думал, ни о чем другом. Помню, как впервые увидел поляну на динамовской базе в Новогорске. Меня просто затрясло – я на таких полях и не играл‑mo ни разу. И хоть привез меня Сергей Никулин (знаменитый своей жесткостью защитник московского «Динамо» по прозвищу Коса, в паре с которым играл Автоген – Александр Новиков. – Примеч. И.Р.) из Тюмени буквально на одной ноге (я в больнице лежал с травмой), я от восторга мигом с койки вскочил. С Дусмановым, вратарем запасным, оставался после каждой тренировки, и бил ему, бил по 500, 600 ударов… О чем еще другом, кроме футбола, я после Тюмени мог думать?..

Кабы с таким запалом пришел он к Лобановскому – говорили бы потом о Леоненко по всей Европе. Да не судьба.

* * *

Относиться к Виктору с уважением болельщик должен не только из‑за его заслуг, но и из‑за тех невзгод, которые футболист перетерпел в Киеве, однако не бросил команду.

Собирался‑то он в столицу Украины еще из тюменского «Геолога». Играя в первой союзной лиге, приглянулся киевским селекционерам, и стороны уже было ударили по рукам. Да тут подшустрило «Динамо» московское, выхватив Леоненко у Киева буквально из‑под носа. «Геолог» в тот день играл на выезде, Виктор с травмой лежал в больнице. Тут и объявились бело‑голубые, без лишних церемоний призвав его дослуживать армию.

Как он все‑таки добрался до Клева – вы уже знаете. А едва начал играть и забил в пяти матчах три гола, как последовала дисквалификация УЕФА за самовольную смену не только клуба, но и чемпионата. Нетрудно представить, что испытал человек, которого на два года лишили работы – и который мог все восстановить, стоило только вернуться?

Но пути назад для него не было – тем более что он уже прочитал статью в российском еженедельнике «Футбол», где бывшие партнеры чуть ли не единодушно обвинили его в «звездной болезни». И был в ярости от того, что ему приписали рвачество: дескать, у клуба многое урвал и сбежал с награбленным в Киев. «Фиат», рассказывал Виктор, он купил так же, как и все игроки, квартиру в Москве оставил клубу, а деньги, взятые на ее ремонт, тоже вернул.

«Мужик я или кто?» – думал он, когда его дисквалифицировали. Когда в Волгоград поспешил пришедший в Клев одновременно с ним из воронежского «Факела» Валерий Есипов, посчитал его – и прямым текстом назвал мне в интервью – трусом. Говорит, что был готов два года только тренироваться. Может, конечно, и «заливает» – кто знает? Но факт, что никуда не дернулся.

И обидно до слез ему было только за то, что дисквалификация не позволила поучаствовать в финале первого чемпионата Украины с «Таврией». Симферополю он всю жизнь забивал – и в первой лиге чемпионата СССР за «Геолог», и уже в украинском первенстве за киевлян. Это была «его» команда. Решающий и исторический матч против которой, да еще и проигранный, пришлось смотреть с трибуны.

Много лет спустя Есипов рассказывал мне:

– Я успел сыграть за «Динамо» семь матчей, когда стало известно о санкциях УЕФА в отношении Леоненко и меня. Не сомневаюсь, что на дно я тогда пошел в качестве «прицепа » к Виктору. В отличие от меня Леоненко на тот момент уже был популярным форвардом, и скандал европейского масштаба был раздут из‑за его имени. Но логика такова, что раз дисквалифицирован Леоненко, то и Есипову такое не должно сойти с рук.

– Не лучше ли было и вам, как Леоненко, переждать?

– Когда я был в Украине, мне из «Ротора » звонили, наверное, раз пять. Я не отказывался категорически, но ехать никуда не собирался– в «Динамо» меня все устраивало. Однако мне грозила дисквалификация на неопределенный срок, а я хотел играть в футбол. Ждать не мог, тем более что жена была беременна, и неопределенность пугала.

За мной приехали из Волгограда, и я без паспорта, который остался в динамовском клубе, сел на самолет и улетел из Киева. И тут «Ротор» провел хитрую операцию. Моей жене позвонили и сказали, что я подписал контракт с волгоградцами и никаких проблем у меня больше не будет. На следующий же день она, тоже без паспорта, прилетела в Волгоград. В итоге выбора у меня уже не было, и я остался в «Роторе». Паспорта же спустя некоторое время из Киева переслали. Надеялся, что дисквалификацию вот‑вот снимут, но если в Волгоград я прилетел 9 мая, то на поле смог выйти только в середине сентября.

Вот же были времена – люди на самолетах без паспортов запросто летали… Ну да ладно. Парадокс в том, что метавшемуся Есипову до сентября играть не давали, а Леоненко уже 1 августа 92‑го УЕФА, остыв, дисквалификацию сняла. И он с ходу принялся забивать. Тут же пригласили его и в едва родившуюся сборную Украины. Сыграв против Венгрии, он стал первой ласточкой, проследовавшей не в сторону России (Онопко, Канчельскис, Юран, Саленко, Цымбаларь, Никифоров и т. д.), а наоборот. Тоже – вошел в историю.

Как‑то так получилось, что всякий раз, приезжая в Киев и видя Леоненко вживую, я нарывался на его сольный спектакль. И поэтому, наверное, отношусь к нему с особым чувством – поелику видел самое что ни на есть буйство красок его таланта.

Для разминки был юбилейный, дружеский матч на Республиканском, посвященный 40‑летию Олега Блохина. 9 ноября 92‑го словно машина времени перенесла 35 тысяч болельщиков лет на 6–7 назад, и люди вновь увидели тех, о ком и грезить перестали – Блохина и Заварова, Буряка и Балтачу, Евтушенко и Бессонова, Михайличенко и Баля, Михайлова и Чанова.

Сам юбиляр, по‑молодецки подтянутый и не утративший многого из того, что умел, появился на поле во втором тайме. А вместе с ним вышел Леоненко – один из немногих действующих на тот момент киевских динамовцев, удостоившихся чести быть приглашенным на пиршество старейшин. И что они в альянсе с Блохиным начали вытворять! 40– и 23‑летний нападающие взаимодействовали так, будто вместе играли всю жизнь. Однажды Леоненко заставил ахнуть весь стадион: находясь на левом фланге в практически безнадежном положении, он прокинул мяч между ногами защитника «Олимпиакоса», играючи убежал от него и других игроков обороны, вышел под острым углом один на один с вратарем и… Не ударил. А сделал то, чего от него не ожидал никто, – выкатил мяч как на блюдечке чуть назад, под удар Блохину. Увы, этот шедевр не был дополнен последним штрихом – под ногой у будущего главного тренера сборной Украины оказалась кочка.

А после игры Леоненко горевал:

– Ну почему я не родился на десяток лет раньше? Этот матч мне еще долго сниться будет. Люди не борются бездумно, а в настоящий футбол играют. Себе и людям в радость. Ты на Заварова посмотри – он и сейчас всем сто очков форы даст. Какие пасы, какая обводка! В такой компании ты просто не можешь не почувствовать вдохновение. Как бы я мечтал поиграть за то «Динамо», 85–86‑го…

Вот вам, собственно, Леоненко и сам озвучил суть своей драмы. Причем сделал это в самое счастливое для себя в «Динамо» время.

15 сентября 93‑го я приехал в Киев на матч «Динамо» – «Барселона», уже вскользь упомянутый Виктором в рассказе о Фоменко. То была удивительная игра, встреча‑бенефис Леоненко. Поединок, в котором «Барса» Йохана Кройфа в присутствии 75 тысяч зрителей просто обязана была выигрывать! Ведь на 27‑й минуте при счете 1:0 в пользу хозяев мяч отскочил в руку Мизина, и английский судья Дон не только назначил 11‑метровый, но и удалил киевлянина. Куман сравнял счет – и это казалось началом конца. 60 минут в меньшинстве против самой остроатакующей команды мира, со Стоичковым, Лаудрупом и, кстати, Пепом Гвардьолой в составе!

Гол, забитый на старте игры Шкапенко, стал результатом сольного прохода Леоненко и верховой передачи на дальнюю штангу. Но это оказалось только началом. Вот строки из нашего с коллегой Максимом Квятковским тогдашнего репортажа в газету «Футбол‑Экспресс»:

«Леоненко изумительным пасом вывел к воротам Шкапенко, и того Амор беззастенчиво уложил на газон. Когда к 11‑метровой отметке вышел Леоненко, у многих на стадионе затряслись руки – ведь совсем недавно он не забил пенальти «Днепру». Но Суби он такого праздника не устроил, вколотив мяч в левую от него «девятку». 2:1 в самой концовке первого тайма – это казалось просто невероятным!»

«И был третий гол. Его могло и не быть – дважды мяч посылался в ворота Субисарреты с близкого расстояния, и дважды кто‑то выбивал его из пустых ворот. Но на беду гостей в последний раз мяч был выбит на Леоненко. Тот в высоком прыжке нанес удар головой – и не промахнулся».

Леоненко после того матча ликовал. Вспоминал, что годом ранее ЦСКА, после продажи большинства ведущих футболистов за рубеж игравший практически молодежным составом, сенсационно не пустил «Барселону» в Лигу чемпионов. И гордость киевская, мол, взыграла: мы что, слабее армейцев?

Эйфория захлестнула не только игроков и весь стадион, но и нас, журналистов. Иначе разве позволили бы мы себе в совершенно молодежной (некому было нас отрезвить!) редакции «Футбол‑Экспресса» заголовок: «Дали «Барсе» по ушам!»? Ведь предстоял ответный матч на «Ноу Камп», который только и должен был решить, кому идти дальше.

«Динамо» этот матч проиграет – 1:4. Оно тогда было способно только на единичные подвиги, но не на большие европейские дела. И Леоненко, сам того не понимая, был – да, звездой, но все же первым парнем на деревне. А когда при Лобановском деревня стала городом и расцвела, адаптироваться к новым условиям уже не смог.

Третий в этом параде матчей – возможно, самый запоминающийся для болельщиков «Динамо». Победный со «Спартаком» в Лиге чемпионов. И еще более драматичный, чем против «Барсы» – из 0:2 динамовцы в матче против самого принципиального оппонента советских времен сотворили 3:2!

Лично для меня этот матч запомнился еще и тем, что по его итогам произошел полный разрыв отношений с Олегом Романцевым. Как именно – я подробно рассказывал в книге «Как убивали “Спартак”», поэтому – краткое содержание. Я был до крайности удивлен тем, что красно‑белые, имея в чемпионате громадный отрыв от конкурентов, в предыдущем матче первенства не попробовали наиграть новую связку центральных защитников, зная, что и Онопко, и Никифоров в Киеве из‑за дисквалификаций на поле выйти не смогут. Но против «Торпедо» играл основной дуэт, а на Республиканском с листа вышла пара Рахимов – Чудин. И начудила…

В «Спорт‑Экспрессе» эту эскападу молодого журналиста редакторы не пропустили, так я повторил ее в колонке для еженедельника «МК‑футбол». Не знаю, этот ли момент вывел из себя главного тренера «Спартака», или такой пассаж:

«За сутки до игры я подошел к Олегу Романцеву с вполне естественным вопросом: выводит ли он этот матч, с учетом его подтекста, из разряда обыденных? Ответ был раздраженно‑отрицательным, сводился к тому, что ажиотаж он чувствует только из вопросов российских журналистов, и к поединку в Киеве надо относиться как к рядовой игре Лиги чемпионов.

Вот потому‑то, как мне кажется, «Спартак» эту игру и проиграл. Получается, что для него она была рядовой и обыденной, для киевлян же – и не увидеть этого мог только слепой – чуть ли не решающей и последней в жизни.

Видели бы вы, какой нагнетался ажиотаж. Спортивные новости на одном из местных телеканалов начались репликой ведущего: «Киевляне должны остановить зарвавшегося жеребца российского чемпионата». Конечно, в большинстве высказываний тон был отнюдь не таким лошадиным, но факт остается фактом: матчу «Динамо» (Киев) – «Спартак» в Украине придавалось политическое значение. Что подтвердил мне после игры получивший заморское авто лучший игрок матча Виктор Леоненко: «В этой игре для нас сошлось все – и политический момент (на стадион пожаловали президент Украины Леонид Кучма и премьер Виталий Масол. – Примеч. И.Р.), и сумасшедшая зрительская поддержка, и солидные премиальные. Мы не могли сыграть в этот день плохо».

Украина настраивалась на матч‑ответ. Ответ России за то, что она собрала в свою сборную весь цвет украинского футбола. Ответ за то, что их национальная команда до нынешнего года не могла участвовать ни в одном серьезном соревновании. Киевляне вложили в эту игру всю душу и даже чуточку больше…»

В общем, вскоре после выхода публикации я через третьи руки (в лицо Олег Иванович никому ничего не говорил) узнал о его распоряжении – Рабинера к Тарасовке не подпускать даже на километр.

Вот до какой степени оказалось для него болезненным то поражение – что тренер начал срываться на журналистах, написавших не более того, что реально происходило.

О, каков был в тот вечер Леоненко!

Причем поначалу у него, игравшего после очередной травмы, не шло. На 29‑й минуте, при 0:1, он с убойной позиции добивал мяч после отраженного Тяпушкиным перед собой удара Ващука – и ухитрился выстрелить выше ворот. А пятью минутами раньше не Леоненко, а Михайленко отправился к «точке», чтобы исполнить пенальти, поскольку Виктору после травмы наносить удары по лежащему мячу не рекомендовалось. И полузащитник Тяпушкина не переиграл…

Зато потом… «На 48‑й минуте Леоненко, получив мяч от Косовского метрах в 25 от ворот, продвинулся вперед, на ложном замахе поймал Мамедова и с правой ноги с ювелирной точностью направил мяч в угол – 1:2». «На 76‑й минуте в центре поля ошибся вышедший на замену Мухамадиев – надо было видеть, как он убивался по этому поводу после игры. Косовский тонким пасом вывел в прорыв Леоненко. Тот резким рывком ушел от защитников и выскочил один на один с вышедшим из ворот Тяпушкиным. Форвард «Динамо» мастерски подсек мяч над голкипером – 2:2».

На 86‑й Ребров забьет третий – и неописуемый восторг сведет с ума весь Киев. Больше «Динамо» не возьмет в той Лиге чемпионов ни одного очка. Та же история, что с «Барселоной». Команда отдельных всплесков – что с Фоменко, что с Сабо. И всплески эти происходили ровно тогда, когда вдохновение снисходило на Леоненко.

Вскоре после победы над красно‑белыми в «СЭ» вышло мое интервью с Леоненко под красноречивым заголовком: «У меня брали автографы даже на солдатских ремнях». Спросите, при каких обстоятельствах? При небанальных. И повлиявших на его выступление против «Спартака».

За неделю до первого официального матча в истории сборной Украины против Литвы ни Леоненко, ни других киевских динамовцев… не вызвали в сборную. Стало это результатом конфликта главного тренера «Динамо» Сабо и его коллеги из национальной команды Олега Базилевича. Последний хотел устроить в августе 94‑го сбор для футболистов сборной. Сабо возмутился и игроков своих не отпустил. Базилевич, в свою очередь, встал в позу: без них, мол, обойдусь. Закончились все эти разборки тем, что на своем поле украинцы уступили скромнейшему сопернику – 0:2.

Леоненко рассказывал мне:

– Я предупреждал, что в любой момент готов приехать на сбор национальной команды. Но зампред федерации Котельников сказал мне, что из‑за только что залеченной травмы я не готов. А я уже тесты Купера вовсю бегал. Пришлось смотреть ту игру с трибуны. Причем мы со Шкапенко, Шовковским и Призетко на нее даже проходили с большими проблемами. Подошли к сектору, но милиционер наотрез отказался нас пускать – мест, говорит, нет.

Приятного, конечно, мало, но на игру мы, разумеется, попали. Причем сидели прямо в центре роты солдат, которые всю игру брали у нас автографы – на чем попало, вплоть до солдатских ремней. К концу игры я устал так, будто 90 минут на поле отпахал. Но от раздачи автографов мне легче не стало – на поле‑то в первом официальном матче сборной Украины не вышел. И захотелось кое‑кому кое‑что доказать. В следующей же игре чемпионата отвез три мяча «Темпу» из Шепетовки, а три дня спустя и на «Спартак» вышел злой, заведенный…

Еще пару деталей о том, что творилось в тот незабываемый для Киева вечер 94‑го, он добавил, когда мы ударились в воспоминания в 2003‑м:

– Две недели мы жили, как в сказке. На всех бензоколонках заправляли бесплатно, в магазинах дарили дорогие бутылки виски… А еще мне как лучшему игроку матча спортивную «Ауди турбо‑дизель» подарили. Должны были, правда, «форд» – эта марка была спонсором клуба. Но «форда» почему‑то не оказалось, и из‑за этого мой круг почета по стадиону не показали по телевизору, перекрыв рекламой. Потому что иначе «Динамо» попало бы на крупный штраф. Так вот на этой «Ауди» две недели спокойно ездил по городу без номеров! Когда очередной гаишник останавливал, я говорил ему: «Ты что, футбол не смотрел?» И он брал под козырек…

Григорий Суркис, правда, в ответ на вопрос о своем самом жестком поступке в бытность президентом «Динамо» дополняет эту историю новыми штрихами:

– Спонсор Лиги – Ford, а Виктору Леоненко, который забил два гола, после матча вручили Audi. Ее выкатили на беговую дорожку, Витя на этой машине круг почета по стадиону дал. И у нас возникли проблемы со спонсором. С тем, кто это устроил и нарушил регламент Лиги чемпионов, у меня был очень жесткий разговор.

В 2009‑м, когда киевляне принимали в Лиге чемпионов казанский «Рубин», я сказал Леоненко:

– Согласись, сейчас и близко нет ажиотажа, окружавшего киевский матч Лиги против «Спартака».

– Сравнивать невозможно. Тогда для меня все в городе было бесплатно. Попал в коммунизм. Хотя мне странно, что в Киеве все помнят голы «Спартаку» и никто не вспоминает, как я забивал «Барселоне».

– На игру с «Рубином»‑то пойдешь?

– Нет, конечно. Не люблю стадионов. Чтобы сзади тебе рассказывали, как надо бить и пасовать… Увольте. Тем более что я – парень жесткий. Поэтому с окончания карьеры не был на футболе ни разу.

…Может, теперь, когда открыли реконструированный Олимпийский, экс‑Республиканский, – и пойдет. Хотя бы от тепла воспоминаний, что когда‑то творил на этом стадионе, пусть и в его былом виде.

* * *

Спустя год после матча со «Спартаком» я опубликовал с Виктором интервью в «Спорт‑Экспрессе», которое называлось ничуть не менее красноречиво: «Мертвый сезон». Сказать, что оно было депрессивным, – значит не сказать ничего.

«Нынче у Виктора «яма», – писал я в преамбуле. – Да какая – и травмы косяком пошли, и в милицию угодил, за что клуб условно дисквалифицировал его на два года, и удостоился он от своего тренера Йожефа Сабо россыпи самых нелестных эпитетов. И как результат – громко провозглашенная руководителями клуба ссылка в «Динамо‑2». Ссылка человека, которого всего‑то год назад, после двух прекрасных голов «Спартаку», называли одним из самых многообещающих форвардов европейского футбола».

Ко всему прочему, в тот момент последовала международная дисквалификация «Динамо» после нашумевшего «шубного дела». Черный пазл сложился – один к одному. И к этому времени Леоненко уже очень хотел уехать за границу – да, говорил, не отпускают, большие деньги просят. Хотя в этот момент, с учетом четырех месяцев сплошных травм, вероятно, и предложений прежних уже как не бывало.

Задним числом Виктор соглашался, что уезжать надо было после «Спартака». Но думать об отъезде в тот момент ему мешало чувство полного душевного комфорта. «Да и в клубе о поступавших предложениях не докладывали. Упустил я, в общем, свой шанс. Теперь все надо начинать сначала. И я поднимусь туда, откуда упал. Вот увидишь», – уверял он.

Нет. Туда, где был раньше, – уже не поднимется…

А то, что после «Спартака» ехать никуда не хотел – истинная правда. Порукой тому – отрывок из нашего интервью в «СЭ», вышедшего, казалось бы, на пике эйфории, 23 сентября 94‑го.

– На послематчевой пресс‑конференции Сабо говорил: мол, тебя он настраивал тем, что в играх Лиги чемпионов ты можешь элите Европы себя во всей красе показать .

– Для меня это в принципе не имело значения. Я же не собираюсь никуда из «Динамо» дергаться.

– Значит, с зимы, когда мы с тобой в прошлый раз говорили, своей позиции на этот счет ты не изменил?

– Ни на каплю. «Киевская болезнь» меня заразила, что ли? Жить без Киева не могу.

А если бы смог? И захотел – как несколькими годами позже Шевченко?..

Леоненко не хотел соглашаться с утверждением Сабо, что череда его повреждений – следствие обильного употребления пива. Говорил, что и до травм пенный напиток пил, а «рвется» из‑за того, что никак не может долечить одну и ту же болячку, раньше времени начинает тренироваться – и опять травмируется. Самообман?

Возможно… (Артем Франков: «Да уж, о том, сколько пива может выхлестать Леон, в Киеве такие легенды ходили! Многие не верили – а напрасно».)

– Это страшное ощущение – когда сиднем сидишь и не можешь заниматься делом, которому посвятил жизнь, – рассуждал Леоненко. – А чем в этот вынужденный отпуск заниматься приходилось, догадываешься?

– Догадываюсь.

– После истории с милицией я пообещал нашему президенту Григорию Суркису, что с пивом завязываю. С тех пор – ни грамма. И, что интересно, не тянет. Может, и полезно, что травму эту получил – хоть с нарушениями режима завязал. Нет, я никогда не был злостным нарушителем, пил только пиво. Теперь и его не употребляю. Отныне мои напитки – квас и спрайт.

О «приводе» же в милицию Леоненко рассказал, что после возвращения из Дании, с победного матча против «Ольборга», он с женой поехал в гости и выпил там немного пива – якобы заявления газет, что форвард был пьян, не соответствуют действительности.

– Просто попахивало – это да. Но этого было вполне достаточно, чтобы препроводить меня в милицию, когда нас остановили для проверки документов. Нет, там не били, не материли, нормально обращались. Права забрали и позвонили президенту клуба. После чего вся эта заваруха (окончившаяся отправкой в «Динамо‑2». – Примеч. И.Р.) и пошла.

Леоненко рассказывал, что к нему заходят, чтобы поддержать, Калитвинцев, Беженар, Шевченко. Благодарил их, как и психолога, научившего сбрасывать стресс и не нервничать по пустякам. Убеждал, что стал за трудные месяцы намного взрослее, понял, кто его настоящие друзья, а кто был другом его успехам и кошельку. И очень хотел посмотреть им в глаза, когда поднимется вновь…

Жизнь нередко держит нас в плену иллюзий, непонимания, что Рубикон уже перейден, и былого вернуть нельзя. Хотя…

* * *

Когда Леоненко выздоравливал, он еще способен был периодически блистать. И вновь становиться бесспорным центром внимания и скандалов. Как в феврале 96‑го, на Кубке чемпионов стран СНГ в Москве.

Сюжет был – ахнешь. В финале по всем законам футбольно‑драматического искусства должны были сойтись чемпионы России и Украины – «Спартак‑Алания» Валерия Газзаева и «Динамо» Йожефа Сабо. То есть – Газзаев и Леоненко, игравший на том турнире отлично!

Да вот только в полуфинале Виктор, к своей дикой досаде, получил сверхлимитную желтую карточку. В день игры его все предупреждали, что нужно быть тише воды, ниже травы. Но, по его словам, уже через несколько минут после начала матча судья Сергей Анохин сказал ему прямым текстом: мол, свою желтую ты сегодня все равно получишь. Это его завело – и в один из моментов, не сдержавшись после неточного паса партнера, Леоненко пнул мячом в стенку манежа. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сабо за день до финала говорил мне: «Если уж так наказывать, то давайте с одинаковой строгостью подходить ко всем командам. Показали за такое нарушение желтую карточку Леоненко – тогда наказывайте Тетрадзе и еще нескольких владикавказцев, спровоцировавших потасовку в матче со «Сконто». Но этого сделано не было».

После окончания полуфинала между динамовцами Киева и Минска Сабо подошел к рефери Анохину и попросил его не вносить наказание Леоненко в протокол. «Дисквалификацией Леоненко вы наказываете в первую очередь зрителей, – сказал главный тренер киевлян. – Они весь этот турнир ходят на него и будут глубоко разочарованы, не увидев форварда в главном матче Кубка». Как и следовало ожидать, судья своего решения не изменил.

Весь финал на поле будут кипеть страсти, однажды Газзаев и Сабо даже едва не сойдутся в рукопашной – их с трудом разнимут. После игры главный тренер владикавказцев скажет:

– Что касается нездорового ажиотажа вокруг финала, то он подогревался не нами, а именно руководством «Динамо» и, в частности, Йожефом Сабо. Динамовцы публично высказывали недовольство календарем Кубка, заявили, что Леоненко специально показали вторую желтую карточку в полуфинале. Я официально заявляю, что перед решающим поединком лично подходил к главному судье соревнований Абакумову с просьбой разрешить Леоненко играть в финале. Но есть регламент.

Вот скажите мне: если футболист уже «идет с базара» и растерял все свои навыки, могут ли вокруг него бурлить такие страсти‑мордасти пусть и на престижном, но неофициальном турнире?! Значит, зимой 96‑го Виктор был еще «тем» – что бы Сабо до и после о нем ни говорил?

Тем. Именно тем. Зрителей‑то не обманешь. А трибуны ЛФК ЦСКА после окончания выигранного динамовцами финала – единственный гол в котором, кстати, забила восходящая звезда Андрей Шевченко, – вдруг начали скандировать фамилию игрока, в нем не участвовавшего: «Ле‑о‑нен‑ко!» В Москве, заметьте, трибуны, не в Клеве. Тут надо заметить, что отношение к чемпионству команды из Северной Осетии, впервые лишившей золота столицу, в ней было, мягко говоря, неоднозначным. Знаю немало российских болельщиков, которые в тот день, представьте, переживали за киевлян…

Леоненко признали лучшим форвардом того Кубка Содружества. Сильнейшим игроком турнира, правда, не его, а Омари Тетрадзе. Но и титул нападающего номер один тоже о многом говорил – ведь в те годы битвы чемпионов стран бывшего Союза были самыми что ни на есть настоящими. И их сейчас, думаю, так не хватает…

Ребров о Валерии Лобановском отзывается чуть ли не как о родном отце. Рассказывает, что Валерий Васильевич звонил и всячески поддерживал его, когда у Сергея не шло в «Тоттенхэме». Все это не слишком вяжется со строгим образом Лобановского – но, видимо, мэтр чувствовал ответственность за переезд нападающего в Лондон, который он же ему и присоветовал. В любом случае, громаднейший контраст между восхищением от Лобановского (а также глубоким уважением к Юрию Семину) и натуральной ненавистью к Сабо, звучащий в одном и том же интервью из уст Реброва, не может не произвести впечатления.

К Леоненко, которого он узнал уже опытным игроком, Лобановский отнесся совсем иначе.

Григорий Суркис в интервью все тем же Голышаку и Кружкову признался:

– Логику его (Лобановского) поступков не всегда можно было понять. У него, например, рано закончили играть Калитвинцев, Леоненко, Коновалов, Беженар. Отлично играли, стабильно выходили в основном составе, и вдруг Лобановский заявил: «Эти игроки мне больше не нужны. Делайте с ними что хотите». Какое я право имел возражать? Если б начал спорить – за результат должен был бы отвечать я, а не он. К тому же я всецело доверял Лобановскому.

А сам Леоненко о своих отношениях с великим тренером в интервью «СЭ» рассказал вот что.

– Вы очень хотели уехать? – спросили его.

– Нет. Захотел, лишь когда Лобановский пришел. Дважды домой к нему приезжал, разговаривали. После этих бесед себя в составе не увидел. Лобановский сказал: сможешь два забивать в каждом матче – будешь играть. Я заинтересовался: а если голевой пас отдам – зачтется? Нет, отвечает. Только забивать, и только два.

Еще добавил, что в «Динамо» семь нападающих. Надо работать. Я возразил было – мне, мол, месяца хватит, чтоб быть сильнее всех, – но не подействовало. В конце концов Лобановский сказал, почему меня выгоняет, – ему не нужен еще один тренер на поле. Такой менталитет: он величайший, и все ему должны внимать. То заявил, что Ширер не нападающий, то Роналдо у него играл бы в «Динамо‑2». Тогда в Европе у бразильца никто мяч отобрать не мог.

Как услыхал, что Роналдо в «Динамо» делать нечего – понял, и я здесь больше не жилец. Называл меня, к слову, Лобановский исключительно «Виктор Евгеньевич». Издевался. И вслед за ним так ко мне весь Киев стал обращаться, даже друзья.

Таблетки, выдаваемые в «Динамо», спускал в унитаз. Или закапывал в клумбу. Врач Малюта клал россыпь на стол, я в охапку в карман – потом выбрасывал. Здоровья вагон был, таблетки ни к чему…

По всем этим цитатам очевидно, что сработаться с Лобановским на том этапе, когда они встретились, Леоненко не мог. Никак.

Ближе к концу 2000‑х коллеги по «СЭ» Голышак и Кружков спросили Сергея Реброва:

– Виктор Леоненко как‑то сказал: «Ребров – игрок только для киевского «Динамо», вообще не должен был никуда уезжать».

– Витя в сердцах способен наговорить чего угодно. Журналисты напишут – и вот вам, пожалуйста, «сенсация». Витя выдает сенсации за секунду. Но он мой друг, я на него не обижался. Время от времени заезжал к Леоненко. Сейчас, правда, бываю реже.

Прежде Леоненко вел замкнутый образ жизни, набрал вес, почти не выходил из дома. Теперь занимается чем‑то в футболе. Я рад. Вот, историю вспомнил. В 98‑м мы гремели в Европе. В Лиге чемпионов прошли ПСВ, «Барселону», «Реал». Витя получил травму. На сборах впереди играл я с Шевченко. Наконец, Леоненко залечил болячки. Сидим за столом всей командой, появляется Витя: «Ну что, молодые? Выбирайте, кто будет отдыхать, – Папа выздоровел…» Вся команда полегла от хохота.

– Леоненко не выходил из дома, переживая уход из футбола?

– Наверное. Когда играл, было достаточно предложений из‑за границы, но его не отпускали. И это Леоненко надломило.

Куда его звали? Об этом Виктор рассказал в интервью коллегам Голышаку и Кружкову.

– Сейчас я всех простил, а до того был сильно обижен на Суркиса и Лобановского. Народ ведь по сей день понять не может, почему я пропал из виду. Нельзя же за год разучиться играть в футбол? Постоянно твердили: «Леоненко сам во всем виноват». А в чем виноват – никто не объяснил. Может, в том, что за меня давали мало денег? Или боялись усилить конкурента, когда в 97‑м приглашал «Шахтер » ? Лобановскому я уже был не нужен, в Донецк поехал бы. Не пустили!

– Куда еще звали?

– В «Тоттенхэм». Сперва за меня два миллиона давали, потом два с половиной, три… Но Суркис продавать отказался. Английский футбол всегда нравился. Мне и Лобановский говорил: «В Англии ты раскроешься». Тогда были другие законы, никаких агентов. Не желает клуб отпускать игрока – и ничего с этим поделать нельзя. Кабала.

С Суркисом на эту тему беседовал, но он о моем отъезде и слышать не хотел. Я надеялся, что отпустят после истории с шубами, когда «Динамо» на год отлучили от еврокубков, однако Суркис сказал: «Как я могу тебя продать? Болельщики не поймут…»

Так и не продали. Позже пытался сам в «Вест Хэм» устроиться – голеностоп опухал. На прощание он подарил главному тренеру Харри Реднаппу монетку в две гривны. Был еще на просмотре в Японии – тоже не срослось. На обратном авиапути чуть не погиб – загорелся один из двигателей. Обошлось.

Так и не довелось Леоненко, подобно московскому спартаковцу Егору Титову, поиграть за границей. Рассуждать о том, как и где он бы заиграл, остается только в сослагательном наклонении. Заканчивал он тихо – сначала в киевском ЦСКА, потом в «Закарпатье». Оказавшись до того в «Динамо‑2».

– Впервые в «Динамо‑2» очутился еще при Сабо. Из‑за длинного языка. Смотрели матч на видео. Сабо говорит: «Витя, посмотри, ты же стоишь на месте!» Я ухмыльнулся: «Чтоб побежал, надо на play нажать, Йожеф Йожефович». «Вон!» – завопил Сабо. И очутился я в дубле (как‑то эта история не очень вяжется с воспоминанием об отправке Леоненко в «Динамо‑2» после поимки за рулем «с запахом». – Примеч. И.Р.). А Лобановский задвинул в «Динамо‑2» со словами: «Будешь забивать – вернем в основу». Я голы кладу в каждом матче – в ответ тишина. Мне надоело. Сказал ребятам: «Больше забивать не буду. Из принципа. Только голевые отдаю». И действительно, до конца сезона ни одного не забил. Калитвинцева тоже в «Динамо‑2» Лобановский мурыжил. Хотя Калитка – фантастический игрок. На километр мог пас выдать! А как штрафные бил!

Форварда спросили:

– Через депрессию в жизни прошли?

– Конечно. Пивком сглаживал. Пил много. Особенно туго было, когда оторвалась задняя мышца. Девять уколов в день – это страшно. В мае порвался, только в ноябре вылечился. А уже в январе был лучшим на «Содружестве» (именно тогда, в 96‑м, когда ему не дали играть в финале против Владикавказа. – Примеч. И.Р.). На бетоне!

– Трудно привыкали к жизни без футбола?

– Это самое сложное. Брал пиво, ставил кассеты – и смотрел часами. Хоть комедии, хоть мультфильмы. Наблюдал, как пузо растет. Пиво ящиками хлестал. Литров семь могу спокойно высосать. Но перед этим обязательно надо вспотеть – в баню сходить или пробежаться. Просто так скучно пиво дуть. У меня же три почки – поэтому пьется легко.

– Шутите?

– Честно вам говорю – одна почка сдвоенная. А в Ужгороде встретил парня с четырьмя почками.

– Водку тоже уважаете?

– Терпеть не могу. Водка – хлам. Кроме пива, ничего не пью. Только когда собака умерла, бутылку джина засадил. У меня были две лайки, потрясающие собаки. Добрые, умные, красивые. Первую клещ укусил, вдобавок ветеринар намудрил с уколами. А вторая лайка лизнула крысиную отраву, которую бабки в подъезде рассыпали. Ни уколы не помогли, ни капельницы. Пес лежал под столом и медленно умирал, а я сидел рядом и плакал вместе с ним. После этого неделю не выходил из дома. Пил, курил и ни с кем не разговаривал.

Сейчас у меня кошка. Хотел на птичьем рынке говорящего попугая купить – жалко, не нашел. А я импровизатор по натуре, вот и притащил домой котенка. Жене с дочкой на радость.

О поддержке жены во всех жизненных ситуациях Леоненко и мне говорил в 95‑м, и коллегам в 2008‑м. Охотно рассказывал им о домах, которые она строит и продает. Демонстрировал новенький Range Rover, который свидетельствовал: да, Виктор закончил с футболом, но не бедствует.

Его телеоценки футбольных событий интересны в Украине всем – потому как остры, полемичны и неангажированны. (Артем Франков: «И задевают очень многих, благо в выражениях Виктор Евгеньевич не стесняется и иногда его попросту несет. Так, однажды он исхитрился обозвать жополизами всех работников «Динамо» и Федерации футбола – мол, был бы я как они, уже б до вице‑президента какого‑нибудь дослужился… А вот его фразочки типа «Всех защитников за такое в мешок и с моста!» стали классикой».)

Леоненко в футболе всегда был кошкой, которая гуляет сама по себе и ни под кого не подлаживается. Или одиноким волком – одним из излюбленных лирических героев Александра Розенбаума.

Но в том‑то и заключалась его драма, что не нашлось авторитетного человека, которому он бы безоглядно поверил. И который смог

бы вылепить из одинокого волка – вожака стаи. Сильной, уверенной в себе, готовой разорвать в клочья других.

Все для этого у Леоненко было.

Но его как игрока – отлично помнят. За «Спартак». За «Барселону». За пару титулов лучшего игрока Украины.

Так вышло, что он стал звездой киевского безвременья. Но не растворился в нем. Виктор хоть и не Марадона, но имеет право повторить слова аргентинца из фильма, созданного о нем Эмиром Кустурицей: «Я могу быть черным или белым, но серым не буду никогда».

Леоненко, можно сказать, создал и расцветил межлобановские 90‑е – сложнейшие, кризисные для Украины. С ним было ярко и весело. Его ценили даже на расстоянии, из России. И еще много лет жалели, что он убежал из московского «Динамо» в киевское, – с ним всегда было бы, о чем говорить и спорить. И, откровенно говоря, мне жаль, что сегодня он неистовствует не в российских, а в украинских СМИ.

Такие люди делают футбол – живым. Разгоняют в нем кровь. Рассасывают тромбы.

Два капитана

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 30 31 32 33 343536 37 38 39 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!