Возникновение полового вопроса 8 страница
Из 2150 опрошенных студентов 543 (25,3 процента) оказались жертвами венерических заболеваний, среди которых на первом место стоит гонорея ("перилой"), затем идут мягкий шанкр и сифилис. Эта статистика совпадает с данными по Юрьевскому (Дерптскому) университету, где венерические заболевания были отмечены у 27,6 процента студентов. Заразились юноши чаще всего на первом году обучения или еще до поступления в университет, а главным источником заражения (от 70 до 83 процентов) были проститутки. В приписках к анкете некоторые студенты предлагали ввести в университете специальную должность врача по венерическим болезням.
Подводя итоги своей "переписи", М. А. Членов подчеркивал, что речь идет о серьезных социальных проблемах, и предлагал улучшить материальное положение студенчества, вести пропаганду более ранних браков, развивать кружки самообразования, поднимать уважение к женщине, ввести специально законодательство о проституции, заниматься половым просвещением молодежи и бороться с порнографией не запретительными, а культурными средствами. По общеевропейским стандартам того времени, эти предложения были, безусловно, прогрессивными.
Студенческие "половые переписи" были тесно связаны с идейно-политической атмосферой кануна и последствий революции 1905 г. В Томской анкете, которую проводил в 1910г. 22-летний студент-медик Яков Фалевич, даже пытались выяснить, как партийная работа студентов влияет на их отношение к половому вопросу и на их собственный сексуальный опыт.
|
|
|
Следует подчеркнуть, что ни исследователи, ни сами студенты не проповедовали "сексуальной свободы", а, напротив, призывали к сдержанности. По мнению Членова, только "личная профилактика", т. е. сексуальная сдержанность может избавить общество от проституции и венерических заболеваний. К сдержанности призывает и Фалевич. Половина томских студентов, участвовавших в революционной работе, сказали, что она изменила их сексуальные чувства: 80 процентов отметили облагораживающее влияние революции на сексуальность, 13 процентов - уменьшение своих сексуальных потребностей, потому что все силы ушли в политику, 2 процента сказали, что их сексуальный аппетит, напротив, усилился, а 3 процента - что революция вовлекла их в сексуальные отклонения. По словам Фалевича, революция в целом улучшила социальные установки студентов, особенно их взгляды на женщин и половой вопрос.[34] Это совсем не похоже на западную студенческую революцию 1960-х гг., проходившую под лозунгами сексуальной свободы.
В рамках общего обсуждения "полового вопроса" актуализировалась и проблема однополой любви. Как уже говорилось выше, в гражданском русском законодательстве до Петра Великого это явление не упоминалось. Наказание за "противоестественный блуд" - сожжение на костре - впервые появилось в 1706г. в воинском уставе Петра I, составленном по шведскому образцу. Но уже в 1716г. Петр, сам не чуждый бисексуальности, это наказание смягчил, заменив сожжение телесным наказанием и вечной ссылкой (в случае применения насилия), да и это касалось только военных, не распространяясь на гражданское население.
|
|
|
Во второй половине XVIII в., с ростом цивилизации и расширением контактов с Европой, гомосексуальности начали стесняться. В народных массах она локализуется преимущественно в религиозных сектах скопцов и хлыстов.[35] В светском обществе однополые связи нередко приобретали скандальный характер, не столько сами по себе, сколько в связи с непотизмом и коррупцией: могущественные люди расплачивались со своими молодыми протеже высокими назначениями, не соответствовавшими их способностям.[36]
При Александре I гомосексуальными наклонностями славились министр просвещения и духовных дел князь А.Н. Голицын и министр иностранных дел, а затем канцлер Н.П. Румянцев. Влиятельный министр просвещения при НиколаеI, автор знаменитой формулы "православие, самодержавие и народность" граф Сергей Уваров (1786-1856) устроил своему красивому, но не особенно умному любовнику князю Михаилу Дондукову-Корсакову почетное назначение вице-президентом Императорской Академии Наук и ректором Санкт-Петербургского университета, что породило несколько ехидных эпиграмм, в которых на разные лады обыгрывалась тема "жопы", в том числе пушкинский текст:
|
|
|
В академии наук Заседает князь Дундук Говорят, не подобает Дукдуку такая честь; Почему ж он заседает? Потому что /--/ есть." [37]
Когда речь шла не о врагах, а о друзьях, Пушкин относился к этой склонности весело-иронически, о чем свидетельствует его письмо и стихотворное послание (22 октября - 4 ноября 1823) Филиппу Вигелю, слабость которого к юношам была общеизвестна. Сочувствуя кишиневской скуке Вигеля, поэт недвусмысленно рекомендует ему "милых трех красавцев", из которых "думаю, годен на употребление в пользу собственно самый меньшой: NВ он спит в одной комнате с братом Михаилом и трясутся немилосердно - из этого можете вывести важные заключения, представляю их вашей опытности и благоразумию"...
|
|
|
Кончается стихотворение словами:
Тебе служить я буду рад - Стихами, прозой, всей душою, Но, Вигедь - пощади мой зад!
Как и в Европе, гомосексуальные отношения шире всего были распространены в закрытых учебных заведениях - Пажеском корпусе, кадетских корпусах, юнкерских училищах, Училище Правоведения и т.д. Поскольку явление это было массовым, воспитанники воспринимали его спокойно и весело, посвящая ему множество похабных шуточных стихотворений. Эта тема занимает одно из центральных мест в юнкерских стихотворениях Лермонтова ("Тизенгаузену", "Ода к нужнику"), впервые напечатанных в изданном в Женеве сборнике "Eros russe. Русский эрот не для дам" (1879), а до того расходившихся в списках.
Гомосексуальным приключениям целиком посвящена написанная от первого лица большая анонимная (приписываемая А. Ф. Шенину) поэма "Похождения пажа". Лирического героя этой поэмы сразу же по поступлении в пажеский корпус соблазнил старший товарищ, после чего он сам вошел во вкус, стал давать всем подряд, включая начальников, одеваться в женское платье и сделал благодаря этому блестящую карьеру, которую продолжил и по выходе из корпуса. В поэме также подробно описаны эротические переживания, связанные с поркой. Все это сильно напоминает нравы и обычаи английских аристократических школ XIX в.
Попытки школьной или корпусной администрации пресекать это "непотребство" успеха не имели. После очередного скандала, произошедшего с Шениным, который в 1846 г. был за педерастию отстранен от службы и выслан из Петербурга, в столице рассказывали, что "военный министр призвал Ростовцева и передал ему приказание Государя, чтобы строго преследовать педерастию в высших учебных заведениях, причем кн. Чернышев прибавил: "Яков Иванович, ведь это и на здоровье мальчиков вредно действует". - "Позвольте в том усомниться, ваша светлость, - отвечал Ростовцев, - откровенно вам доложу, что когда я был в Пажах, то у нас этим многие занимались; я был в паре с Траскиным (потом известный своим безобразием толстый генерал), а на наше здоровье не подействовало!" Князь Чернышев расхохотался".[38]
По свидетельству Куприна, в закрытых мужских учебных заведениях и позже существовали "уродливые формы ухаживания (точь-в-точь как в женских институтах „обожание") за хорошенькими мальчиками, за „мазочками"".[39]
В юношеской среде такие отношения обычно воспринимались как игра и замена недоступных женщин; часто так оно и было в действительности. Для взрослых влечение к лицам собственного пола становилось уже проблемой, а для тех, кто не мог этого принять - трагедией. Именно так Карлинский[40] истолковывает жизнь Н. В. Гоголя, который никогда не имел дела с женщинами; впрочем, в эротических фантазиях Гоголя вообще было много причудливого.
Следует подчеркнуть, что в XIX в. многие люди в России, как и в странах Запада, не осознавали своего латентного гомоэротизма. Характерен в этом смысле пример Льва Толстого. В "Анне Карениной" и "Воскресении" гомосексуальные отношения упоминаются с отвращением и брезгливостью. Толстой видит в них признак нравственного разложения общества. Сам он в юности вел чрезвычайно интенсивную гетеросексуальную жизнь, в чем постоянно каялся. В то же время в дневнике 23-летнего Толстого (запись от 29 ноября 1851 г.) имеется определенное свидетельство сильных и в то же время абсолютно неприемлемых для него гомоэротических переживаний:
Я никогда не был влюблен в женщин. Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал только, когда мне было 13 или 14 лет, но мне [не] хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная (правда, очень хорошенькое личико), притом же от 13 до 15 лет - время самое безалаберное для мальчика (отрочество): не знаешь, на что кинуться, и сладострастие в эту пору действует с необыкновенною силою. В мужчин я очень часто влюблялся... Для меня главный признак любви есть страх оскорбить или просто не понравиться любимому предмету, просто страх. Я влюблялся в м[ужчин], прежде чем имел понятие о возможности педрастии <sic>; но и узнавши, никогда мысль о возможности соития не входила мне в голову.
Перечисляя свои детские и юношеские влюбленности в мужчин, Толстой упоминает, в частности, "необъяснимую симпатию" к Готье:
"Меня кидало в жар, когда он входил в комнату... Любовь моя к И[славину] испортила для меня целые 8 м(есяцев) жизни в Петерб1урге]. - Хотя и бессознательно, я ни о чем др[угом) не заботился, как о том, чтобы понравиться ему... Часто, не находя тех моральных условий, которых рассудок требовал в любимом предмете, или после какой-нибудь с ним неприятности, я чувствовал к ним неприязнь; но неприязнь эта была основана на любви. К братьям я никогда не чувствовал такого рода любви. Я ревновал очень часто к женщинам". "Красота всегда имела много влияния в выборе; впрочем пример Д[ьякова); но я никогда не забуду ночи, когда мы с ним ехали из ГЦирогова?] и мне хотелось, увернувшись под полостью, его целовать и плакать. Было в этом чувстве и сладострастие], но зачем оно сюда попало, решить невозможно; потому что, как я говорил, никогда воображение не рисовало мне любрические картины, напротив, я имею к ним страстное отвращение".[41]
С возрастом такие влюбленности стали возникать реже.
Во второй редакции "Детства" Толстой рассказывает о своей влюбленности в Ивиных (братья Мусины-Пушкины) - он часто мечтал о них, каждом в отдельности, и плакал. Писатель подчеркивает, что это была не дружба, а именно любовь, о которой он никому не рассказывал. Очень близка к любви и страстная дружба Николеньки Иртенева к Дмитрию Неклюдову.
Латентная бисексуальность и гомоэротизм Толстого могут служить частичным объяснением его нравственного ригоризма и враждебного отношения ко всякой чувственности: человек, который не принимает и боится собственной чувственности, не может терпимо относиться к чужой.
До 1832 г. однополая любовь была для русских людей проблемой религиозно-нравственной и отчасти педагогической, но не юридической. Принятый в 1832 г. новый уголовный кодекс, составленный по немецкому (Вюртембергскому) образцу, включал в себя параграф 995, запрещающий мужеложство, под которым понимался анальный контакт между мужчинами. Мужеложство наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на 4-5 лет; изнасилование или совращение малолетних (параграф 996) каралось каторжными работами на срок от 10 до 20 лет. Это законодательство, с небольшими изменениями, внесенными в 1845 г., действовало до 1917 года. Принятое в 1903г. Новое Уложение о наказаниях было значительно мягче:
согласно статье 516, мужеложство (только анальные контакты) каралось тюремным заключением на срок не ниже 3 месяцев, а при отягощающих обстоятельствах (с применением насилия или если жертвами были несовершеннолетние) - на срок от 3 до 8 лет.[42] Однако до революции оно не вошло в силу.
Русское антигомосексуальное законодательство, особенно в XX в. применялось крайне редко, во всяком случае, в отношении привилегированных классов, не мешая ни их личной жизни, ни общественной карьере.[43] Например, в 1894г. за мужеложство было осуждено только 10 человек.[44] Самый громкий пример применения статей 995 и 996 уголовного кодекса, который удалось найти Нине Берберовой, - случай учителя древних языков в одной частной школе Лангового, который за сексуальную связь с 13-летним мальчиком был приговорен к ссылке в Саратов. Через пять лет он был помилован и получил разрешение возобновить преподавание. Тем не менее сделанное в ходе подготовки Нового Уложения предложение известного юриста Владимира Набокова (отец писателя) вообще декриминализировать гомосексуальность было отклонено как слишком радикальное.
Относительная либеральность русского законодательства объясняется не сознательными намерениями правительства, а его общей правовой небрежностью. Царский режим часто применял неправовые репрессии и в то же время не следил за соблюдением собственных законов. "Относительное пренебрежение к содомии со стороны судебных органов свидетельствует больше о неэффективности правопорядка, чем об активной терпимости к сексуальному многообразию".[45]
Как и их западноевропейские коллеги, труды которых были им хорошо известны и почти все переведены на русский язык, русские медики (Вениамин Тарновский, Ипполит Тарновский, Владимир Бехтерев и другие) считали гомосексуализм "извращением полового чувства" и обсуждали возможности его лечения.[46]
В обществе к нему относились презрительно-иронически, но в то же время избирательно. Если речь шла о враге, гомосексуальность использовали для его компрометации.[47] В других случаях на нее закрывали глаза или ограничивались сплетнями.
Влиятельный деятель конца XIX - начала XX в., издатель газеты "Гражданин" князь Владимир Мещерский (1839-1914), которого Владимир Соловьев именовал "Содома князь и гражданин Гоморры", не только не скрывал своих сексуальных наклонностей, но и раздавал своим фаворитам высокие посты. Когда в 1887 г. его застали на месте преступления с юным барабанщиком одной из гвардейских частей и против него ополчился всемогущий обер-прокурор Священного Синода Константин Победоносцев, Александр III велел этот скандал замять. Сходная история повторилась в 1889г. После смерти Александра III враги Мещерского принесли Николаю II переписку князя с его очередным любовником Бурдуковым; царь письма прочитал, но оставил без внимания.
Открыто гомосексуальный образ жизни вели и некоторые члены императорской фамилии, в частности, дядя Николая II великий князь Сергей Александрович. Когда его назначили Московским генерал-губернатором, в городе острили, что до сих пор Москва стояла на семи холмах, а теперь должна стоять на одном бугре (игра слов: русское слово "бугор" - 'холм' созвучно слову "бугр", - испорченное французское bougre - 'содомит'). Зафиксировавший этот анекдот в своих мемуарах министр иностранных дел граф Владимир Ламздорф сам делал то же самое и царь иногда даже в шутку называл его "мадам".
Не подвергались гонениям по этим мотивам и представители интеллигенции, например, известный поэт Алексей Апухтин, одноклассник и друг Чайковского по Училищу Правоведения, которое вообще славилось подобными традициями, его воспитанники даже имели шуточный гимн, в котором доказывалось, что секс с товарищами приятнее, чем с женщинами. Так что легенда о самоубийстве композитора по приговору суда чести его бывших соучеников представляется совершенно абсурдной. Даже если бы Чайковскому в самом деле угрожал скандал, в том не было реальной опасности.[48]
В общем и целом можно сказать, что русская сексуальная культура начала XX в. развивалась в том же направлении, что и западноевропейская. Жесткое принудительное единообразие и бездумная морализация постепенно уступали место терпимости и рациональному светскому пониманию. Русские медики, юристы, социологи хорошо знали западноевропейскую литературу по вопросам пола и сексуальности и рассуждали в том же ключе. Однако, как и в Западной Европе, сексуальность вызывала много иррациональных страхов и рассмотрение ее преимущественно в связи с разного рода опасностями и отрицательными явлениями (венерические заболевания, аборты, сексуальные преступления) нередко даже усугубляло унаследованное от прошлого отрицательно-настороженное и брезгливое отношение к ней. Преодолеть это можно было только средствами литературы и искусства.
Русский эрос
В русской любви есть что-то темное и мучительное, непросветленное и часто уродливое. У нас не было настоящего романтизма в любви.
Николай Бердяев
В 1992 г. в Москве вышли два сборника: "Русский Эрос или философия любви в России" и "Три века поэзии русского Эроса". Названия похожие, а содержание - противоположное. В первой книге говорится о возвышенной любви и представлены преимущественно религиозные авторы, во втором же - сплошная похабщина. И то и другое - исконно-русское, но что преобладает в русской культуре и возможно ли сочетание подобных крайностей?
Эротика, образный строй, в котором воспринимается и символизируется и которым формируется и структурируется сексуальность, - важнейший элемент сексуальной культуры любого народа. Даже самый примитивный физиологический народный натурализм в действительности содержит достаточно сложную символическую картину мира, человеческого тела, репродукции и наслаждения. В развитых культурах этот наивный и грубый натурализм постепенно достраивается, совершенствуется, отливается в изящные, эстетически и этически отточенные формы и образы, которые затем становятся критериями и эталонами индивидуального восприятия, самооценки и, в какой-то степени, поведения.
Однако взаимодействие "низкой" и "высокой" культуры всегда противоречиво. Цивилизация начинает с того, что устанавливает многочисленные запреты и ограничения, пытаясь устранить если не из самой жизни, то по крайней мере из языка, сознания и публичного поведения все то, что представляется ей низменным, безнравственным, некультурным. В антисексуальных культурах эта внутренняя самоцензура, за которой в действительности стоит социальный контроль, бывает особенно жесткой, табуируя едва ли не все проявления чувственности, телесности. Индивидуализация общественной и личной жизни неуклонно подрывает и ослабляет этот контроль, суживая сферу запретного, неназываемого и неизображаемого. То, что вчера еще казалось недопустимым и странным, сегодня становится возможным, а завтра обретает респектабельность. Однако это не означает простого возвращения к "доцивилизованному" бытию. Просто более сложная культура меньше подвержена иррациональным страхам, допускает больше индивидуальных вариаций и способна переварить многое такое, перед чем менее развитое сознание останавливается в изумлении и страхе: "Жирафов не бывает!"
В России, как уже говорилось, противоречие между натуралистической бездуховностью "низкой" и идеалистической бестелесностью "высокой" культуры было особенно острым. Эти два полюса образовали две разные культурные традиции, которые изредка пересекались, но никогда не совпадали.
Возникновение в России откровенной дворянской сексуально-эротической литературы и искусства относится к середине XVIII в., под непосредственным влиянием французской культуры, где эта традиция имела долгую историю. Пример в этом показывал императорский двор Екатерины II. В Гатчинском дворце, подаренном Екатериной II ее любовнику Григорию Орлову, были сделаны по его приказу чрезвычайно вольные фрески и специальная мебель (ныне она хранится в Эрмитаже), где, например, ножки стола выточены в форме мужских членов.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!